Мать вернулась в трапезную через пятнадцать минут – только для того, чтобы разрешить сестрам приступить к своим занятиям, что у них там намечалось по плану, а меня подозвала к себе… и обняла! Просто молча гладила меня по голове, опустившись на колени, чтобы компенсировать разницу в возрасте. Какой кайф! Нет, не в смысле, «ах, какая женщина», а в прямом – понимать, что тебя обнимает человек, который тебя любит и готов ради тебя буквально на все! Кстати, для справки: жанр «сентиментализм» и понятие «любовный роман» придумали и воплотили именно мужчины. Так что не надо тут воплей «не по-мужски»… так, меня опять «несет».

– …ты, главное, не переживай, сын! Я и отец тебя очень любим, и сестры тоже. А на мнение других – не обращай внимания. Ты мой сын, ты – будущий князь! Помни это. – И начало фразы пропустил.

– Я помню, мам, и, честно, понимаю, – чуть отстранившись, твердо глядя в глаза и стараясь ни о чем не думать, сказал я. – Я не считаю себя каким-то ущербным от того, что слишком слаб.

Женщина улыбнулась.

– Ты меня успокоил. Теперь – можешь идти. Не забудь к двенадцати подойти в лекторий на «изящную культуру», профессор Сонг будет тебя ждать.

– Хорошо! – Я лучезарно улыбнулся матери, развернулся на одной ноге и помчался вон из трапезной. Черт! Как тяжело быть спокойным в таком возрасте! Перемещаться шагом? Боже, это же нонсенс. Бегом и только бегом!

…хватило меня минут на пять, после чего ноги стали ощутимо гудеть и подрагивать, да и с дыхалкой что-то не очень стало. Довели ребенка! Да и ты, Леон, тоже хорош – как можно было столько сидеть или лежать в своей комнате, Синдзи ты наш, Икари. Надеюсь только, что в столь юном возрасте, несмотря на всю «проклятость», до энергичности хотя бы половины нормального мальца я дойду, а не как сейчас – одна десятая. Кстати, насчет комнаты – что-то мне резко захотелось посмотреть на свое темное логовище, сиречь обиталище страшного темного мага.