Глава 22
По коридору я шла в одиночестве. Мужчины остались в подземелье, а в храме ждали остальные члены группы.
– Алеся! Нашлась, слава звездам! – воскликнул один из парней с «Астрона». – А где все?
– Внизу, – ровно ответила я. – Там подземный зал с телами аборигенов. Некоторые, кажется, еще живы, но спят. И какие-то контейнеры.
Мужчины загудели, и часть из них направилась в проход. Со мной остались двое: ританин средних лет и молодой денебец.
– Есть будешь? Уже глубокая ночь, а ты весь день не ела, – спросил меня соплеменник Дока и протянул контейнер с едой. Имя его я забыла, но спрашивать снова было неудобно, так что вежливо и благодарно улыбнулась.
– Ужасно проголодалась! – поблагодарила его и вцепилась в свой паек. – Яша, есть хочешь?
Разумеется, он хотел. И мы с моим единственным маленьким другом принялись за еду.
Командор и компания поднялись к нам в храм только спустя час. Все мужчины были жутко взбудоражены, шумно обсуждали, что предстоит сделать и как вынести наверх тела выживших местных жителей, чтобы не повредить их. На меня никто внимания не обращал. Мы с Яшкой так и сидели в сторонке. Проходя мимо, глава экспедиции бросил нам короткую фразу:
– Возвращаемся в шаттл и летим в лагерь, – и, ничего больше не добавив, пошел вперед.
Проводив его недобрым взглядом в спину, я молча поднялась, взяла сумку с аппаратурой и пошла рядом с другими мужчинами.
На улице действительно царила ночь. Удивительно, не ожидала, что прошло столько времени. Стало неудобно перед парнями, которые меня искали вместо того, чтобы исследовать старинный город. Хотелось узнать, как, в конечном итоге, нашли, извиниться, хотя вины я особой за собой не чувствовала. Не специально ведь, а проблемы у каждого могут случиться, от несчастных случаев никто не застрахован. Но поведение командора вымораживало. Не хотелось вообще ни с кем разговаривать, и уж тем более с ним.
Что ж, он в своем праве. Глава экспедиции наорал на своего сотрудника, а я ведь официально именно им и являлась. Отправить меня обратно на корабль он также имел основания. Ну раз так, значит, так. Возвращаемся к отношениям: начальник – подчиненная. И не надо мне говорить, что он мой муж.
То, как он со мной только что разговаривал… Да, у меня не осталось в памяти багажа прошлых отношений. Да, я не знала, как вести себя с мужчинами, и терялась от дикости ситуации, в которой находилась. Только вот… Створки моей раковины вновь плотно схлопнулись, и пускать в нее кого-либо снова я не хотела. То, что ниоки желал меня физически, сомнений не вызывало. Только мужчины вообще часто хотят женщин. Натура у них такая, ничего с этим не поделаешь. Вот пусть Акир и разбирается со своей кошачьей натурой сам, без моего участия.
Так же молча я погрузилась в шаттл, проигнорировав предложенную мне командором руку. Нет, я не фыркала специально, не корчила недовольную рожицу. Я просто «не заметила» его руку. Так же, как «не увидела» нахмуренные брови и злобно бьющийся хвост. Сев в кресло, пристегнулась ремнями и закрыла глаза, отгородившись ото всех.
А прилетев и опередив своего как бы мужа, сходила в палатку и вынесла из нее свою сумку с вещами. Вчера я так и не успела ее распаковать, что сейчас было весьма кстати. Ночевать с ним в одной постели я не собиралась. Или мы муж и жена и пытаемся жить как пара, или мы командор и штатная художница. Сегодня он показал, что мы – последнее. Вот и нечего нам делать в одном жилом помещении.
В центре лагеря горел костер, возле которого сидели несколько парней с «Астрона» и отчего-то не спящая еще Тарри. Вот к ним я и присоединилась.
– Можно к вам? – тихонько спросила и присела рядом с девушкой.
– Садись, – кивнула ниоки. – А чего спать не идешь? Вы ведь только что прилетели. Что так долго-то, кстати?
– Выспалась, – коротко пояснила я. – Умудрилась потеряться в том городе. Застряла в одном помещении, а пока меня искали, успела поспать.
– А-а-а, поэтому вы так задержались! – поняла она. – А мы все гадали… Есть хочешь? Суп остался и мясо.
Но получить поздний ужин я не успела. Сзади меня окликнул голос Акира:
– Алеся, что ты здесь делаешь? Почему не в палатке?
– Выспалась, – лаконично ответила я, повернувшись к нему. – До утра посижу здесь.
– Не дури, – поморщился он. – Иди отдыхать.
– Спасибо за заботу, командор, но как уже сказала, я выспалась. Так что посижу до утра здесь, на свежем воздухе.
Говорили мы тихо, так как лагерь спал, и никого будить не хотелось. Тарри с любопытством переводила взгляд с меня на Акира, но в разговор не вмешивалась. Остальной народ, сидящий у костра, тоже делал вид, что их здесь нет.
– Уверена? – прозвенел льдинками вопрос.
– Абсолютно! – в моем голосе шелестела поземка.
Акир сверкнул на меня глазищами, потом посмотрел на Тарри, после чего развернулся и ушел. О том, что он в бешенстве, говорили только напряженная прямая спина и хвост, мотающийся из стороны в сторону, как у рассерженного кота.
Плевать!
Достало все так, что ни сил, ни желания выяснять отношения и выслушивать очередную порцию ядовитых воплей у меня не было. До утра осталось не так долго, а потом улечу на «Грозовую птицу».
Проводив взглядом удаляющуюся фигуру, я обратилась к Тарри:
– Ты что-то говорила насчет еды. Где ее можно взять?
– Сиди уж, потеряшка, – совсем как кошка фыркнула девушка. – Принесу.
Позднее, когда мы с Яшкой еще раз плотно поели, а народ от костра разбрелся спать, Тарри легонько пихнула меня локтем в бок и спросила шепотом:
– Ты чего с мужем не поделила?
Остались мы с ней у огня вдвоем, но тема для беседы была явно не для посторонних ушей. Мало ли, вдруг кто-то еще не спит неподалеку.
– Ничего, – ответила я тоже шепотом и пожала плечами. – Нам нечего делить. Во-первых, у меня ничего нет. Вообще ничего, кроме Яши и голографера, да и то, они оба были куплены на чужие деньги. А во-вторых, мы с командором в разных весовых категориях. Кто он – и кто я.
– Зря ты так. Он ведь твой муж.
Комментировать данное замечание я не стала, только вновь пожала плечами. Некоторое время мы сидели, глядя на всполохи огня, и молчали. У меня не было настроения общаться и что-либо объяснять, а о чем думала моя соседка, я не знала. А потом вспомнила кое-что, что давно хотела узнать.
– Тарри, что такое кахэто? Объясни мне, пожалуйста, подробно. И желательно с женской точки зрения.
– Кахэто? – задумчиво повторила девушка. – В двух словах и не объяснишь…
– Ничего, можно не в двух, – не поддалась я.
– Кахэто – это «истинная пара» в переводе с нашего старого языка. Знаешь, что такое феромоны? Так вот, мы, ниоки, будучи крайне восприимчивыми к запахам, чувствуем их. И случается встретить свою пару, руководствуясь именно этим. Особь противоположного пола пахнет так, что… Разум просто пасует и не может справиться с зовом. То есть фактически выбор кахэто – это выбор тела. Можно ненавидеть этих мужчину или женщину, можно презирать, можно вообще не испытывать к нему или к ней никаких чувств, а телу будет плевать. Тяга такая сильная, что остается только смириться и принять это как факт.
– Но это же ужасно! – высказалась я.
– Приятного мало, согласна. Случается, что твой или твоя кахэто уже давно благополучно живут в семье, имеют детей и даже смотреть в твою сторону не хотят. А тому несчастному, которому не повезло встретить свою пару так поздно, остается только мучиться и стараться держаться подальше.
– И что, это навсегда? Кахэто бывает только единственная?
– Ну почему? Гипотетически, если повезет, то можно встретить другого или другую кахэто. Или не встретить, и тогда всю оставшуюся жизнь будут ломать воспоминания и мысли о том, что у тебя могло бы быть. Можно полюбить кого-то всем сердцем, создать семью, а память тела будет жить, и сохраните боги снова столкнуться с той или тем, кто, являясь твоим кахэто, не ответил взаимностью. В общем, встретить кахэто – это самое большое счастье, если складывается пара, и самое большое несчастье, если не повезло.
– Прелестно! – злобно хмыкнула я. – То есть я для командора эдакий ходячий феромон, и терпит он меня только потому, что ему не повезло меня встретить. Шикарно!
– Ну не утрируй, – похлопала меня по плечу Тарри. – Ты ему явно нравишься.
– А у него выбора, оказывается, нет. Конечно, нравлюсь, раз его тело нашло себе кахэто. Токсикоман несчастный, – прошипела я, утвердившись в своих худших подозрениях.
– Тебя это так задевает? – удивленно спросила девушка. – Акир кон Като красив, молод, из хорошего рода и многого добился в жизни. Чем тебя не устраивает такой муж?
– Чем? – Я повернулась и посмотрела ей в глаза. – Наверное, тем, что я-то не ниоки. И мне ваши заморочки с феромонами абсолютно чужды и непонятны. Я – человек! И выбрать себе мужа хотела бы сама, руководствуясь чувствами, причем взаимными. А не… тем, как пахнет особь противоположного пола. А в нашем с командором случае ни о каких чувствах речь не ведется вообще.
Тарри отвела взгляд и поворошила прогорающие дрова.
– Ты сама встретила уже своего кахэто? – спросила я ее, чтобы заполнить паузу.
– Нет, – покачала она головой. – Боги миловали, и я надеюсь, что этого никогда не случится. Не хочется стать рабой своего тела и зова к…
Поняв, что сказала, она бросила на меня быстрый взгляд:
– Прости, я не то хотела сказать.
– Да ясно все, что уж… – понурилась я.
Рассвет я встречала все там же, у почти погасшего костра. Тарри давно ушла спать, Яшка тоже дрых, а я все сидела, размышляя о жизни. Не знала я, как мне дальше жить. Просто не знала.
Я за многое была благодарна Акиру. Как бы сильно я на него ни злилась за вчерашнее хамское поведение, все равно трезво оценивала ситуацию. Я жива только благодаря ему. И свободна, пусть и относительно, тоже только потому, что он принял участие в моей судьбе. Другой вопрос, что действовал он, как оказалось, далеко не из обычного благородства. Был у него свой корыстный интерес в том, чтобы вытащить меня из борделя. Да и в том, чтобы жениться… был.
Умом я понимала, что на это не стоит злиться. Командору тоже не позавидуешь. Летел себе спокойно в экспедицию, воплощал мечту жизни, и вдруг – нате вам! – как снег на голову свалилась малахольная девчонка с амнезией, да еще другой расы, да еще с кучей проблем. И не только свалилась, а еще оказалась его кахэто. Той, кого боятся встретить, чье появление воспринимают как божью кару. Кому нужна такая радость?! Лично я не хотела бы для себя такого. Так что я могла понять, почему Акир так бесится и злится на меня. Навязалось на его голову несчастье ходячее, рыжее и бестолковое.
И выкинуть не выкинешь, и терпеть мочи нет. Вот и женился, пока меня кто другой не окрутил. Так хоть какая-то надежда, что останусь под приглядом. Потому и терпел меня со всеми моими заморочками. А я ведь отдавала себе отчет, что я – совершенно ненужный элемент в этом коллективе, состоявшем из ученых и солдат. Ну зачем нужен в научной экспедиции художник? Это ведь не туристическая эеспедиция, не развлекательное кино снимают, а… Да что там. После объяснения Тарри и ночного бдения до меня дошло, что должность мне Акир выделил только для того, чтобы держать под присмотром подле себя. Не удивлюсь, если и платит он мне из своего кармана. От этой мысли я страдальчески поморщилась.
Ну что я за бесполезное и бестолковое существо? Никакого проку от меня, одни помехи. Вот чем я так провинилась перед Мирозданием, что меня занесло неведомо куда, неведомо к кому?!
Только вот обида никак не желала уходить. Она ведь иррациональна по сути своей. Можно обидеться на пустяк и хоть сто раз убеждать себя, что на это обижаться не стоит, а перестать не получится. Вот и я – понимала командора, но простить за вчерашние вопли и то, как он унизил меня перед посторонними, не могла.
Лагерь постепенно просыпался, вокруг начал ходить сонный народ. Потянуло дымком от полевой кухни и ароматом кофе, а я все сидела и ждала, пока меня позовут к шаттлу, чтобы вернуться на крейсер.
– Алеся! – окликнул меня сзади Майки. – А почему ты здесь?
– А где мне быть? – спросила, оглянувшись.
– Ну… в палатке командора, – неуверенно ответил парень.
– Это его палатка, мне там делать нечего, – пожала плечами.
– Зря ты так, – тихо сказал парень, оглянувшись назад и разыскивая кого-то взглядом. И я даже догадывалась – кого.
– Мы летим? – сухо спросила, не реагируя на замечание.
– Летим, – вздохнул он.
На «Грозовую птицу» кроме меня и Майки летели еще двое лаборантов. Командор к нам с утра даже не подошел. Где он, я не знала, но спрашивать не собиралась из принципа.
В трюме крейсера я выгрузилась, кивнула на прощанье Майки и остальным и с сумками наперевес отправилась в свою каюту. В коридорах стало ощутимо меньше народа, но со мной все приветливо здоровались, спрашивали: как там, внизу; что интересного нашли и отчего я так быстро вернулась? И что мне было говорить? Отшучивалась по мере сил и вымученно улыбалась, а неподалеку от своей каюты столкнулась в коридоре с Риотом.
– Алеся! – с непередаваемой интонацией произнес он.
– Капитан! – с точно такими же нотками в голосе ответила я.
– И что же ты тут делаешь? – поднял он брови.
– Иду в свою каюту.
– Да я не об этом, – усмехнулся он. – Что ты делаешь на крейсере? Акир ведь взял тебя вниз.
– Как взял, так и вернул, – безэмоционально произнесла я.
– Поссорились! – понял он по-своему. – И что же не поделили?
– Спрашивайте своего друга, капитан. Захочет – расскажет.
Ниоки неопределенно хмыкнул, покачал головой и пошел прочь. А я побрела в свою каюту. Сгрузила Яшку на койку, потом распаковала сумки и некоторое время предавалась унынию. Было ужасно обидно и тошно. Я почему-то совершенно по-детски надеялась, что Акир изменит свое решение и, возможно, мы с утра поговорим. Он даст мне объясниться и извиниться, и сам извинится за свои вопли… Ну он же мужчина. И это он на меня наорал.
Неделя прошла скучно и уныло. Я много рисовала. Дописала портрет Лиллуко, благо там оставалось совсем немного работы, разобрала все снимки из заброшенного города и рассортировала их. А потом взялась за картину, изображающую тот барельеф из храма, только в цвете.
В следующий раз я увидела капитана только через шесть дней. Столкнулись мы с ним в столовой, и он сам подошел ко мне, хитро улыбаясь.
– Алеся!
– Капитан!
– Как дела? – спросил Риот.
– Нормально, – ответила осторожно. С этого кошака станется еще какую-нибудь гадость сейчас сказать.
– Как поживают твои котики? – огорошил он меня вопросом.
– Э-э-э… – промямлила я. – У меня нет котиков. У меня только ящерка, – и продемонстрировала ему Яшку. Тот сразу же воодушевленно принялся крутить глазами, показывая себя во всей красе, чем вызвал у капитана смешок.
– Да я не об этом, – снизошел он до пояснения. – Есть еще рисунки котиков? Акир давно мне не показывал новых.
– А-а, – дошло до меня. – Нет! Больше никаких котиков!
– Жаль, – совершенно искренне огорчился капитан. – Без твоих смешных котов ужасно скучно. Может, нарисуешь хоть одного, а?
– Извините, капитан, – покачала я головой. – Но с котиками покончено.
А этот тип вдруг расхохотался, заставляя народ вокруг оглядываться на него. Всем ведь интересно, о чем это капитан беседует с художницей, да еще так хохочет.
– Какая же ты наивная, Алеся! – вымолвил Риот, отсмеявшись. – «Котики» – это в твоем случае пожизненно.
Не найдя слов, я просто сердито зашипела. Капитан, еще раз хохотнув напоследок, ушел. А уже ночью мне на коммуникатор пришло сообщение от него:
«И все-таки котики у тебя были замечательные. Когда перестанешь злиться на мужа, нарисуй еще. Они мне нравились».
– Раз кошак, два кошак! – пробурчала я, дочитав. – Собак на вас не хватает! Привалило же мне счастье попасть в кошачий питомник. Вот правильно папа говорил: все коты – это ведьмины отродья. А друг человека – собака!
Сказала и сама обалдела от того, что произнесла. Округлив глаза, повернулась к Яшке и сказала:
– Я-а-аш! Ко мне память возвращается!
Ящер выразительно посмотрел, побегал по стене, взбежал на потолок и шлепнулся оттуда мне на руки. Ну правильно, раз хозяйка сама не берет на ручки, чурка бесчувственная, то остается только упасть на нее. Уж так-то она никуда не денется! И вообще, друг человека – ящерица!
А главкошак и по совместительству мой муж о себе знать ничего не давал. Ну может, Риоту и давал, но не мне. Я за эту неделю успела перебеситься, подепрессировать, убедиться в собственной никчемности и несостоятельности, в его бесчувственности и бессердечности и в итоге на все махнула рукой. Ну его, этого Акира.
Началась вторая неделя моего ареста на «Грозовой птице». Я закончила картину, изображавшую барельеф из храма, и не знала, чем себя занять. Слонялась как неприкаянная по палубам с голографером наперевес, делая случайные снимки. Даже капитана как-то раз запечатлела издалека.
