Глава 2
Где взять деньги?
Наступила весна. Сэнсэй продолжал вкладывать деньги в разрастающиеся дочерние фирмы. Но с такими «умными» помощниками-руководителями денег хронически не хватало. Поддерживать миф о прибыльности фирм становилось всё труднее. А для привлечения внимания необходимых лиц со стороны бандитов нужны были серьёзные капиталовложения.
Сэнсэй встретился с Вано в условленном месте — городском парке областного города, в этом оазисе природы среди множества угрюмых нагромождений техногенной цивилизации. С виду два человека, ведущих непринуждённую беседу, не вызывали каких-либо особых подозрений. Обычный молодой священник в рясе с книжицей, прижатой к сердцу, разговаривал с самым заурядным бизнесменом, явно о чём-то вечном и незыблемом. В принципе, думая так, сторонний наблюдатель оказался бы недалёк от истины. Обсуждение банальных мирских проблем этой суетной жизни — вечная тема разговоров почти всего человечества.
— Похоже, наша пустая телега начинает сильно греметь.
— Да уж, было гладко на бумаге, да забыли про овраги, — кивнул головой отец Иоанн. — Наше бывшее начальство привыкло давать ЦУ: «Крутись, вертись, как хочешь, а результат вынь да и положь».
Они шли не спеша, прогулочным шагом, по одной из аллей в самой глубине парка, удалённой от городского шума и суеты. Уже вечерело. Розовые и красные лучи заката пронизывали облака, омывая их потоком угасающего солнечного света. Друзья вышли на небольшой просвет среди деревьев и кустов, откуда открывался завораживающий вид заката. Некоторое время они наблюдали за игрой света, а затем вновь продолжили свой путь.
— Да, — произнёс отец Иоанн, всё ещё находясь под впечатлением великолепия картины природы, — дым есть житие сие, пар и пепел. — Он шумно вздохнул. — Ну ладно. Тяжёл крест, да надо несть. Что делать будем?
— Думать. Что ж нам ещё остаётся? Как там говорится: «Раз нет денег, значит надо думать».
На какое-то время оба умолкли. Асфальтированная дорожка сворачивала в сторону своеобразным зигзагом, открывая взорам путников самые потаённые уголки. За одним из таких замысловатых поворотов среди кустов находилась лавочка. На ней отдыхала молодёжь: парни спортивного телосложения с одинаково бритыми головами да их подружки — задорные, весёлые хохотуньи. Одни попивали пиво, другие наблюдали, как двое ребят под счёт друзей и при поддержке девчат отжимались на кулаках на скорость. Однако когда на аллее появился священник и мужчина в светской одежде, парни на время прервали свои своеобразные соревнования и молча уступили дорогу, с любопытством наблюдая за столь необычными посетителями парка.
Аллея уводила путников за очередной таинственный поворот. Какого только люда не встретишь в этих удалённых уголках. Совсем недалеко от первой компании на массивных поваленных стволах деревьев сидела другая компания человек из семи, своим видом резко отличавшаяся от первых ребят. Эти парни были одеты в чёрную кожу и с головы до ног обвешаны всевозможными цепями. На руках и шеях висели браслеты с шипами. Некоторые поигрывали довольно-таки внушительного вида кастетами. И вся эта экзотическая группа из сплошной кожи и металла тупо кивала в такт тяжёлому року включённого на всю громкость магнитофона.
Когда на аллее показались двое странных прохожих, не спеша идущих прогулочным шагом и погружённых в свои мысли, это вызвало немалое удивление у этой группы парней. Однако их взгляды больше были прикованы не к самим гуляющим, а к их вещам: сверкающим камням на серебряном кресте худощавого попа и заманчиво толстенькой барсетке в руках «бизнесмена». Едва прохожие прошли немного вглубь парка, парни переглянулись, продолжая тупо кивать в такт музыке, оскалились, как волчата и, побрякивая цепями, двинулись толпой за мужчинами, постепенно ускоряя шаг.
Вано с Сэнсэем сразу заметили, как за ними устремилась ватага поклонников кожи и «металлолома», как трое из них побежали украдкой между деревьев в обход. Но друзья даже не придали этому особого значения. Они по-прежнему мирно, тихо шли, перебирая пришедшие на ум всевозможные варианты изыскания денежных средств.
Навстречу им из-за деревьев выбежали трое парней. Они, словно стервятники, не сводили хищных глаз с намеченных жертв. Расстояние неумолимо уменьшалось. И когда Сэнсэй с Вано подошли совсем близко, тройка демонстративно перегородила им дорогу. К этому времени, гремя цепями, сзади подбежали остальные четверо дружков. Отец Иоанн с Сэнсэем остановились, прервав свою начатую было беседу, и вопросительно глянули на стоящих перед ними парней.
— Слышь, мужик, дай закурить, — проговорил один из них, слегка запыхавшись от быстрого бега.
— Придумали бы уж чего-нибудь новенькое, — спокойно произнёс Сэнсэй, обращаясь то ли к Вано, то ли к парню, изъявившему подобное желание.
Резкий свист цепей сзади рассёк воздух. Вероятно, подоспевшая четвёрка решила не церемониться с «бизнесменом», стремясь обездвижить его первым же ударом массивных цепей по правому плечу, как они делали это уже много раз с другими прохожими. Но того, что произошло в следующее мгновение, никто из нападающих явно не ожидал.
Как только в воздухе послышался характерный свист, Сэнсэй мгновенно сместился вполоборота влево. Пока цепь рассекала пустоту, он ловким движением схватил за руку её обладателя, резко протянул вперёд и тотчас дёрнул назад, совершив бросок. Парень даже не успел сообразить, в чём дело. Внезапно его тело, увешанное «металлоломом», с необычной лёгкостью перевернулось в воздухе и с шумом грохнулось об асфальт, распластавшись под ногами своих «единомышленников». Последнее, что он услышал, теряя сознание от жуткой боли, — гулкий звон брякнувшейся рядом его собственной цепи.
Сэнсэй же, не теряя времени, едва первый нападавший начал совершать свой неповторимый кульбит, с разворота нанёс мощный удар «Маваши» ногой в область печени ближайшему противнику, который пытался подскочить сзади. И совершенно не заботясь о его последующем свободном полёте, моментально подсев в стойку «Зенкутсу-Дачи», провёл классический «Цки» в солнечное сплетение «стервятнику», стоявшему справа и кричавшему во всё горло сплошные матерные угрозы. Коже-металлический субъект сложился пополам быстрее, чем подумал, что нужно нажать на кнопку складного ножа, который он успел достать из кармана в начале атаки. И видимо для того, чтобы такая пакостная мысль не возникла у этого типа как минимум в течение сорока минут, Сэнсэй тут же после «Цки» нанёс сокрушительный «Мае» ногой в лицо. После серии этих ударов, так и не выпустив барсетки из левой руки во время всего скоротечного боя, Сэнсэй с невозмутимым видом отошёл в сторону, наблюдая, как отец Иоанн заканчивает свои убедительные «наставления» на своём фланге.
Если на сопротивление «бизнесмена» эта компания, так жаждущая чужого добра, рассчитывала с самого начала, то такой прыти от худощавого батюшки явно никто из нападающих не ожидал. Практически одновременно с началом атаки Сэнсэя отец Иоанн, слегка повернув голову и по-прежнему прижимая священную книжицу к сердцу, как и положено священнику, другой рукой ловко приподнял подол рясы и нанёс левой ногой «Ура Маваши» в челюсть находящемуся позади него крепкому парню. Удар хрупкого батюшки был настолько сильным, что тело улетело метра на три. Причём мозг его обладателя, не справившись с таким ошарашивающим потрясением, ещё в полёте временно отключил все свои функции, погрузив сознание в непроглядную темень. Отец Иоанн, не опуская ноги, с не меньшей силой тут же влепил «Мае Гери» в лицо впереди стоящему. И пока очередное тело ощущало невесомость в пространстве, произошло нечто необычное: резкая смена ног — и правая нога Вано с разворота влетела пяткой в голову второго впередистоящего, того самого, который просил закурить. То, что после такого классического удара у этого экзотического индивида явно пропадёт желание в течение полугода не то чтобы попросить закурить, но и вообще открывать рот, было очевидным. В это время Сэнсэй уже стоял в стороне в гордом одиночестве. А Вано демонстративно, в грациозном прыжке, изящно описав дугу левой ногой, вырубил высоким «Тоби Маваши Гери» последнего из троицы впередистоящих. Этому субъекту из стаи нападавших повезло больше всех. Видимо, наблюдая за такими виртуозными полётами корешей, у него быстро сработал инстинкт самосохранения. Развернувшись, он уже собрался бежать в ближайшие кусты. Но в это время нога отца Иоанна, как божий бич, настигла его затылок слева. Парень моментально отключился, а его тело благополучно приземлилось на лежащего в глубоком забытье своего строптивого подельника, решившего вначале разрешить проблему одним ударом цепи. Отец Иоанн спокойно отряхнул подол, поправил крест и присоединился к ожидавшему его Сэнсэю, по-прежнему прижимая книжицу к сердцу.
Весь этот бой был настолько скоротечным, а движения атакующих — молниеносны и незаметны, что со стороны это выглядело довольно странно. Создалось впечатление, словно окружившая двоих мужчин толпа по непонятным причинам внезапно сама разлетелась частями в разные стороны, точно сбитые кегли.
Едва отец Иоанн с Сэнсэем сделали несколько шагов, сзади вновь послышался топот ног. Практически одновременно друзья оглянулись. Из-за деревьев, пересекая просеку напрямик, выбежали те самые бритоголовые ребята спортивного телосложения, которые ещё несколько минут назад спокойно развлекались со своими девчатами. Подскочив к месту побоища, они встали, как вкопанные, не веря своим глазам, переводя взгляд то на этих прохожих, то на разбросанные тела. И поскольку подобное зрелище, очевидно, не только произвело на них потрясающее впечатление, но и на короткое время лишило дара речи, инициативу проявил отец Иоанн:
— Ребятки, вам чаво? — спросил он своим излюбленным поповским тоном.
— Да мы...
— Это... Хм...
— Вот...
— Хотели тут...
— Помочь... — Последний из пятёрки, наконец, прояснил причину столь внезапного визита.
Отец Иоанн, всё так же сохраняя свой неповторимый замысловато-заинтригованный облик, удивлённо изрёк:
— Помочь?! Кому? Им? — кивнул он на распластанные тела.
— Да нет, — робко произнёс один из бритоголовых парней. — Вам... Думали... эти. А... а что здесь произошло?
— Да Бог его знает, — пожал плечами батюшка, с озадаченным видом оглядываясь вокруг. — Мы сами только вот подошли.
И спокойно развернувшись, он побрёл вместе с Сэнсэем тем же прогулочным шагом вглубь парка, оставив удивлённых парней в полном недоумении и созерцании невероятной картины. Достаточно отдалившись от места «битвы», отец Иоанн задумчиво произнёс:
— Надо же, какое необычное поколение: одни спортом занимаются, другие в цепях, как в кандалах.
— А что ты хотел? Спорт усиливает не только кровообращение. Он помогает человеку стать сильной, думающей личностью... А те потому и в цепях, что сознание в кандалах. Ты слышал, какую они музыку слушают? Это же и есть самое настоящее «ОЗ».
— «ОЗ»? — удивлённо спросил отец Иоанн. — В смысле?
— Отравляющие звуки. Их активно используют заинтересованные лица, причём в отличие от отравляющих веществ, без объявления войны тому или иному государству. Ведь подобная музыка, «тяжёлый металл», — это те же акустические удары, направленные на максимальное увеличение разрушительной силы резонансных колебаний для организма. Приплюсуй к этому эффект наложения информационной волны текста на звуковую. Вот тебе и двойной удар — беспрепятственное поступление кодированной информации в подсознание человека. А потом все удивляются, откуда у нас столько дебилов, суицидников, алкоголиков и наркоманов.
— Нет, ну допустим, что дебилами рождаются, а не становятся. Знаешь ли, в наш век генетической мутации, Чернобыля...
— Рождаются дебилами всего один-два процента. А девяносто процентов становятся ими вследствие всяких экспериментальных программ по воздействию психотропного оружия и массового зомбирования. Людей превращают в стадо баранов, потому что бараны тупые, ими легче управлять. Ты посмотри на Америку, кого она взрастила своей «демократией», мнимой «свободой», которой фактически там никогда и не было? Тупых эгоистов с крайне ограниченными духовными потребностями. Массам людей внушали путём определённых программ, что они свободная нация. А в действительности, манипулируя идеей свободы, заковали их сознание в кандалы и определили им идола — деньги, на которые они молятся и рабски поклоняются и по сей день... Откуда пошла мода на рок-музыку, тяжёлый рок? Всё с той же «свободной» страны, где эти методы воздействия на массы уже идеально апробированы. И дело даже не в самой Америке или какой-либо другой стране, а в той кучке негативных людей, стоящих у власти, которые запускают подобные отрицательные программы.
— Да уж, тотальное уничтожение человеческой личности — это будет посерьёзнее ядерных войн. — И, помолчав немного, отец Иоанн добавил: — А вот ты говорил, что подобная музыка имеет разрушающее действие на организм. Что ты имел в виду?
— Ну, если объяснять на грубом физическом уровне, то это выглядит так. Любой звук раскладывается на частоты, обертоны, шумы. Человеческий организм, в свою очередь, — сложная акустическая система, где каждый орган работает на своей частоте. Так что при резонансе, то есть совпадении частот музыкальной композиции и собственных частот организма, происходит разрушение ткани. Если же в композиции присутствуют диссонансы, резкий шум, то это вызывает увеличение частоты сердечных сокращений и, соответственно, повышение артериального давления. Для гипертоников подобные воздействия могут оказаться смертельными. Даже у тех, кто считает себя вполне здоровым, нарушается рефлекторная реакция, ухудшается работоспособность, то есть человек постепенно умственно деградирует и в конечном итоге теряет контроль над собой. А если частота звуковых колебаний совпадает хотя бы с одной из частот мозга и соответственно центральной нервной системы, то это вообще чревато сложными психическими расстройствами, неконтролируемым поведением, вплоть до суицида.
— Ну, в общих чертах понятно. А конкретный пример?
— Ты что, решил вплотную заняться научным исследованием влияния звуковых колебаний на организм человека? — усмехнулся Сэнсэй.
— А почему бы и нет, — подыграл отец Иоанн, а потом уже серьёзнее добавил, делая своё любимое ударение на «о»: — Просто я думаю, для моих прихожан эта тема будет весьма актуальна и интересна. И вполне возможно, она поможет остепенить чад мирских, во тьме заблудших.
— Ну, разве что ради чад, — добродушно улыбнулся Сэнсэй. — Значит пример. — Он немного подумал. — Хорошо. Не будем далеко ходить. Возьмём известные всему миру композиции более-менее агрессивного образца рок- и поп-музыки. Скажем, группа «Дип Пёпл», их знаменитая «Smoke on the water». Частота основного ритма этой композиции скачет от двух до четырёх герц. При определённой громкости, в сорок-пятьдесят децибел, создаваемые вибрации уже вызывают чрезмерное возбуждение, вплоть до временной потери самоконтроля, а также агрессию либо по отношению к окружающим людям, либо к себе, порождая волну негативных внутренних эмоций. Более того, у тех, кто уже предрасположен к нервным расстройствам (в том числе и подростки, глубоко переживающие эмоциональное потрясение своего возраста), равно как и у тех, кто уже страдает психическими заболеваниями, после неоднократного прослушивания подобной композиции начинаются нервные обострения, вплоть до срыва. Особенно нервная система реагирует на шумовые призвуки, негармоничные обертоны. То есть, у человека начинают дрожать руки, теряется острота слуха, зрения. В крови резко повышается выброс гормонов и других веществ.
Или, к примеру, возьмём композицию группы «Битлз» «Helter Skelter». — Вано при этих словах встрепенулся так, словно Сэнсэй замахнулся на самое дорогое. — Так вот, даже у такой музыки, которая, несомненно, на первый взгляд кажется приятной и благозвучной, частота основного ритма шесть целых четыре десятых герца. А подобная частота вибраций не менее опасна, поскольку может произойти резонанс частот грудной клетки и брюшной полости. Нарушается полноценное функционирование. Ткани, образно говоря, начинают «болеть». — Отец Иоанн удивлённо поднял брови. — И даже более того, поскольку этот ритм по своей частоте близок к частоте семь герц, то есть одного из ритмов головного мозга, то существует вполне реальная угроза резонансного совпадения этих частот. А следовательно — определённые нарушения функций мозга с частичным разрушением ткани, то есть формируется предрасположенность к клинической шизофрении.
Отец Иоанн при этих словах даже остановился, глядя на Сэнсэя в упор. А тот, увидев его ступор, улыбнулся.
— Это шутка, да? — спросил Вано.
— Почему шутка? Это истинная правда! Не веришь, сам покопайся в исследованиях акустиков.
— Издеваешься, да? Шизофрения, да? Знаешь же, что «Битлы» — моя любимая группа, и специально разнёс в пух и прах их песню! Изверг!
Они оба рассмеялись.
— Ну что я поделаю, если это факт, — развёл руками Сэнсэй.
— Нет, ну надо же, клиническая шизофрения, — никак не мог успокоиться отец Иоанн.
— Этот пример я привёл только лишь потому, чтобы ты, коль уже решил разобраться в этом вопросе серьёзно, учёл все нюансы музыкальных вибраций. Причём беспристрастно, без эмоций, невзирая на то, что тебе нравится подобная музыка. Хочешь познать истину — стань на время объективным учёным.
— Удивить меня, конечно, чем-то сложно. Но ты меня просто заинтриговал своей «беспристрастностью».
Сэнсэй вновь таинственно улыбнулся.
— Хорошо. А что ты скажешь по поводу распевного чтения молитв церковного хора в храме? Ведь не надо быть учёным, чтобы наглядно увидеть, как этот процесс усиливает благотворное воздействие на молящихся.
— Безусловно. Ты совершенно верно подметил. Эти звуки именно усиливают воздействие. То есть та же форма воздействия на подсознание, только используемая во имя добра, а не зла. И она, естественно, благотворно и успокаивающе действует на людей, настроенных на эту волну, поскольку создаёт слабые резонансные колебания, которые стимулируют мозговую активность, «массируя» различные мозговые центры. И это относится к любой форме молитвы, какой бы то ни было веры, если эта молитва действительно имеет под собой основу искреннего обращения к Богу, с настоящей любовью.
— А что, бывает и не так?
— К сожалению. Особенно сейчас. Сам знаешь, сколько в последнее время появилось новоявленных сект и религий. А те из них, кто выполняют конкретно программу психотронного воздействия, в текст молитвы вписывают определённые кодовые слова, возбуждающие в человеке материальное начало, мелодию трансформируют в необходимые звуковые колебания, вызывающие торможение определённых зон головного мозга. Вот тебе и рабы, — и помолчав, Сэнсэй с грустью произнёс: — Да, всё тот же камень преткновения. Всё та же вечная, неутолимая жажда власти индивидов над толпами...
Из этого состояния задумчивости его вывел поучительный тон отца Иоанна.
— Правильно. Поэтому люди и становятся рабами, так как истинную веру ищут в новых религиях, а не в традиционных. Настоящие молитвы и корни истинной веры надо искать в древности.
— Как сказать, — возразил Сэнсэй. — Корни истинной веры надо искать, в первую очередь, внутри себя. А насчёт древности и молитв, тут понимаешь, тоже палка о двух концах. Древность описывали историки, каждый из которых видел её со своей «колокольни». Так же и с молитвами. Их сочиняли люди с разным внутренним миром и, соответственно, разными точками зрения на жизнь. У тех, кто был чище и выше в духовной любви к Богу, у тех и лучше были звуковые вибрации самого текста, значит и сильней сама молитва. Хотя, по сути, молитва, как и медитация, — это всего лишь инструмент, а чудо творит сила веры самого человека, поскольку всё в этом мире, и человек в частности, есть не что иное, как волновые процессы. И всё мироздание имеет единую волновую природу.
— Так-так-так, если можно, о «человеке в частности» поподробнее, — скороговоркой выпалил отец Иоанн, словно опасаясь, что Сэнсэй на этом предложении закончит интересующую его тему.
— Да пожалуйста! Человек — это сфокусированная волна...
— Слушай, я же тебе не академик физических наук, ты мне человеческим языком растолкуй, — перебил его отец Иоанн. — Чтоб, как говорится, «пробрало и дошло», — подчеркнул он шутливо своё «о».
— Ладно. Пункт первый. Что такое человеческий организм? Это природный механизм аккумулирования внешних вибраций, который воспринимает звуковые волны любого происхождения. Пункт второй. Что такое головной мозг? Это своеобразное передающе-принимающее устройство, работающее на различных частотах, как приёмник. Пункт третий. Что представляет собой само строение человеческого тела? Это три большие акустические зоны — купол черепной коробки, камера грудной клетки и брюшная полость, которые идеально соединены гибким позвоночником. Кстати, такой своеобразной конструкцией человеческий скелет напоминает нечто вроде лютневого музыкального инструмента, — Сэнсэй выжидающе посмотрел на Вано и слегка насмешливо спросил: — Ну как, дошло?
— С образами особенно, — в шутку многозначительно подчеркнул тот.
— Прекрасно. Едем дальше. Человеческий организм, как в музыкальном оркестре, каждую секунду исполняет собственную мелодию. В нём есть определённый ритм дыхания, сердечных сокращений, пульсаций при ходьбе, беге, сне и так далее. Всё это порождение «мелодии» связано с шумами мозга — биотоками альфа-, бета-, тета- и дельта-ритмами, а также с собственной частотой работы различных органов. Причём каждому свойственно определённое число колебаний в секунду. Периодически чередуется доминирующий ритм. Организм в основном работает в автономном режиме. Но любую его «симфонию» может откорректировать и задать соответствующий тон («потухший» или «живой») главный аранжировщик, музыкант и композитор — сам человек, точнее сила его веры. Во что человек поверит, то и отразится в симфонии организма.
— А вот ты говорил, что слабые резонансные колебания стимулируют мозговую активность. Почему именно слабые?
— Потому что организм воспринимает слабые колебания как информацию, как руководство к действию. При сильных он как бы блокируется, а от акустических ударов — «болеет»... Вот в Китае и Японии хорошо развито искусство музыкотерапии, которое заключается в умении вызвать нужный резонансный эффект в конкретном органе с помощью определённых отдельных звуков или же специально подобранной мелодии. В результате происходит оздоровление органа.
— Надо же! — восхищённо произнёс отец Иоанн.
— Более того, при помощи гармоничной музыки можно не только оздоровить какой-то конкретный орган, но и улучшить общее самочувствие, поднять настроение, работоспособность или же, наоборот, расслабиться, снизить болевую чувствительность, нормализовать сон и многое другое. Кстати, подобными оздоровительными свойствами наделена народная, а также классическая музыка, которая в совокупности своей позволяет обогатить внутренний мир человека и помогает задуматься о его духовной сущности.
— По поводу народной музыки... Недавно прочитал исследования, кажется болгарских учёных, что если в стране национальная музыка звучит меньше шестидесяти пяти процентов общего эфирного времени, происходит размывание национального менталитета. Так даже во Франции, цивилизованном государстве, которое на сегодняшний день рьяно отстаивает в мире свою национальную самобытность, и то национальная музыка звучит в эфире не более сорока процентов времени. А что тогда говорить о нас!
— Всё правильно. Опять же в китайской натурфилософии — книге «Люйши чуньцю», написанной ещё в III веке до нашей эры, музыка рассматривается как символ цивилизации и порядка, привносимого в хаотичную среду для гармонизации общественной и внутренней жизни социума. По воззрению автора, дисбаланс в общественной жизни и природе вызывается различными аномалиями в двух видах жизненной энергии: «инь» и «ян». Их гармония достигается с помощью той же музыки, способной устранить хаос и установить космический порядок. А, например, у ученика Сократа, древнегреческого философа Платона, та же идея рассматривается немного под другим углом: от того, какая, в каких ладах и ритмах звучит музыка в государстве, напрямую зависит его сила и мощь.
— Да уж, надо перечитать Платона, а то я на эти моменты как-то раньше не обращал внимания, — сказал отец Иоанн.
— Ладно. Что-то мы с тобой отвлеклись от нашей насущной темы. Давай, спускайся на землю... Какие ещё у нас есть варианты?
Отец Иоанн тяжко вздохнул.
— Кстати, твоя церковь там часом не богата?
— Церковь-то богата. Да мой храм, к сожалению, нет... Эх, дела наши тяжкие.
Отец Иоанн машинально открыл церковную книжицу карманного формата и, пробежав глазами первые попавшиеся строки, зачитал их вслух:
— «Когда Господь поразит тебя сильною скорбью, или болезнью, или бедою, тогда будь благонадёжен, что Он верно пошлёт тебе и отраду, и соответственно твоим страданиям подаст тебе потом благодать мира, силы и радости. Ибо щедр и милостив Господь, благотерпелив и многомилостив, по...», — Вано замолчал на полуслове, взгляд его заметно оживился. — Слушай, есть у меня один прихожанин — богатый бизнесмен. Его коммерция связана с топливо-энергетическими ресурсами — уголь, бензин. Неплохой человек. В своё время храм нам помогал строить да и на пожертвования не скупится... Так вот, в последнее время у него начались серьёзные проблемы. Он был у меня буквально позавчера. Представляешь, наехала на него собственная «крыша» — начальник милиции нашего города, которому мало стало тех процентов, которые тот ему отстёгивал. Мент скоро на пенсию собирается, так видимо решил сам стать хозяином его бизнеса. Я так, по своим каналам пробил, это уже не первый «развод» у мента, были и похлеще с «глухарями». Козырная машина, квартира, дачка на Крымском побережье, как минимум на пол-лимона зелени, плюс яхта. Дети имеют по квартире в престижном районе столицы. Всё это не просто так. Он в кумовьях у прокурора области ходит. Юридически напрячь тяжело. Я думаю, скорее всего нашего бизнесмена в разрыв кидают... порвут его, как бобик тряпку. А пацан действительно неплохой. Придумать бы что-то стоящее. Я полагаю, на гонорар он не поскупится, и телегу смажем, — отец Иоанн отвёл взгляд в сторону и тихо пробормотал, — да и алтарь обновить надо.
Сэнсэй, глядя вдаль, медленно произнёс:
— Алтарь... обновить... надо.
После непродолжительного молчания отец Иоанн промолвил в своём излюбленном шутливо-церковном тоне:
— Можно, конечно, решить проблему без лишней житейской суеты, но это не изменит суть их промысла. А надобно бы преломить его в корне, дабы грешные души узрели многоголовую гидру греха, пустоту суетного мира, дабы у них было долгое-долгое время на раздумье и очищение сердца своего от плевел всякого зла...
— Разумно, — усмехнулся Сэнсэй. — И я, кажется, даже знаю, как это сделать.
— Ну? Глаголь, дитя моё, исповедуй свои помыслы.
— Певца надо подключать, батюшка. Певчий хор организовывать.
Отец Иоанн с удивлением глянул на Сэнсэя.
— Спецназ?! Это, чадо, становится интересным. Ну-ка, ну-ка, поведай подробнее помыслы свои грешные святому отцу...
☆☆☆
В небольшой балке с широкой поляной, скрытой холмами от посторонних любопытных глаз, стоял чёрный джип. Недалеко от него находилось два микроавтобуса, набитых братвой. Если бы не этот людской гомон и гоготанье, да работающие моторы с удушливыми выхлопными газами, это место идеально подошло бы для размеренно-хлопотливой жизни по разведению потомства птиц небесных да всякой животной твари. Но человек беспардонно вторгся в этот чудесный уголок природы, нарушая его покой и безмятежность ненасытными желаниями своей плоти и эго.
На дальней горке показался шестисотый «Мерседес» бизнесмена. Подъехав к поляне, машина остановилась на некотором расстоянии от джипа, сохраняя определённую дистанцию. Из неё вышло трое прилично одетых мужчин. По внешнему виду их можно было отнести к группе бизнесменов. Хотя на самом деле бизнесмен там был только один. Остальные двое — Сэнсэй и Певец — лишь искусно разыгрывали свою роль. Из джипа также вышли трое представителей приглашённой стороны и двинулись им навстречу нагло-размашистым шагом, подчёркивающим их превосходство в данной ситуации. По их упитанно-стриженым физиономиям без лишних слов было понятно, кого прислал на разборки местный начальник милиции. Это были обыкновенные бандиты, вольготно чувствующие себя под «крышей» оборотня в милицейских погонах. Тройки сошлись на середине поляны, точно в американском вестерне, глядя друг другу в глаза. Начал разговор главный «боец за права трудового народа».
— Ну давайте, базарьте, какое там у вас предложение, от которого мы не откажемся?
— По беспределу вы идёте, ребята, — спокойно ответил Сэнсэй.
— Чего-чего?!
— Я говорю, по беспределу вы идёте, ребята, — повторил Сэнсэй нарочито громче. — Беспредел — это понятие есть такое, значит «выйти из пределов чего-то — из границ, из меры, нарушить порядок, правила, обычаи», — разжёвывал он для особо «одарённых». — Человек работает тихо, мирно, никого не трогает. Кушает свой кусочек хлеба. Труда сколько вложил, чтобы этот кусочек маслом намазать и семью свою им накормить! А вы приходите, хотите этот кусочек отобрать. Что за дела?! Объясните мне причину вашего террора? Он что, украл что-то у вас, обманул вас? Нет. Так за что вы человеку угрожаете расправиться с его семьёй и убить его самого? Вы претендуете на процветающий бизнес, который он сам построил? По каким понятиям? На правах сильного? Так извините, ребята, на каждого Виджая найдётся свой Раджа. Вы что, творите здесь беспредел втихую и думаете, что сверху этого не видно?
— А вы чьих будете? — спросил «боец», склонив голову небрежно набок, не переставая жевать жвачку.
Сэнсэй демонстративно проигнорировал вопрос и продолжил свою речь:
— Вы себе не представляете, в каком вонючем болоте уже погрязли по уши. Тем более, это ни по вашим понятиям, ни по нашим никуда не годится. А сейчас вы ещё нажили себе дополнительный геморрой: сунулись в чужую жизнь, а испортили её себе...
— Да кто ты такой, барыга, чтобы нам предъяву подписывать?! — сплюнув, процедил сквозь зубы возглавлявший сопредельную сторону.
Певец, до сих пор хранивший молчание, цинично произнёс:
— Ты тише рот открывай, а то своим соло весь хор перепоганишь.
При этих словах он слегка отвернул свой пиджак, показывая, что за поясом у него находится пистолет. Его движение вызвало наигранные ухмылки братвы.
— Ты кого на понт берёшь, баклан? Ты чё?! Ты думаешь, мы твоего ствола испугались?! — и тут же, не оборачиваясь, «боец» поднял руку. Двери микроавтобусов резко распахнулись и оттуда высыпала братва, вооружённая автоматами. — Ну и чё теперь делать будем, родной? — с ехидством в голосе закончил тот.
Певец, до сих пор спокойно наблюдавший за происходящим, изобразил на лице ослепительную голливудскую улыбку и пару раз провёл рукой по своей голове, приглаживая волосы. После такого, казалось бы абсолютно естественного жеста, как по команде послышался рёв моторов. Одновременно земля на холмах вздыбилась, словно от сильного землетрясения, и из-под неё «выросли» вооружённые до зубов люди в защитных камуфляжах, по численности раз в пять превышающие количество братвы. В довершение всего этого кошмара для сопредельной стороны на холмы балки с разных сторон выехали три внушительные боевые машины пехоты.
Победоносные ухмылки торжествующей было троицы мгновенно пропали. Теперь они уже растерянно оглядывались по сторонам, будто загнанные в угол зверьки. «Боец» со страхом посмотрел в сторону леска, где он предусмотрительно расставил своих стрелков. Но там уже стояли молчаливые парни в камуфляжах, взявшие на прицел всю эту незатейливую компанию. Братва, не дожидаясь приказа своего старшого, стала отшвыривать оружие в сторону. А особо рьяные, попытавшиеся сопротивляться, без лишних предупреждений летели лицом в землю с заломленными руками.
«Боец» побледнел и, судорожно сглотнув, проговорил изменившимся голосом:
— Да кто вы такие, мать вашу?!
Певец улыбнулся и наигранно-ласковым голосом произнёс:
— Твой писец.
С не меньшим страхом и удивлением за происходящим наблюдал и сам бизнесмен, «виновник торжества». Но когда спецназ захватил братву, он расцвёл в самодовольной улыбке и даже как-то приосанился, распрямил плечи. Лишь Сэнсэй и Певец сохраняли в этой компании невозмутимое спокойствие.
— Я же говорил вам, ребята, геморрой у вас, — подытожил встречу Сэнсэй и кивнул другу.
— Значит так, — взял на себя инициативу разговора Певец, глядя на сконфузившуюся троицу. — Сейчас поедем в одно не столь отдалённое место, и вся ваша братва напишет чистосердечное признание. Буквы, я надеюсь, ещё помните как писать. А если запамятовали, не беда. У нас имеются хорошие специалисты по восстановлению нужных файлов памяти. А тебе..., родной, придётся основательно напрячь мозги по поводу всех делишек твоего босса. Иначе гнить твоему телу в наших подземных казематах до конца его недолгих дней...
Позже, когда операция завершилась, и спецназ вместе с захваченной братвой покидал поляну, Певец стал прощаться со своими «компаньонами». Бизнесмен, пожимая ему руку, осторожно высказал сомнение насчёт долгосрочного пребывания братвы под арестом и, соответственно, окончания своих проблем. На что Певец ответил:
— Можете не переживать. Мы их сейчас перевезём к себе на базу и оформим дело как предотвращение вооружённой попытки захвата оружия с наших складов. Тем более, что склады действительно тут недалеко. Вон, рукой подать до нашего полигона. То есть по гражданке эти толстолобики по любому не пойдут. Этим уже займутся наши военные прокуроры.
— Да, но если документы пойдут через область...
— Ну что вы. Эти документы мы пустим по своим каналам, конкретно на столицу. А там наше ведомство уж постарается довести эти сведения до компетентных лиц. Так что в самое ближайшее время у «доброжелателя» вашего бизнеса начнутся очень серьёзные проблемы. Вернее, — он посмотрел в сторону уходящей колонны, — уже начались.
☆☆☆
Через несколько дней после этого незабываемого события отец Иоанн пришёл к Сэнсэю в офис, притащив с собой увесистый пакет с деньгами.
— На вот, на смазку «большое спасибо» от нашего бизнесмена.
— Ого, — слегка присвистнул и усмехнулся Сэнсэй, заглянув в пакет и взвесив в руке. — Да теперь можно не только смазать, но и вообще телегу поменять. Кстати, насчёт алтарчика...
— Не беспокойся, — остановил его движение отец Иоанн. — Алтарчик уже в порядке.
Сэнсэй улыбнулся и взял от общей пачки половину.
— Ну, раз алтарчик уже в порядке, тогда это передай Певцу. Пусть своим пацанам праздник устроит.
— Как скажешь, мил человек, — шутливо ответил отец Иоанн.
— Как там прихожанин, доволен?
— Ещё бы! Такая каша заварилась, я сам не ожидал. В столице за это дело так рьяно схватились, видимо перед избирателями надо срочно выпендриться... Так что у нашего бизнесмена от внезапно свалившегося счастья аж дух перехватило, из церкви не выходит. Я ему всегда говорил, не на груды денег надейся, а на Бога, неусыпно пекущегося обо всех и наипаче о разумных и словесных тварях Своих и в особенности о живущих благочестиво. Веруй, что не оскудеет рука Его, наипаче для творящих милостыню, ибо человеку щедрее Бога не быть.
