Часть вторая
Тайны советских вождей

Маршал Жуков и товарищ Сталин. Один вошел в учебники как выдающийся полководец, благодаря которому наша страна победила фашистскую Германию. Другой навсегда остался в истории хитрым и безжалостным диктатором, чьи ошибки привели к колоссальным жертвам и бесславному отступлению в начале Великой Отечественной войны. Но так ли это? Где заканчиваются реальные факты и начинаются исторические заблуждения?

Анализ рассекреченных документов свидетельствует о том, что, во-первых, полководческие достижения маршала Жукова далеко не бесспорны. А во-вторых, Сталин был не так уж и глуп, когда планировал наступательную операцию против фашистской Германии. Так кем же на самом деле были Сталин и Жуков?

В начале XX века произошло, пожалуй, одно из самых дерзких и удачливых ограблений, которое вошло во все учебники истории по криминалистике. В один из жарких июльских дней 1908 года в бакинском порту появилась небольшая группа полицейских.

Под видом проверки документов сотрудники правопорядка потребовали, чтобы их пропустили на палубу корабля, который с минуты на минуту должен был отправиться в рейс. Это была очень странная просьба. Какая может быть проверка, когда на этом корабле, напичканном вооруженной охраной, перевозилась огромная сумма денег Государственного банка Азербайджана?

И тут произошло невероятное. В мгновение ока часть охранников секретного груза попала под внезапный огонь, остальные оказались заперты в машинном отделении. Нагрянувшие полицейские оказались переодетыми гангстерами. Дальше все как в голливудском боевике: в каюту, где в бронированном сейфе хранились банковские сокровища, ворвались двое преступников.

Моисей Беккер, доктор исторических наук, уточняет: «Сейфы, в которых провозили драгоценности из банка Азербайджана в Нижний Новгород и в Москву, находились на нижней палубе».

Знаменитый швейцарский сейф открыть было невозможно. Время не ждет. Полиция города уже поднялась по тревоге. Но один из преступников спокойно приступил к работе. Как позже станет известно, это самый искусный во всей Европе медвежатник по кличке Ахмед. Несколько томительных минут, и неприступный сейф был открыт. В руках преступников – один миллион двести тысяч рублей. Это совершенно фантастическая сумма. В переводе на сегодняшний день – около тридцати миллионов долларов!

Но открыть сейф – это полдела. Порт уже оцеплен, захваченный бандитами корабль блокирован. Казалось бы, выхода нет. И тут случается еще одно невероятное событие. Двое преступников с руками, поднятыми вверх, появились на палубе. Все кончено. Но как бы не так. Вместо того чтобы сдаться, на глазах у изумленных полицейских они прыгнули за борт в неизвестно откуда появившийся катер и ушли с награбленным прямо в открытое море. Догнать их так и не удалось.

Как свидетельствуют рассекреченные архивы, знаменитый медвежатник Ахмед впоследствии станет Председателем Верховного Совета Азербайджанской Советской Социалистической Республики. А его напарника, который был известен полиции как лидер кавказской преступной группировки по кличке Рябой, через десять лет будут называть просто – товарищ Сталин.

Мало кто знает, но такие понятия, как «крыша», «рэкет» и «черная касса», были придуманы не в развеселые 90-е года конца XX века, а на заре советской власти. Недавно историки, в поисках золота партии разбирая секретные архивы ЦК КПСС, обнаружили любопытные документы. Например, согласно официальному отчету, весь бюджет ЦК за 1907 год составил символические 100 рублей. Однако только на листовки уходило около 100 тысяч. Как говорил персонаж известного фильма, «откуда такие деньги»? Печально осознавать, но первое государство рабочих и крестьян создавалось на деньги, добытые, как сейчас бы сказал прокурор, преступным путем. И мало кто знает, что Сталин, до того как стать отцом народов и лучшим другом физкультурников, был крутым криминальным авторитетом.

Его преступная группировка грабила банки и обкладывала данью бизнесменов, брала в заложники нефтяных олигархов и расстреливала конкурентов. А награбленное отправлялось в партийный «общак». Кстати, как свидетельствуют партийные архивы, знали об этом только трое: Ленин, сам Сталин и Симон Тер-Петросян, более известный по кличке Камо – рецидивист, приговоренный за грабежи и убийства в России и в Великобритании. Любопытно, что после революции он работал в Министерстве внешней торговли.

Но все это произойдет позже. А тогда, в 1907 году, преступная группировка, которая сама себя называла «большевики» и готовила насильственную смену власти в России, решала насущный вопрос: где взять деньги на организацию акций протестов? Заграница уже помогла, чем могла. Японская разведка оплатила покупку оружия для организации беспорядков еще в 1905 году в Питере, а значит, больше пока не даст. Лондон по традиции охотно предоставляет политическое убежище партийным авторитетам, но на деньги, как обычно, жадничает. Берлин… Он еще поможет, когда предоставит Ленину опечатанный вагон для возвращения на родину. Это произойдет через несколько лет. А пока в узком кругу партийных авторитетов в обстановке строжайшей секретности было решено – партию спасет грабеж. Только грабеж! Вот что говорит об этом кандидат исторических наук Дмитрий Гутнов: «Во время конспиративной встречи в Берлине между Лениным, Сталиным и Камо был окончательно выработан план террористического акта, и этот террористический акт должен был стать экспроприацией. Это был тот самый акт, который произошел в Тифлисе».

Дерзкий налет на инкассаторов, который организовал Сталин в столице Грузии, принес партийной кассе около ста миллионов долларов в современном исчислении и очень большие проблемы.

С самого начала все пошло не так. В 11 часов утра инкассаторский фаэтон под усиленной охраной выехал на центральную площадь. И в этот момент из переулка к нему наперерез выскочил армейский экипаж, в котором находились знакомые нам налетчики, переодетые уже в военную форму. Однако охрана, наученная горьким опытом, открыла предупредительный огонь. Тогда грабители, понимая, что врасплох застать охрану не удалось, пошли на крайнюю меру. Тер-Петросян, он же Камо, в форме пехотного капитана, с криком «Не стрелять!» выскочил из экипажа и в следующее мгновение бросил гранаты с двух рук.

Дмитрий Гутнов: «Первой же бомбой был разнесен в клочья экипаж, убит сам кассир. Три бомбы были брошены в конвой – практически все казаки были убиты. Было взорвано еще около четырех бомб, причем разгром был такой, что во всех домах и магазинах на Ереванской площади вылетели стекла».

На несколько минут центральная площадь грузинской столицы превратилась в зону настоящих боевых действий. Налетчики забросали гранатами инкассаторский кортеж, добили охрану и, прихватив мешки с деньгами, растворились в переулках. План «перехват», как сказали бы сегодня, результата не дал. Такого кровавого ограбления Россия еще не знала.

Между тем, пока полиция зализывала раны, деньги уже были далеко – в Европе. Ленину, Сталину и Камо оставалось только рубли обменять на валюту, которой так не хватало партии. Но именно на этом, как свидетельствуют архивы, налетчики и погорели.

Мало кто знает, но это была первая в истории международная полицейская операция. Российские сыщики разослали во все мировые банки номера похищенных банкнот. Была поднята на ноги полиция Берлина, Лондона и Парижа. И результат не заставил себя долго ждать. Первые купюры в 500 рублей, которые налетчики попытались обменять, всплыли во Франции.

Дмитрий Гутнов: «Как показывают документы французской полиции и переписка между французской и английской полицией, которые я смотрел в архиве парижской полиции, их вели до французской границы сотрудники Скотланд-Ярда. Потом передали своим французским коллегам уже в Кале. Доехав до северного вокзала, в отделении банка Литвинов пытался поменять 500-рублевую купюру и тут же был буквально схвачен за руку французскими фликами».

Это был известный контрабандист Макс Баллах, более известный как Максим Литвинов. Именно под этим псевдонимом впоследствии он станет первым советским министром иностранных дел. Но это позже. А пока при обыске у него было обнаружено 6000 меченых рублей.

А вот это уже был провал. Волна арестов прокатилась по всей Европе. Пресса ликовала: под магниевые вспышки репортеров членов знаменитой банды налетчиков берут под стражу в Париже, Стокгольме и Женеве. Финалом же грандиозной полицейской операции стал арест самого Тер-Петросяна по кличке Камо. В Берлине его арестовали при попытке купить крупную партию оружия.

Дмитрий Гутнов: «Заграничный отдел русской полиции получил информацию о местоположении Камо. По поручению русской полиции немецкая полиция провела обыск на квартире у Камо, причем были изъяты маузеры, большое количество оружия и припасов, чемодан с двойным дном с взрывчаткой. И таким образом Камо оказался за решеткой».

А что же Сталин? А Сталин, как только придет весть об арестах в Европе, странным образом окажется в бакинской тюрьме по какому-то пустяковому делу. И в этом нет ничего необычного. Ведь, как известно, тюрьма для матерого авторитета – идеальное место, где на время можно залечь на дно. Кстати, тюрьма эта существует и по сей день – это СИЗО № 1 в городе Баку. Тут, в камере № 39, и сидел Сталин. Об этом рассказал начальник этого СИЗО – Дамир Байрамов.

Как свидетельствуют тюремные архивы, он сидел под фамилией Нижарадзе. И все у него было по высшему разряду: кровать у окна, королевские условия, уважение сокамерников и тюремного персонала. Но сидел недолго. Как только шумиха улеглась, он совершил побег на деньги, которые ему намеренно проиграл один из сокамерников.

Но откуда такой авторитет? Что за птица этот молодой грузин с рябым лицом и сросшимися пальцами на левой ноге?

Баку начала прошлого века – это как сегодня Саудовская Аравия – нефть! Черное золото приносит шальные деньги. Именно сюда направляются мировые капиталы и финансовые авантюристы. Бакинскую нефть качают Ротшильды. Здесь заработал свои первые миллионы и Альфред Нобель. Мало кто знает, но у Нобелевской премии до сих пор отчетливый запах бакинской нефти.

Но Баку начала прошлого века славится не только нефтью и шальными деньгами. Еще больше он славится своими бандитами: знаменитыми «гочи» – местными преступными авторитетами, которые крышевали нефтяной бизнес некоторых неосмотрительных иностранцев. Плата за «крышу» исчислялась, по меркам сегодняшнего дня, миллионами долларов.

Именно сюда и прибыл молодой Сталин в 1905 году для организации беспорядков среди рабочих нефтяных промыслов.

Как учит нас вся история протестного движения, для организации протеста нужны деньги. И тогда, чтобы добыть их в короткий срок, Сталин собрал криминальную группировку, которая получала эти деньги грабежами и рэкетом. Позже организатор всей этой истории – Ленин – для такого способа пополнения партийного «общака» даже придумал интеллигентное слово – «экспроприация». Или, коротко, эксы.

Моисей Беккер: «В Баку его знали и боялись. В Баку знали о том, что Сталин славился своими эксами, которые ни в какие ворота не лезли. Он проводил невероятно дерзкие экспроприации».

Надо ли говорить о том, что рано или поздно интересы молодого криминального авторитета по кличке Рябой, или Коба, должны были пересечься с интересами местной мафии?

И это произошло: в один прекрасный день будущий товарищ Сталин решил обложить данью, или, как сейчас принято говорить, «рэкетнуть», братьев Нобелей. Как свидетельствуют зарубежные архивы, нефтяные короли и будущие основатели Нобелевской премии, уже наслышанные о художествах бригады Рябого, в панике наняли бандитскую «крышу» – тех самых «гочи». Само собой, назрели разборки. На встречу с самым крутым «гочи» будущий товарищ Сталин отправился один, без оружия и без охраны. Увы, история не сохранила стенограммы этой беседы. Но результат ее предсказать нетрудно: товарищ Сталин, как никто, умел объяснять, кто в доме хозяин.

Ирада Багирова, доктор исторических наук: «В течение нескольких минут Коба провел с ним такую агентурную работу, что этот человек вынужден был отдать ему все деньги и уйти с позором, признаться в своем поражении. Он настолько переубедил его, что тот даже не смог после этого вернуться обратно к Нобелю».

После той памятной встречи нефтяные короли Нобели, как свидетельствуют полицейские архивы, присоединились к группировке Кобы, а могущественные и беспощадные «гочи», что много лет наводили страх на местных бизнесменов, – и это, пожалуй, единственный случай в уголовной истории, – вообще ушли из города.

Товарищ Сталин, конечно, умел убеждать. Но предполагается, что здесь свою роль сыграл не только дар убеждения. Был еще один аргумент.

Дело в том, что под его началом к тому времени уже была целая армия боевиков. Судя по всему, это было что-то вроде нашей сегодняшней «Альфы» или «Вымпела». Каждый боевик должен был уметь управлять экипажем, автомобилем и даже паровозом, владеть навыками рукопашного боя и всеми видами оружия. О том, что это были за подразделения, можно прочесть даже в сочинениях Ленина. Вот что вождь мирового пролетариата писал в своей работе «Задачи отряда революционной армии»:

Не по этой ли ленинской работе много позже бандиты и террористы всех мастей создавали свои бригады?

Изначально отряды боевиков Сталин формировал для организации беспорядков в памятном 1905 году. Однако очень быстро они превратились в банды грабителей.

Ирада Багирова рассказывает: «Поскольку революционное движение шло на спад и необходимость в этих боевых дружинах отпала, они начали трансформироваться в так называемые организации самообороны. Деятельность этих организаций начала сводиться к фактам экспроприации, так называемым эксам. То есть, в просторечии, к простым ограблениям».

Трудно не заметить, что ситуация, которая сложилась в начале прошлого века в российских регионах, богатых нефтью, очень напоминает то, что наша страна переживала сравнительно недавно, в 1990-е годы. С одной стороны, шальные деньги, с другой – разгул криминала. Стрелки и бабки, пьяная роскошь и заказные убийства, криминальные авторитеты с олигархами, которые то воюют, то дружат. Думаю, если бы товарищ Сталин родился на полвека позже – в 1990-е годы в России, – он бы наверняка чувствовал себя в своей тарелке.

В Баку в 1908 года произошла и еще одна история. Утром 26 декабря по тревоге поднялась вся городская полиция и войска. Прямо у двери собственного дома похищен нефтяной олигарх Муса Нагиев, состояние которого оценивалось в астрономическую сумму – 70 млн золотом. Сегодня это можно приравнять к 50 млрд долларов. То есть этот удачливый бизнесмен в наши дни был бы богаче Прохорова и Абрамовича, вместе взятых.

Диляра Нагиева, внучка Ага Мусы Нагиева, поделилась воспоминаниями отца: «Он с телохранителями всегда ездил на фаэтоне после работы. Фаэтон подъехал к этому зданию, остановился, и он сошел. Он должен был зайти в здание с черного хода, а зашел с парадного. Там его и поймали. Взяли под руку, сказали: «Ты наш гость!» – и увезли».

Как рассказывал родным сам Муса Нагиев, его усадили в фаэтон с затемненными стеклами и повезли на окраину города. Несколько раз полицейские останавливали фаэтон цвета «мокрый асфальт» для проверки, но, получив купюру, спокойно отпускали.

Вначале похищенный олигарх был спокоен – однажды его уже похищали. Как тогда выяснилось, похищение организовал сам губернатор города. Тогда миллионер откупился взяткой в несколько тысяч рублей полицейским и частью акций в пользу губернаторского сына. Однако нынешние ребята на мелочи не разменивались – потребовали круглую сумму и посадили в подвал думать. Применялся ли в качестве аргумента горячий утюг – история умалчивает, но через три дня измученный олигарх был готов на все. Тогда его привели в какую-то комнату и сказали, что сейчас с ним будет говорить самый главный босс.

Задушевная беседа длилась до глубокой ночи. Как известно, будущий вождь любил долгие застолья. На какой сумме сошлись похищенный олигарх и лидер криминальной группировки – неизвестно, но Нагиева, целого и невредимого, к утру отвезли домой. О счастливом спасении миллиардера писали все газеты. Но имя похитителя для прессы так и осталось тайной.

С тех пор нефтяного олигарха никто не трогал, а Сталин стал частым гостем в его семье. Эту невероятную историю Муса Нагиев под большим секретом рассказал семье перед самой смертью. А заодно бывший олигарх раскрыл внучке и тайну появления в доме старинного пианино.

Диляра Нагиева: «Это пианино в знак благодарности Сталин подарил Нагиеву, нашему деду. Но это было очень интересно, потому что дед говорил: «Я думал, что он подарит или кинжал, или какое-то оружие». Даже когда ко мне в квартиру заходят, многие не знают, что это очень ценный инструмент, и мы, конечно, гордимся тем, что здесь есть следы пальцев Ага Мусы Нагиева и Сталина».

Не пройдет и десятка лет, как Сталин станет хозяином новой Страны Советов. Вместе с ним на высоких постах окажутся и его бывшие подельники. В кошмарном сне никому не могло присниться, что особо опасный рецидивист Камо в Европе будет подписывать миллионные государственные контракты на поставку техники и продовольствия. Контрабандист Литвинов станет министром иностранных дел. Красин – тот, который изготавливал взрывчатку для кровавого налета на инкассаторов, – будет министром внешней торговли. А медвежатник Ахмед вообще станет Председателем Верховного Совета Азербайджана. Правда, век их был недолог. Каждый очень скоро погиб при загадочных обстоятельствах.

И это объяснимо – свидетели былых подвигов Сталину были ни к чему. Где-то в середине 20-х годов исчез крутой налетчик и криминальный авторитет по кличке Коба, а вместо него в Кремле появился товарищ Сталин – человек с трубкой, который слишком хорошо умел выжидать, убеждать и уничтожать. И никогда не умел проигрывать.

22 июня 1941 года. На проводе – Жуков. Немцы перешли государственную границу. Война. …

В 4.30 Жуков и нарком обороны Тимошенко уже входили в кабинет Сталина. Тот сидел за столом в состоянии близком к параличу, с бледным неподвижным лицом. В руках – трубка, не набитая табаком.

«Не провокация ли это? – тихо спросил Сталин. – Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике».

«Какая же это провокация?» – ответил Тимошенко.

«Если нужно организовать провокацию, – раздраженно сказал Сталин, – немецкие генералы бомбят даже собственные города. Я уверен, Гитлер об этом ничего не знает».

Это кажется невероятным, но при всей своей проницательности Сталин не верил в очевидное, не собирался обороняться от нападения гитлеровской Германии и не готовил страну к обороне. Но почему Сталин допустил такую непростительную ошибку?

Сенсационную версию выдвигают историки на основе ранее неизвестных фактов и документов. Во-первых, Сталин готовился только к наступлению – к молниеносному броску на Запад, внезапным бомбардировкам Берлина и высадке массового десанта в городах Европы.

А во-вторых, захватить он собирался не только фашистскую Германию, но и всю Европу. В это трудно поверить, но перейдем к фактам.

Мощный и агрессивный противник практически у ворот, а страна даже не имеет стратегического плана на случай вторжения. Зато с маниакальным упорством Советский Союз создает пятимиллионную парашютно-десантную армию. Проверить эти данные нетрудно: достаточно посчитать количество парашютных школ и аэроклубов в 30-е годы. Их наберется несколько сотен. Буквально в каждом парке культуры и отдыха стояли парашютные вышки, висела реклама «Комсомольцев – на самолеты». Зачем стране понадобилось столько парашютистов, если она собиралась держать оборону? Это неразумно.

Вот еще один факт, который с точки зрения здравого смысла тоже невозможно объяснить. В январе 1940 года было создано целое Управление по производству военно-десантных планеров. Весной 1941 года в разгаре – массовый выпуск этих десантных машин.

Зачем стране, которая ни на кого не собирается нападать, а готовится к оборонительной войне, столько десантных средств? Все это выглядит преступным головотяпством или полной некомпетентностью. Однако это только на первый взгляд.

Стройность и смысл приобретают все факты, если предположить, что по приказу Сталина в час «икс» сотни военно-десантных планеров поднимутся в воздух и через несколько часов на европейские города опустятся тысячи тех самых комсомольцев-парашютистов, которых страна готовила десять лет. Это был бы мощный, внезапный и неотразимый удар.

Конечно, внезапный десант обречен на уничтожение без поддержки наземных сил. Однако, судя по всему, этот фактор учтен Сталиным с самого начала.

К началу 40-х годов на вооружении сухопутных войск появляются быстроходные колесные танки. Они способны сбрасывать гусеничные траки и передвигаться по шоссе со скоростью до 90 км/ч. Причем воевать на шоссейных танках по российскому бездорожью невозможно. А вот для европейских дорог такие боевые машины в самый раз.

Вот какие факты приводит писатель-перебежчик Виктор Суворов, который много лет довольно убедительно доказывает, что именно Сталин собирался ударить первым: «В свое время я, опираясь на открытые источники, вычислил, что в Советском Союзе танков и самолетов было гораздо больше, чем в Германии, и мне не поверили. В настоящее время уже никто об этом не спорит. В Германии, по самым щедрым расчетам, было 5000 танков, из которых 3410 было брошено против Советского Союза. Советский Союз в это время располагал гораздо большим количеством танков. Есть книга Михаила Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина». Это мой официальный противник, который меня разоблачает, он приводит цифру – 24598. Человек, который нейтрален – Евгений Дрих, дает другую цифру – 25932, несколько большую, т. е. расхождение не очень большое».

Бывший сотрудник ГРУ Виктор Суворов сбежал в Англию в 1978 году и до сих пор боится своих коллег.

Итак, 25тысяч советских танков против 3500, которые были у немцев, – это ли не весомый аргумент в пользу решительного наступления?

Массированный десантный удар с воздуха, и советские танки, переодолев гусеницы на границе, в считаные часы по хорошим европейским дорогам проходят оккупированную Польшу и оказываются у стен Берлина.

Но и это еще не все. Довершить этот сталинский «блицкриг» должны были бомбардировки немецких городов.

Располагала ли Красная Армия такими возможностями? Оказывается, да, располагала.

К 1940 году в Советском Союзе в серийном производстве уже был бомбардировщик ДБ-39, способный наносить удар по объектам на территории Польши и Германии. Однако и этого Сталину показалось мало. В январе 1939 года он поставил перед конструкторами задачу создать бомбардировщик с дальностью полета до 5000 км. Таким чудо-самолетом стал двухмоторный бомбардировщик ЕР-2, запущенный в производство на Воронежском авиазаводе. Этот самолет с легкостью мог достать не только Берлин, но и Мюнхен, Гамбург, Британские острова, и даже Ближний Восток.

Все теперь встает на свои места. Сталинские просчеты в организации обороны границ на случай вероломного нападения гитлеровцев, напротив, оборачиваются блестящим стратегическим планом. Точно выверенный удар – и вот она, победа. И сам Сталин на белом коне, въезжающий в поверженный Берлин через Бранденбургские ворота. А дальше – Париж, Лондон и вся Европа у ног Вождя мирового пролетариата. Кажется, что придумать такое мог только выживший из ума человек. Но Сталин не был сумасшедшим.

Как свидетельствуют ранее засекреченные архивы, захват советскими войсками всей Европы был абсолютно реален, но только при одном условии. Что же это за условие, которое позволило бы Сталину отдать приказ своим маршалам ударить по Европе?

Чтобы ответить на этот вопрос, стоит вначале выяснить, что из себя представляла фашистская Германия до того, как стала мировым злом?

Карл-Герман Клауберг, в 1941 году лейтенант 16-й дивизии Верхмахта, участник Сталинградской битвы, историк: «Я никогда не имел дело с Гитлером. И никогда не состоял в НСДАП. Мои родители тоже не были членами партии. Я отчасти был заражен тем, что этот человек, тогда провозглашенный великим, а потом объявленный преступником, был очень возвеличен в 1936 году – особенно во время Олимпиады, здесь, в Берлине. И громче всех из тех, кого я видел, тогда ему кричали «хайль» американские студенты, которые присутствовали на Олимпиаде».

Вот самая неприятная тайна советской истории накануне начала Великой Отечественной войны.

СОЮЗКИНОЖУРНАЛ № 8613 СЕНТЯБРЯ 1939 г., ПРОИЗВОДСТВО МОСКОВСКОЙ СТУДИИ КИНОХРОНИКИ: «Руководители Коммунистической партии и государства, а также рядовые агитаторы разъясняют народу, что гитлеровская партия все-таки рабочая партия».

Трудно поверить: всего за полтора года до войны сталинская пропаганда не жалеет сил, чтобы убедить советский народ в том, что фашистская Германия – это наш стратегический партнер.

В Липецке, где сегодня базируется Главный летный центр Российских ВВС, в 1930-е годы постигали азы летного мастерства будущие асы Люфтваффе. Только в январе 1941 года в Москве проходили подготовку 60 немецких военных летчиков. На кадрах ранее запретной кинохроники можно увидеть, как боевой опыт офицерам Люфтваффе в Берлине передают советские летчики. Немцы и русские вполне дружелюбно похлопывают друг друга по плечу, жмут руки. Среди них летчик-испытатель Иван Федоров. Вот как он вспоминал свои показательные полеты перед руководством Вермахта за несколько недель до начала войны: «Когда я сел, меня на руках из самолета вынесли. Сначала все выстроились. Потом строевым шагом ко мне подходят и жмут руку, это они так свое признание показывают. Геринг сорвал гобелен во всю стену, где его самого выткали красиво: он там с женой на лошади на охоте, держит за хвост лису вниз головой и 22 собаки. Он подарил мне этот ковер».

В это трудно поверить, но еще накануне войны в библиотеке «Красного командира» вышел русский перевод книги Гитлера «Майн кампф».

Но в чем же заключался сталинский расчет? К чему была вся эта мистификация?

Ответ был получен недавно, когда британцы по какому-то недоразумению рассекретили порцию архивных документов, из которых становится понятно – Великая Отечественная война должна была начаться еще в середине 1939 года. Но фокус заключался в том, что ударить по Советскому Союзу должна была не только фашистская Германия, но и Великобритания!

Сегодня в это трудно поверить, но покончить с Советским Союзом следовало еще до наступления зимы 1939 года. Кстати, главным организатором крестового похода на Москву был отнюдь не Гитлер, а человек с сигарой – британский премьер Черчилль. Лишь недавно стало известно, что 25 августа 1939 года Геринг должен был совершить секретную поездку в Лондон для заключения британо-германского военного пакта. Если бы эта поездка состоялась, против Советского Союза была бы развязана мировая война, шансов победить в которой у Москвы уже не было бы никаких.

И тут Сталину удалось почти невозможное – он переиграл Черчилля, и буквально за два дня до намеченной поездки Геринга в Лондон министр иностранных дел фашистской Германии Иоахим фон Риббентроп в присутствии Сталина пописал пакт о ненападении. Тот самый, которым Советский Союз корят до сих пор. Говорят, выпивали в Кремле до утра. Тогда, в стенах Кремля, в первый и последний раз раздался выкрик «Хайль Гитлер!». Это крикнул Риббентроп, вытянув в нацистском приветствии руку. Последовало неловкое молчание. Недоразумение замяли, и торжество продолжилось. Черчилль остался с носом.

Олег Матвейчев, политолог, профессор Высшей школы экономики: «Этот пакт является величайшей победой советской дипломатии, поскольку он разрушил некие планы Англии. У англичан, и в значительной степени у американцев, которые находились в так называемой Великой депрессии, экономика была в стагнации. И они помнили, что Первая мировая война помогла им когда-то выйти из депрессии, что на войне, которая идет на континенте, всегда можно нажиться среди европейских держав».

Итак, первая часть плана Сталина удалась. Через десять дней после встречи в Кремле Германия объявляет войну Британии. Англия сотрясается под ударами Люфтваффе. Полностью разрушен центр военной промышленности. Многие уверены – жить Британии оставалось считаные месяцы.

Питер Брендер, с 1945 по 1979 г. политический обозреватель радио ФРГ: «Бомбежки были настолько частыми, что жители Лондона, не дожидаясь воя сирен, заранее отправлялись ночевать в подземку. Показателен текст секретной телеграммы, которую отправил в те дни Рузвельту посол США в Лондоне Кеннеди: «Господин президент, Англия кончена».

Вот чего ожидал Сталин! Вот над чем трудился последние десять лет, не смыкая глаз. Высадка немецкого десанта на Британские острова должна состояться со дня на день. Но Сталин не жадный, Лондон его пока мало интересует. Главное – чтобы немцы ударили по британским колониям и как следует увязли на Ближнем Востоке. Разведка докладывала: для того чтобы покончить с Англией, в Берлине уже все готово.

Карл-Герман Клауберг, в 1941 г. лейтенант 16-й дивизии Верхмахта, участник Сталинградской битвы, историк: «План войны против Англии действительно предусматривал удар по двум направлениям: высадка десанта на острова и одновременный удар по Ираку, который был нефтеносной жилой Лондона».

А теперь давайте посмотрим, что бы произошло, если бы этот план был реализован. Войска Вермахта растянуты от Багдада до Лондона. Они слишком сильны, чтобы проиграть покоренной Европе, но слабы, чтобы противостоять Красной Армии. Стонет под игом фашистов Франция, глухо ропщут народы Австро-Венгрии, истекающая кровью гордая Англия молит о помощи. И вот он, долгожданный момент, когда уже не Германия, но вся Европа перед Сталиным на блюдечке с голубой каемкой. Ударь Гитлер по Англии, и Сталин в этом случае действительно вошел бы в Европу не завоевателем, но освободителем.

Вот зачем Сталину нужны были миллионы парашютистов и шоссейные танки. И вот почему его так мало заботила оборона собственных границ. Все было рассчитано до мельчайших деталей. Советские войска могучим потоком ворвались бы в Европу, которая встретила бы своих освободителей с ликованием. Прогрессивное человечество свергнуло бы прогнившие буржуазные режимы. Народам Европы и Ближнего Востока ничего не оставалось бы, как самим избрать путь социализма и присоединиться к великому Союзу Советских Социалистических Республик. Означает ли это, что Сталин желал мирового господства, как об этом часто говорят историки? Нет. Для этого он был слишком прагматичен.

Личные записи Вождя свидетельствуют о том, что уже в начале 20-х годов он не питал никаких иллюзий по поводу мировой революции, сознательности европейских пролетариев и прочих глупостей. Нет, к мировому господству он был равнодушен, считая его самой ненадежной формой правления. А вот победный бросок советских танков до Ла-Манша и захват Европы были не только желательны, но и абсолютно необходимы по очень простой причине. Сталин, увы, совершенно справедливо считал: чем слабее Европа, тем дольше будет существовать Советский Союз. И не питал никаких иллюзий по поводу мирного сосуществования двух систем, прекрасно понимая, что рано или поздно Запад все-таки свернет шею первому государству рабочих и крестьян.

Виктор Суворов, бывший офицер ГРУ, в 1978 г. сбежавший в Великобританию, автор исторических расследований, убежден: «Сталин должен был или захватить всю Европу – или Советский Союз рухнет. Сталин был прав. Советский Союз не захватил всю Европу – поэтому Советский Союз рухнул. Мы говорим – победа. Да, победа, но покажите мне то великое государство, которое одержало победу? Где Германия? А вот она. Где Великобритания? Вот она! Где Польша, вот я только что вернулся из Польши… Где Венгрия, вот она, Венгрия. Где великий победоносный Советский Союз?! Его нет! Он победил и рассыпался!»

Итак, победы над Германией Сталину было недостаточно. Ему нужна была победа как минимум во всей Европе. В те дни советская разведка докладывала: Гитлер – партнер ненадежный.

По плану, разработанному в Берлине, нападение на Советский Союз было назначено на сентябрь 1941 года. Но Сталина это известие мало волновало, потому что на 22 июня 1941 года Гитлер назначил дату окончательного удара по Великобритании.

Вот каких известий ждал Сталин хмурым утром 22 июня! Вот почему он так долго не хотел верить, что Гитлер внезапно нарушил собственный же план.

А что же Жуков? Если абстрагироваться от большого количества советских учебников, где маршалу Жукову памятник можно было ставить сразу за сам факт существования, то выясняется, что в первые месяцы войны, когда Красная Армия с колоссальными потерями отступала, великий Жуков ничем особенным себя не проявил.

Впервые советский народ услышал о Жукове в связи с неожиданным наступлением Красной Армии под Ельней. Немцы под Москвой, они вот-вот возьмут Киев, все силы брошены на оборону. И тут Жуков неожиданно предложил Сталину сдать Киев, но перейти в наступление под Ельней – нанести контрудар.

Этой победе советские историки придавали колоссальное значение. Там родилась советская гвардия, там солдат научился бить фашиста, там во всей полноте проявился полководческий талант Жукова.

Сегодня, когда мы имеем возможность ознакомиться с немецкими архивами, битва под Ельней выглядит несколько по-другому.

Вот что утверждает Николаус Катцер, директор Германского исторического института истории: «Немецкие генералы не считали необходимым удерживать Ельню, если Жуков так уж хотел ее получить. В стратегическом смысле этот выступ не имел никакого значения, и его, по приказу начальника Генштаба Гальдера, было решено сдать. Он считал, что взятие Киева было гораздо важнее».

Несмотря на то что Киев можно было удержать, Жуков сдал столицу Украины. Но зато провел наступление под Ельней. Кстати, согласно новым данным, и сама наступательная операция, проведенная маршалом, была не столь безукоризненна, как о том принято говорить.

Планируя наступление, Жуков предполагал окружить и уничтожить немецкую группировку под Ельней. Однако все произошло иначе.

Начальник Генерального штаба Сухопутных войск Вермахта генерал-полковник Гальдер, увы, переиграл Жукова. В архиве сохранился рапорт Гальдера. И вот что немецкий генерал писал в Берлин по поводу сдачи Ельни: «Наши части сдали противнику дугу фронта у Ельни. Противник еще долгое время после того, как наши части уже были выведены, вел огонь по этим оставленным нами позициям и только тогда осторожно занял их пехотой. Скрытый отвод войск с этой дуги является неплохим достижением командования».

Виктор Суворов, бывший офицер ГРУ, автор исторических расследований: «В это время немцы проводили грандиознейшую операцию по разгрому киевской группировки советских войск. Это была самая мощная группировка, в плен попало, по немецким данным, 664000 советских бойцов и командиров. Человек знает, что его соседи гибнут, миллионная группировка под Киевом гибнет, им бы только немного помощи туда бросить, и Гудериан не смог бы заткнуть эту брешь. Но Жуков проводит Ельнинскую операцию, отвлекая германские силы от Москвы, на которую, командующий знает, не будут наносить удар».

В ночь на 7 сентября 1941 года под проливным дождем немецкие части покинули свои позиции. А наша авиация продолжала поливать свинцом оставленные рубежи. Утром страна ликовала – Красная Армия впервые перешла в наступление. Жуков стал героем, а в это время многотысячная группировка осталась умирать под Киевом. Таковы были реалии тех драматических событий.

Евгений Торсуков, кандидат филологических наук: «Сегодня очень много говорят о Жукове, о том, что он посылал на смерть огромные массы людей, особенно в наступлении: можно было взять малыми силами. Ну, есть обычные вещи из военной теории – это тактико-оперативное искусство…»

Законы военной теории просты: чтобы победить в наступлении, нужно иметь по крайней мере троекратное превосходство в живой силе и технике. Этот принцип для Жукова при планировании всех наступательных операций – главный. Правда, и потерь у наступающих больше. Другие маршалы старались избегать лишних потерь, а вот Жуков их не боялся. Поэтому в наступлении ему не было равных. Фраза, которую однажды бросил Жуков – «Солдат не жалеть, бабы еще нарожают», – хоть и цинична, но с точки зрения военной науки абсолютно верна.

Ну и то, что победа, оплаченная солдатской кровью, приносит славы больше, чем победа бескровная, Жуков понял еще на Халхин-Голе.

5 июня 1939 года. Сталин вызвал к себе Жукова и поставил задачу – немедленно отправиться на Дальний Восток и возглавить группировку, которая ведет бои с японскими войсками у реки Халхин-Гол. Несколько месяцев в этом районе длился вооруженный конфликт. Наши войска вели себя пассивно. Поступали даже сигналы, что, ввиду сложности обстановки, позиции хотят отдать японцам.

Жуков к этому времени уже был любимым комкором Сталина. Он знал его решительный и крутой нрав. Жуков ершист, но ни перед чем не остановится ради выполнения задачи. Такие Сталину и нужны. Эта командировка должна была показать, чего он стоит.

Через три месяца Жуков вошел в этот же самый кабинет с победным рапортом. Японцы разгромлены. Задача Верховного главнокомандующего выполнена. За эту победу Жуков был награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза.

Принято считать, что, одержав эту победу, Жуков совершил настоящее полководческое чудо, потому что японцы были готовы драться до конца, а советская группировка, которая перешла в подчинение Жукова, была слабо подготовленной и малочисленной. Однако анализ архивных материалов, которые ранее были недоступны, свидетельствует о том, что этот привычный тезис, мягко говоря, преувеличение.

Алексей Исаев, военный историк, рассказывает: «В составе армейской группы Жукова на Халхин-Голе находилось в середине августа около 60 тысяч человек. Это была достаточно сильная ударная группировка, которая была им соответствующим образом использована».

Победа достигнута. Жуков – автор этой победы – вернулся в Москву триумфатором. Но какой ценой была достигнута эта победа? Именно тогда впервые по войскам поползли слухи о крутом нраве молодого комкора. Снимает с должностей десятками, под трибунал отдает сотнями.

Суровость Жукова советской историей всегда воспринималась благосклонно. Ну да, порой расстреливал. Но ведь и побеждал! Время было сложное. Армия плохо подготовлена, а враг у ворот. Тут уж не до сантиментов.

Однако документы свидетельствуют: суровость маршала на деле означала невероятную и ни чем не обоснованную жестокость. Именно на Халхин-Голе Жуков впервые опробовал страшный, но, как оказалось, очень эффективный и действенный способ повышения боевой эффективности войск в кратчайшие сроки – массовые расстрелы. Расстрельные списки, которые Жуков отправляет в Москву, озадачивали даже Сталина.

Виктор Суворов, бывший офицер ГРУ, автор исторических расследований: «За три месяца Жуков подписал 600 смертных приговоров, а представлено к наградам 83 человека. Жуков командовал на Халхин-Голе, боевые действия продолжались 104 дня, за эти 104 дня более 600 смертных приговоров, т. е. Жуков выносил 6 смертных приговоров каждый день».

Вот какова она – цена победы! Вот в чем главная причина столь безрассудной смелости героев Халхин-Гола!

Не все, конечно, в этой победе объясняется расстрелами. Но то, что именно страх попасть в расстрельные списки заставлял идти на смерть плохо обученных бойцов и неопытных командиров, к сожалению, – факт.

Впрочем, рассекреченные архивы свидетельствуют, что была у Халхин-Гола и еще одна странная тайна. Кто автор оперативно-тактического плана по разгрому японцев? Принято считать, что единственный разработчик хитроумной операции – сам Жуков. Однако известно, что, когда маршал, только что искупавшийся в лучах славы, приехал в Академию Генерального штаба, чтобы сделать доклад, старые генералы едва могли сдержать улыбку. Оказалось, герой Халхин-Гола толком не знает даже элементарных законов военного планирования.

Это правда. Выпускник церковно-приходской школы Георгий Жуков не имел фундаментального военного образования. У него только практика, полученная во время Гражданской войны, да крестьянская смекалка, подсказывающая: хочешь победить – бей первым, иди до конца, не знай пощады ни своим, ни чужим.

Для многих оказалось неожиданностью, что Жуков переиграл японских генералов и в стратегии, и на поле боя. План операции оказался, на удивление, разработан до мелочей. Много лет единоличным его автором считался Жуков, маршал-самоучка и полководец-самородок. Между тем, согласно рассекреченным документам, к разработке плана имел непосредственное отношение еще один человек – начальник штаба комбриг Богданов. По странному стечению обстоятельств, эту фамилию Жуков всегда будет обходить стороной.

Вот какие факты привел Виктор Суворов: «Я сохранил газетку. Удивительную газетку за 10 мая 1945 года «Красная Звезда». Жуков, отвоевав на Халхин-Голе, добившись такой потрясающей победы, вспомнил имена политработников, вспомнил имена военных корреспондентов, вспомнил имена монгольских конников-рядовых, но он не помнил имени начальника штаба. По другим источникам мы нашли, кто был начальником штаба. А Жуков своего начальник штаба не помнил».

Что это? Странная, совсем не характерная для маршала забывчивость или желание остаться в истории единственным автором плана победоносной войны? О том, что Жуков не терпел рядом людей образованнее себя, свидетельствует и еще один красноречивый факт.

В ноябре 1940 года Жуков в Москве на закрытом совещании прочитал доклад «Характер современной наступательной операции». Командующий Дальневосточным округом генерал-полковник Штерн и начальник штаба округа Кузнецов сделали ряд замечаний, указывая, что Жуков не очень хорошо разбирается в теме доклада. Реакция была поистине сокрушительной.

Евгений Понасенков, историк: «Как только он стал начальником Генштаба, первое, что сделал, это снял с большим понижением Штерна и Кузнецова с занимаемых должностей. И второе – при минимальной возможности он умудрился довести обоих до приказа о расстреле, который был приведен в исполнение».

Наступательная операция на Халхин-Голе, разработанная Жуковым, возможно, в тайном соавторстве с канувшим в небытие безвестным комбригом Богдановым, очень скоро ляжет в основу его фирменного бренда: «Настоящая победа дается только большой кровью».

Известно, что Сталин был хорошим психологом. Он увидел в Жукове потенциал полководца, но в то же время лишнего ему не позволял. Легенду о том, что Жуков мог перечить вождю, после войны опровергал он сам.

Виктор Суворов: «Существует легенда, что только один Жуков мог спорить со Сталиным, мог возражать ему. Эту легенду распространял сам Жуков, но Жуков эти легенды и опровергает. 13 августа 1966 года он выступал в редакции военно-исторического журнала, и ему говорят: «Товарищ Маршал Советского Союза, вот накануне войны надо было принимать такие-то и такие-то решения, отчего же вы не принимали?» На это Жуков ответил: «Потому что если я возражу Сталину, то меня тут же заберут в подвал к Берии, а я этого не хотел, поэтому зачем же я буду возражать? Кто будет класть свою голову?»

Жуков понимал, что в принципиальных вопросах перечить нельзя. А вот в частностях можно и показать характер.

Осенью 1941 года в соответствии с планом «Волжское водохранилище» войска Вермахта пытались осуществить прорыв на волоколамском направлении. Фронтом командовал Жуков. Оборону заняла 16-я армия, которой командовал маршал Рокоссовский, когда-то бывший начальником Жукова. История даже сохранила аттестацию, которую Рокоссовский писал на своего подчиненного: «По характеру суховат. Недостаточно чуток. Болезненно самолюбив». В те драматические дни маршалу Рокоссовскому придется еще раз убедиться в правоте собственной характеристики.

Оборона на рубеже, указанном Жуковым, – стопроцентное самоубийство. Рокоссовский обратился к нему с предложением передвинуть войска армии. На расстановку сил это не повлияло бы, но позволило бы сохранить немало солдатских жизней. Жуков отказался. Необходимость передвинуть войска была настолько очевидна, что командарм 16-й армии Рокоссовский не выдержал и через голову Жукова пошел к начальнику Генерального штаба Шапошникову. Тот санкционировал отвод войск.

Узнав об этом, Жуков пришел в неописуемую ярость. Он немедленно отправил телеграмму Рокоссовскому: «Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков». Удивительно, но начальник Генерального штаба Шапошников (а ведь Жуков был его подчиненным) предпочел в этой ситуации просто промолчать, оставив Рокоссовского на растерзание разъяренного Жукова.

Виктор Суворов: «Маршал Советского Союза Рокоссовский Константин Константинович свидетельствует, что хамство Жукова было настолько жутким, что во время войны Рокоссовский просто отказывался с ним разговаривать. Жуков – командующий фронтом, а Рокоссовский у него подчиненный, командующий 16-й армией, и возникают такие ситуации, когда Рокоссовский говорит: «Не буду с тобой говорить, не буду, ты хам!»

История хранит немало свидетельств того, насколько бесцеремонно Жуков обращался с подчиненными, будь то маршал или рядовой.

Прославленный летчик-истребитель, Герой Советского Союза генерал-лейтенант Геннадий Попков – тот самый, что после войны стал прототипом Маэстро из знаменитого кинофильма «В бой идут одни «Старики», до сих пор не любит вспоминать свое знакомство с маршалом Жуковым.

Под Сталинградом в самом начале операции немцы имели подавляющее превосходство в воздухе. Сотням немецких истребителей противостояло всего несколько десятков наших самолетов. 6–7 боевых вылетов в день превратилось в норму. Летчики работали на грани физических возможностей, порой за штурвалом просто теряя сознание.

Чтобы лично разобраться, почему мы не можем побить немцев в воздухе, Жуков вызвал к себе летчиков. По словам очевидцев, разбор был весьма своеобразным. Главнокомандующий обругал летчиков четырехэтажным матом, назвал всех трусами и предателями, а потом вывел их во двор и на их глазах приказал расстрелять десяток солдат, обвиненных в трусости.

Виталий Попков, генерал-полковник, дважды Герой Советского Союза, считает: «Это была его ошибка. Тем более он был там с Маленковым вместе. Не надо мне, боевому летчику, который из самолета не вылезает ни днем ни ночью, показывать, как там расстреливают трусов. Это ни к чему, я сам немцев стрелял в воздухе, и к этому времени у меня их было 13 сбито».

После войны Виталий Иванович, однажды встретившись с Жуковым, напомнил ему этот эпизод. Но тот был непреклонен. «Это война, – сказал маршал. – Нужна была победа. Я поступить по-другому не мог».

Алексей Исаев, военный историк: «То, что принято называть барским хамством, в отношении Жукова – это все же поведение гения, не всегда стандартное. Зачастую мы не за это любим гениальных людей. Человек мог быть жестким, иной раз действительно позволять себе резкие выражения, но происходило это потому, что он стремился навязать свою волю другим».

Решительный командир – и хам, и скандалист, расчетливый стратег, и человек, для которого в бою жизнь солдата не имела никакой ценности. Жуков был готов выполнить любой приказ, и для него не было никаких авторитетов, кроме самого Сталина. После победы под Ельней Жуков выполнял функции маршала особых поручений. Сталин доверял ему экстренные задания Ставки. Его отправляли туда, где был нужен рывок.

Олег Матвейчев, политолог, профессор ВШЭ: «По сути дела, Жуков представлял из себя полномочного представителя Верховного главнокомандующего. Это человек, который как кризис-менеджер выезжал на театр военных действий и исполнял волю Ставки, зачастую волю Сталина, либо добивался выполнения тех решений, которые принимались сообща генералами в Ставке. И конечно, Жуков тоже принимал участие в выработке этих решений. И вот здесь очень важен эффект славы, эффект пиара, потому что для огромных масс людей – для солдат, офицеров, рядовых – Жуков был воплощением тех или иных действий. Если он приезжает и руководит на месте военными действиями, то с ним в значительной мере связывалась победа».

Известно, что еще шли бои под Ельней, а Жукова уже срочно вызвали в Москву к Сталину: со дня на день Ленинград могли захватить немцы.

Верховный главнокомандующий взял листок бумаги, что-то написал на нем и, сложив записку вчетверо, протянул ее Жукову: «Летите в Ленинград. Это передадите Ворошилову…» Записка означала то, что верный соратник Сталина – Ворошилов – был отстранен от руководства. Вся власть перешла к Жукову, которого назначили командующим Ленинградским фронтом. Сталин требовал удержать город любой ценой.

Жуков не обманул возложенного на него доверия – город выстоял. Однако среди огромного количества архивных документов, подтверждающих его организаторский талант, есть подписанный приказ, который по своей абсурдной жестокости не имеет аналогов. На донесении, в котором сообщили о случаях самовольной сдачи в плен бойцов-защитников, он издал приказ, который тут же передали радиограммой командованию Балтийского флота и армиям Ленинградского фронта:

«Бойцы, сдавшиеся в плен, по возвращении подлежат расстрелу. Семьи тех, кто сдался врагу, – разыскать и расстрелять».

Этот приказ получили в войсках 28 сентября 1941 года, всего через пять дней после назначения Жукова на должность командующего Ленинградским фронтом. Даже по меркам сурового военного времени расстрел не только пленных, но даже их семей, то есть ни в чем не повинных детей и женщин, находящихся порой за тысячи километров от осажденного Ленинграда, было слишком.

В войсках шок был настолько велик, что Политуправление Балтийского флота пошло на беспрецедентный шаг: было решено все-таки смягчить распоряжение. Приказ подправили. Расстреливать было решено по возвращении только тех, кто сдавался в плен, а семьи все-таки не трогать. Чудовищность этого документа поразила даже Сталина.

Дмитрий Калюжный, историк: «Это же приказ о массовых расстрелах. А Сталин говорил – мало ли какие могут быть обстоятельства. Иной раз не захочешь, а побежишь. Как всех расстреливать?»

В окрестностях Берлина есть огромное количество советских военных кладбищ, почти в каждом городке вблизи немецкой столицы. На каждом похоронены тысячи наших солдат и офицеров.

В апреле 1945 года уже было понятно: войне – конец. Недобитые части Вермахта заняли оборону на окраинах и в городских кварталах. Они окружены, обескровлены и обречены. С востока им противостоит 2,5 млн советских солдат. Казалось бы, в этих условиях капитуляция Берлина неизбежна. Эта задача уже не столько военная, сколько политическая. Однако именно сражение за Берлин оказалось одним из самых кровопролитных и драматических событий за всю историю Великой Отечественной войны. В боях за столицу Германии наша страна потеряла около полумиллиона человеческих жизней.

Олег Шишкин, историк: «Не следовало так форсированно спешить к Берлину. Может быть, имело смысл сберечь солдат в эти последние дни войны. Но, опять же, мы сталкиваемся с тем, что Жукова мог подгонять Сталин. Потому что было важно поскорее закончить эту войну».

Быстрее закончить войну, первыми войти в Берлин. Много лет было принято считать, что полмиллиона солдатских жизней – заслуженная цена за право водрузить Красное знамя над Рейхстагом. Потому что если не мы, то это обязательно сделают американцы и украдут у нас заслуженную Победу.

Но на самом ли деле американцы собирались первыми войти в Берлин и положить несколько сотен тысяч американских парней за право написать в учебнике по истории о том, что они были первыми?

Маттиас Уль, научный сотрудник Германского института истории, рассказывает: «Конечно, американцы были не прочь взять Берлин. Но они понимали, что немедленный штурм приведет к большим потерям. В этом отношении любопытна запись выступления Дуайта Эйзенхауэра на заседании объединенного штаба союзников, которое состоялось 7 апреля 1945 года. Дословно он сказал следующее: «Если после взятия Лейпцига окажется, что можно без больших потерь взять Берлин, – я готов это сделать»… Советские историки трактуют эту фразу как однозначное намерение идти на Берлин. На Западе же, напротив, она означает отказ от штурма. Тут ключевые слова – «без больших потерь». Надо знать западный менталитет. Ни один американский генерал не решился бы положить столько жизней. Это был бы бесславный конец его карьеры…»

То, что для американского генерала означало бы конец карьеры, советскому маршалу принесло бессмертие.

16 апреля Георгий Константинович начал беспрецедентную наступательную операцию. Великую по своим масштабам и трагическую, если исходить из колоссальных потерь. В штурме Зееловских высот приняло участие 2,5 млн советских солдат.

В этот миг Жуков понял: пришел его звездный час. Этот штурм – венец его блистательной военной карьеры. Он не прочь даже немного поиграть с противником. Вечером накануне наступления придумал эффектный ход. Жуков вызвал своего переводчика и протянул секретный приказ о наступлении, который только что подписал, со словами: «Возьми это и зачитай приказ по громкоговорителю на немецком языке. Чтобы они там услышали».

Штефан Дернберг, в 1945 г. военный переводчик: «Возможно, я был недостаточно дисциплинированный, но, во всяком случае, сказал: «Товарищ генерал, этого же нельзя делать, это же «военную тайну» выдать». Он посмотрел на меня: «Ничего, лейтенант. Теперь можно. Это – последний раз…»

2 мая 1945 года. Маршал Победы на ступенях поверженного Рейхстага. Быть может, это был самый счастливый момент всей его жизни.

Еще не извлекли из подземного бункера фельдмаршала Кейтеля, с которым Жуков несколько дней спустя подписал Акт о безоговорочной капитуляции. Еще по берлинским окраинам сохранились очаги сопротивления – но в воздухе уже пахло окончанием войны.

Принято считать, что это был запах весны. Однако участники штурма Берлина вспоминали другое. Для них победа пахла гарью, распустившейся липой и приторно-сладковатым запахом разлагающихся тел, от которого нигде не было спасения. Полмиллиона советских солдат остались лежать на берлинских улицах. Похоронные команды валились с ног от круглосуточной изнурительной работы, а трупы все несли и несли. Трупы тех, кто не дожил до Победы всего несколько дней.

Лотар Фольбрехт, житель Берлина в 1945 г., вспоминает: «Берлин был затянут гарью. Многие дома, пострадавшие от бомбежки, еще долго горели. И, конечно, было очень много трупов и немцев, и русских солдат… Их убирали, стаскивали в одно место. Потом куда-то увозили хоронить, но трупный запах преследовал нас везде».

То, что война закончилась, времена изменились и Сталин больше не нуждается в прорывах глубоко эшелонированной обороны, молниеносных бросках и наступлениях, в которых Жуков был незаменим, маршал Победы почувствовал очень скоро.

Уже через год по кремлевским коридорам пополз слух: Жуков-то, оказывается, вор. Килограммами вывозит бриллианты из Германии, десятками – картины из Дрезденской галереи, а еще мебель, ковры и антиквариат. Да и живет там у себя в Германии как барин. Не по-партийному поступает товарищ Жуков. Чтобы проверить сигнал, сотрудники Госбезопасности проникли на дачу к маршалу с негласным обыском.

Виктор Суворов, автор исторических расследований: «Чекисты пишут отчет о том, что они увидели на даче Жукова. Так вот, на даче Жукова только один предмет был сделан в Советском Союзе: это коврик при входе на дачу, чтобы ноги вытирать, был советский. Все остальное – эти трофейные ружья, ковры, гобелены XVII века фламандских мастеров, золотые украшения, шкурки животных… Совершенно невероятный список, я его приводить не буду, он известен, этот список, но список совершенно жуткий. Там и бриллианты, там и сумочки золотые, и золотые вещи с драгоценными камнями, и прочее, и прочее».

Но это были результаты всего лишь негласного обыска. А теперь обратим внимание на другой документ:

Это выдержка из рапорта начальника какой-то захолустной таможни за подписью Булганина немедленно попала на стол самому Сталину.

Еще совсем недавно поверить в то, что рядовой таможенник на границе осмелился бы на пушечный выстрел приблизиться к тому, что овеяно грозным именем Жукова, было невозможно. Но вот уже вовсю роются в личном имуществе маршала Победы. Более того, по сигналу бдительного таможенника назначили расследование. Казалось бы, это недоразумение, но… Жуков теперь Сталину больше не нужен. К тому же он слишком популярен в народе и, кажется, всерьез верит, что без него Советский Союз войну бы не выиграл.

И вот прошел лишь год, а Жуков, под тяжелым взглядом которого трепетали маршалы, который порой позволял себе перечить самому Сталину, вынужден был писать объяснительные и оправдываться.

В 1948 году в постановлении Политбюро ЦК ВКП (б) можно прочитать удивительную запись:

И еще один документ, который долгое время хранился в закрытом фонде Архива ЦК КПСС. В объяснительной записке маршал Жуков униженно пишет:

«Я признаю серьезной ошибкой то, что много накупил для семьи и своих родственников материала, за который платил деньги, полученные мною как зарплату».

Объяснительная не помогла. Вот он, оказывается, какой, маршал Победы: зарвавшийся хапуга и мародер. Долгое время это обвинение серым пятном лежало на имени Жукова. Даже безоговорочные поклонники маршала этот эпизод его биографии стыдливо пролистывают, мол, был грешок. А между тем маршал действительно был в состоянии купить все перечисленные ценности.

Алексей Исаев, военный историк: «Вообще говоря, Жуков обладал достаточными денежными средствами, чтобы купить все то, что ему приписывают. Человек, находящийся на должности командующего фронтом, мог купить все, что угодно. Он был, по нынешним меркам, миллионером. Он был избавлен от необходимости что-то там растаскивать самостоятельно, это совершенно точно, поскольку какие-то ковры, мебель он мог в разоренной и испытывающей острую нехватку всего Германии просто купить за бесценок».

4 октября 1957 года. Севастополь. Ровно в 16 часов отсюда отправился крейсер «Куйбышев». На борту – Маршал Советского Союза, министр обороны Георгий Жуков. Он шел в Югославию для официальной встречи с премьер-министром Иосипом Броз Тито. В течение трех недель Жуков проводил переговоры, посещал военные и стратегические объекты. И только в день отплытия узнал: крейсер «Куйбышев» без его ведома покинул порт Югославии. Мало того, с капитаном корабля даже нет связи. Жуков тогда не подозревал, что он уже не был министром обороны, что в Домах офицеров и солдатских клубах сорваны со стен все его портреты, а бывшие подчиненные обвиняют его в политических интригах.

Москва. 28 октября 1957 года. Пленум ЦК КПСС. На повестке дня всего один вопрос – культ личности министра обороны Советского Союза Жукова. Первым с докладом выступил его заместитель, Иван Конев. Он обвинил Жукова в бонапартизме и политических интригах. После него последовали доклады Рокоссовского, Ворошилова, Чуйкова, Булганина. Все они поддержали маршала Конева и на голосовании единогласно решили – снять Жукова со всех постов и отправить его на пенсию, нарушив при этом закон, согласно которому Маршалы Советского Союза должны служить пожизненно.

Однако историкЮрий Рубцов уверен:«В постановлении Пленума содержалось прямое указание руководству Министерства обороны найти рабочее место для Жукова, то есть какую-то должность ему должны были предоставить, но не предоставили. Так, вопреки законам, маршал Советского Союза был уволен в отставку».

А через пять дней после Пленума ЦК КПСС и вовсе произошло страшное событие. В газете «Правда» появилась статья, в которой автор утверждал: маршал Жуков готовил политический переворот и претендовал на место самого Никиты Хрущева. Подпись внизу – маршал Конев. До сих пор эта статья – яблоко раздора между историками. Одни считают, что Конев к этой статье никакого отношения не имеет. Другие уверены – именно Конев был инициатором. И каждое слово в ней написано его рукой.

Юрий Рубцов: «В архиве Президента Российской Федерации я видел машинописный вариант этого письма с подписью Ивана Степановича, причем это письмо написано таким образом, что из него следует – письмо Хрущеву предшествовало публикации в «Правде». То есть Иван Степанович прекрасно знал, что будет напечатано, когда и где и за чьей подписью».

Есть еще один факт, из-за которого спорят историки, – письмо Конева к Жукову, о котором спустя годы рассказал Степан Кашурко, личный поверенный Конева. Именно ему в конце 1960-х годов маршал дал ответственное поручение – отдать письмо Жукову лично в руки. В нем, по словам Кашурко, Конев извинялся за свою речь на Пленуме 1957 года. Однако рассказ секретаря – единственное свидетельство того, что письмо все-таки было. Никаких документальных подтверждений этому нет.

Юрий Рубцов: «Они наверняка хотели найти контакты, это документально зафиксировано, они встречались. Может быть, они не горели какой-то особой дружбой друг к другу, но до конца своей жизни – Конев умер в 1973-м, а маршал Жуков через год, в 1974-м, – в принципе, оставались по отношению друг к другу в рамках правил».

Было это письмо или нет, никто точно не знает. Известно лишь, что у Конева действительно были причины для извинений перед Жуковым. Существует малоизвестный факт, что в самом начале войны Жуков спас Конева от верной смерти. В то время Конев командовал Западным фронтом, который располагался под Смоленском и обеспечивал оборону Москвы. Немцы прорвали оборону. Коневу грозил расстрел.

Юрий Рубцов: «Жуков прямо обратился к Сталину и сказал, что расстрел нового командующего ничего не даст, кроме того, что войска будут еще более деморализованы. И попросил направить Конева своим заместителем на калининское направление, отдаленное направление, где Конев мог бы осуществлять руководство войсками в должности заместителя главнокомандующего».

С того дня его карьера сложилась более чем успешно. Он защищал Москву, командуя Калининским фронтом, выиграл сражение на Курской дуге и, наконец, провел Корсунь-Шевченковскую операцию, за которую в 1944 году ему присвоили звание Маршала Советского Союза. Любопытно, что именно Жуков подарил ему собственные маршальские погоны.

Наталья Конева, дочь Маршала Советского Союза Ивана Конева, делится воспоминаниями: «Жуков прислал свои погоны, потому что к этому времени он получил маршальское звание. Я до сих пор храню эти маршальские погоны. Отец их поносил, конечно, на мундире. Они у меня лежат в коробке – такие поношенные уже, золотом не блестят».

Получив звание маршала, Конев стал вторым человеком в Красной Армии. Правда, он всегда мечтал быть первым. Но для этого нужно было превзойти великого Жукова. Зная амбиции обоих, Сталин пытался стравить их. В середине апреля 1945 года он вызвал их в Кремль.

Верховный главнокомандующий показал план Берлинской операции. По его замыслу, полководцы должны были наступать одновременно. Конев – с юга, а Жуков – с востока. Сталин провел разграничительную линию между 1-м Украинским и 1-м Белорусским фронтами. Карандаш остановился на городке Люббен, который находился в 60 км от Берлина.

Юрий Рубцов, историк: «Сталин начал сталкивать наших полководцев, на нездоровой основе пробуждать конкуренцию. Это свидетельство Жукова, это такое же свидетельство и Конева. Вероятно, для этого у Сталина были свои соображения. Многие полагают, что таким образом Сталин хотел возвысить себя, сделать так, чтобы в сознании миллионов победоносный финал войны ассоциировался бы с его именем, а не с именем кого-то из командующих фронтами».

16 апреля 1945 года. 5 часов утра. Войска Конева начали наступление на Берлин. Через три дня они уже стояли в 50 км от столицы Германии. А 1-й Белорусский фронт Жукова, который начал наступление одновременно с Коневым, был еще далеко. Он задержался на Зееловских высотах, где немцы держали оборону.

Через два дня войскам удалось прорваться, и они нагнали армию Конева. Солдаты, не зная о том, что свои же войска идут параллельно, начали стрелять друг в друга. И тут Сталин отдает неожиданный приказ Коневу: развернуть войска обратно – первым в Берлин должен войти Жуков.

Наталья Конева: «Когда войска 1-го Украинского фронта подходили к центру, был получен приказ отвести войска на новую разграничительную линию. Войска, пройдя туда с боями, должны были отступать».

Некоторые историки считают, что на пленуме 1957 года у Конева появилась возможность отомстить Жукову за Берлинскую операцию, и он ею воспользовался. С тех пор Иван Конев и Георгий Жуков, встречаясь в одной компании, даже не здоровались. Много лет спустя Конев пожалел о своем поступке и попытался помириться с Жуковым, пригласив его на свое 70-летие. Неожиданно для всех Жуков приглашение принял.

Наталья Конева: «Георгий Константинович в этот вечер пришел, и папа на самом деле очень волновался, кто придет, как все это будет. Он волновался, придет ли Жуков, и мы понимали почему – потому что долгое время они не общались…»

По словам очевидцев, Жуков так и не простил Конева до конца. А этот визит на день рождения был лишь благородным жестом со стороны маршала, не больше.

Маршал Победы так и не вписался в мирную жизнь. Жуков не любил органы Госбезопасности и посылал по матушке партийных работников. А все потому, что, блестяще владея инструментами войны, он постоянно пытался применять их в мирной жизни и всюду терпел поражения. С каким ликованием принимала Одесса маршала Победы в качестве командующего округом! Но когда Жуков решил избавить город от уличной преступности путем отстрела нарушителей порядка, Одесса умылась кровью, быстро возненавидела и прокляла маршала.

В Москве он тоже плохо приживался. Хитросплетения кремлевских интриг не понимал и презирал.

Виктор Суворов, бывший офицер ГРУ, в 1978 г. сбежавший в Великобританию, автор исторических расследований: «Большой театр, собрано все руководство Советского Союза… Жуков в это время номер два. Это был момент, когда Хрущев и Жуков делили власть в Советском Союзе. Жуков в правительственной трибуне, и появляется глава правительства и одновременно глава Коммунистической партии, т. е. человек номер один, и зал встает. Зал стоя аплодирует Хрущеву, и только Жуков сидит и внимательно рассматривает программку. Жена его толкает локтем, говорит: «Ну, ты хоть вид сделай!» Но Жуков не считал нужным даже делать вид».

Если верить томам «Воспоминаний и размышлений», написанным маршалом в годы его опалы на даче, до конца своих дней он считал, что поступал в то суровое время правильно: что показательные расстрелы очень хорошее средство для поднятия дисциплины, а солдатская жизнь в бою – всего лишь расходный материал.

Николаус Катцер, директор Германского исторического института: «Эйзенхауэр долго не мог прийти в себя, когда в 1945 году во время дружеской беседы Жуков рассказывал ему о своем методе преодоления минных полей. «Вначале, – говорил Жуков, – мы отправляли на мины пехоту. Она подрывается, а уже в освобожденный проход идут танки». Для американца это было непонятно».

Маршал Победы Георгий Константинович Жуков. Гений наступательных операций и самодур. Храбрый солдат и человек фантастического равнодушия к человеческой жизни. Таким он вошел в историю. Видимо, уже навсегда. И все-таки архив Министерства обороны хранит удивительный документ, который до сих пор по неизвестной причине содержится в секретном фонде. Я лично держал его в руках, поэтому цитирую почти дословно.

Это рапорт начальника Особого отдела Берлинского гарнизона, датированный августом 1946 года, в котором он докладывает Жукову о проступке трех офицеров, которые, самовольно оставив часть под Берлином, уехали в Париж. Там в течение трех дней посещали рестораны, музеи, публичные дома и были задержаны французской полицией на Елисейских Полях за громкое распевание песен.

Удивительна резолюция, наложенная Жуковым на этот рапорт. Маршал, который подписал сотни смертных приговоров куда за меньшие проступки, красным карандашом поверх рапорта начертал: «Объявить строгий выговор». Ниже – приписка: «Они – победители!»

И размашистая роспись: Маршал Жуков.

Июнь 1945 года. Жуков на белом коне принял Парад Победы. Советский Союз вышел победителем из кровавой схватки с фашистской Германией. Ценою невероятных жертв и потерь Великая Отечественная война закончилась. Но, кажется, Сталин не рад. На нем обычная повседневная шинель. Он мрачен и молчалив.

Принято считать, что победа в Великой Отечественной войне – момент наивысшего триумфа Сталина. Однако, как сегодня выясняется, это далеко не так. Напротив, победа – его личное величайшее поражение. Война, которая должна была смести с политической карты европейские границы и распространить его, Сталина, единоличную власть на всю Европу, закончилась ничем. Советский Союз измотан войной, страна – в руинах. Она больше не в силах воевать, а значит – обречена.

Мало кто знает, что Жукову еще в начале марта была поставлена задача – разработать план наступления советских войск до самого Ла-Манша. Стремительный бросок нескольких танковых армий через пол-Европы к Британским островам мог бы если не изменить ситуацию в корне, хотя бы сделать Черчилля сговорчивее. Так что штурм Лондона войсками маршала Жукова был абсолютно реален. Однако Сталин так и не решился на этот шаг. И тому, как выясняется, была серьезная причина.

Питер Брендер, с 1945 по 1979 г. политический обозреватель радио ФРГ, рассказывает об этих причинах: «Европа боялась и ненавидела Гитлера. Но еще больше она боялась Сталина. Все понимали, что Красная Армия, как только покончит с Германией, двинется дальше. Я знаю, например, что многие англичане перед угрозой советского вторжения собирались бежать в Америку. Вот тогда-то и было принято решение выдвинуть Сталину ультиматум. Либо он остается в пределах Восточной Европы, либо войска союзников начинают войну против Советов. И эта война уже была бы на полное уничтожение Советского Союза».

Сталин ультиматум принял. План штурма британской столицы был навсегда похоронен. Однако уже в первые недели после подписания капитуляции фашистской Германии президент США и британский премьер всерьез обсуждали возможность нанесения ядерного удара по Советскому Союзу. Бывшие союзники приступили к подготовке третьей мировой войны. Но и Сталин проигрывать не собирался.

Морис Коэн, бывший сотрудник внешней разведки КГБ СССР, Герой Российской Федерации: «Секрет американской атомной бомбы, все формулы, все выкладки нам удалось получить еще в 1943 году. Ее разрабатывали в Лос-Аламосе, а нам удалось завербовать нескольких сотрудников засекреченного ядерного центра. Мы с женой всю документацию переправили в Москву. Так что к моменту, когда на Потсдамской конференции президент США решил шантажировать Сталина тем, что у Америки есть оружие, которое может стереть с лица земли все крупные советские города, Сталин такое оружие уже имел сам».

Удивителен и еще один факт. В то самое время, когда мир находился на волосок от ядерной войны, Сталин одной рукой правил мировыми процессами, а другой – мстил простому смертному. По всему миру ликвидаторы искали человека, который посмел угрожать самому Сталину. Америку и Европу заполонили агенты советской разведки, которые обязаны были найти и уничтожить наглеца.

Лейба Фейблин, он же генерал Александр Орлов. Фигура для разведки поистине историческая. Это он вербовал Кембриджскую пятерку, вывозил в Москву золотой запас Испании – естественно, по просьбе испанских коммунистов. Неожиданно Орлова отзывают из Лондона в Москву. Опытный разведчик понимал – его ждет расстрел: слишком много знает. Страшная тайна объединяла его и Сталина. Дело в том, что именно Орлов еще в 1920-е годы занимался ликвидацией документов, свидетельствующих о том, что Сталин до 1917 года якобы был агентом царской охранки. Это по его наводке производились аресты партийных лидеров. Это он, Сталин, планируя налеты и ограбления, часто предупреждал полицию и сдавал своих, которые мешали его единоличной власти.

Орлов был человеком умным. Он не стал уничтожать компромат на вождя народов, а вывез его за границу и спрятал в одном из бесчисленных тайников. Когда генерал понял, что пришел его черед умереть, сбежал в Америку. Ликвидаторы шли буквально по пятам. И тогда он прислал Сталину обычную телеграмму, в которой предупредил: если с ним что-то случится, материалы о бандитском прошлом «отца народов» попадут в западную прессу. Прием сработал. Орлов оказался единственным, кто пережил Сталина.

К чести генерала Орлова, он оказался единственным перебежчиком, который не стал предателем. Несколько лет длились его допросы в ЦРУ. Протоколы хранятся в Библиотеке конгресса США. Бывший советский разведчик Орлов не выдал никого из советских агентов, которых он вербовал и которые работали вплоть до 1980-х годов.

Для Москвы секреты сталинского прошлого вновь стали актуальны, когда понадобилось развенчать культ личности Сталина. Вновь началась охота по всему миру. Вычислить Орлова удалось только через несколько лет. Его нашел сотрудник советской резидентуры полковник Феоктистов в Вашингтоне.

Вот что рассказал Михаил Феоктистов, полковник внешней разведки КГБ СССР, о самой первой встрече с человеком, который сумел заставить молчать самого Сталина: «Стучу ему в дверь. Постучал, он открывает – причем мне показалось, что он открывает именно потому, что был уверен – это кто-то из соседей пришел. Он распахнул дверь, я сразу поставил свою ногу, чтобы он не закрыл ее. Я проник внутрь, поздоровались на английском языке, конечно. Я вынул письмо и отдал ему. Он спросил: «Кто вы?» Я назвал свою фамилию. Письмо взял. «От кого это?» – «Это от вашего друга, с которым вы работали в Альмерии, в Испании. От Прокопюка». – «Я не знаю такого!» И вдруг с кухни вылетела Марья Владиславовна и кричит: «Саша! Не бери письмо, оно отравленное!» Я говорю: «Марья Владиславовна, не беспокойтесь. – Уже перешел на русский язык и говорю: – Марья Владиславовна, не беспокойтесь, не бойтесь». «Он пришел нас убивать, Саша, убивать нас пришел! Это советский шпион!»

Надо сказать, что миссия полковника Феоктистова была поистине уникальной. Он должен был сообщить, что за верность и преданность по личному указанию председателя КГБ Андропова перебежчику Александру Орлову возвращается советское гражданство, генеральское звание, ордена и квартира в Москве. В ответ Орлов должен был сделать только одно – отдать компромат на Сталина. Тот согласился.

Михаил Феоктистов: «Он мне говорит: «Да, Миша, эти записи никто не разберет, они у меня закодированы, это только я могу. Вот в следующий раз, когда вы придете…» Он говорит «в следующий раз»! «В следующий раз, когда вы придете, я вам отдам все то, что у меня есть, различные записи».

Однако на следующую встречу Орлов не пришел. Матерый разведчик предпочел не играть с судьбой. Вместе с женой он исчез, и теперь уже навсегда. Весть о его смерти пришла только в 1979 году. Где находится тайник с компроматом на Сталина, до сих пор неизвестно. Так что самая главная тайна Вождя по-прежнему не раскрыта, а значит, еще ждет своего часа.