Когда мы вернулись в дом Каэтары, она показала мне денник, куда можно поставить мой новоприобретенный транспорт, и похвасталась своим пегасом. Пегас у нее и правда красивый – белый, гладенький и ощутимо меньших размеров, чем мой вороной жеребец. Я даже присвистнула мысленно: а не погорячилась ли я? Учитывая мой более чем скромный рост, мне даже на не слишком высокого коня – и то если только с разбегу. А уж на моего-то… Это или к седлу лестницу веревочную привешивать, или стремянку подставлять. Вот ведь все-таки верно говорят: халява – это страшная вещь.

Мой коник уловил мои нерадостные мысли, подошел и снова положил мне голову на плечо.

– Ой, дружочек, ты бы поаккуратнее, раздавишь меня, мой хороший. – Я на полусогнутых ногах выбралась из-под его головы и погладила по шее. – Как же мне на тебя вскарабкаться-то? Я ж даже ногу так не задеру, чтобы ее в стремя вставить. – Я вздохнула.

И тут он, лукаво и ласково взглянув мне в глаза, согнул передние ноги и опустил голову почти до земли. Ого! Умничка какой.

Я обошла его сбоку и попыталась вскарабкаться. Черт. Ну что ж такое-то? Не думала, что я такая неуклюжая, не получается влезть даже на коня, который передо мной на коленях стоит. Как-то я была лучшего мнения о своей физической форме после нескольких лет, проведенных в фитнес-клубе. Неприятно осознавать собственную несостоятельность. Во всех книжках, которые я читала, всякие разные попаданцы очень лихо осваивали верховую езду и даже на мечах сражались весьма успешно. А я? Каэтара стояла в сторонке и наблюдала за мной со скептической улыбкой.

– Алета, ты что, никогда не ездила верхом? На обычной-то лошади ты же ездила, а тут разницы никакой.

– Не ездила я ни на какой лошади. Только в специальных повозках. У меня папенька строгий, не позволял мне верхом, боялся, что расшибусь. – Я пыхтела, как сердитый ежик, и упорно пыталась залезть на это животное. И так же упорно скатывалась по гладкому боку. Прямо хоть зубами за перья помогай себе.

Альф стоял рядом с Каэтарой и нагло лыбился, глядя на мои потуги. Ну вот, даже мой собственный монимонт хихикает над моей неуклюжестью. Я сердито вздохнула.

Жеребец долго терпел, но, похоже, даже у лошадей, ну точнее, пегасорогов, есть предел терпения. Он мученически закатил глаза, фыркнул и совсем опустился на колени, как верблюд, давая мне возможность покорить свой Эверест. Ох ты ж моя прелесть! Так-то лучше.

Я наконец-то взгромоздилась в седло и вцепилась в луку мертвой хваткой. Надеюсь, что пегас будет вставать и ехать не так, как это делают верблюды. А то я как-то в Тунисе каталась по Сахаре на верблюде, так меня потом полдня штормило и ходила враскоряку.

Жеребец аккуратно встал. Я молилась, чтобы не грохнуться с него. Так, все, собрались, дышим глубоко. Нет ничего невозможного, все в наших руках. Если уж я смогла выучиться в автошколе и даже сдала на права экзамен в ГИБДД, пусть и не с первой попытки, то и на лошадке смогу. В конце концов, у меня коняшка умная и добрая, это не то же самое, что та старая раздолбанная девятка без гидроусилителя руля и с таким ручником, что я могла его снимать только двумя руками и чуть не надорвав пупок. И экзамен у меня никто не принимает, нет рядом строгого усатого гаишника. И ничего, что даже Альф надо мной смеется, я всех победю.

– Конечек, ты аккуратненько, ладно? Давай мы сейчас немножко потренируемся, и все будет хорошо, я научусь. И мы с тобой еще всех обгоним, перегоним, врагов задавим, а кого не задавим – забодаем. – Я решилась взять в руки поводья и сдвинуться с места.

Альф уже не просто улыбался, этот паразит лежал на земле, закрыв лапами морду, и нагло ржал в голос по-своему, по-монимонтски. Каэтара тоже уже не могла сдерживать смех. Ну и ладно. А нам все равно, а нам все равно, пусть боимся мы волка и сову. Дело есть у нас… Вот им и займемся.

Мы немного походили по конюшне, потренировались в поворотах, Каэтара подсказывала, что нужно делать. Но вообще-то мне делать особо ничего и не пришлось. Жеребец моментально улавливал мои мысли и сам делал именно то, что я собиралась, не дожидаясь команд. Какой же он потрясающий! Нет, все-таки хорошо, что я его заполучила.

И главное, он такой огромный, черный, мощный, прямо «мерседес» от лошадиного племени. Нет, не «мерседес», круче. Просто-таки «Хаммер». О, а кстати, вот и имечко нашлось. И пусть кто-нибудь попробует сказать, что не подходит. По-моему, так даже очень!

– Как тебе имя Хаммер? Так называются жутко мощные, красивые и сверхпроходимые транспортные средства у меня на родине. Мне кажется, что тебе очень подходит это имя. Согласен? – Я наклонилась и на ушко прошептала это жеребцу.

Тот фыркнул, и я восприняла это как знак согласия. Вот и славненько. Теперь у меня есть свой собственный Хаммер. Черный, гладкий, блестящий, мощный, с феноменальной проходимостью, учитывая крылья, и отличающийся легкостью управления. Вот!

Закончив урок, мы быстро перекусили, я переоделась в чистую одежду, подходящую для верховой езды, и мы отправились к магам. Хаммер опять послушно опустился на землю, давая мне возможность залезть на него, и мы поехали в Школу магии. Именно там должна была проходить встреча с советом магов.

Здание школы было на противоположном конце города, и тоже на окраине. Довольно необычно, на мой взгляд, я привыкла, что вузы почти всегда находятся как раз в центре города. Но Каэтара объяснила это безопасностью и заботой о сохранности города. Все-таки необученные маги – это серьезная сила, с которой надо считаться и по возможности убрать подальше от мирного населения. Во избежание, как говорится.

Школа оказалась не очень большой, я ожидала чего-то более величественного и монументального. Но, вероятно, в условиях столь небольшой территории долины большая школа и не нужна.

Нас уже ждали, и, как только мы въехали во двор, пегасов наших забрали и отвели куда-то в сторону. Вежливая девушка в скромном длинном платье, непрозрачном, кстати, из чего я сделала вывод, что это ученица, проводила нас в здание и довела до актового зала. Ну или как тут называются такие залы-то?

Каэтара осталась снаружи, а мы с Альфом прошли внутрь. Очень странно, но никому нигде даже в голову не приходило предложить мне оставить моего питомца снаружи. Похоже, для местных жителей монимонты – это что-то из ряда вон выходящее, но вместе с тем априори присутствующее рядом с хозяином в любом месте, на любой встрече.

Зал был уже полон. Он представлял собой аудиторию со столами, расставленными полукругом на нескольких ярусах. Все присутствующие маги были женского пола, как и упоминала в свое время Дана. Ильдери Ксимель, которая приходила за мной утром, сидела за столом, за которым обычно заседает преподаватель, и она же вела все это мероприятие. А для меня выделили большой деревянный стул с мягким сиденьем и подлокотниками, так что мне было вполне комфортно. Альф пристроился у моих ног, и заседание совета началось.

Мне задавали разные вопросы, я выдавала часть информации, по возможности обходясь без лжи, но и не рассказывая всего.

– Кто вы?

– Алета Петровна Ольховская.

– Что есть «Ольховская» и «Петровна»?

– Петровна – дочь Петра, Ольховская – родовое имя, по-нашему – фамилия.

– Как вы сюда попали?

– А потому что я бестолочь и не знала, что нельзя думать во время переноса ни о чем, а я думала о пегасах.

– Куда направлялась?

– В Школу магии.

– Где она находится?

– Не знаю, так как меня отправляли телепортом.

– Какое образование уже имеете?

– Хорошее – десять классов школы, потом пять лет в академии. Но не магическое.

– Кто родители, какого сословия?

– Папа – ученый, профессор, учит студиозов, мама – лекарь. Сословия простого, ибо аристократия у нас отсутствует как вид.

– Какой расы?

Вот тут мне пришлось подумать. Какой же я расы-то? Русская вроде, по паспорту так точно, но это ж не раса, а национальность, да и намешано-то у нас… После татаро-монгольского ига и СССР кто уже знает, какой он национальности? Европеоид я, что ли? Ну и как я им это объясню, предполагается же, что я местная, то есть из этого мира? Да и они тут под расами понимают нечто иное, чем у нас на Земле. У них тут люди, эльфы, аэрлинги, тролли и так далее. А я ж теперь вроде как не человек, как меня все уверяют. Подумав, я выдала, что славянка. И не соврала ведь. А что? Вполне себе неплохая версия. Будем считать, что это одна из малых рас в этом мире. Все равно не проверят, сидят тут в своей долине и носа не кажут.

– Как называется место, где вы жили?

– Россия, город Москва. – И пусть докажут, что нет тут такого места.

Вопросы сыпались один за другим. Потом дошли до моих магических способностей. Я опять честно ответила, что мне сказали, что они есть, и отправили учиться. Но сама я ничего не чувствую и не замечаю. И не умею вообще ничего, просто не привыкла перечить родителям. Сказали – учиться, и я, как послушная дочь, поехала учиться. После этого маги долго разглядывали мою ауру, о чем-то спорили. Вроде сошлись во мнении, что да, способности есть. Но какие – понять они не могут. Кажется, есть определенные намеки на магию воздуха и воды, не точно, но предположительно, и вроде еще что-то.

– Почему не явилась сразу к магам?

– Не успела я. Хотя именно к ним я и собиралась пойти в первую очередь. Так как дала обещание родителям, что непременно поступлю в Школу магии, в которую меня направили, и по возможности на каникулы буду приезжать домой. А у нас принято обещания свои держать, ибо нарушение карается строго. Именно поэтому мне очень нужен одноразовый амулет перемещений, так как я не маг, ничего не умею и сама портал открыть не могу. Про то, что я уже знаю о невозможности открыть отсюда портал, я решила умолчать.

– А с чего вы вдруг решили, что вам дадут такой амулет?

– Ну я просто очень надеялась на помощь. И взамен готова поделиться какими-нибудь своими знаниями и умениями, так сказать, с целью обмена опытом.

Тут Ксимель решила уточнить мой возраст. Я честно ответила, что двадцать четыре года.

Она скептически хмыкнула и сделала очередную пометку на листе бумаги, на котором все это время что-то конспектировала. Я заглянула туда краем глаза и увидела, что она, похоже, записала мой возраст, только почему-то не арабскими, привычными мне цифрами, а какими-то очень замысловатыми значками, по виду сильно напоминающими вавилонские цифры. Выглядело это очень забавно и совсем непонятно. Я такие штучки или сильно похожие, видела только на картинках в Интернете.

У меня в мозгу что-то щелкнуло. Может, им что по математике выдать? Я не то чтобы знаток, прямо скажем, математику я ненавижу всеми фибрами души, но уж в пределах средней школы кое-что помню.

– Ильдери Ксимель, а позвольте спросить, вот то, что вы сейчас написали, это же цифры? Вы числа пишете вот такими значками? – Я решила прояснить этот момент.

– Разумеется. А какими еще можно писать? Все пишут такими. – Она даже фыркнула на мой глупый, с ее точки зрения, вопрос.

– Позвольте с вами не согласиться. На моей родине уже давно отказались от таких цифр, так как ими очень сложно оперировать, и пользуются другими. Вы позволите, я вам покажу? Возможно, вы тоже сочтете их удобными. Я поделюсь своими знаниями, а вы мне предоставите амулет.

– Ну покажите. Если то, что вы хотите показать, по-настоящему стоящее, мы вернемся к теме с амулетом. – Ксимель выдала мне кусок мела и махнула рукой на большую доску за моей спиной.

Нет, как-то неправильно она торгуется. Я им сейчас все расскажу, они научатся, а потом скажут, что, мол, все это ерунда нестоящая и не дадим амулет. И ведь не поспоришь, ссориться с ними нельзя.

Я встала и, пройдя к доске, быстро написала в столбик арабские цифры от нуля до десяти.

– Ильдери Ксимель, может, вы мне поможете? Я вот сейчас написала цифры от нуля до десяти. Вас не затруднит напротив них написать ваши цифры, я же не смогу изобразить ваши значки.

Она молча встала, забрала у меня мел и напротив каждой цифры нарисовала значки.

– Спасибо. Теперь я покажу, по какому принципу пишутся более крупные числа, а вы параллельно пишите, пожалуйста, ваши.

Я писала числа дальше, объясняя способ их образования, а она рядом рисовала все более и более громоздкие фигуры из значков. Потом я предложила магам в зале называть мне любое число и стала писать, а она тут же дописывала свой вариант. Когда мы дошли до четырех– и пятизначных цифр, зал загудел. Похоже, магов впечатлило.

Затем, закрепляя свой успех, я предложила показать, как складывать и вычитать в столбик большие суммы в виде арабских цифр. Тут мне, конечно, пришлось самой поднапрячься – в наше время, когда у всех есть калькулятор, кто станет считать в столбик, когда можно нажать пару кнопок и моментально получить результат? Я и таблицу умножения-то не вспоминала с начальных классов школы. А зачем? Калькулятор всегда под рукой. Тут я объяснила им принцип умножения, и стала писать в столбик таблицу умножения, начиная с малых цифр. Думаю, для начала им хватит до пяти, а потом я сама вспомню и на бумаге им все это изложу.

Я заполнила цифрам уже всю доску в пределах досягаемости моего роста и остановилась из-за нехватки свободного места. Ильдери Ксимель как зачарованная наблюдала за моими записями, руки ее сжимались и разжимались, и было ощущение, что ей очень хочется вскочить и самой все перепроверить.

– Это потрясающе! – наконец выдохнула она. – Почему мы сами до этого не додумались? Ведь так намного легче… Спасибо, ильдери Алета. Мы непременно воспользуемся вашим предложением. Вы можете что-то еще рассказать нам по данному вопросу?

– Могу. Но это потребует больше времени и возможности очищать доску. И, может, мы все-таки вернемся к теме с амулетом? Мне действительно очень нужно попасть в школу, в которую меня направляли родители. У нас очень сурово караются нарушения клятв. – Я гнула свою линию. – Я, со своей стороны, готова поделиться всем, что вас заинтересует по данному вопросу в пределах моих знаний.

Ксимель задумалась, побарабанила пальцами по столу.

– Хорошо, ильдери Алета. Я, Ксимель, верховный маг долины Аэллера, клянусь, что предоставлю вам одноразовый амулет перемещений в любую точку, которую вы выберете на свое усмотрение, и на любое количество сопровождающих. – Она перевела взгляд на Альфа. – В ответ вы в течение месяца ежедневно будете приезжать сюда и читать нам лекции по тем областям науки, которые вы сможете доступно изложить. Времени до начала занятий в магических школах еще более чем достаточно, в середине года вас все равно не примут. А с амулетом вы доберетесь быстро. Устраивает вас такая ситуация? Поверьте, я предлагаю вам хороший обмен, эти амулеты крайне сложны в изготовлении и очень дорогостоящи.

– Месяц? Честно говоря, не уверена, что знаю настолько много, чтобы моих знаний хватило на целый месяц лекций, – протянула я скептически.

– Гм. Ну возможно, вы и правы, вы еще очень юная особа. Хорошо, давайте условимся так: две недели, но с оговоркой, что если вдруг останется то, чем вы готовы с нами поделиться, а срок истечет, то сами его продлите на нужное количество дней. Так вас устроит?

– Благодарю. Да, меня все устраивает. – Я чуть поклонилась. – Только не могли бы вы предоставить мне письменные принадлежности и бумагу, чтобы я заранее делала наметки, о чем следует рассказать на следующий день?

Две недели… Ну хоть не месяц – и то хорошо. Однако крепко я тут застряла, ребята в горах загнутся за это время. Но, с другой стороны, это хоть какой-то шанс выбраться. Ладно, потерпим, климат здесь хороший, а едой я буду их снабжать.

– Разумеется. Если хотите, мы вам даже предоставим кабинет здесь, в стенах школы, где вы сможете спокойно работать и готовиться к лекциям.

– Да, думаю, это будет неплохо. Спасибо. – Я прикинула и кивнула, соглашаясь. – Ильдери Ксимель, может, на сегодня тогда на этом закончим? У вас будет время до завтра осмыслить все то, что я уже рассказала, и подготовить вопросы, а мне сегодня еще нужно успеть в храм и на прием к королеве. Вы не возражаете? Во сколько мне подъехать сюда завтра?

– Хорошо. – Ксимель встала. – Прошу вас быть в здании школы к девяти утра, к этому времени вам уже подготовят кабинет. В одиннадцать мы будем вас ждать в этом зале.

Я попрощалась, захватила с собой несколько листов бумаги, позвала Альфа, и мы ушли. Но, по-моему, кроме Ксимель, никто и не заметил моего ухода. Зал бурлил и гудел. Дамы спорили, отчаянно жестикулировали, что-то писали и демонстрировали друг другу листочки. Ух как я их взбодрила-то…

Каэтару я нашла в холле школы. Она сидела в кресле и расслабленно смотрела в окно. Бедная, это сколько же она тут ждет?

– Ильдери Каэтара, я освободилась. Мы с магами все обсудили. Только у меня две новости одновременно: и хорошая, и плохая. Амулет мне дадут, и я смогу убраться по нужному мне адресу. Но дадут его только через две недели, может, чуть дольше. А я все это время должна буду читать им лекции, рассказывая о том, что знаю и что пока неизвестно вашим магам.

– Ну ничего страшного. Что такое две недели? Через двадцать дней ты будешь свободна. – Каэтара ободряюще мне улыбнулась и встала.

– Ну да. Только мне нужно будет где-то жить все это время. Может, вы поможете мне снять домик или квартирку на этот срок? – Надо что-то с этим решать. Напрягать Каэтару на все это время – верх наглости, одно дело – пару дней, а другое – две недели. К тому же у меня теперь не только Альф, а еще и Хаммер. Нас троих легче убить, чем прокормить. И кстати, почему двадцать дней? В неделе разве десять дней? Что-то я упустила этот момент, надо бы прояснить, сколько у них длится неделя и месяц.

– Исключено. Ты по-прежнему моя гостья, и это даже не обсуждается, дорогая. Пойдем. Я провожу тебя в храм. – Она, не оглядываясь, направилась к выходу из школы.

– Спасибо, ильдери Каэтара. Я вам очень признательна.

Я шла за ней следом, но она даже не оглянулась на мои слова, просто молча поманила рукой, поторапливая.

По дороге она немного ввела меня в курс дела, что именно я должна делать в храме Властелина Ветров и как вообще все это проходит. Выяснилось, что сначала нужно посетить купальни в цокольной части храма. Причем это не просто бассейн, как я думала, а целый банный комплекс. С полным спектром услуг – парная, место для прогрева, помывочная часть, бассейн, короче, полный набор. Эдакий вариант турецкого хамама по полной программе. Подразумевалось, что таким образом смываются все земные суетные дела и очищенные тело и душа после полного расслабона идут здороваться с богом. Для меня это выглядело очень странно, но, как известно, в чужой монастырь со своим уставом не лезут, поэтому я выслушала все молча, оставив ехидные замечания при себе. Ну хоть помоюсь и попарюсь, и то дело. А уж за массаж, если они и его сделают, я маму родную продам, страсть как обожаю.

Мы вошли во двор храма и нас сразу же у порога остановили двое жрецов-мужчин, одетых в длинные белые хламиды. Они поинтересовались, обе ли мы пойдем на омовение или же только я. Оказывается, меня уже ждали, поэтому вопрос о моем купании даже не стоял. Каэтара сослалась на занятость, оставила меня и сказала, что заедет за мной часа через два. Но я уверила, что сама найду дорогу до ее дома, поблагодарила женщину, и мы договорились встретиться уже непосредственно у нее, чтобы собираться на ужин к королеве. Когда она уехала, моего Хаммера увели, вежливо попросили оставить Альфа тоже за стенами храма, уверив, что мне ничего не грозит и монимонт может побыть снаружи. Я согласилась с ними и попросила Альфа посидеть возле Хаммера, покараулить нашего замечательно коника и подождать меня. Потом добавила, что назначаю его старшим и пусть следит, чтобы нашего Хаммера никто не обижал. А еще пусть охраняет мою сумку, а то не хочется мне ее без присмотра оставлять в купальне. Альф подумал, преисполнился собственной значимости и, очень гордый, ушел, высоко подняв нос и неся на шее мою сумку.

Меня пригласили внутрь и провели в зал, где находилась целая толпа жрецов. Там мой провожатый вежливо предложил мне самой выбрать жреца, который будет помогать в омовении и сделает потом массаж. Я как-то растерялась от такого, если честно. Не в публичный же дом пришла, чтобы выбирать себе самой банщика, но решила не спорить и просто указала на одного из тех, кто показался внешне самым приятным и спокойным.

После этого мой новый сопровождающий провел меня непосредственно в сами купальни. Показал место, где можно раздеться и оставить вещи, выдал белую простыню и сказал, что будет ждать меня уже внутри. Вот тут я, честно говоря, впала в ступор. Как-то я не привыкла, знаете ли, купаться в обществе мужчин. Нет, ну я, конечно, бывала в хамаме, и не раз. И вполне адекватно воспринимаю мужчин-банщиков и массажистов. Но! Там-то ведь я в купальнике была, и не одна, а всегда вокруг полно народу. А тут вроде как предполагается полное неглиже, если не считать этой простынки, и мы будем наедине. Я стояла и мялась в своей простыне, не зная, то ли все-таки надеть обратно на себя это их местное белье в каменьях, то ли идти в этой своей импровизированной тоге. Мои сомнения нарушил жрец, появившийся в дверях в своеобразной набедренной повязке и уточнивший, где это я потерялась.

Короче, я наплевала на стыд и потопала в простыне. Ладно, как-нибудь буду ее перемещать, чтобы не оголяться.

Дальше было довольно приятно, правда, сильно мешал своим присутствием и попытками помочь жрец. Парная, помывочная, снова парная, снова помывочная, жрец потер мне спинку, от всех остальных услуг я сильно отбрыкивалась, мол, спасибо-спасибо, но я сама. Конечно, простыня сильно мешала и прилипала к телу, оказалось, что сдвигать ее туда-сюда очень неудобно, но все лучше, чем совсем раздетой в присутствии незнакомого мужика. Эх, знать бы заранее о такой подставе, я бы купальник надела, а так моя сумка у Альфа, и ничего не изменить.

Когда банные процедуры закончились, я аж скрипела от чистоты, и жрец провел меня в комнату для массажа. Выдал сухую простынь, показал, куда лечь. Я взгромоздилась на это ложе, скромненько прикрылась и затихла. Не знаю уж, какой из жреца банщик, ибо я почти от всего отказалась, но вот массажист он оказался классный. Я только что не мурлыкала от удовольствия, когда сильные умелые пальцы разминали мне руки. Расслабившись, я пригрелась, и как-то незаметно умудрилась даже задремать, примерно на стадии массажа ступней. Все-таки, денек трудноватый был, а тут такое расслабление. Я спала, тело нежилось, и мне даже снилось что-то приятное и, стыдно признаться, эротическое. Ну а что? Я живая женщина, и ничто человеческое мне не чуждо.

И вдруг сквозь дрему до меня дошло… Батюшки-светы, да мне же это не снится, а меня, пардоньте, сейчас самым банальным образом изнасилуют, пока я тихо-мирно сплю. Я в панике подскочила, врезалась лбом в подбородок жреца, оттолкнула его и кубарем скатилась с другой стороны массажной кушетки, поддерживая сползающую простыню. От такой вопиющей наглости у меня даже голос пропал, я не то что кричать – возмутиться не могла как следует. Нет, ну что за безобразие, в конце-то концов? Я вся такая правильная, пришла на беседу с их богом, моюсь в этой их бане, соблюдаю их обычаи, хотя мне они не уперлись вообще никуда, и вдруг такое надругательство.

– Ты чего? – наконец прорезался мой голос, но вот ничего умнее этого дурацкого вопроса я придумать не смогла.

– Ильдери, вам что-то не понравилось? Я сделал что-то не так? – Жрец смотрел на меня в недоумении.

Я вытаращилась на него. Он еще у меня спрашивает, что он сделал не так и что мне не понравилось?! Как-то весь запас приличных слов вдруг резко исчез из головы, а все то, что осталось, относилось к великому и могучему, но исключительно матерному языку. Остатки воспитания не позволяли мне все это произнести вслух, а ничего приличного и главное вразумительного на ум не приходило, поэтому я стояла, пыхтела и представляла в красках, что именно я сейчас сделаю с этим козлом блудливым. Представлялось хорошо, ярко, образно.

Жрец попятился. Наверное, мимика у меня тоже была яркая и очень хорошо передала все, что я думала.

– Ильдери, но я же сделал все как обычно. Что именно вас не устроило? Я вам не понравился? Но вы же сами меня выбрали. – Он явно был растерян.

Так, у меня уже ум за разум заходит. Что значит: я его выбрала? Что значит: он мне не понравился? Ох, мне срочно нужно ведро валерьянки, иначе я за себя не отвечаю.

– Так, друже мой. Давай-ка ты мне прояснишь, что значит: ты сделал все, как всегда? Ты что же это, намекаешь, что после всей этой банно-помывочной релаксации вы тут оргии устраиваете? – Голос наконец вернулся, и я смогла связно излагать свои мысли.

– Почему оргии? Ну что вы, ильдери. Это же таинство. Все всегда происходит наедине со жрецом храма.

Я помолчала, осмысливая его слова.

– То есть ты хочешь сказать, что после мытья и массажа у вас положен секс?! С вами, жрецами?!

– Ну да, разумеется. Именно для этих целей мы и служим в храме. – Жрец чуть расслабился, увидев, что я больше не собираюсь выцарапывать ему глаза.

– Да твою же… Что ж вы, сволочи, не предупреждаете-то? Меня ж чуть кондратий не обнял, когда ты тут поползновения свои проявлять начал. – Я потерла лицо руками.

Нет, ну это надо так попасть? Кому рассказать, не поверят. Я, конечно, читала, что подобное существовало и в религиях на Земле. Эротические танцы и ритуальные совокупления жриц со священнослужителями и паломниками практиковались в храмах Иштар в Вавилоне, Осириса в Египте, Афродиты в Греции, Танит в Карфагене и так далее. Одни всем известные баядерки, а точнее девадаси, чего стоят. Но в настоящее-то время институт девадаси официально запрещен законом и сохранился, кажется, только в ряде храмов Южной Индии. Память услужливо подкидывала все, что я когда-то встречала по этому вопросу в свободном доступе. Но как-то я не готова была сама оказаться в такой ситуации.

– Ильдери, но это все знают, – проблеял парень.

– Не все! Я не знала!

Тут до жреца дошел смысл моей предыдущей фразы, и он недоуменно заозирался.

– Ильдери, а про какого Кондратия вы говорили? Я здесь был один. Вы такая хрупкая, я старался быть очень ласковым и аккуратным. И никого больше не было.

– Да ни про какого, это просто выражение такое. Так, ладно, будем считать, что ты сделал все, что положено. Пойдем, я оденусь, а то у меня сейчас просто инфаркт случится от всех этих событий. Слишком уж как-то, даже для меня.

– Но, ильдери… А как же таинство? Вам ведь нужно расслабиться и отрешиться.

– Я сейчас так отрешусь и расслаблюсь, если ты еще хоть слово об этом скажешь, что тебе никакие лекари не помогут. – Меня просто распирало от злости. – Уж прости, но я другой веры. И хотя я согласна пойти на некие уступки, отдавая дань вашим обычаям, но это перебор.

– Ильдери, простите, что не оправдал ваших ожиданий. – Жрец понурился.

– Ты мне вот еще что скажи, у вас, я так поняла женщин не очень много. Когда приходят к богу ваши мужчины, с ними кто таинство проводит? – Меня как-то вдруг заинтересовал этот вопрос.

– Так мы и проводим. Это наша служба. Не все ли равно, мужчина или женщина пришли поклониться богу? Перед его лицом все равны. – Жрец недоуменно пожал плечами.

Вот тут остатки мыслительной деятельности, речевых навыков и умение владеть собой меня окончательно покинули. Это ж получается, что эти, с позволения сказать, жрецы имеют всех, кто приходит помолиться? Причем делают это не ради удовольствия, а по долгу службы, так сказать? Мать моя женщина! Сразу же вспомнился Илмар, который что-то говорил, что лучше он умрет, чем пойдет жрецом в храм и, как он сказал: «Будет ублажать всех приходящих помолиться». Бог ты мой! Бедный мальчик!

Осознав все это, я как-то по-новому взглянула на жреца. Этот ведь тоже, значит, не от хорошей жизни сюда попал.

– Давно ты здесь? – Я с сочувствием взглянула на него.

– Пятьдесят лет, – помявшись, ответил жрец.

– Это много? Я неместная, второй день в вашей долине, не знаю, как у вас тут все устроено.

– Это ничтожно мало. Мы живем практически вечно, поэтому пятьдесят лет – это ничто. – Он грустно улыбнулся.

– Понятно. Ладно, пойдем отсюда. Будем считать, что мы все сделали, уж расслабилась я так расслабилась, все мысли вышибло из головы. – Я чуть улыбнулась ему.

– Хорошо, ильдери. Как скажете. – Он поклонился и пошел вперед к выходу. Потом притормозил, оглянулся и, помявшись, спросил: – Ильдери, простите за дерзость, но как ваше имя? И… сколько вам лет?

– Меня зовут Алета. И мне двадцать четыре года. – Я хмыкнула. Какие мы стеснительные, кто б подумал.

Жрец проводил меня до раздевалки и покинул. Я успела высушить волосы, одеться, немного осмыслить эту бредовую ситуацию и успокоиться, когда он снова за мной пришел и предложил проводить непосредственно в сам храм. По дороге он молчал, за что я была ему благодарна.

Уже на пороге зала он поклонился и собрался уходить, а я, поразмыслив, остановила его вопросом:

– Любезный, а тебя-то как зовут? Я как-то не поинтересовалась, уж извини, несколько выбило меня из колеи наше общение.

– Мертон. – Он вновь чуть поклонился мне.

– Очень приятно, Мертон. Знаешь, я думаю, мы еще увидимся, и не раз. Так уж сложилось, что я здесь пробуду еще энное количество времени и предстоят мне не самые легкие дни. Ты не очень сильно расстроишься, если я буду заезжать сюда вечером и посещать ваши купальни, а ты мне будешь делать массаж? Только массаж, все остальное прибереги для прочих прихожан. Я и от массажа расслаблюсь более чем достаточно для беседы с вашим богом. – Я улыбнулась ему. – С тобой мы вроде как все уже выяснили, недоразумений больше быть не должно, а массаж ты делаешь хорошо, мне понравилось.

– Ну что вы, ильдери, как я могу возражать. – Он рассмеялся. – Я не против. Буду рад видеть вас здесь в любой день.

– Ну вот и славно. Значит, завтра я снова приеду на сеанс массажа. А сейчас пойдем, показывай мне, куда идти и что мне там еще предстоит делать.