Двое-трое стоят в глубоком окопе – бруствере. Курят. Пуля пробивает одному голову. Он не меняет позы. Папироса дымится во рту, потом гаснет. Товарищ зовет его, не отвечает. Подносит к папиросе спичку. В темноте освещается лицо, на нем мертвые стеклянные глаза.
Самолеты, обстреливающие окопы трассирующими пулями, похожи на гигантских мух, на какие-то ужасные машины, прыгающие на серебряных ногах.
