Глава 3

По пустым темным коридорам мы дошли до широкой лестницы и спустились на первый этаж. Попали в огромный холл, в центре которого стоял большой глобус и неярко светился. Правда, когда мы приблизились, я рассмотрела, что на глобусе вместо очертаний материков, морей и океанов — книжные корешки. Некоторые из них светились более ярко, некоторые бледнее, а часть вообще были темными.

— Федь, это — что? — подергала я за рукав своего спутника.

— Символ ВШБ и заодно Межреальности. Вам на первом курсе все будут рассказывать, — смирившись с моим присутствием, уже почти спокойно пояснил парень.

Я еще успела осмотреть холл. Потолок терялся где-то в вышине, а монолитные стены шли только до середины пространства, уходящего вверх. Примерно на уровне второго этажа они обрывались и переходили в колонны, подпирающие свод. А за колоннами располагался своего рода балкон, опоясывающий холл с трех сторон. Наверное, оттуда очень удобно смотреть, что же происходит внизу.

Из холла вправо и влево уходили два коридора, а его стены покрывала мозаика, такая же, как в той башне, в которую мы первоначально угодили. Создавалась иллюзия, что вдоль стен стоят стеллажи, плотно заставленные книгами. К одному из этих мозаичных стеллажей даже была прислонена стремянка. Уж не знаю для чего, но именно она придавала законченный вид стилизации под библиотеку.

Наконец, мы вышли на улицу. Стояла глубокая ночь, что странно. Вероятно, время здесь отличается от земного. Небо походило на черный бархат с яркими россыпями самоцветов, так как далеко не все звезды были белыми. Некоторые отливали голубым цветом, другие светились нежно — розовым, видны были и сиреневые, и даже красные точки. Красиво! Потом я перевела взгляд дальше и споткнулась.

— Обалдеть! Три луны! — прошептала, не обращая внимания на насмешливое хмыканье Феди.

Спутников у этого мира действительно было три. Самая большая и яркая светилась белым цветом, почти как наша Луна. Вторая, немного поменьше диаметром, была голубой. А последняя луна была в два раза меньше средней и сияла нестерпимо холодным сиреневым цветом.

— Белая — Селина. Голубая — Блуми. Сиреневая — Лаванди, — пояснил Федя, не дожидаясь моего вопроса.

Он подцепил меня под локоть и потащил в нужном направлении, поняв, что иначе мы и до утра не доберемся до общежития. А посмотреть было на что. Вокруг расстилался парк. Сейчас, в темноте, я не могла оценить всей его прелести, но, думаю, при свете дня буду в восторге от видов. Оглянулась на тот корпус, из которого мы вышли, и присвистнула. Черная громада возвышалась этажей эдак на восемь, плюс четыре башни готического вида.

— А четыре башни расположены просто так или ориентированы по сторонам света? — спросила, еле поспевая за провожатым, который меня почти тащил.

— По сторонам света, конечно. Только их не четыре, а восемь. Еще четыре пониже, их с этого ракурса не видно.

— Круть!

Общежитий, как выяснилось, было два. Женское и мужское. Два отдельных корпуса стояли на расстоянии друг от друга, между ними располагалась лужайка с клумбами и несколькими раскидистыми деревьями. Но полностью изолированными общежития не были, их соединял воздушный переход с большими окнами. Ну, вот как в больших торговых центрах.

Тут ко мне пришло осознание: это — другой мир. Точнее, реальность. Я помню, как в моей голове женский голос произнес: "Загрузка новой реальности". Так вот! Значит, тут одеваются иначе, чем принято у нас на Земле. Я посмотрела на Федю. Хм. Да нет же: обычные джинсы, кроссовки, футболка и джинсовая куртка. Может, все не так плохо, и я в своих любимых узких джинсах, кожаных кедах, футболке с лягушкой из стразов и тонком кардигане на пуговках не буду выглядеть белой вороной?

"Буду!", — поняла спустя три минуты, когда мы вошли в холл женского общежития.

— Госпожа Каруда, — вежливо обратился Федоил к стоявшей к нам спиной низенькой женщине в длинном платье.

Она была очень занята, так как гневно распекала понурившуюся перед ней девчонку за какие-то провинности.

— Чего тебе? — Госпожа Каруда обернулась и сердито уперла руки в боки. — Ты что тут делаешь? Отбой уже был! И давно! Вот я расскажу господину Марфусу, что его подопечные по ночам шляются по вверенной мне территории.

А я стояла, неприлично отвесив челюсть, и во все глаза рассматривала комендантшу женского общежития. Она была зеленой. В смысле кожа у нее была зеленой. Ее недлинные черные густые и, судя по виду, жесткие, как проволока, волосы топорщились во все стороны. Из этой буйной гривы наружу гордо торчали лопухи ушей. Нос приплюснутый, рот крупный с тонкими губами, глаза раскосые. Короче, внешность сия особа имела такую, что оторопь брала. А еще она была совсем невысокой, мне до подмышки примерно, но весьма крепкого телосложения. И при этом очень сердитой.

— А это что за болезная лягушка со шваброй тут болтается? — напустилась госпожа Каруда уже на меня. — Ты почему до сих пор не в постели? Да еще имущество казенное таскаешь без спросу! Вот я тебя сейчас! А ну быстро верни швабру в чулан и марш в свою комнату!

— Это моя швабра! — у меня от возмущения прорезался голос. — Я с ней сюда прибыла. И вообще, она мне дорога как память. Единственная вещь из родного мира.

— Госпожа Каруда, я к вам от господина ректора! — снова попытался объясниться Федоил. — Это новенькая, ее только сейчас приняли. Факультет, разумеется, пока неизвестен. Магистр велел ее заселить.

— Ах, вон оно что! — Жуткая тетка резко успокоилась и улыбнулась, а я икнула от вида ее клыков. — Что ж ты сразу не сказала? Идем, я запишу тебя и выделю комнату. Спать, поди, хочешь? Уже глубокая ночь, а… — Она обернулась, заметила несколько любопытных девичьих мордашек высунувшихся из-за угла и рявкнула во все горло: — А некоторые не спят!

Любопытные моськи как ветром сдуло, и я сама чуть следом за ними не припустила с перепугу. Еле устояла на месте, но в свою швабру вцепилась покрепче.

— Госпожа Каруда, так я пойду? — спросил ощутимо сбледнувший Федька. Похоже, его тоже проняло от вопля комендантши.

— Проваливай! Ишь, повод нашел, в женское общежитие ночью завалиться!

— Так я же от господина ректора! — протараторил Федоил и начал пятиться к выходу.

— Иди уж, — фыркнула грозная дама и подмигнула мне, но так, чтобы парень не видел. — После распределения проводишь девочку в город, поможешь все выбрать и купить. Аванс стипендии я выдам.

Федька что-то пробурчал и по — быстрому удрал, а женщина поманила меня за собой в служебную каморку.

— Имя, возраст, раса, родной мир, статус, курс? — заученно протараторила она, открывая огромную толстую книгу на невысоком, под ее рост, пюпитре.

— Кира Золотова, семнадцать лет, человек, планета Земля, не дворянка, их у нас практически не существует, курс — первый. Меня только что зачислили.

Женщина быстро записала все в свою книгу.

— Ты к другим расам вообще как? — смерила она меня подозрительным взглядом.

— Вообще никак! — честно ответила я.

Как-как? Откуда я знаю "как", если у нас только люди, а эльфов и гоблинов мне доводилось видеть только на картинках в комиксах да в компьютерных играх.

— Это хорошо, — чему-то довольно кивнула тетка. — А предпочтения у тебя в книгах какие? Сама как считаешь, на какой факультет попадешь?

— Э — э, — промямлила я и покраснела. — Я фэнтези люблю. Ну… чтобы магия, эльфы, демоны, чудеса всякие, зверушки волшебные говорящие. А на какой факультет попаду, не знаю. Господин ректор сказал, все во время распределения понятно будет.

— Чудненько! — потерла она ладошки, заставив почуять, что грядет какой-то подвох. — Место я тебе выделю в хорошей комнате. Большой, светлой, просторной. И мебель в ней почти новая и вся целая, в отличие от многих других помещений. И соседка у тебя будет… кхе… милая девушка. Сегодня ее еще нет, а вот завтра она приедет, и познакомитесь.

— А может, меня лучше к первокурсницам? — неуверенно спросила я. — А то мне со старшекурсницей неудобно будет.

— А она как раз первокурсница, насчет этого не переживай, — подозрительно ласково ответила госпожа Каруда.

— Ну… ладно, — согласилась я, хотя несколько напряглась, подозревая подставу, но тут у меня в животе громко заурчало. — Извините!

— Голодная, что ли? — нахмурилась женщина.

— Да я сюда прямо с работы попала, — смутилась я. — Не успела домой на ужин, а днем и пообедать толком нечем было.

— Бедолажечка!

Тетку снова будто подменили. Она стала похожа на смешную крепенькую зеленую наседку. Быстро метнулась к шкафчику в углу, вынула из него накрытое тряпочкой блюдо, от которого шел умопомрачительный запах пирожков. Расставила чашки с блюдцами, налила ароматный чай и пригласила меня к столу. Причем все это очень шустро.

Следующие минут пятнадцать я была потеряна для общества. Количество съеденных пирожков меня не смущало, так как я вообще не толстела. Мама все жаловалась, что, сколько меня не корми, все не в коня корм. А госпожа Каруда потчевала и приговаривала, чтобы я не стеснялась и ела побольше, а то тощенькая, аж жалко. И что меня бедненькую дома совсем не кормили.

— А тебе швабра-то для каких целей? Ты поломойкой работала, что ли? — поинтересовалась госпожа Каруда, умильно наблюдая за тем, как я подъедала ее запасы.

— Я ею Федьку лупасила, — прошамкала с набитым ртом. — Он к нам в библиотеку вломился, я думала вор. Ну и вот. Не с пустыми же руками было на грабителя кидаться, схватила, что под руку попало. А так я вообще библиотекарем работала.

— Федька — это Федоил Ниртон, что ль? — прыснула от смеха женщина.

— Ну да, — кивнула я и сдула прядку волос с лица. — Фух! Спасибо! Вы меня спасли от голодной смерти!

Я сыто отвалилась от стола и положила руку на живот, который ощутимо выпирал от количества съеденного.

— Ну, идем тогда. Провожу тебя в комнату.

Она встала и направилась к выходу, а я прихватила свою верную швабру и припустила за ней. Комната, в которую мы пришли, располагалась на втором этаже. Госпожа Каруда сама отперла дверь, вошла первой и включила свет. А я осторожно вступила следом за ней. Свет лился с потолка из двух узких длинных светильников, очень похожих на те плафоны, которые устанавливают у нас в офисных зданиях или в подъездах. Только был он не белым, а теплым и желтоватым.

Комната действительно оказалась просторной и выглядела вполне пристойно. Я, если честно, ожидала худшего. Справа от входа — большой трехдверный одежный шкаф, вплотную к нему широкий стеллаж с широкими пустыми полками. Слева от двери — еще один шкаф, который оказался магическим холодильником. Рядом с ним небольшой столик, как я поняла, для посуды, и узкий высокий шкаф — пенал. Напротив двери — большое окно с грязными стеклами и не слишком чистыми короткими шторами светло — коричневого цвета. Вплотную к окну — два письменных стола с приставленными к ним стульями. Наверное, будет интересно смотреть в окно во время работы над домашними заданиями. На каждом из столов — по настольной лампе в виде стеклянного шара из матового белого стекла на ножке. Между столами оставался неширокий проход, чтобы можно было подойти к подоконнику. По центру комнаты на полу расстелен тонкий бежево — коричневый ковер, местами потертый и лысоватый. Две кровати у стен, стоящие четко друг напротив друга. Располагались они между столами и шкафами и были застелены покрывалами в тон штор и ковра. На стенах над ними — бра той же формы, что и настольные лампы. Стены покрашены светло — бежевой краской. Вот и весь интерьер.

— Ну вот, располагайся, — обвела рукой помещение госпожа Каруда. — Постельное белье и полотенца — школьные. Но вещи, посуду, школьные принадлежности и средства гигиены — это уж сами покупайте. А то на вас не напасешься, так и норовите чашки расколотить или мыльные баталии устроить. Так что сами, сами. Горелка в шкафу. — Она ткнула пальцем в узкий шкафчик — пенал. — И не забывайте следить за огнем, только попробуйте мне пожар устроить!

— Спасибо! — поблагодарила я, оглядывая место, в котором мне предстояло провести следующие пять лет. — Госпожа Каруда, а где тут ванная и туалет?

— Это все общее, на этаже. Бросай свою швабру, сейчас покажу. Только сначала…

Я быстро пристроила швабру возле той кровати, которая располагалась со стороны одежного шкафа и книжного стеллажа. А комендантша резко хлопнула в ладоши и крикнула:

— Мырька! Подь сюда!

Я затихла, ожидая явления загадочной Мырьки. Прошла минута и… ничего.

— Мырька! — рявкнула женщина так, что я аж съежилась, а стекло в окне жалобно тренькнуло. Ну и голосище! — Я кому сказала, иди сюда!

— Да иду, иду! — ворчливо отозвался голос из-под кровати, и на ковер вышла маленькая, мне по колено, женщина в сером платьишке.

— Ой! — пискнула я.

— Каруда, ну что ты так кричишь? Занята я была! — принялась ворчать кроха.

— Выдай белье первокурснице, а потом занимайся своими делами.

— А чего так поздно-то? — удивилась Мырька и с недоумением посмотрела на меня.

— Мырька!

— Да выдаю уже, выдаю! Никакого продыху от этих студентов, днем едут и едут, и даже ночью ни минуты покоя.

Мырька недовольно бурчала себе под нос, но дело свое делала. А именно: хлопнула в ладошки, притопнула ножками и произнесла в пространство:

— Полотенце банное, полотенце для лица, постельный комплект белья. Второй этаж, комната номер тринадцать, студентка?.. — Она вопросительно глянула на меня.

— Кира Золотова.

— Студентка Кира Золотова, — повторила домовушка.

И тут же на выбранную мной постель прямо из воздуха шлепнулась стопка того, что было заказано: белоснежное постельное белье, отглаженное и аккуратно сложенное, и два пушистых сиреневых махровых полотенца. Из тех, про которые говорят, что у них "мохр стоит".

— Обалдеть! Ну и чудо! — выдохнула я и присела на свою кровать. Ноги как-то ослабли от избытка впечатлений.

— Никаких чудес, дорогуша, — хмыкнула Мырька. — Обычная работа домовушки. Белье меняю раз в десять дней. Чаще даже не обращайся, а то на вас, шурхов, не напасешься.

А я расплылась в совершенно дурацкой улыбке. Я в сказке! А — а-а — а! Я попала в сказку!

Ванную комнату посещала уже на автопилоте. Их оказалось по две на этаже — в начале коридора и в конце. В каждой по нескольку душевых кабин и по нескольку умывальников, над которыми располагалось большое зеркало во всю стену. Рядом, в соседнем помещении, такой же общий туалет с несколькими кабинками. Не знаю, средневековье тут (судя по платью госпожи Каруды) или же не совсем (учитывая электрическое освещение), но сантехника оказалась вполне развитой и привычной для меня.

Похоже, время действительно было очень позднее, так как других студенток я на этаже не встретила. Те девушки, которых успела увидеть в холле во время знакомства с комендантшей, тоже уже, вероятно, спали. Так что я умылась, добрела обратно до комнаты под номером тринадцать, постелила чистое белье и буквально рухнула на постель. День оказался очень длинным, насыщенным и удивительным. Голова шла кругом от невероятности всего происходящего, а в животе поселился большой нервный клубок. Но все равно, усталость давала о себе знать, так что отрубилась я моментально. Только и успела прошептать перед сном: "На новом месте приснись жених невесте!".

Что мне снилось, я не помнила. Впечатления зашкаливали, и всю ночь я, то убегала от кого-то, то догоняла кого-то, то дралась с кем-то с помощью швабры, то купалась в море и играла с дельфинами. Если неведомый жених мне и снился, то я благополучно сей момент забыла. Возможно, это за ним я бегала, но вполне вероятно, что и от него. Кто их, этих женихов разберет? Тем более что замуж мне пока рано.

Утро началось неприятно. Сквозь сон услышала сначала щелчок дверного замка, потом чьи-то уверенные шаги и громкий девичий голос:

— А это еще кто такая?

Я естественно отвечать не собиралась, и так ведь понятно, кто я такая. И кто вломился, тоже ясно — соседка моя. Так что пусть занимает свободную кровать, а я пока еще посплю. Но у девушки на этот счет было свое мнение.

— Ты кто такая, я спрашиваю! — гневно вопросила она и рывком сдернула с меня одеяло до пояса.

— Отвали, — буркнула я, не открывая глаз, пошарила рукой и натянула его обратно.

— Что — о-о?! — Девица перешла на высокие ноты. — Да как ты смеешь? А ну быстро проваливай! Что ты вообще тут делаешь?!

— Ага, бегу и падаю, теряю тапки, — по — прежнему не открывая глаз, ответила я. Вот ведь повезло с соседкой! — Живу я здесь, неясно, что ли?

— Живешь? — Скандалистка затихла, размышляя. — Ну что ж. Тогда быстро освобождай кровать. На этой буду спать я!

— Перебьешься! Кто первый лег, того и тапки.

— Какие еще тапки?! — возмутилась эта нахалка. — Я тебе что сказала? Быстро встала, забрала свое барахло и переместилась на другую кровать!

— Достала! — Я потянулась, села и только тогда открыла глаза, чтобы рассмотреть, кого ж мне бог послал в соседки.

Напротив кровати, подбоченившись, стояла моя ровесница, стройная красивая брюнетка с темно — карими глазами. Ее длинные прямые волосы были собраны в высокий хвост на макушке. Я даже позавидовала. У меня волосы тоже черные и довольно густые, но мне лень за ними ухаживать, так что последние три года я носила стрижку "рваное каре с челкой", как это значилось в журнале причесок. Челка прикрывала брови, а само "каре" не доставало до плеч. А чтобы волосы не мешались и не лезли в глаза, я частенько убирала их от лица ободком. Я осмотрела наряд девицы, с которой мне придется жить следующие пять лет в одной комнате. Черные брюки из тонкой кожи, высокие сапожки на шпильке, белая шелковая рубашка и кожаный корсаж со шнуровкой впереди. А ничего так барышня экипировалась. Мне определенно нравился ее внешний вид. Сзади девицы на полу громоздилась гора сумок и чемоданов.

— Ну?!

— Баранки гну! — огрызнулась я. — Ты чего ко мне прицепилась? Вон же вторая кровать.

— А я сказала, что буду спать на этой! — Девчонка притопнула ногой.

— Да ну? — Я зевнула во весь рот, еле успела прикрыться ладошкой. — Кстати, классный костюмчик. Тебе идет.

— Спасибо! — по инерции поблагодарила она за комплимент, но тут вспомнила, что мы вообще-то ругаемся. — Ты мне зубы не заговаривай! Брысь с кровати!

Я подняла брови, скорчила насмешливую рожицу и помотала головой. Вот еще!

— Ах так?! Ну, все, ты сама напросилась!

И эта ненормальная бросилась ко мне, откинула одеяло, схватила меня за одну ногу и рывком сдернула на пол. Ну вообще — э-э — э!

— Ах ты, мымра! — рявкнула я и из лежачего положения тоже дернула ее за ногу.

Учитывая, что эта ненормальная была в сапогах на высоких каблуках, моя диверсия вполне удалась, и спустя секунду наглая брюнетка приземлилась на пыльный ковер рядом со мной. А дальше… Нет, мне не стыдно! Не стыдно, я сказала! Она первая напала!