– Мама? – Заглянул я в дверь кабинета. – Доброе ут… добрый день!

– Да уж. – Женщина сдержанно-бледно улыбнулась, бросая взгляд в окно, и с легкой, непонятной мне иронией сообщила: – Я уже было стала решать, будить тебя к обеду или нет.

– Так ведь… – Я не закончил фразу, указав на себя. – Я как понимаю – дорогие соседи уже тут? Все равно пришлось бы вставать?

– Грегори, князь Ило, с младшим сыном и Марек, князь Лайн, он, по счастью, своих отпрысков не взял. – Кивнула княгиня и двумя пальцами легко помассировала переносицу. Жест был вполне естественным, но меня что-то напрягло в нем… что-то… вот оно – из воспоминаний Леона, ранних. По ним получается… черт. Да мать, похоже, этой ночью совсем не спала – чтобы вот так выказать явный признак усталости!

– Мама, что-то случилось? – после секундного колебания спросил я. – Я могу помочь?

– Да уж, дорогой мой. – С непонятной мне легкой и слегка грустной иронией покачала головой женщина… но потом внезапно посмотрела на меня совсем другим взглядом. Этаким задумчиво-оценивающим. Честно сказать, я ничего не понимал – «стальная», на мой взгляд, княгиня первый раз на «моей» памяти выглядела столь… неуверенной? Мятущейся? Да что происходит-то?

Минуту мать что-то решала, откинувшись на кресле, видно, взвешивая «за» и «против»… и, наконец, решилась. Еще раз серьезно и внимательно посмотрев на меня – аж мурашки по телу! – она выдвинула ящик стола и выставила на стол… что-то. Еще один напряженный взгляд – и «что-то» оказалось пододвинуто на край столешницы. Мне что, это взять? И, кстати, что эт… мать вашу! Непонятный «стакан» (чертов низкий рост!) на поверку оказался никаким не стаканом. Чехол, или, правильнее сказать, прозрачный корпус защищал прибор, отдаленно похожий на компас: стрелок, свободно закрепленных в подвесах тонких металлических нитей, оказалось целых три. Три, соответственно, циферблата, которым подвес «за две точки» создавал по одной дополнительной степени свободы самим циферблатам-шкалам – и вся эта конструкция под стеклом неустойчиво заколыхалась в моих руках. Столь тонкой работы тут я еще не видел – маги не использовали наручные и карманные часы, я уже не говорю о механизме подъема ворот. И вдруг – такое, практически ювелирное изде… Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить: во-первых, значки на шкалах делений мне не то чтобы знакомы, но похожи, только сложнее в начертании… похожи сразу на два образца письменности – с гвоздей мины в трактире Лисьего Брода и с непонятного устройства, изъятого у мертвой ведьмы… а во-вторых, эта штука еле ощутимо фонит тьмой – почувствовать можно только вот так, держа в руках. А-хре-неть! И это вот так вот запросто лежит у нас дома?! В рабочем кабинете княгини?!

– Помнишь, как ты спрашивал, как я почувствовала отголоски твоего заклятия пять дней назад – во время инициации? – Княгиня дождалась, пока я подниму на нее глаза, и только тогда заговорила. – Да, ты прав – следы темной магии человеку со светлым даром очень тяжело обнаружить… по крайней мере – почувствовать. Тьма не дает – она забирает… точнее, разрешает уйти. Самые сильные амулеты можно обнаружить просто на ощупь – они холоднее окружающих предметов…

Тут я сдержался и не хлопнул себя по лбу только потому, что руки были заняты. Идиот! Сообразить мог бы – энергия диссипирует, включая тепловую! Правда, как тепло может перейти от менее нагретого тела к более… хотя – что-то я туплю, несмотря на долгий сон. Значит, энергия уходит не теплом.

– …то, что ты держишь в руке – сенсор, – тем временем продолжала просвещать меня княгиня-мать. – Предназначен он для измерения… для идентификации эманаций тьмы. Именно так, при помощи этого прибора я узнала, что на крыше донжона ты использовал заклинание. Прошел инициацию, как маг. Разумеется, почувствовала я, что ты что-то с собой сделал, гораздо раньше – когда увидела тебя в трапезной зале.

– Откуда у нас… эта штука? И почему… – Мне самому свой голос показался хриплым. Я не знал, куда смотреть – на прибор, в котором стрелки и шкалы перестали крутиться, раскачиваясь в положении равновесия… в новом положении, не том, что было, когда я брал стеклянный корпус в руки… или на Роксану Кано, вновь откинувшуюся на кресле и прекратившую «держать лицо» – в первый раз при мне.

– Сенсор привез твой отец – когда вернулся из предыдущего похода. – Я, мысленно приготовившийся услышать историю об очередном колдуне или ведьме, то ли выкупившим жизнь прибором, то ли оставившим подробное описание-инструкцию, распахнул в удивлении глаза. – Да, это так. Впрочем, ты напрасно удивляешься… Яна рассказала мне, как вы общались с Надимом и слушали его байки. Обратил внимание на эпизоды с магами в его байках?

– Да, в них отец регулярно «передавливал» двоих, а то и троих противников, – припомнил я. – Мой папа Альберт очень сильный… а что?

– Да, Альберт – он очень необычный. И такой сильный!.. – Лицо матери на секунду озарило выражение такой любви и нежности, что у меня даже щеки покраснели. Вот нифига ж себе, какой тут, оказывается, фонтан чувств! И это при том, что капитан Кано уже больше года болтается неизвестно где, да и до этого дома бывал больше наездами. Командир пиратского корабля-рейдера – та еще работа… – Я к тому веду, помнишь описание боев с магами не на воде, а на том берегу?

– Эээ… – Я честно попытался вспомнить хоть одно упоминание… и внезапно для себя – не смог. Хотя укрепленные форты отряд отца точно брал – фигурировало прожигание стен, вот это точно было. Еще описание охоты на гигантских рептилий типа крокодилов, змей, даже спрутов – в болотах чунье что только ни водилось. И на охотничьи байки списать все было нельзя – я видел зуб земноводной рептилии. Нет, не так – ЗУБ. С мое предплечье длиной. – Нет, не помню, мама.

– Все верно, потому что их – не было, – покивала мне женщина. – А знаешь, почему? Потому что Чунь – конгломерат вотчин темных магов, точно так же, как Раро – светлых. Светлые там рождаются точно так же, как и темные – у нас, и вынуждены или сидеть и не отсвечивать по островкам, или идти наниматься на корабли. За время противостояния чунье научились строить собственные водометы, но придумать, как обойтись без светлых для приведения их в действие – не смогли. Однако в обученности такие маги, разумеется, противостоять князьям побережья Раро не могут… не один на один уж точно.

Княгиня замолчала, молчал и я, пытаясь переварить свалившееся на меня откровение. Рассказ бывшего абордажного мастера еще тогда показался мне несколько… однобоким, но сейчас я просто видел торчащие из разных сцен несостыковки. Этак нарочито торчащие. Итак, на болотах обосновались темные маги – и каким-то образом отжимают светлых, – а нужно как-то уравновешивать силы. Темные там явно подготовлены настолько же лучше местных, насколько светлые в Раро – лучше тамошних. Гм, открытие не из приятных, но… стоп-стоп. Отец. Рейды в Чунь. Амулет-сенсор у матери. Мина в трактире… по технологии… ну пусть – маголотии, известной за морем. «Они уже здесь, – шептала умирающая ведьма. – Все бесполезно».

– Это что, папа заминировал трактир?! – Ей-ей, безумная догадка сама вырвалась у меня изо рта едва ли не криком.

– Я пришла к тому же выводу, – тихо и глядя в сторону, ответила разом осунувшаяся и как-то постаревшая мать – на идеальном лице стали видны мелкие морщинки, а вокруг глаз залегли почти невидимые круги. – Твой отец мне ничего не сказал – знал, что я никогда не соглашусь на такое, потому и проделал все в тайне. Я вторую ночь не могу уснуть – думаю об этом… вчера утром еще оставалась надежда, что это совпадение… а сегодня с самого утра заявился Ило со своим младшим сыном. Не зашли даже засвидетельствовать почтение – зато мне доложили, что ходят по замку и не стесняясь, в голос обсуждают, что и где не так – и как поменьше навредить при штурме. Альберт меня предупреждал, но я не верила – Грегори Ило нам в вечной дружбе клялся. Но, как оказалось, воспитание решает – капитана нет, а его наследник не может быть светлым магом… и при этом никто из своих не пытается сместить потерявшую возможность продолжиться семью. По законам «правды» пиратов-переселенцев это все равно что приглашение соседа – если нет сильного, да придет он со стороны. Ничего личного, как говорится. Это дикость, обычаи средневековья, – но другие за нас не вступятся. По законам Раро, по пакту, заключенному с Рито, князья могут сами разбираться между собой – это их внутреннее дело. Ило честь по чести выделит младшему и среднему сыновьям отдельную фамилию – у него все наследники от разных женщин, и все знают – будет относиться не как к родной крови, а как к соседям: соглашение нарушено не будет.

– Ведьма приняла нас за агентов Ило, а сама была агентом отца? – переварив последние сведения, переспросил я. – Потому она попыталась заставить сработать мину досрочно? Но, мам, это странное решение – защищать Кано минированием… или Ило должны были разграбить этот трактир по дороге – обязательно – по личным мотивам? Ведь во время «княжьих боев» мирное население всегда в стороне – продукты максимум, что покупается у местных жителей… вежливо. Так в уложениях было, что ты мне давала читать.

– Это не защита. – Губы женщины сложились в кривую, печально-ироничную улыбку. – Это – месть. На случай, если мы проиграем. И я не думаю, что «мина», как ты выражаешься, одна – скорее всего их с десяток по всему Кано. Не снять вовремя – и в княжестве, не защитившем своих князей, разгорится эпидемия…

– Это называется – «система мертвой руки», – прошептал я слова, значение которых знал из прошлого мира. «Погибнем мы – погибнут все». Только сверхдержавы закладывали автономные автоматизированные подземные базы с ядерными ракетами, а не биооружие… хотя – как знать, как знать. Кашу маслом не испортить. А мать знала о силе закладки с моих слов, но действие черепа-амулета, обвитого проволокой, надо было чувствовать – в мине начинкой служило что-то реально страшное. И одним Кано эпидемия в таком случает точно не ограничится – все побережье встряхнет!

– Твой отец всегда был… жестким человеком. К тем, кого не считал «своими», – эхом отозвалась Роксана Кано. – Срок выставлен еще на год, до этого момента он обещал в любом случае вернуться. Остается еще шесть месяцев до крайнего срока… жаль, что твой дар не мог потерпеть… хотя – забудь! Ило напал бы все равно – по традициям все сроки возвращения Альберта уже вышли…

– Подожди, мам… – Мой мозг наконец нащупал несоответствие, которое я поспешил прояснить. – Если маги тьмы в Чунь такие сильные и умеют делать такие вещи, почему они позволяют нашим кораблям их берег грабить? И как папа вообще смог привезти и установить здесь… такое?

– Чунь… понимаешь, сын… на самом деле то, что ДО Великой стены – это не вся Чунь. Точнее, земли чунье начинаются как раз ЗА стеной. Которую и построили для того, чтобы остановить болота, а не наши отряды. За стеной оказываются только авантюристы, преступники, отщепенцы и неудачники в поисках лучшей доли. Ну а как отец справился… дошел до стены и склонил к сотрудничеству один из отрядов. Только не спрашивай меня как – не знаю. Альберт в последний раз вернулся ночью, и с ним была только половина его команды, зато были другие люди. В том числе ведьма из-за стены – отец привез ее, чтобы она тебя осмотрела. Она и рассказала, что мой сын однажды странно начнет себя вести – не как маленький ребенок, но смогла убедить, что это по-прежнему будет МОЙ ребенок… я поверила. Через год после отъезда моего мужа ты стал меняться… был угрюмым, я так боялась за тебя… и так боялась сделать что-то, что навредит. После того, как ты опять поменялся пять дней назад, я сначала нарадоваться не могла, а потом поверить, что ты можешь так быстро взрослеть… а теперь вынуждена вывалить на тебя все это. Прости, сын. Прости, Лео…