– Послушай, этот Марко явно запал на тебя, – говорит Викс, держа меня за руку и таща за собой по коридору. – Я уверена, он тебя хочет!

– Да ладно тебе… – говорю я.

– Хочет, хочет! Он всю дорогу смотрел на тебя!

– Да не смотрел он на меня! – смеюсь я. Мне нравится, что Викс держится со мной по-дружески – да, подкалывает, но ведь это лишь в шутку…

Мы видим девчонку с двумя «хвостиками» на голове, которая чего-то ждет у закрытой двери. Должно быть, это и есть туалет. Мы встаем в очередь.

– На твоем месте я бы не упустила такой шанс, – говорит Викс.

– Ты о Марко? – уточняю я. – Но ведь мы его почти не знаем!

– Мы знаем, что он симпатичный парень. Разве этого не достаточно?

– Возможно, у него уже есть девушка.

– Об этом он ничего не говорил.

– Не говорил – это еще не значит, что нет.

– Поверь мне, – авторитетно заявляет Викс, – если у парня есть девушка, он не станет приглашать трех незнакомых девчонок на вечеринку. Если бы Брэди так поступил, я бы его убила!

– Что убила бы – в этом не сомневаюсь! – говорю я, чувствуя, что почему-то начинаю нервничать.

– Слушай, в чем проблема? – хмурится Викс. – Тебе не нравятся высокие, смуглые, симпатичные?

– Нравятся. Но мне не нравится… – начинаю я – и замолкаю, сама не зная, что мне не нравится. Впрочем, немного поразмыслив, я понимаю, что именно мне не нравится – я не люблю «крутить» с парнем любовь у всех на виду. После той истории с Алексом я вообще решила, что теперь тридцать раз подумаю, прежде чем начинать отношения с новым парнем. Алексу тогда я напрямую призналась, что́ чувствую по отношению к нему – и вот как он поступил со мной после этого…

– У меня уже есть кое-какой опыт отношений с парнями, – говорю я Викс. – И кое-чему меня этот опыт научил. Теперь я действую гораздо осторожней.

Дверь туалета открывается, и оттуда выходит парень с козлиной бородкой. Девчонка, стоявшая перед нами, заходит. Викс отпивает глоток из своей бутылки с пивом. Я делаю то же самое. Сказать по правде, пиву я предпочла бы бокал холодного вина.

– На твоем месте, – заявляет Викс, – я бы не зевала! Затащила бы этого Марка в спальню и… Как говорится, куй железо, пока горячо!

– И что мешает тебе сделать это самой? – спрашиваю я.

– Привет! – фыркает она. – А как же Брэди?

– Ах да, – рассеянно говорю я, – я и забыла…

Брэди я видела пару-тройку раз, когда он заходил в «Вафельный Дом». Какими влюбленными глазами он всякий раз смотрел на Викс… Вот только так ли уж сильно любит его сама Викс? В первый раз за все время нашего знакомства у меня вдруг закрадываются сомнения в этом. Если бы я ехала повидаться со своим парнем, я бы не стала заскакивать по пути на вечеринку к каким-то незнакомым людям. Хотя, может быть, я просто чего-нибудь не понимаю – у меня ведь на самом деле все-таки не такой большой опыт общения с парнями по сравнению с тем, что я нахвастала Викс…

Девица с «хвостиками» выходит из туалета, и я буквально врываюсь в него, потому, что мне кажется, еще секунда – и я лопну. Но Викс кричит: «Подожди!» и заходит в туалет со мной.

Я одновременно и смущена, и, как ни странно, польщена. Смущена потому, что не привыкла делать подобные дела в присутствии кого бы то ни было. Польщена потому, что то, что Викс зашла в туалет со мной, можно расценивать как знак того, что она считает меня близкой подругой. Или все-таки нет? Как бы то ни было, Викс, кажется, не замечает моего смущения.

Пока Викс вертится у зеркала, я ставлю свою бутылку пива на туалетный столик и пристраиваюсь на унитаз.

– Ты садишься на унитаз? – удивляется Викс, которой в зеркало видно, что я делаю. – Ты что, не можешь просто на корточках?

– А что? – отвечаю я.

– В чужом доме?

– В общественном туалете я не села бы на унитаз. Но это все-таки дом…

– Ну и что? А вдруг он грязный? А вдруг, не дай бог, подцепишь какую-нибудь заразу?

Я, все еще смущаясь, встаю и быстро натягиваю трусы и шорты. Викс занимает место на унитазе, а я иду мыть руки. Через минуту она присоединяется ко мне.

– Хочешь? – спрашивает она, протягивая мне тюбик губной помады.

– Спасибо, нет, – отвечаю я.

– В чем дело? – усмехается она. – На унитаз в чужом доме садиться не брезгуешь, а пользоваться чужой помадой не можешь?

– Да нет, просто я обычно не крашу губы, – говорю я.

– Почему? – удивляется Викс.

– Просто не привыкла. Моя сестра считает себя красавицей и всегда ужасно ревнует, когда кто-то пытается выглядеть красивее ее. Поэтому я и не крашу.

Пожалуй, мне не следовало бы этого говорить – но слова как-то сами собой сорвались с губ.

Глаза Викс округляются, словно колеса.

– Ну и глупо! Надо будет попросить Джесси, чтобы накрасила тебя как следует. В этом деле она просто гений – мне, надо признать, до нее далеко.

Кто-то стучится в дверь.

– Эй, вы там, нельзя ли побыстрее? – раздается голос.

– Подождешь, не описаешься! – кричит в ответ Викс.

– Я уже готова, – говорю я.

– Подожди, – отвечает Викс, – у меня есть тост. Она берет в руку свою бутылку, и я тоже беру свою.

– За гостей на вечеринке в Фенхоллоуэй! – провозглашает она, и мы чокаемся, хотя мне и остается непонятно, имела ли она в виду под «гостями» нашу троицу или других людей.

Мы наконец выходим из туалета и идем на кухню. Кухня полна народа, но ни Марко, ни худощавого блондина среди них не видно. Зато мы видим Джесси, которая, ворча себе что-то под нос, собирает в совок осколки разбитой бутылки.

Викс на цыпочках проскальзывает за ее спиной к холодильнику и достает оттуда еще две бутылки пива. Мне почему-то становится смешно от того, что Викс пытается делать это как можно тише, чтобы остаться не замеченной Джесси. Я с трудом удерживаюсь от смеха, которым могу выдать ее.

Заговорщицки подмигнув мне, Викс открывает свое пиво – на бутылках отвинчивающиеся крышечки, для них не нужна открывалка, – и мы так же бесшумно выскальзываем из кухни. Джесси, судя по всему, нас не заметила.

Мы выходим на лужайку перед домом – и я сразу же замечаю Марко. На лужайке полно народа, многие пьяны, кто-то смеется, кто-то кричит, один парень даже пытается сделать стойку на руках – но я почти не замечаю их. Все мое внимание приковано к Марко.

– Иди к нему, – шепчет Викс.

– Одна? – Я вдруг начинаю испытывать панику. – А ты?

– Ну, если я тебе нужна для моральной поддержки, я, так и быть, покручусь рядом с минуту – а потом все-таки оставлю вас наедине. Иди, иди! – добавляет она, слегка подталкивая меня.

– Эй! – машет рукой Марко, завидев нас.

– Ну, я пошла, – заявляет вдруг Викс.

– Куда же ты? – удивляюсь я. – Еще и минуты не прошло! – Но Викс уже удалилась.

Отхлебнув для храбрости пива, я подхожу к Марко и сажусь на траву, скрестив ноги по-турецки. Марко садится рядом, совсем близко, в такой же позе.

– Ну и жара! – говорю я. – Честно говоря, я скучаю по снегу!

(Когда не знаешь, с чего начать разговор, обычно говоришь о погоде – хотя, если разобраться, это банальнейшая тема на свете.)

– По снегу? – удивляется он. – А где ты видела снег?

– Я из Монреаля, – говорю я. – Там почти весь год температура ниже нуля. Иногда бывает так холодно, что трудно дышать.

– А я ни разу в жизни не видел снега, – смеется он.

– Ты шутишь? – удивляюсь, в свою очередь, я.

– Ничуть, – мотает он головой.

– А мы с сестрой и братом, когда были маленькие, каждый год строили снежные крепости, – рассказываю я. – Точнее, даже настоящие снежные дворцы – с залами, коридорами… Мы приносили туда игрушки и играли, а чтобы не замерзнуть, отогревались горячим какао из термосов.

Глаза Марко возбужденно загораются.

– А на лыжах ты когда-нибудь каталась? – спрашивает он.

– Ни разу, – отвечаю я.

– А я бы обязательно попробовал кататься на лыжах, если бы вдруг оказался на севере… Впрочем, на водных лыжах я катаюсь. А ты когда-нибудь каталась на водных лыжах?

– Нет, – говорю я.

Я смотрю на Марко и удивляюсь тому, что, когда он сидел со мной рядом в машине, я многого в нем не заметила. Например, два скрещенных шрама на подбородке. Или что он грызет ногти, только когда говорит сам – когда же слушает других, его руки опущены.

– Водные лыжи – это круто, – говорит Марко. – Попробуй как-нибудь – я уверен, тебе понравится!

Я уже чуть было не отвечаю «Обязательно попробую!» – но останавливаюсь. Зачем лгать этому парню? Все равно я его потом больше никогда не увижу…

– Честно говоря, вряд ли я их когда-нибудь попробую, – говорю я. – Сказать по правде… Можно открыть тебе один секрет?

– Можно, – кивает он. – Какой?

Я делаю рукой жест, означающий «наклонись ко мне поближе», хотя у меня перехватывает дух от собственной смелости. Марко придвигается ко мне так, что его колено касается моего.

– Сказать по правде, – говорю я, понизив голос, – я совершенно неспортивная. Единственный спорт, которым я когда-либо занималась – это пилатес.

– Пилатес? А что это такое? – удивляется он.

– Система для растяжки мышц. Разновидность фитнеса. Вот, собственно, и все. Если кто-нибудь вдруг захочет присвоить мне титул самого неспортивного человека всех времен и народов, я, пожалуй, не стану возражать.

– А почему ты шепчешь? – улыбается он.

– Потому что не хочу, чтобы кто-нибудь это услышал. Здесь столько народа, – я обвожу жестом лужайку, – и все они кажутся мне такими спортивными… Пусть это останется нашим с тобой секретом!

– Хорошо, – смеется Марко, – тогда и я, пожалуй, поделюсь с тобой одним секретом.

Он наклоняется к моему уху так, что почти касается его губами. От него все еще пахнет перцем и мятой.

– Я такой же, – шепчет он.

– Не поняла, – шепчу я в ответ ему в ухо. – Какой ты?

– Неспортивный. – Его дыхание щекочет мне шею.

Я легонько шлепаю его по руке.

– А кто говорил, что катается на водных лыжах? – спрашиваю я. Забывшись на минуту, я произношу это в полный голос.

– Я не говорил, что хорошо на них катаюсь! – смеется он и отпивает глоток пива из своей бутылки.

Мне немного жаль, что мы с ним уже перестали шептаться.

– Послушай, – говорит он, – можно задать тебе один вопрос?

– Какой?

– Почему ты платишь и за себя, и за своих подружек?

Этот вопрос почему-то смущает меня.

– Да просто у них мало денег, – спешу объяснить я. – Вот я и вызвалась заплатить за гостиницу и за газ…

– Газ? – удивляется он. – Какой газ?

– Как-какой? – удивляюсь, в свою очередь, я. – Который в машину наливают, чтобы ехала!

– А-а, – кивает он, – ты хочешь сказать, бензин?

– «Бензин»? В Америке так говорят? У нас в Канаде говорят «газ»…

– Никогда не слышал, чтобы бензин называли газом! К тому же, ты еще так странно произносишь: «газ-з-з»! – копирует он мое произношение, утрируя звук «з». – У нас говорят через «с» – «гас»…

– Ну, видимо, – отвечаю я, опустив взгляд и рассматривая свои ногти, – через «з» – это по-канадски. В Канаде половина народа говорит по-английски, половина – по-французски, и канадский вариант английского языка, должно быть, испытал влияние французского. Что ж, запомню – буду теперь говорить «гас»…

– Нет уж, – смеется Марко, ложась на траву и опершись на локти, – лучше продолжай говорить через «з». Это звучит так необычно!

– «Газ» через «з»?

– Да. Словно ты французская кинозвезда…

– Газ-з-з! – нарочно утрируя звук «з», повторяю я.

– Прекрати! – смеется он.

– Газ-з-з!

– Прекрати! Это звучит так сексуально! Ты меня возбуждаешь!

– Газ-з-з-з-з-з-з!

Марко, смеясь, зажимает мне ладонью рот. Я отталкиваю его – разумеется, в шутку. Отталкивать по-настоящему я его не хочу.

– Да, я французская кинозвезда! – смеюсь я. – Но не смущайся, детка! Разговаривай со мной так, словно я обычная девчонка.

– Трудно, должно быть, найти себе настоящих друзей, когда ты так знаменита… – полусерьезно-полушутя говорит он.

– Знаменитым вообще трудно жить, – в тон ему отвечаю я. – На улицу нельзя выйти – сразу откуда ни возьмись налетает куча народа: «Дайте автограф, дайте автограф…». Так что я решила пока немножко пожить во Флориде – здесь меня никто не знает…

– А я сразу раскусил, что ты не простая девчонка! – улыбается Марко. – Понять это нетрудно: у тебя слишком нежные руки – это говорит о том, что ты никогда ими и не работала. – Он берет мою руку в свои. – Про то, что в детстве ты строила снежные крепости, ты наверняка придумала. Да и произношение твое выдает тебя. «Газ-з-з-з-з»!

Рука у Марко холодная – ведь он только что держал бутылку пива из холодильника. Но мне нравится это ощущение прохлады – сказать по правде, жара действительно уже измучила меня. Впрочем, мне нравится даже не это… а просто то, что Марко держит меня за руку. Он держит меня за руку!

– Открою тебе еще один секрет, – говорю я. – На самом деле у меня такие нежные руки потому, что я три раза в неделе вымачиваю их в сметане и сплю в перчатках.

– Да ты, я смотрю, – смеется Марко, – вся сплошь состоишь из секретов! Что ты еще расскажешь мне о себе, Мэлани… Как, кстати, твоя фамилия?

«Что мне тебе рассказать? – думаю я. – Что я уже успела влюбиться в тебя по самые уши?»

– Моя фамилия – Файн, – говорю я.

– «Файн»? – качает головой Марко. – Не может быть! Это не фамилия – это прилагательное!

– А как твоя фамилия? – спрашиваю я.

– Единственный-и-Неповторимый.

– Ага, рассказывай! – смеюсь я.

– Если есть фамилия «Прекрасная», почему бы не быть Единственному-и-Неповторимому? Я-то не люблю хвастаться и называю себя просто «Марко», но моего папу так и зовут – мистер Единственный-и-Неповторимый. И мама моя, пока была замужем за папой, звалась миссис Единственная-и-Неповторимая. После развода, правда, она вернула себе девичью фамилию – мисс Замечательная…

Я заливаюсь смехом. Марк по-прежнему держит меня за руку, но его рука уже не холодна. Мне нравится, что он считает меня Прекрасной. Мне нравится, что он внимательно слушает меня, что он готов смеяться над каждой моей шуткой, пусть даже и немудреной – и мне хочется разговаривать с ним до бесконечности… Нет, Марко действительно отличный парень!

«Может быть, мне следует его поцеловать? – думаю я – но сама пугаюсь подобной мысли. – Нет, пока еще рано. Неизвестно, как он на это среагирует…»

– Мистер Единственный-и-Неповторимый и мисс Замечательная? – переспрашиваю я. – Надо будет запомнить, как зовут твоих родителей, на случай, если я вдруг когда-нибудь встречусь с ними…

«Ну вот, – мысленно ругаю я себя, – уже и навязываюсь, чтобы он познакомил меня со своими родителями! Не слишком ли рано?»

Конечно, рано. Я ведь знаю этого парня от силы три часа, а уже чуть ли не в невесты к нему набиваюсь…

– Впрочем, родители, пожалуй, пока подождут, – рассеянно бормочу я, сама с трудом отдавая себе отчет в том, что я говорю.

– Ты не хочешь познакомиться с моими родителями? – Судя по поддразнивающему тону, с которым Марко задает этот вопрос, он не обижен, так как по-прежнему воспринимает весь наш разговор в шутку.

– Пожалуй, пока что не буду, – шепчу я, прикрывая лицо руками.

– В чем дело? – смеется он. – Что ты имеешь против моих родителей? По-моему, они классные! Недаром же у них такие фамилии!

Он придвигается ко мне еще ближе.

– Ну хорошо, с моими родителями ты познакомиться не хочешь. А что ты хочешь?

«Чего я хочу? – думаю я. – Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, Марко. Я хочу, чтобы ты поцеловал меня! Я хочу… Может быть, мне следует сказать это вслух?»

Марко выжидающе смотрит на меня.

«А что? И скажу! Что, в конце концов, в этом такого? Он сам явно хочет поцеловать меня… А вдруг все-таки не хочет?»

– Я хочу… бокал холодного вина, – говорю, наконец, я.

– Без проблем, крошка! Пошли! – Марко встает на ноги и помогает подняться и мне.