Капитан Турин покидал Грозный. С утра стоял густой туман, и полет отложили. Наконец высветилось. Турин уже подходил к вертолету, когда рядом притормозил автомобиль. Оттуда выскочил подполковник Косолапов:

– Подожди!

– Что случилось?

– Возьми их с собой.

Он показал на трех чеченцев, выходивших из машины: парни в черных кожаных куртках напоминали боевиков. Подполковник отвел Турина в сторону:

– Понимаешь, это наши. Им нельзя здесь оставаться – убьют.

Очевидно, эти чеченцы воевали под российскими знаменами. Сражались, как умеют сражаться только горцы, – самоотверженно, до конца.

Капитан подошел к ним:

– Оружие есть?

Они распахнули куртки – за ремнями торчали рукоятки пистолетов. Брать на борт неизвестных вооруженных людей было делом рискованным. Но деваться некуда – долг обязывал помочь.

– Ладно, пошли.

У входа летчик с подозрением посмотрел на чужаков и перегородил дорогу.

– Они со мной, – отрезал Турин.

Летчик пропустил, что-то недовольно бурча. Загудели турбины, поднимая в воздух пыль. Вертолет взлетел и, сделав крутой разворот, взял курс на Моздок.

Капитан разглядывал лица своих неожиданных попутчиков – темные стальные глаза, крепкие скулы, заросшие щетиной. Чеченцы сурово молчали. Наверное, в душе у них кипела ярость, да только выплескивать ее наружу они не спешили.

Спустя час вертолет приземлился на аэродроме в Моздоке. Вдоль взлетной полосы сидели угрюмые солдаты, дожидаясь московского рейса. Дул северный ветер, заряженный дождевой сечкой, – родина встречала своих бойцов неприветливо.

Турин попрощался с попутчиками. Те протянули руки и впервые улыбнулись. Улыбка была скупой, но такой благодарной.

– Вам есть куда идти?

– Да-да, спасибо.

Парни направились к краю поля – в холодный дождь, туманную неизвестность, не надеясь ни на теплый кров, ни на сердечное участие. Они никому не были нужны – эти чеченцы, преданные России и преданные Россией. Но, глядя на их спокойную твердую поступь, почему-то верилось: скоро все будет иначе.