Глава 22

Сзади застонал Ивар. Ну? А он-то чего там страдает? Взглянуть на него я не могла, ибо опасалась случайно выпустить из рук стеллаж, и тогда снова воспарила бы. В какой-то момент я поняла, что все… Кранты! Ибо заняла положение вниз головой. Подошвы моих кед смотрели в потолок, туловище оказалось параллельно стене, а выпустить стеллаж я боялась.

Ивар снова издал долгий стон и захохотал. Вот… паразит! Оказывается, это его от смеха распирало! Ему вторило фырканье лемура. А я насуплено сопела. Было стыдно!

— Кира, можно я тебя переверну в нормальное положение? — сдавленно спросил гость. — А то неудобно так разговаривать.

— Ладно. Так уж и быть, переворачивай, раз тебе неудобно, — величественно согласилась я.

Сильные мужские руки как куклу перекрутили мое тело на сто восемьдесят градусов, и мы с парнем оказались лицом к лицу.

— Кир, если я тебя отпущу, ты врежешься головой в потолок, — сообщил он мне очевидное и закусил губу, чтобы снова не расхохотаться.

— Какие есть предложения? — деловито осведомилась я.

— Я тебя пока буду держать, чтобы не улетела. А ты найдешь заклинание, которое произносила, и дезактивируешь его. А потом мы с тобой повторим все вместе, и я прослежу, чтобы на этот раз ты не сделала подобной ошибки.

Я скорбно сморщила нос. Спалилась! Потом посмотрела на бушующее в серых глазах веселье и прыснула от смеха.

— Уговорил, черт языкастый. Тащи меня к кровати!

Потом мы сидели рядком — я, Ивар, Гаврюша — на кровати и обучали меня левитации. Ивар терпеливо, раз за разом указывал мне на мои ошибки и заставлял дезактивировать заклинание и снова его накладывать.

— Не понимаю, почему у тебя так плохо получается, — недоумевал он. — Ведь несложно же.

— Может, потому что я ведьма? А ведьмы летают ведь на помеле.

— На чем?

— На метле или в ступе.

— Ну не знаю, — с сомнением произнес он. — Насколько я в курсе, ведьмы в наших мирах прекрасно владеют левитацией. А метла — это всего лишь подручное средство, чтобы тратить меньше сил на концентрацию внимания при передвижении на дальние расстояния. У тебя, возможно, какой-то психологический блок? Вбила себе в голову, что без метлы никак, вот и не выходит.

В общем, спустя пару часов я таки освоила эту премудрость. Поняла, что именно делала не так и больше своих ошибок не повторяла. Можно смело сдаваться магистру Оливии Рокар. Правда, остается открытым вопрос по телекинезу. С ним у меня тоже как-то не задалось. Попросить, что ли, Ивара? Или самой помучиться?

— Тебе больше ничего не нужно помочь освоить? — спросил он сам. — Я помогу, если хочешь. Хоть по боевым заклинаниям и щитам, хоть по другим. У меня только со спиритизмом не очень. А по всем остальным дисциплинам высший бал.

— Телекинез у меня не очень получается, — сдалась я. — Только не сегодня. Я устала, да и нужно еще доделать домашнее задание по травологии. И спасибо!

И только, когда парень ушел вместе со своим фамильяром, я поняла, что так и не узнала, зачем он приходил.

Первой лекцией на следующий день у нас стоял спиритизм. Преподавала его странная женщина. Была она человеком с примесью крови нимф. От этих загадочных существ она унаследовала зеленые волосы и глаза и миловидные черты лица. Ну и, разумеется, способности. А странной она казалась потому, что сама область ее знаний — спиритизм — была не от мира сего.

Лекции по этому предмету проходили в одной из башен. Подниматься туда было долго и тяжело, адепты тяжело пыхтели, переставляя ноги и взбираясь по винтовой лестнице. Аудиторией место проведения сеансов спиритизма тоже назвать у меня язык не поворачивался. Будуар, гадальный салон, место отдыха одалисок… Что угодно, но только не аудитория. Представьте себе большое круглое помещение с таким высоким потолком, что его и рассмотреть-то не сразу удавалось, тем более что он призван был изображать звездное небо. Стены затянуты черным бархатом. По периметру — несколько курильниц с благовониями. На полу расстелены толстые красные ковры, скрадывающие шаги и прочие звуки. А вместо стульев и кресел — огромные мягкие подушки. Мы вповалку падали на ковры и подушки и отдыхали. Кто-то досыпал, кто-то пялился в потолок, кто-то пытался слушать и записывать. К последним относилась я. Надо же поддерживать репутацию отличницы. Да и стипендию мне за это платили повышенную.

В центре этого релаксного помещения стоял стол с затянутой зеленым сукном поверхностью, на которой стояли толстые ароматные свечи и лежали колоды карт. За столом в удобном мягком кресле усаживалась преподавательница — магистр Сесилия Фелир. Она сначала воскуряла благовония, после чего усаживалась на свое место и начинала рассказывать и показывать.

Честно скажу — спиритов среди нас не было. Таких, которые могли бы общаться с потусторонними сущностями и предсказывать будущее. Нет, мы честно раскладывали карты, как нас учили. Но… Зачем этот предмет был нужен боевикам, для меня оставалось загадкой. Вот девчонкам — жирафам, это понятно. Женское романтическое фэнтези подразумевало, что все эти штучки должны присутствовать как вид. Но, тем не менее, боевики морщились, скептически посмеивались, но сеансы магистра Сесилии посещали исправно. Подозреваю, они просто отсыпались в это время.

— Доброе утро, адепты, — прошелестела зеленоволосая женщина, проходя к своему креслу.

Ей ответил нестройный хор голосов и чей-то громкий всхрап. Магистр укоризненно покачала головой, но будить нарушителя не стала. Она вообще сквозь пальцы смотрела на эти наши выходки. Похоже, бедолага понимала, что этих жеребцов фэнтбоев все равно ничему путному не научишь, а так они хотя бы не мешают остальным. Посапывают или похрапывают и этим их вмешательство в учебный процесс ограничивается.

— Начнем мы наш урок с расклада карт. Кто желает сделать это первым? — Магистр обвела наше лежбищем взглядом.

Желающих, как водится, не было.

— Адептка Шамила Дерин, пожалуй, сегодня первой будете вы.

Шамила скорчила рожицу, поднялась с подушки и неторопливо подошла к столу. Села на стул для студиозов и взяла в руки большую колоду. Перетасовала и вынула первую карту.

— Шут, — прокомментировала эльфийка. Вынула вторую карту: — Солнце.

— И что вы скажете, адептка?

— Ну — у, — Шамила подергала себя за косу. — Давайте я лучше сначала выложу все карты.

Магистр величественно кивнула, и студентка продолжила. Вынула еще две карты и уложила их на зеленое сукно.

— Смерть и лягушка, — озадаченно прокомментировала расклад эльфийка.

— Да — да, я внимательно слушаю ваше толкование, адептка Дерин.

— Шут символизирует выбор, шанс, начало чего-то нового или же простосердечность новой любви. Как вариант — рождение ребенка. Солнце — удачный брак, благоденствие, довольство, счастье, удовлетворение. Карта смерти — намекает, что смерть и жизнь неразделимы, одна обуславливает другую, и не следует считать концом то, что в то же время является началом. А лягушка — это чувствительность, восприимчивость, материнство, удача, метаморфоза, партнерские отношения и сотрудничество.

— Я знаю значение карт, адептка. Но мне хочется услышать ваше толкование именно этого расклада.

Шамила бросила хмурый взгляд в нашу сторону. Ривалис, валяющийся во фривольной позе рядом со мной и Карелом, принялся изображать ей пантомиму, а Шамила, отчаявшись самой разгадать смысл расклада, принялась транслировать жесты Рива преподавательнице.

— Ну… У меня сейчас шанс выбрать что-то новое. Например — новую любовь, которая имеет высокую вероятность закончиться удачным браком. И хотя брак — это очень несвоевременно и вообще некстати, это начало новой жизни.

Тут Рив показал руками на себе как минимум девятый месяц беременности, после чего изобразил прыгающую и квакающую лягушку. Шамила поперхнулась, вытаращила глаза, но все же произнесла:

— Ожидает радость материнства. Лягушки…

— Что, простите? — от данного толкования магистр даже растерялась. — Вы планируете родить лягушку?

От такого предположения Шамила залилась густым румянцем, а все, кто не дремал, загоготали. Эльфийка жестами показала, что она сделает с Ривалисом после лекции, а магистр тяжело вздохнула и собрала карты.

— Ступайте, адептка. Не хотелось бы вас расстраивать, но никакое удачное замужество вам в ближайшее время не светит, так же как младенец — лягушка. Последнее — особенно, учитывая вашу принадлежность к дивному народу.

Шамила, злющая и смущенная, пулей сорвалась с места и припустила к Риву, но тот дураком не был, а потому тоже подорвался с подушки и заголосил:

— Магистр! Магистр! Я тоже хочу разложить карты!

— Похвальное рвение, адепт. Но для вас, учитывая вашу неспособность сделать и истолковать даже самый простой расклад, у меня другое задание. Присаживайтесь и вызовите мне какого-нибудь духа.

Ривалис скис. Вызов духов был наиболее близок некромантии, с которой у него были явные проблемы. Он долго и мучительно пытался призвать хоть какого-нибудь неупокоенного духа, пока Сесилия не потеряла терпение. После Рива сделала расклад карт Ялина. Она училась на жирафу, нежно обожала спиритизм и, хотя особыми талантами не блистала, но карты толковала неплохо. Магистр повеселела и последней позвала меня.

— Адептка Золотова, что вы предпочтете? Расклад или вызов духа?

— Духа! — твердо ответила я. Толкование всех карт я вызубрила назубок, но мне это казалось скучным. А вот дух… глядишь, и призовется кто-нибудь. Мне ни разу не приходилось этого делать на уроке.

— Прошу вас, адептка. — Магистр расслабленно откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Достали мы ее, похоже, до самых печенок. Но деваться некуда, приходилось вести предмет.

Я расставила на столе свечи в нужном порядке, так как Ривалис как обычно все напутал, и свечи после его сеанса стояли не так, как требовалось. Нарисовала мелом прямо на сукне маленькую пентаграммку, сосредоточилась, произнесла шепотом нужные заклинания и сделала сопровождающие пассы. И… ничего. Минута, другая… Магистр наблюдала за мной сквозь ресницы, а я заскучала.

Нет, все же обидно. Вот так пыжишься, пыжишься, пытаешься призвать привидение, а оно не приходит. Зато на некромантии вместо зомби явился такой галантный мужчинка. Мысли текли вяло… По помещению плыл дымок от курильниц, насыщая воздух тяжелыми сладковатыми ароматами. Посапывали парни, которые умудрились не просто задремать, а крепко заснуть. Шамила наблюдала за мной со злорадным удовлетворением, мол, не она одна ничего не может по спиритизму.

А вот интересно, можно таким образом вызвать не духа, а джинна, например? Было бы круто! Явится эдакий старичок с белой бородой, просидевший в лампе пару тысяч лет. Он обрадуется, что его нашли. Выполнит три желания…

Перед моим носом что-то с грохотом шмякнулось на стол. Магистр подскочила от неожиданности, да и я так шарахнулась, что упала вместе со стулом назад: спиной на полу, ногами кверху. Студенты встревоженно зашумели. Кто-то вскочил, таращась на стол, кто-то просто тянул шеи. А мне пришлось потратить некоторое время на то, чтобы сползти со стула и встать.

— Это — что, адептка? — сдавленно спросила Сесилия, тыча тонким пальчиком в лежащий на боку большой медный кувшин на столе.

Кувшин явно имел восточное происхождение. Был он старинным, покрытым чеканными каббалистическими знаками (я знаю, видела такие в интернете на картинках) и местами позеленевшим. Узкое горлышко его было плотно запечатано бордовой сургучной пробкой с выдавленным на ней сложным и не очень понятным рисунком.

— Не знаю! — открестилась я.

Магистр Фелир протянула руку и одним пальчиком осторожно прикоснулась к медному предмету, качнула и тут же с вскриком отдернула руку. На нежной коже проступила краснота.

— Что? Что там, магистр? — загомонили подтянувшиеся к столу адепты.

— Он раскаленный… — обиженно произнесла женщина и подула на палец. Потом вспомнила, что она вообще-то тоже маг и обожженную подушечку указательного пальца покрыла тонкая корочка льда.

В помещении повисла взволнованная пауза. Студенты переглядывались или, вытягивая шеи, пытались рассмотреть, что же за кувшин я призвала.

— Адептка Золотова, — нехорошо прищурившись, произнесла Сесилия. — Прикоснитесь-ка вы к тому, что вызвали.

— Не хочу! — пискнула я и спрятала руки за спину.

— Ну же, адептка. Не бойтесь. Вы ведь боевик, в конце-то концов, — увещевала меня преподавательница.

— Я? Не — э-эт! — открестилась я. — Я — жирафа, маленькая и безобидная.

— Адептка! — рявкнула неожиданно для всех милая добрая и чуть застенчивая Сесилия.

Я съежилась, протянула руку и указательным пальцем чуть качнула кувшин. Он легко подался и сдвинулся. Поверхность его была прохладная, как и положено медной посудине.

— И? — вопросила магистр.

— Холодный, — констатировала я.

Тогда она попросила меня поставить его вертикально, что я и сделала. А потом не удержалась и постучала по нему костяшками пальцев. Раздался глухой металлический звук, а затем изнутри постучали в ответ.

Впечатлительная Ялина Деньска вскрикнула и шлепнулась в обморок. Кто-то из парней отволок ее тело на подушки и вернулся обратно к столу. Ну еще бы, такое шоу!

— Адептка, скажите мне честно, кого вы вызвали? — спросила магистр. Я пожала плечами, и она продолжила допрос: — Хотя бы скажите, о чем вы думали?

— О джиннах, — вздохнув, покаялась.

— Прелестно, — с непередаваемым сарказмом выразила свое отношение к моим действиям преподавательница. — Идите-ка вы, адептка, к ректору. И вот это не забудьте.

Я печально брела к кабинету ректора, прижимая к себе кувшин. Из него периодически доносились какие-то взбулькивания и постукивания, а один раз, когда я еще только спускалась с башни по винтовой лестнице, донесся грубый злодейский хохот. Вот точно как в детских страшилках, когда главный злодей за кадром издает что-то типа "Му — а-ха — ха!" Герои тогда визжат и бросаются врассыпную. У меня такой возможности (сбежать) не было. Я только выронила от испуга кувшин, и он, громко брякая, поскакал по ступенькам вниз. И ведь даже не помялся! Когда я его подняла на площадке внизу, форму он имел такую же, как и до спуска с лестницы.

Навстречу мне попадались адепты, у которых началась перемена. Они с интересом поглядывали на меня и на мой груз, но из хороших знакомых мне попались только Ивар и компания.

— О, мелкая! — обрадовался рыжик. — Ты откуда и куда?

— Я оттуда и туда, — ответила в рифму.

— Не, ну серьезно? Чего опять натворила-то?

— Вот! — показала я им кувшин. — Вызвала вместо духа. Иду сдаваться ректору.

— Ну ты даешь! — восхитился Эварт.

— Кира? Ты что, действительно вызвала вместо духа кувшин? — это Ивар решил посомневаться.

— Нет, вру я вам! А кувшин с вином на кухне украла, меня застукали и отправили к ректору. Сказали, пить в одиночку девушкам нельзя, — огрызнулась я, и пока парни не успели мне что-нибудь еще сказать, умчалась от них подальше.

Возле кабинета главы школы никого не было. Постучалась я, открыла дверь и вошла. Мужчина сидел за столом и работал с бумагами. Увидев меня, он переменился в лице, а я не стала ждать вопросов и с порога заголосила:

— Магистр Новард, я больше так не бу — уду — у!

У мужчины задергался глаз, но надо отдать ему должное. Орать на меня не стал, только спросил:

— Что на этот раз?

— Вот! — прошествовав через весь кабинет, я со стуком водрузила кувшин перед магистром.

— И?

— Призвала вместо духа на уроке спиритизма. Магистр Фелир обожгла об него палец и выгнала меня к вам.

Несчастный ректор подпер голову рукой и с тоской посмотрел на меня. Взгляд его явно говорил, что единственное, чего ему хочется, это прикопать меня где-нибудь в лесу под кусточком. Но не нельзя ведь.

— Ваши гипотезы и предположения, Кира?

— Похоже на джинна. Я как раз об этих существах думала, потому что дух никак не призывался, — вздохнула я и потупилась.

— Джиннов не существует, адептка. Точнее, существуют, но исключительно в сказочных нереальностях.

— Ага… Деда Мороза тоже не существует, а лемура в подарок он прислал, — буркнула я.

— Весомый аргумент, — вынужден был согласиться магистр.

— Вскроем? — робко спросила я. — Джинн три желания обязан исполнить…

Магистр осторожно ткнул в кувшин карандашом, потом указательным пальцем и отдернул обожженную руку. Мрачно посмотрел на меня и встал из-за стола.

— Идемте, адептка. Выпустим вашего джинна. Только не здесь, а в зале для магических поединков. Уж там-то стены точно устоят.

— А лекция? У нас сейчас травология.

— Я напишу вам записку, что вы отсутствовали, так как были у меня. — И он быстро написал что-то на листочке, сложил его, запечатал воском, сделал оттиск перстня с печатью и отдал мне.

Перемена закончилась, пока я давала отчет, так что в коридорах мы никого не встретили. Дошли мы до места, заперлись на замок. Магистр накинул на нас обоих мощные щиты (я так пока не умела) и велел мне вскрывать посудину, коли уж я единственный, кто может к ней прикоснуться. А дальше все было как в кино. Дым столбом, оглушительный грохот, трясущийся пол и вытянувшийся наполовину из кувшина мужской силуэт. Торс и голова могучего бритого дядьки с длинными казацкими усами, одетого в коротенькую парчовую жилетку на голое тело, а все остальное осталось внутри медной тары.

— Кто меня освободил? — прогрохотал он.

— Я! — пискнула ему в ответ.

— Так это ты меня роняла?! — взревел он.

И тут у меня не иначе как помутнение рассудка на нервной почве случилось. Ну, ррыгр, нервы-то не железные! И так все запугивают бесконечно, а тут какой-то левый джинн и туда же — орать на меня.

— А ты почто, ирод бритоголовый, девушку пугал своим ухахатыванием? Ты джинн или кто? Ты желания выполнять должен, если уж на то пошло! — выдала я тираду. — И не надо на меня так смотреть! Я правила знаю! Три желания, и не меньше. И никакого вреда тому, кто призвал!

— Адептка, погодите! — поспешил вмешаться ректор. — Джинн только что выбрался из темницы. Неизвестно сколько там просидел, одичал, а вы на него ругаетесь…

— Ну а чего он, магистр? — сдулась я.

— Присядьте, Кира. Отдохните, — мягко попросили меня, после чего меня отлевитировали в уголок на скамеечку.