Глава 17

Ранее Шон забронировал номер в отеле «Парк Сентрал» в Мидтауне, недалеко от Центрального парка и Таймс-сквер. Пока они добирались туда, Люси молчала, уткнувшись в свои записи и пытаясь понять, что показалось ей странным во всех случаях убийств. Роган же был занят маневрированием среди толп людей в театральном квартале.

Люси была благодарна Шону за то, что тот верил в нее, но ей не хотелось, чтобы он продолжал нахваливать ее перед копами. Это заставляло ее чувствовать себя неловко и напоминало, что, как бы хороша она ни была, всё же не была достаточно хороша для того, чтобы быть принятой в ФБР. Ей нужно было смириться и решить, что делать дальше.

К одиннадцати вечера они наконец добрались до своего номера. Люси зашла и увидела накрытый стол. На столе стояли тарелки и бутылка вина. Она оставила сумку на полу и, подойдя к столу, сняла крышли с тарелок. На них лежали сандвичи, сыр, крекеры и шоколадный мусс. В ведерке со льдом стояла бутылка шардоне.

– Ты заказал всё это? – спросила она.

– Я знал, что ты не захочешь ужинать в ресторане после такого тяжелого дня, но я не намерен пропускать ужин. Иначе не усну.

Плохое настроение Люси вмиг улетучилось. Шон всегда обо всем думал. Она бы подумала о еде лишь после того, как легла в постель, и ей пришлось бы уснуть на пустой желудок.

– Эй, Люси, что с тобой? В машине ты совсем не разговаривала.

Она покачала головой и улыбнулась.

– Я злилась на тебя. Теперь это уже не важно.

– Это важно, так как это имело значение для тебя. Что я сделал не так?

– Ничего, просто… Я никогда не буду в ФБР. Ты не позволил мне объяснить это, и теперь я чувствую себя так, будто наврала агенту Мадо. После того как ты рассказал ей о моих оценках и степени, я не могла просто сказать: «Ну, меня всё-таки не приняли в ФБР».

– Ной не сказал ей…

– Ной не знает. Никто не знает, кроме тебя.

Шон прокашлялся.

– Я хотел рассказать тебе раньше, но потом мы были заняты, и я решил сказать тебе потом, когда у него будут ответы.

– Ты сказал Ною?

– Нет. Я говорил с Гансом Виго.

Люси опустилась на край кровати. Ей не хотелось верить, что Роган решил обсудить это с Гансом.

– Зачем?

Он присел рядом с ней и заставил ее посмотреть ему в глаза.

– Потому что я уверен: что-то не так с отказом из ФБР. Ханс самый подходящий человек, чтобы попытаться разобраться в произошедшем.

– Хотела б я, чтобы ты этого не делал. Мне не нужна ничья помощь. Если я не могу попасть в ФБР сама, я не хочу этого с чьей-то помощью.

– Ганс не сможет заставить их изменить свое решение, но тебе захочется попробовать снова. Ты же знаешь, что это разрешено.

– Не говори мне, что я должна делать!

– Люси, ты должна знать, почему они тебе отказали.

– Нет, – тихо произнесла она. – Я не хочу знать.

– Почему, черт подери?

– Потому, что это ничего не меняет. Подтвердится то, что я и так знаю: что мое прошлое никуда не делось. Я не хочу, чтобы мне давали понять, что я эмоционально подавлена и нестабильна.

– Ты не такая, Люси, – мягко сказал Шон. – Не говори так больше.

– Неважно, такая я или нет. Люди видят меня такой.

– Это не так. Ганс сказал… – Роган замолчал.

Кинкейд заглянула ему в глаза, пытаясь сохранить спокойное выражение лица. Ее сердце колотилось. Ей не нравилось, когда ею манипулируют, даже для ее же блага.

– Скорее всего, тебя посчитали слишком противоречивой.

Люси горько рассмеялась.

– Противоречивой? Я что-то упустила?

Она улыбнулась и прикрыла рот рукой, сдерживая смех.

– Я никогда об этом не думала. С тех пор, как получила отказ, я была уверена, что они считают меня сломленной.

– Никто не видит в тебе жертву, Люси.

– Или тот факт, что я убила своего насильника и не раскаиваюсь в этом, – продолжала она.

Шон нахмурился.

– Я не совсем понимаю тебя.

– Или, может, они посчитали меня ненадежной, так как за три года у меня было три разные стажировки и ноль стабильной работы. Но ведь не имеет значения, почему мне отказали. Я могу найти тысячи причин, чтобы оправдать их решение.

– Ты должна попытаться еще раз.

– Я не думала, что ты и вправду хочешь, чтобы я была агентом ФБР.

Шону хотелось объяснить свои чувства, но он не знал, как сделать так, чтобы это не прозвучало глупо.

– Ты права в том, что я не самый большой фанат ФБР. Но я знаю нескольких прекрасных агентов оттуда. И всё же я был бы рад, если б ты работала на меня, потому что у тебя талант к этой работе.

Люси покачала головой.

– Шон, я не работаю на вас с Патриком.

– Твое имя уже значится на двери кабинета, – сказал Роган.

Она улыбнулась и снова покачала головой.

– Серьезно, Люси. Ты должна снова пройти собеседование, потому что хочешь этого. Ты не должна отказываться от своей мечты.

Люси обняла Шона. Тот не ожидал этого, так как она редко была инициатором физической близости. Он увлек ее на кровать. Люси поцеловала его.

– Ты победил.

Шон обнял ее в ответ.

– Мне нравится мой приз.

– Я подумаю о том, чтобы сделать это снова. Но если Ганс позвонит тебе, я поговорю с ним. Я понимаю, почему ты ему звонил. У тебя непреодолимая тяга к восстановлению справедливости.

– Я ненавижу несправедливость.

– Вся жизнь несправедлива.

– Поэтому, если я могу что-то сделать, я делаю это. Я не хотел делать что-то у тебя за спиной, но я никогда раньше не видел тебя настолько несчастной. Это разбивало мне сердце.

Люси положила руку на грудь Шона. Ее прикосновение заставило его сердце биться чаще. Он очень сильно любил ее, но не смел ей этого сказать, чтобы не спугнуть. И знал, что она также любит его; ей всего лишь нужно было признаться в этом ему и себе.

Люси была готова отдать всё, что имела, во имя помощи людям. Но, пытаясь помогать другим, она совершенно забывала о себе.

Может быть, в этом он сможет ей помочь. Когда у нее не останется ничего, она сможет приходить к нему, чтобы снова наполниться энергией. Шону очень хотелось, чтобы Люси поняла, что нуждается в нем. И вовсе не потому, что он был большим и сильным мужчиной, а она – слабой женщиной. Вовсе нет. Люси нуждалась в нем, потому что он мог быть для нее опорой. Шон нуждался в ней, потому что она придавала смысл его жизни.

Роган обхватил ладонями лицо Люси.

– Ты отдаешь всю себя другим, но ты должна оставлять немножко себе. Черпай из меня. Я дам тебе всё, что ты хочешь, всё, что тебе нужно.

Люси поцеловала его. Это не был неуверенный поцелуй, которого он от нее ожидал. Люси целовала его дерзко и страстно, прижавшись к нему грудью, обхватив руками за голову. Ее прикосновения зажгли в Шоне огонь.

Она встала на колени и стянула с себя свитер. Ее округлые груди еле помещались в черный бюстгальтер. Шон стянул с себя майку и привстал, чтобы поцеловать ее между грудей. Люси пахла одновременно пряностями и цветами. Он вдохнул ее запах, и у него закружилась голова. Его руки легли на нежную кожу ее спины. Он расстегнул лифчик одной рукой, затем медленно снял его.

Люси была прекрасна. И вся она принадлежала ему.

Она глубоко вздохнула, когда прохладный воздух коснулся ее груди. Шон обхватил одну грудь ладонью, а вторую – губами. Люси закрыла глаза. Противоречивые ощущения поглотили ее: влажно и сухо; мягко и жестко; горячо и еще горячее.

Во всем, чем бы он ни занимался, Шон проявлял свою страсть – в работе, в вождении машины, в сексе. Под его напором Люси не могла устоять. Это немного пугало ее. Никто и никогда еще не понимал ее столь хорошо. Шон делал это так, будто хотел изучить и запомнить каждую клеточку ее тела.

– Ты прекрасна…

Роган улыбнулся, встал на колени и медленно расстегнул ее джинсы, одновременно покрывая поцелуями живот. Затем он, также не спеша, стянул их. Поцеловал ее ступни, затем колени, и Люси была потрясена волной страсти, которая прошла по ее телу. Ее будоражило предвкушение, в то время как Шон неспешно гладил и целовал ее ноги.

Только теперь она понимала, как скучала по нему. Десять дней они провели вместе практически не расставаясь. Затем последовал месяц разлуки и нечастых встреч. В те редкие дни, когда им удавалось побыть вместе, они были не одни. Такая близость, такая жажда физического контакта были новы для Люси. Лишь теперь она понимала, что это было то, чего ей не хватало. Никогда до этого она не желала мужчину так сильно, как желала Шона сейчас.

Почувствовав перемену в ее настроении, Роган принялся целовать внутреннюю сторону ее бедер. Ноги Люси раздвинулись будто бы сами по себе. Его ладони сжали ее ягодицы. Она потеряла возможность думать. Всё, что ей хотелось, – это познавать Шона так же неистово и глубоко, как он познавал ее. Ее руки сжали одеяло, когда Шон нежно провел губами у нее между ног. Люси задохнулась, когда его язык коснулся ее клитора. Она вдохнула, но не смогла выдохнуть. Не могла ни думать, ни дышать.

Финал наступил так неожиданно и быстро, что Люси не смогла сдержать крик, когда оргазм поглотил ее.

Шон облизывал внутреннюю сторону ее бедер. Его поцелуи становились вся горячее. Руки двигались по ее телу, а губы покрывали поцелуями живот, бока, грудь, шею. Внезапно его губы оказались на ее губах. Тело Шона, твердое, словно камень, вдавило ее тело в кровать. Он дрожал мелкой дрожью, его пальцы скользнули по шее Люси и зарылись в ее густые волосы.

– Люси, – прошептал Шон, обдавая ее шею своим горячим дыханием. – Я не могу насытиться тобой. Я так скучал по тебе. Боже, как я скучал.

Он поцеловал ее скулы, затем шею. Его горячий язык медленно скользнул вниз по ее шее, пока не дошел до ямочки в ее основании. Люси будто пронзило электрическим током. Шон мягко засмеялся.

– Похоже, ты доволен собой, – сказала она, не узнавая своего голоса.

– Так и есть. Я доволен собой. Тобой. Нами. – Шон обхватил губами мочку ее уха и легонько укусил.

Он трогал ее везде, прикасаясь то легко, то жестко. Он точно знал, где погладить, где надавить, где поцеловать. Кожа Шона была горячей и покрытой по́том. Штаны его были спущены. Когда это произошло? Люси не могла вспомнить. Она чувствовала опьянение, хотя не пила вина.

Роган наклонился и достал из кармана джинсов кошелек. Люси наконец поняла, что он задумал. В прошлом она не особо обращала внимание на то, как он надевал презерватив. Это заставляло ее чувствовать себя неловко. Она не знала почему, но ей не хотелось об этом думать. Теперь же ей доставляло удовольствие наблюдать за ним. Когда Шон надевал презерватив, она обхватила его руки своими.

Почему он весь дрожал? Он всегда был очень уверен в себе в постели. Неужели нервничал?

Шон смог придать Люси больше уверенности в постели, чем оба ее парня до него. Осмелев, она оттолкнула его руки и сама надела презерватив. Провела пальцами по основанию его члена. Он был таким твердым, но кожа, его покрывавшая, была очень нежной.

Люси была удивлена своей смелостью. Она села и поцеловала кончик члена.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, я могу и не сдержаться, – произнес Шон сквозь сжатые зубы.

Он снова толкнул ее на кровать, впившись своими горячими губами в ее губы. Он целовал ее так, будто это была их последняя ночь вместе. Его пенис коснулся ее промежности, вызвав волну наслаждения. Затем Шон резко вошел в Люси, и она удивленно вздохнула, удивленная таким молниеносным проникновением. На мгновение он застыл, крепко сжимая ее руки. Капля пота упала с его груди на нее.

Люси всегда предпочитала быть сверху: ей было спокойнее, когда она могла сама задавать темп. Она замешкалась, всего на мгновение, но Шон, будучи на одной волне с нею, мгновенно разгадал ее мысли.

Он прошептал ей на ухо:

– Только скажи, если хочешь сменить позу, Люси. Я твой. Делай со мною что хочешь.

Люси страстно поцеловала его, окрыленная его пониманием и доверием.

– Так хорошо, – только и сказала она.

Шон начал двигаться в ней – поначалу медленно, – и волна наслаждения, хорошо знакомая ей по моментам близости с Шоном, начала захлестывать Люси. Каждый раз они вдвоем пытались нащупать оптимальный ритм. Их безмолвное взаимопонимание росло с каждым разом.

Шон знал, что не выдержит долго. Люси впервые открылась ему. Ее доверие к нему возбуждало его столь же сильно, как и страсть, полыхающая между ними. Люси не могла знать, что ее прикосновения, ее запах, ее тело делают с Шоном. Он не мог насытиться ею. Он мог заниматься с ней любовью каждый день, и ему бы не надоело. Люси становилась всё смелее и раскованнее. Шон представил, как ее губы обхватывают его член, и не смог сдержаться.

– Люси, – выдохнул он, затем выпрямился, впившись взглядом в ее лицо. Глаза ее были закрыты, она тяжело дышала, ее кожа была покрыта капельками пота.

Кончая, Шон застонал. Ему хотелось сначала довести до оргазма ее, но он не смог. Роган резко и мощно качнулся вперед несколько раз, и Люси глубоко вздохнула, выгнув спину. Ее руки сжали его ягодицы так сильно, что в другой ситуации это причинило бы боль. Сейчас же это было необычайно приятно.

Она застыла и издала тихий стон. Затем все ее мышцы разом расслабились.

Шон опрокинулся на спину, увлекая ее за собой. Прижавшись к нему, Люси наслаждалась осознанием своей женской силы, своей властью над ним.

– Ты восхитительна, – сказал он, повинуясь порыву.

– Ты тоже, – сказала Люси с улыбкой.

Шон поцеловал ее. Потом еще раз. Он мог любить ее всю ночь.

– Нам нужно поесть. И поспать.

– Согласна, – сказала Люси.

Шон снова поцеловал ее.

– Полежи.

– Я бы не смогла двинуться, даже если б захотела, – улыбнулась она.

Шон улыбнулся в ответ и нехотя поднялся с кровати. Он зашел в ванную и уставился на свое отражение в зеркале.

– Шон Роган. Ты безнадежно, безвозвратно влюблен.

Ему хотелось сказать ей об этом, но он не желал пугать ее. Люси хотелось развивать их отношения медленно, шаг за шагом. А значит, он будет действовать медленно и не спеша.

На данный момент.

Выйдя из ванной, Шон обнаружил Люси сидящей на краю кровати и уплетающей сэндвич.

– Мне кажется, я просил тебя полежать.

– У меня разыгрался аппетит.

Шон отыскал свои трусы и натянул их, а затем уселся рядом с Люси и взял сэндвич.

– Это не считается нашим отпуском, – сказал он.

– Нет? – притворно удивилась Люси.

– Нет. Назовем это разминкой.

Улыбаясь, Люси сделала глоток вина.

– Прекрасно.