ГЛАВА 8

После обеда портниха снимала с меня мерки для нарядов, и какое-то время мы втроем обдумывали фасоны. Лия с интересом слушала о моих предпочтениях и давала свои рекомендации. А я снова подумала, что вся эта суета и дурашливость при первой встрече — не более чем спектакль. Только пока не понимала, зачем ей это понадобилось. Потому что сейчас она была спокойной, уравновешенной, и даже манеры ее отличались от прежних.

После ухода портнихи мы обсуждали земную и феринскую моду, и Лия уточняла, а правда ли, что на Земле женщины носят короткие юбки. Выслушав меня, она выдала:

— Теперь я не удивляюсь ни восхищению Кирина и мальчиков Землей и вами, ни тому, что Эрилив так вцепился в вас. Он всегда отличался неуемной жаждой чего-то нового. Ему несказанно повезло, что не он наследник. Сидеть безвылазно дома он бы не смог.

— Ну у меня же сидит. Он ведь привязан ко мне и вынужден следовать за мной, коли уж приказали.

— Вика, милая, — Аурелия неожиданно рассмеялась, — если бы Эрилив сам не хотел находиться рядом с вами, то ничто и никто не смогли бы его заставить. Он совершенно не соблюдает предписанные его положением правила. Путешествует, живет где хочет. То у эльфов подолгу гостит, то горы исследует. На охоту ездит часто. Хотя это скорее не охота, а отлов спустившихся с гор диких животных.

Я мысленно сделала стойку. Отлов спустившихся с гор животных? Так-так!

— А вы действительно именно такая, какой вас описывал Кирин.

— Какая? — Я заинтересованно взглянула на Аурелию.

— Свободная, не боитесь нового, общительная и открытая. Не скованная условностями и титулом. Кирин сказал, что у вас титул не так давно? — Она дождалась моего кивка. — Это многое объясняет, но еще больше говорит в вашу пользу. Большинство разумных существ, получив титул, начинают им кичиться и из кожи вон лезть, пытаясь изобразить из себя нечто эдакое… — Лия повертела в воздухе рукой. — Не понимая того, что титул — это в первую очередь тюрьма, не дающая вздохнуть и сделать лишний шаг, заставляющая жить с оглядкой. Только тот, кто обладает им от рождения, не стесняется нарушать правила. Таких всего лишь пожурят да назовут сумасбродами, не более. Вот как Эрилива, например.

— А он что, нарушает правила?

— А он их вообще не соблюдает, — хмыкнула Лия. — Вы же видите. И мне безумно нравится в вас то, что вы ведете себя именно так, не пытаясь изображать из себя чопорную надменную даму. Я не удивлена, что мой сын так очарован вами и ни на шаг не отходит от вас. Впрочем, вы можете себе позволить так себя вести. Вы — фея, и все наши условности вас не касаются. Вся эта мишура неинтересна магическим существам. — Последние слова она произнесла чуть печально, глядя куда-то в пол.

— Вас это огорчает? — приподняла я брови.

— Нет, что вы. Просто мне жаль сына — он никогда не сможет вас забыть. Я же вижу, как он на вас смотрит. И всегда невольно будет сравнивать свою жену с вами. Жаль…

— Чего жаль? — Мне передался ее настрой, и я тоже загрустила.

Мне стало как-то горько, что Эриливу придется меня забывать. Я уже привыкла к этому зеленоглазику. Да что уж там, не просто привыкла. Если быть откровенной с самой собой, то больше чем привыкла. На-а-амного больше! Этот наглый тип, с которым мы постоянно ругаемся и который совершенно меня не слушает и делает все по-своему, прочно поселился в моих мыслях. И… И сердце? О, черт!!! Нет-нет, нельзя.

— Жаль, что он вбил себе в голову, что у него есть невеста. Я, правда, ее никогда не видела, и он нам даже имени ее не называет, но я подозреваю, что она эльфийка. Какая бы еще девушка стала ждать двадцать лет? Но ему не подходят обычные девушки. А уж сейчас… — Она расстроенно махнула рукой. — Я так обрадовалась, когда вы сказали о свадьбе. Думала, что ваша.

— Эльфийка? — Тут и я расстроилась. — А что сейчас?

Против человеческой девушки у меня были шансы. Против лиреллы, наверное, тоже. Но эльфийка…

— Вика… А ваш жених… Вы его очень любите? Кирин говорил, что вы несвободны, и пока я не увидела ваших отношений с Эриливом, меня это не интересовало. Но сейчас… Вы сможете отменить помолвку?

— Да мне нет необходимости ее отменять. — Я вздохнула. Не объяснять же ей все.

— Но как же? А Эрилив?

— А что Эрилив? — Я пожала плечами. — Мы просто друзья. У него есть невеста, в которую он влюблен. Он с самого первого дня нам всем это сообщил.

— Что-то я уже в этом не уверена, — пробормотала моя собеседница. — Влюблен, безусловно, я же вижу, но… Впрочем, не мое это дело. И не рассказывайте, пожалуйста, ему о нашем разговоре.

Во время полдника и ужина мне рассказывали о местной кухне, угощая фруктами, поражающими своей странной формой и цветом, и гарниром из каких-то местных овощей оранжевого цвета. По вкусу — тыква не тыква, картошка не картошка, но вкусно. После банальной вишни, латука и рукколы меня эти странные фрукты и корнеплоды сразили. А когда Лия сообщила, что семена и саженцы этих растений есть среди тех, что ждут отправки, я обрадовалась.

В общем, день прошел очень мило. Аурелия перестала вести себя так странно и шумно, как вначале. Альдид был внимателен и вежлив. Ирлейв снова возобновил свои ненавязчивые ухаживания. А Эрилив ни на секунду не выпускал меня из поля своего зрения и не отходил практически ни на шаг, особенно когда Ирлейв попытался пригласить меня на прогулку. Поняв, что погулять вдвоем не выйдет, Ирлейв предложил завтра с утра отправиться на конную прогулку в сторону гор, чтобы показать мне окрестности.

Юные разбойники сегодня так и не явились, наверное, побоялись. Но на всякий случай я предупредила о них Альдида и Аурелию и попросила парнишек не выгонять, сказав, что заберу их с собой. Те тоже удивились, зачем мне нужны какие-то голодранцы, от которых толку никакого, а вот учить и воспитывать необходимо. Пришлось сказать, что это моя прихоть, да и компания для моего воспитанника-оборотня. И что если эти мальчишки не являются чьей-то собственностью, то я их готова приютить.

Ничьей собственностью эти пацаны не были. В Лилирейе отсутствует рабство и крепостное право, просто народ селится, где хочет, а обрастая имуществом, платит налоги в том княжестве, в котором живет. Люди и лиреллы в селах живут вперемешку, князя тоже два, так что никаких проблем. А кто не приживается, просто снимается с места и переезжает, платя налоги уже в другом княжестве.

Но благодаря этой системе феодалы, а иначе — аристократы и владельцы земель, вынуждены держать в узде свои запросы и требования к селянам. Ведь крестьянин может в любой момент погрузиться на телегу и уехать. Да не один, а всем селом, если допекут. И что тогда делать землевладельцу? Самому огороды копать и скот пасти?

Мне такой подход понравился. Чем-то похоже на земное устройство налогообложения. В какой стране живешь сейчас — там и налоги платишь. Переехал — платишь на новом месте, и никто тебя особо не держит. Скорее наоборот, не впускают. Но в Лилирейе границ, подобных земным, нет, так что миграция народа была свободной.

Уже лежа в постели, я какое-то время таращилась в потолок, осмысливая все сегодняшние разговоры и реакцию окружающих на меня и поведение Эрилива. Грели душу слова Аурелии о нашей возможной свадьбе. Расстраивали ее же слова о какой-то там невесте. Двадцать лет… В голове не укладывается! Столько лет ждать свадьбы! Н-да. Это явно не мой случай, и я на подобное больше никогда не соглашусь. Хватило мне с лихвой четырехлетних отношений и ожидания свадьбы с Алексеем.

Вся эта дурь с гражданским браком… «Ах, мы почти женаты». «Да-да, ты — гражданская жена». Какая, к черту, жена? Просто сожительница, которая делает всю работу по дому, стирает, гладит, готовит, ходит в магазин и ждет с работы. При этом и сама работает и вносит в бюджет свой вклад. Только вот прав никаких, одни обязанности. А прошла любовь — получи пинок под зад, хорошо если личные вещи сможешь забрать. И все, что покупалось в дом на общие деньги или на твои личные, так в том доме и останется. А ты шагаешь себе с чемоданчиком… Тьфу! Даже вспоминать не хочу, какой я была идиоткой.

Так что все. Теперь я согласна только на свадьбу, и при этом чтобы не ожидать ее несколько лет. Свято место пусто не бывает. Не хочет мужчина жениться? Ну что ж, имеет право, свободу выбора никто не отменял. Но тогда освободи место для того, кто готов брать на себя ответственность. А сам ищи счастье с другой — возможно та, другая, окажется более подходящей партией. Вот как с Эйлардом. Ухлестывал за мной, в постель лез всеми правдами и неправдами, а о свадьбе — ни гугу. А на Арейне — бац! — и женится. И никакие магические законы и привычки не помешали.

Или это со мной что-то не в порядке, что не вызываю я желания жениться на мне? Обидно вообще-то.

Интересно, почему же Эрилив за все эти годы не женился на своей любимой? Хотел нагуляться? Или напутешествоваться? А какая она? Красивая наверняка. Эх! Эрилив, Эрилив… Что же мне с тобой делать?

На этой печальной ноте я прошептала заговор о женихе, который должен присниться на новом месте. Ерунда, конечно. И обычно снится всякая фигня в ответ на эту присказку, но привычка… привычка…

Приснился мне Эрилив. М-да. Вот проныра, уже и в сны мои пробрался. Мало мне с ним запутанных и непонятных отношений в реальности. А во сне мы, держась за руки, гуляли по лесу, и он показывал мне какого-то розового пушистого зверька, прячущегося в траве. А потом смотрел на меня своими невероятными зелеными глазами и улыбался, а я таяла под этим взглядом и млела от тепла его ладони. И послевкусие от этого сна было нежное, чуть щемящее, как от несбывшейся тайной мечты, на исполнение которой еще надеешься, и кажется, что еще немножко, еще чуть-чуть — и все получится.

Только вот смотреть утром на Рила было немного неловко — почему-то казалось, что он знает, что мне снилось, и я невольно смущалась и отводила взгляд.

Сразу после завтрака мы с братьями ле Соррель собрались и выехали на конную прогулку. Аурелия, сообщив, что наряды для меня будут готовы как раз к нашему возвращению, посоветовала непременно надеть шляпу и не снимать — иначе напечет голову.

Вот так мы и поехали: я, справа от меня — Эрилив, слева — Ирлейв.

Горы тут действительно были неподалеку. Хотя как сказать. Верхом пару дней добираться, на машине было бы близко. Но нашей целью являлись не сами горы, а виды на них и прогулка по округе. Мне показывали растения, описывая их свойства и названия. Проезжая мимо пасущегося стада оранжевых барашков, я чуть глаза не потеряла, так вытаращилась. Ну еще бы! Бараны и овцы — оранжевые! Это ж прямо сон сюрреалиста. Коровы — синие с черными пятнами. А коза, пасущаяся вокруг куста, пленяла нежно-розовым цветом.

Слов у меня не было. Хорошо что шляпа и солнечные очки прятали половину лица и выражение моих глаз, а то Ирлейв, наверное, решил бы, что я блаженная. Так странно все это было для меня.

Проехав небольшую рощу, мы добрались до озера с чистой водой.

— Вика, хочешь поплавать? — улыбаясь, спросил меня Эрилив.

— Хочу, — с сожалением глядя на водичку, ответила я. — Но я не надела купальник. А так не получится.

— Мы можем подождать вас в отдалении, — произнес Ирлейв. — А вы освежитесь и позовете нас.

— Да? — Я присмотрелась к берегу внимательнее, отыскивая место, где лучше войти в воду.

— Нет, — покачал головой мой телохранитель. — Я не уйду.

— Ну Эрили-и-ив, — протянула я. — Ну можно я немножко поплаваю? Жарко ведь.

Действительно, было уже очень жарко. И если тонкая шелковая рубашка еще как-то пропускала ветерок, то вот брюки и сапоги…

— Нет. Я могу отвернуться, но не уйду.

— Эрилив, — вмешался старший брат, — это неприлично. Ты все-таки посторонний мужчина, и Вика не может при тебе раздеваться.

— Да-да, не могу, — поддержала я Ирлейва. — Ладно бы у меня купальник был, а то ведь придется… Кхм…

— Вики! — сердито посмотрел на меня Рил.

И я поняла, что он волнуется. Он постоянно перескакивал с «Вика» на «Вики», если нервничал.

— Рил, ну я быстро. А вы посидите в отдалении. А если что — я буду громко кричать, и ты успеешь добежать. Ну пожалуйста! — Я сложила ладошки домиком.

— Ну…

— Эрилив, да не волнуйся ты. Тут спокойно. Озеро чистое, там, кроме рыбок, никто не водится. А мы будем неподалеку. И мы с тобой потом по очереди искупаемся, все же сегодня очень жаркий день, — увещевал брата Ирлейв.

В общем, вдвоем мы уговорили Эрилива. Забрав мою лошадь, парни отошли за деревья так, чтобы не видеть озера, а я полностью разделась и наплавалась, пока не замерзла как цуцик. Ох, как же хорошо! Жаль, нет полотенца. Постояв за деревом, очень похожим на нашу плакучую иву и растущим у самой кромки берега, я подождала, пока не высохнут капельки воды. А затем медленно оделась, натянула сапоги и еще раз подошла к воде, чтобы ополоснуть руки.

И тут надо мной пронеслась большая тень. Встав, я задрала голову, чтобы посмотреть, что за огромная птица кружит и… Потеряла дар речи. Прямо на меня пикировал небольшой дракон. Хотя как посмотреть. Может, если сравнивать его со слоном или динозаврами — он и небольшой. А вот для меня — так вполне немаленький, размером примерно с верблюда или даже больше.

Я открыла рот, чтобы позвать Рила, и захлопнула его, потому что в следующую секунду этот птеродактиль камнем упал на меня, схватил поперек туловища и…

— А-а-а-а-а! — Вот тут я заорала.

Летели мы и вопили. Точнее птеродактиль летел, а я вопила. Внизу на берег озера выскочили мои сопровождающие, что-то крича и размахивая мечами, а мы уже уносились куда-то в сторону гор, глядя на проносящиеся внизу деревья и поля.

Вот не люблю я аттракционы. Не люблю! Мой вестибулярный аппарат категорически противился такому обращению, и очень скоро мне пришлось рот закрыть. Во-первых, мало приятного, когда поток воздуха щеки по ушам размазывает. Во-вторых, меня банально укачало, и стало понятно: еще чуть-чуть и мой завтрак найдет дорогу на волю. В-третьих, было трудно дышать из-за ветра в лицо и когтистых пальцев, крепко перехвативших мои ребра. Не сломал бы еще, а то повисла в дурацкой и неудобной позе — ноги болтаются где-то внизу. А в-четвертых, мутило меня уже настолько сильно, что в глазах темно стало. И, похоже, я действительно отключилась в какой-то момент, потому что когда я смогла воспринимать окружающую действительность, то услышала странные звуки:

— Курлы… Курлы… — И меня пихнуло что-то большое, горячее и гладкое.

— Отвали, курла, — пробормотала я, еще не до конца придя в себя. Очень уж мне было плохо.

А в следующую секунду, вспомнив все, я распахнула глаза, чтобы тут же их зажмурить и завизжать. Прямо перед моим лицом оказалась зубастая морда, которая с любопытством смотрела на меня большими круглыми глазами ярко-желтого цвета с вытянутыми в щелочку зрачками.

— Курлы! Курлы! — запричитала эта… морда и, судя по звуку, шарахнулась от меня, точнее от моего визга, в сторону.

Переждав минуту в тишине, так как сама оглохла, я набралась храбрости и приоткрыла один глаз. Подумала и открыла второй. Мой давешний птеродактиль-похититель сидел напротив, совсем по-кошачьи обняв хвостом когтистые лапы, и с опаской смотрел на меня. Выглядел он как типичный дракон с картинок, которые рисуют на Земле: покрытый блестящей чешуей светло-зеленого цвета, брюхо желтое, по позвоночнику — небольшой гребень. А лапы! А пальцы! А когти! Пальцы у него были длинные, с узлами суставов и оканчивались длинными загнутыми когтями. Именно благодаря своим длинным пальцам он и смог меня обхватить. Опустив голову, я оглядела себя. Ну, точно! Порвал рубашку.

— У-у-у, морда, — проворчала я. — Такую дорогую шелковую рубашку порвал.

«Морда» виновато потупила глаза и повозила перед собой одним пальцем.

— Ну? И что тебе от меня надо?

— Ама… Ама… — произнес дракон и протянул мне одну лапу.

— Я тебе дам «ама»! — Взвизгнув, я стукнула его по лапе обеими руками. — Совсем сбрендил? На живых фей лапы тянуть? Какая я тебе «ама»?!

— Ама? — вопросительно наклонив голову, уточнил дракон.

— Вика я, а не ама, — прошипела я сердито и решила наконец осмотреться.

Находились мы где-то высоко на горе, если судить по видам. Слева — вход в пещеру, а мы сидим на козырьке, огороженном по краю каменной кладкой. Такой своеобразный балкон с песком на полу.

— Та-а-ак, — протянула я и попыталась встать. — О-ох, вот же ты паразит! — Встав, я тут же согнулась от боли в ребрах.

— Курлы? — Желтоглазая морда улыбнулась.

— Ой-е-о-о-о, — протянула я, увидев этот оскал. — Ты это… Я несъедобная! Я вообще ядовитая! Даже и не вздумай… Обалдеть сколько зубов, прямо как у улитки.

— Курлы-ы-ы? — Драконья морда вытянулась.

— А ты думал, у тебя больше всего зубов? Обломись. У нее их до двадцати пяти тысяч. — Я с опаской подошла к краю балкона и заглянула вниз.

— Курлы-ы-ы!!! — выдохнул мой странный собеседник.

— Ну? И зачем ты меня сюда притащил? — Я уже освоилась и начала наглеть, поняв, что есть меня прямо сейчас никто не собирается.

— Курлы, — обрадовался дракон и подтолкнул мне хвостом какой-то большой комок травы.

— Это что? Еда? Нет уж, спасибо, конечно, но я сено не ем.

— Курлы! — Он снова толкнул хвостом ко мне шар, тот прокатился и остановился у моих ног.

— И чего? — Мы с драконом вдвоем смотрели на этот травяной мяч.

— Курлы.

— Не понимаю я тебя. — Я легонько пнула мячик, и тот откатился к дракону.

— Курлы, курлы! — обрадовался он и снова хвостом толкнул его в мою сторону.

— Играть, что ли?

А дальше мы минут пятнадцать играли в мяч. Дракон веселился, я офигевала от абсурдности ситуации. Нет, я очень хорошо помнила слова Эрилива о драконах. И то, что когда-то они были разумной расой, но одичали и потеряли способность говорить. И то, что хоть это и не изучено и недоказуемо, но вроде как остатки интеллекта у них сохранились на уровне двухлетнего ребенка. И что? Это меня похитили в качестве игрушки, что ли?

— Все, устала я. — Кряхтя, я уселась на горячий песок. — Да и жарко вообще-то. Ты-то ящерица, тебе солнце полезно. А я сейчас солнечный удар заработаю, между прочим. — Прищурившись, я глянула на небо и вздохнула. — А все ты! Шляпу мою потерял? И очки солнечные?

— Курлы, — уныло подтвердил дракон.

— Вот тебе и курлы. Идем в тенек, что ли? А то мне правда сейчас плохо станет. — Я отошла в тень от скалы.

Зверь послушно переместился следом и снова сел напротив, разглядывая меня.

— Ну? Что дальше? Может, вернешь меня, а? За меня там волнуются, переживают. Целых двое мужчин, между прочим. Ищут меня… наверное…

Ответа я никакого не получила, только тяжелый вздох, обдавший меня горячим дыханием.

— Э-э-э, ты на меня не дыши. А то я читала, что вы огнем пыхнуть можете, — погрозила я дракону пальцем.

Тот поднял переднюю лапу, оттопырил палец и повторил мой жест, с интересом разглядывая результат.

— Курлы.

— М-да. Вот и поговорили. В крестики-нолики играть будешь?

Следующий час я учила этого птеродактиля играть в крестики-нолики. Я чертила на песке значки палкой, он — когтем. И что самое ужасное — я проигрывала.

В первый раз я решила, что это случайность. Во второй — задумалась. В третий, четвертый и пятый — поняла, что все совсем не так уж и плохо. Раз это чудо зубастое в состоянии выиграть у меня, человека с опытом, игру, значит, интеллект там определенно имеется.

— А ну-ка, покрути головой. — Я рукой показала на его голову и сделала движение, словно что-то поворачиваю.

Он внимательно понаблюдал за моей рукой и послушно покрутил головой.

— Так. Черепушка у тебя хорошая. Глаза большие, но не слишком выпуклые. Гм, есть надежда, что твой мозг не такой, как у страуса, — пробормотала я.

— Курлы?

— Кто такой страус? — На самом-то деле я понятия не имела, о чем дракон переспрашивает, но нужно же было с ним как-то общаться. — Птица такая. Ноги — во! Шея — во! Задница тоже — во! А вот с головой не повезло. Прикинь… — Встав, я начала обходить дракона вокруг, продолжая заговаривать ему зубы. Причем в прямом смысле этого слова. — Голова маленькая, лысая, а глаза огромные, выпуклые и круглые. Вот — почти как мой кулак! — Я продемонстрировала кулачок. — И каждый глаз размером с его мозг.

— Бе-э-э, — наконец-то сменил пластинку мой собеседник.

— Угу. Зато перья красивые из попы торчат, — подтвердила я. — Вот представляешь, мозг размером с глаз, а перья такие, что… Ну… Короче, не буду я тебе говорить, а то как-то неприлично получается.

— Курлы? — Голова на длинной шее повернулась ко мне — я брела уже вдоль хвоста дракона.

— Тоже хочешь перья? — Вконец обнаглев, я потыкала пальцем в основание его хвоста. — Не, тебе не пойдет.

— Курл, курл, — булькающе рассмеялся дракон, если я правильно поняла эти звуки.