Книга: Оранжевый цвет радуги
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Пришло время разбираться с планшетом. Он оказался легким в управлении, и спустя полчаса я уже отыскала местную общую базу данных, в которую и углубилась. Хоть какой-то источник информации впервые за последний месяц. А потом так зачиталась, что забыла про все на свете.
Выяснилось, что сейчас 3175 год по единому календарю Объединенного Союза. Мне эта цифра абсолютно ничего не говорила, но чувство некоторой неправильности ощущалось. Задала в поиске справочник по расам и… пропала.
Прочитала про шираки и убедилась в своих подозрениях: их раса произошла от рептилий, и правильно их называть не человеко-ящеры, а рептилоиды. Затем прочитала о ританах, валтарах, метсанах. Кое-что я уже знала из общения с девушками в оазисе, но хотелось более полной информации о тех расах, с представителями которых уже сталкивалась. Последние три причислялись к гуманоидам, в отличие от шираки, которые таковыми не считались.
Вообще гуманоидных рас оказалось довольно много. Практически в каждой обитаемой звездной системе жители чем-то да отличались от своих соседей по галактике. Но тем не менее все они имели совместимость на генетическом уровне, и среди них были распространены межрасовые браки. Это считалось нормой. Но, что удивительно, у таких пар рождались дети, наследовавшие либо материнские гены, либо отцовские. Никакого смешения расовых особенностей. За этим строго следил специальный Совет, и при заключении брака обоим родителям делали инъекцию вакцины, исключающей частичную передачу генных признаков. Только весь набор. А уж что именно унаследует ребенок, было неизвестно. Узнавали по факту, как только становилось возможным обследовать плод.
Но тут вступал в роль такой фактор, как рецессивные и доминантные гены. И, несмотря на все предосторожности, человеческая раса активно проигрывала прочим народам. Отсюда и такое редкое явление, как рыжеволосые дети, даже если один из родителей – рыжий. Ген, отвечающий за этот оттенок волос, встречался только у чистокровных людей (то есть в случаях, когда оба родителя люди), а в смешанных браках, за редкими исключениями, дети наследовали гены другого родителя.
Так что среди малышей, рожденных в таких семьях, рыжеволосых не было совсем. В принципе. Этот рецессивный ген не выдерживал конкуренции с сильной кровью других народов, и если даже у пары рождался ребенок человеческой расы, волосы его были любого оттенка, кроме рыжего.
Заинтересовавшись этой темой, я стала копать дальше и с большим интересом узнала, что, оказывается, ген, отвечающий за голубой цвет глаз, тоже рецессивный. Так что в большинстве случаев рыжеволосые люди рождаются зеленоглазыми. Зато не могло не радовать наличие у меня двух доминантных признаков: веснушек и вьющихся волос. Лично мне и то, и другое в себе нравилось.
Открыв рот от изумления, я рассматривала голограммы-иллюстрации представителей разных народов. Изучить такой объем информации сразу было невозможно, я это понимала. Поэтому пока пролистывала, чтобы хотя бы внешне научиться их различать. Интересно, какой расы Сентар? А Майки? У Дока отличительной особенностью являлись короткие щупы-локаторы на висках, а вот Майки выглядел почти как человек. Светло-карие глаза, коричневые волосы, симпатичное открытое лицо, только вот на пальцах рук у него по четыре сустава и кончики ушей не округлые, а немного заостренные. Кстати, вот такие четырехсуставные пальцы встречались у многих народов. Уж не знаю, чем руководствовалась эволюция на их планетах. По мне – так это ужасно неудобно.
Следующими были ниоки, выходцы с Керакато.
Но только я начала читать, как что-то пиликнуло, входная переборка отъехала, и в мою каюту решительно вошел командор.
– Элишше! – сухо поприветствовал он меня.
– Командор! – отозвалась ему в тон и, встав с кровати, одернула футболку.
– Ты не одета, – констатировал он, оглядев меня.
– Да, – ответила безэмоционально. Что еще тут скажешь?
А этот ушастый тип опять начал принюхиваться. Нет, ну это уже просто наглость и хамство!
– По вашему приказанию я повторно приняла душ, еще раз промыла волосы и сменила одежду, – ядовито сказала, глядя на черный мохнатый хвост, который постукивал хозяина по ноге.
– Я не отдавал такого приказа. Но тем не менее от тебя все равно пахнет.
– Ну извини… те! – И все-таки посмотрела ему в глаза. – Я ведь живой человек, а не пластиковая кукла без запаха. От вас, знаете ли, тоже не цветочками пахнет. Но я же молчу.
На самом-то деле от командора пахло приятно. Тонкий, горьковатый запах одеколона хорошо ему подходил. Но ведь правда же – не цветочный аромат!
У мужчины приподнялись брови в намеке на удивление, но я, насупившись, не отводила взгляда.
– Оденься!
– Да с удовольствием! – проворчала тихонечко, достала из шкафа необъятный комбинезон и ушла с ним в душевую.
Там натянула его на себя вместо футболки, закатала брючины и рукава, чтобы они не волочились, и вернулась в каюту. Нате, любуйтесь! Желали видеть меня в этом черном огромном кошмаре? Получите!
– А почему не в том твоем ужасном балахоне? – хмыкнул ниоки, оглядев мою субтильную фигуру. Прошелся взглядом по закатанным толстыми валиками рукавам и штанинам. Полюбовался на пояс, болтающийся где-то в районе паха.
– Вы же сказали, что от меня воняет. Я платье постирала. Оно еще сохнет, чтобы точно весь запах ушел, – независимо заявила и одернула комбинезон.
– Я не говорил, что воняет от платья, – невозмутимо заявил этот… хам! – Я сказал, что от тебя пахнет.
Я зыркнула на него, но промолчала.
– Как ты устроилась? – сменил он тему. – Есть жалобы?
– Есть, – тут же согласилась я.
– Слушаю! – Он прошел без приглашения и уселся на стул, стоящий у стола.
– Меня до сих пор не покормили. Из-за вашего приказа я не могу выйти из каюты, а сюда мне тоже ничего не принесли. Между прочим, даже работорговец не морил нас голодом, – добавила с обидой и тоже села, но на койку.
– Ты что, весь день ничего не ела? – Вот тут в его голосе появилось искреннее удивление.
– А как бы, интересно, я поела, если меня заперли?! – возмутилась я. – Хорошо хоть вода в душевой есть. Вот ее и пила весь день. Это негуманно вообще-то – морить человека голодом. И нечеловека тоже… негуманно, – добавила, заметив движение его хвоста.
– Это недоразумение, приношу извинения. Полагал, что Док накормил тебя еще в медотсеке, а сам я освободился только сейчас. И кстати, тебя не запирали. Ты могла выйти в столовую, хотя я и не приветствую твои хождения по кораблю. В твоих же интересах, – пояснил он и, считая инцидент исчерпанным, пододвинул к себе раскрытую тетрадь, лежавшую на столе.
С интересом рассмотрел портрет Майки, потом Дока, затем пролистал страницы назад и… По лицу мужчины пробежала непередаваемая гамма эмоций, а я почувствовала, что заливаюсь краской. Ой, как стыдно-то! Сейчас что-то будет! Наверное, выполнит свое обещание и выкинет меня с корабля в открытый космос.
– Ты талантливый художник, – спокойно поведал он мне. Лицо его снова стало бесстрастным, только в глазах мелькали искорки смеха, и я с облегчением выдохнула. Кажется, казнь отменяется.
– Извините, – буркнула и опустила взгляд, ощущая, как полыхают щеки и уши.
– Рисунок я заберу. Не возражаешь?
М-да, попробуй тут скажи слово против! Командор, не дожидаясь моего ответа, аккуратно вырвал листок со своим изображением из тетради, сложил и убрал в карман.
– Не возражаю. Я еще нарисую, – сказала мстительно, не глядя на него.
Наверное, мне показалось, что раздался тихий смешок.
Ниоки ничего не ответил, так что, просидев почти минуту в гнетущей тишине, не зная, куда деваться от стыда, я решила перевести тему:
– А в каюте Майки меня все-таки запер. Я не смогла открыть выход из нее.
– Иди сюда! – Брюнет встал, подошел к панели управления на стене и обернулся ко мне. – Что из этого ты уже освоила?
– Свет, утилизатор, вот эту штуку – полагаю, это чистка для одежды – и полочку над столом, – пояснила, указывая пальцем на соответствующие кнопки. – Остальные побоялась нажимать, так как на них ничего не написано, а что обозначают эти символы, я не знаю.
– Майки получит сутки дежурства вне очереди, – флегматично обронил командор. – Он должен был учитывать, что сама разобраться ты не сможешь и тебе необходимо все показать и объяснить.
– Да… – попыталась я заступиться за парня, но, увидев взгляд зеленых глаз с вытянувшимися в щелочку зрачками, быстро заткнулась.
– Смотри сюда и запоминай! Открывается вот так…
Итак! Оказывается… В каюте еще имелись: коммуникатор, робот-уборщик, дополнительный стул, выезжающий из стены, и… иллюминатор. Точнее, не иллюминатор, а экран, на который передавалось изображение извне или одна из множества заложенных в память программ. Как же я ему обрадовалась, не передать. О чем и заявила, воскликнув:
– Какое же счастье! Думала, сойду с ума в этих кошмарных серых стенах, а так хоть что-то яркое и живое!
– Это стандартная каюта, – пожал плечами командор. – Она пустовала, соответственно, на ней нет налета индивидуальности. Обычно экипаж привносит в свои жилые помещения что-то личное, и они становятся живее. Что тебе установить на экране?
– Ну… Звезды?
И спустя минуту, задохнувшись от восторга, я любовалась на бесконечный космос. Жутко, но красиво.
– Еще вопросы? – нарушил мое созерцание мужской голос.
– А холодильника тут случайно нет? – задала вопрос, не надеясь на чудо. Но есть хотелось ужасно!
– Нет. Но есть пищеблок. Вот из него ты и должна была получить обед и ужин. А если бы понадобилось, то и полдник. Вода в душевой не предназначена для питья.
Зеленые глаза посмотрели на меня с насмешкой, но я сжала зубы и промолчала. Хотя сказать ему кое-что ласковое – ох как хотелось!
Мужчина нажал на кнопку с изображением овала и двух скрещенных палочек над ним, и над столом открылся еще один отсек, встроенный в стену.
– Смотри, – продолжил меня инструктировать ниоки, переместившись к столу. – Вот это – меню. Выбираешь из него нужное блюдо, набираешь соответствующий номер и получаешь еду. Это для тех случаев, когда член экипажа не может поесть в общей столовой. Разумеется, это не свежеприготовленная пища, а консервированная.
– То есть для меня, – подвела я черту. – Вы ведь против того, чтобы я выходила из каюты.
– А ты хочешь бродить по палубам в этой своей полупрозрачной серой тряпке, чтобы экипаж провожал тебя голодными взглядами? Нет, в принципе я понимаю, что для гаремной девицы подобное – норма. Но, повторюсь, это – крейсер, а не бордель.
От прозвучавшего оскорбления я дернулась, как от пощечины. Хотела привычно промолчать, сжав зубы, но…
– А вам не приходило в голову, командор, что те, кого вы назвали «гаремными девицами», не по своей воле оказались в рабстве? Вы полагаете, мы стремились к такой жизни? И та несчастная валтарка, которая буквально погибала в климате Шандиры без привычных вод родного океана. И ританки, похищенные с разбитого туристического лайнера. И метсанка, лелеявшая цветок в горшке, чтобы хоть как-то восполнить необходимость общаться с растениями. Ладно я… У меня амнезия, и я ничего не помню о том, что со мной было до того, как попала в рабство. А ниоки, вдвоем с которой мы сбежали от работорговца? Она была пилотом! Понимаете? Пилотом! И кстати, вашей соотечественницей. Но ей тоже не повезло, ее сбили, и она оказалась в руках пиратов, а потом и работорговца. И погибла уже после побега. Меня спасла, а сама погибла. И вы смеете упрекать нас в этом?! – Голос предательски сорвался. Сглотнув горький ком, я часто заморгала. Еще не хватало расплакаться перед этим надменным снобом.
Ох, Лиллуко. Верю, ты была другой, не такой бесчувственной скотиной, как этот представитель твоей расы. Жаль, что мы так и не смогли узнать друг друга получше и подружиться. Я потерла лоб и бросила взгляд на стальной контейнер с ее останками. Ужасное соседство, но выбора у меня не было.
Командор выслушал меня с каменным лицом, только желваки перекатывались. А когда я выдохлась, произнес:
– Элишше, снова вынужден извиниться. Я высказался необдуманно и оскорбил тебя и других девушек. Прости. Это не отменяет первой части моих слов – тебе действительно нельзя разгуливать по кораблю в том тонком, почти прозрачном, платье, если не хочешь любовных приключений. Так что, изолируя тебя, я действовал в твоих же интересах. Но…
– Но?
– Я уже приказал доставить для тебя одежду с корабля сопровождения. У них в экипаже есть женщины, и должна быть форма твоего размера. Как только вещи прибудут, я сниму запрет на твой выход из каюты. Только сделай что-нибудь с волосами, заплети или заколи, но с распущенными не гуляй. Допуск на жилой палубе у тебя будет открыт без ограничений, на той, на которой находятся медотсек и столовая, – частично. На прочие палубы без сопровождения не лезь.
– Спасибо, – сухо поблагодарила, села за стол и уставилась в столешницу.
Как-то выдохлась я морально и физически. Устала от всей этой грязи, смертей, необоснованных обвинений, собственной беспомощности. От того, что ничего не понимала и не знала, что меня ждет в будущем.
– Что тебе заказать из еды? – нарушил тяжелую тишину командор.
– Все! Я двое суток не ела. Только учитывайте, что я человек.
Ниоки нажал на кнопки, и спустя пару минут из пищеблока выскользнули несколько контейнеров. Я оценила их количество, размер, поняла, что скончаюсь от обжорства, если съем все это, и вопросительно посмотрела на мужчину.
– Это тебе, – пододвинул он ко мне несколько коробочек. – А это – мне. Составлю тебе компанию. Надо убедиться в том, что ты поешь. А то еще помрешь на моем корабле, а меня потом под суд отдадут за убийство разумного существа с особой жестокостью посредством уморения голодом.
Я только вздохнула, так как он был недалек от истины. Еще несколько часов, и я бы упала в голодный обморок. Боюсь, нашли бы меня только в том случае, если бы робот-уборщик поднял тревогу по поводу того, что не может справиться с особо крупным мусором…
– Спасибо. – Я вскрыла нечто, оказавшееся густым супом-пюре, и взяла в руки ложку. – А как вас зовут? Вы до сих пор не назвали мне своего имени.
Командор неспешно принес себе второй стул, вынув его из ниши в переборке, сел. Так же неторопливо вскрыл контейнер с жареным мясом. После чего посмотрел на меня.
– Акир кон Като. Но мне привычнее, когда меня зовут командором.
– А из какого клана? – блеснула я своими познаниями.
– Из клана Черных пантер.
– Хм… – Я проглотила ложку супа. – А пантеры ведь по определению всегда черные. К чему такое уточнение?
– Поясни, – с непонятной интонацией попросил мужчина.
– Ну… Я бы поняла, если бы было название клана: Черные ягуары или Черные леопарды. Тогда обозначение цвета обоснованно, учитывая, что все прочие представители этого семейства пятнистые. А если пантеры и так всегда черные, то зачем указывать это в названии клана? Нет, вы не подумайте ничего плохого, – поспешила пояснить. – Мне действительно интересно.
– Занятные у тебя познания о видах кошачьих. А говоришь, что у тебя амнезия и ты ничего не помнишь, – с иронией сказал Акир.
Я поморгала, глядя в его глаза. Неправильные, кстати, глаза. Вытянутые зрачки – у обычных кошек, а у крупных кошачьих зрачки должны быть круглыми. Объяснить свои такие выборочные познания в разных областях жизни я не могла, пришлось вернуться к еде.
Аппетит свой я, как водится, переоценила. Суп съела, а вот на прочее сил не хватило, но и отправить несъеденное в утилизатор рука не поднималась. Только с завистью понаблюдала за тем, как ел командор.
– Еще вопросы есть? – спросил ниоки, закончив ужинать.
– Миллион! – подтвердила с готовностью. – Но не сегодня, если можно.
– Разумеется. У меня к тебе тоже масса вопросов. Я именно за ответами на них и пришел, но не предполагал, что ты голодна. Так что перенесем разбор ситуации на завтра.
Он встал, отправил свои пустые контейнеры в утилизатор и протянул руку к моим, еще не вскрытым. Я быстро подгребла их к себе и покачала головой:
– Я чуть позже доем.
Встала из-за стола, чтобы проводить гостя, и замерла посреди комнаты, чинно сложив руки перед собой. Акир осмотрел меня и мой нелепый наряд, но комментировать, к счастью, не стал, направился к выходу. Открыл дверь, а потом обернулся и сообщил:
– И все-таки от тебя пахнет, и сильно. Мне будет сложно.
– Что?! – опешила я. – Но я же…
– Я не говорю – воняет. Грязь и кровь ты смыла. Но пахнешь – ты.
– Но я же воспользовалась дезодорантом! – с досадой воскликнула, уже не зная, как реагировать. – И волосы промыла несколько раз!
– Ничего ты с этим не сделаешь. Индивидуальный запах тела смыть невозможно. Но я постараюсь привыкнуть и притерпеться. – Не дав мне ничего возразить или возмутиться, он вышел и закрыл за собой дверь.
– Тьфу! Кошак! – зло прошипела я.

 

Утро началось с назойливого пиликанья. С трудом разлепив глаза, я села и с недоумением попыталась разобраться, что за противный звук меня разбудил. Звук повторился, и до меня дошло, что в коридоре кто-то стоит и настойчиво требует, чтобы ему открыли. Прошлепав босыми ногами по теплому пластику пола до двери, открыла и увидела подтянутого мужчину, держащего в руках запечатанный пакет. Судя по форме ушей и строению кистей рук, мужчина был одной расы с Майки.
– Доброе утро. Командор приказал передать этот пакет и сообщить, что желает побеседовать с тобой ровно через час, – сообщил мне визитер.
– О! Спасибо, – приняла я из его рук сверток. – А как я смогу его найти?
– За тобой зайдут через сорок пять минут и проводят. Будь готова.
– Спасибо. А как твое имя?
Что ж они все такие невежливые, эти инопланетяне? Почему никто не представляется? Или не принято? Но я так не могу.
– Каприл, – сухо представился мужчина, развернулся и ушел.
– Очень приятно, – проговорила ему в спину. – А я – Элишше.
Ответа не получила, так что, пожав плечами, пошла разбираться с тем, что мне принесли.
Разорвав упаковку, вывалила на кровать свой новый гардероб. Два комплекта простого гладкого эластичного белья белого цвета, две белые же футболки и две пары носков. Черные легкие ботинки с упругой подошвой, застегивающиеся на липучки. И комбинезон глубокого синего цвета со стальной фурнитурой. При всей похожести кроя комбинезона на те, что носил экипаж на этом корабле, было видно, что данный конкретный – женский. Что удивительно, все вещи оказались моего размера. Даже ботинки и носки.
Приняв душ и воспользовавшись дезодорантом – чтоб этого командора с его обонянием! – оделась в новенькие вещи и заплела волосы в пышную косу, так как жалко было расчесывать и пушить кудряшки. Остаток времени провела, завтракая и пролистывая в планшете справочник по расам.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7