Глава 15,
в которой Риган узнает страшные тайны о старых друзьях,
новых врагах и древних городах
Настроение было радужное — белобрысая надзирательница только что сообщила ему, что во второй половине дня они наконец-то займутся практикой энергий, и в кои-то веки пригласила на полноценный обед в нормальный ресторан. Пребывая в возвышенно-философском состоянии, Риган поцеловал Клотильду в щеку, отправился в душ и переодеваться, когда в конце коридора заметил Агнессу и ее наставника. Хмырь что-то оживленно рассказывал и улыбался, она же смеялась и выглядела откровенно счастливой.
Ох уж этот Шеппард! Смазливый высокий брюнет в светлом костюме, обещающий заманчивое чудо спасения человеческих жизней.
Когда Агнесса встретила его с этой новостью, она просто сияла. Конечно же, ей хотелось управлять своим даром, и Риган не стал возражать. Ее радость развеяла даже тень сомнений, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Сейчас она будто почувствовала его пристальный взгляд, повернулась и подошла к нему. Глаза ее горели неподдельным восторгом. Столкновение человека с неизведанным чаще всего начиналось именно так, а вот заканчивалось не всегда удачно.
Он нахмурился, но тут же отогнал невеселые мысли. Агнесса была счастлива, и ему не хотелось все испортить.
— Как занятия? — Риган притянул ее к себе и поцеловал в губы.
— Успешно! — похвасталась она, обнимая его. — Мы с Сэмом как раз переходим к практике. Немного страшно, но я справлюсь! А как у тебя?
— Я рад, — он взял ее руки в свои и поцеловал ладони. — У меня такие же новости. Мир полон совпадений.
— Добрый день, Риган.
Шеппард приблизился к ним — высоченный и прямой, как строительная линейка. Он был на голову выше, и его стильный костюмчик смотрелся выигрышно перед спортивными штанами и футболкой, потемневшей от пота.
— И вам здрасьте. — Риган улыбнулся уголком губ и приподнял брови. — Колдуете потихоньку? Осторожней с этим, а то я слышал, что один мальчик как-то пытался искривить пространство и с тех пор ходит с кривой физиономией.
— Я стараюсь не вмешиваться в высшие материи, — ответил хмырь, — но если что, у меня замечательная ученица. Она все исправит.
Агнесса покраснела.
— Расскажешь вечером, как прошла твоя первая практика? Я обязательно дождусь!
— Договорились. — Риган снова притянул ее к себе и поцеловал в губы — на сей раз более откровенно — и только после этого отпустил. Он не стал прощаться, просто направился в душевую, насвистывая себе под нос мелодию «The Rocky Road to Dublin».
— «Мы с Сэмом», — процитировал он и подставил лицо упругим струям, — очаровательно…
Сарказм потерялся в шуме бегущей воды.
В далеком девятнадцатом веке он терпеть не мог таких, как Шеппард. Молодых аристократов, которым по праву рождения преподнесли титул, блага и почести. За ними носились десять нянек, а в будущем их уже ждали отцовские связи и привилегии — бери и пользуйся. В их семье эти скромные радости жизни достались сводному братцу: Эмилия Эванс все-таки подарила мужу законного наследника, хотя это и стоило ей жизни. Самому Ригану пришлось негласно нести на себе клеймо ублюдка и отцовскую ненависть двадцать один год. Не так уж много по меркам измененных, но ему хватило, чтобы запомнить. Он понятия не имел, как Шеппард оказался у Дариана, но предполагал, что в прошлом паренек был не из самого глухого рода. Сложно перепутать врожденное и приобретенное.
Они с Клотильдой обедали в местном ресторане, одном из лучших в Дингли. На толстых каменных стенах висели разномастные картины с изображением бутылок вина, подсветка превращала краски на холстах в кровь. По влажным после душа волосам бежал холодок кондиционера, но ни отдых, ни вкусная и сытная еда не помогали расслабиться и не приносили удовольствия. Дожидаясь горячего, он рассматривал здешнюю публику — больше туристов, чем местных — и не мог сосредоточиться ни на одной мысли. Кроме Агнессы и Шеппарда.
— Витаешь в облаках. — Голос Клотильды спустил его с небес на землю. — И наверняка думаешь не о работе с энергиями.
Она помолчала и добавила:
— Выкинь ее из головы, Эванс. Это все усложняет.
Риган приподнял брови, криво улыбнулся.
— Так проще, да? Когда ничего не усложняешь…
Клотильда прищурилась.
— Между нами и людьми всегда будет пропасть. Дариан позволит ей уйти, и она уйдет. Выберет спокойную жизнь, а тебе оставит пустоту.
Она не стала называть имен, все было и так понятно. Риган ожидал, что воспоминания об Ив снова поднимут со дна души муть, что старая рана начнет ныть, рубец вскроется гноем и кровью, но понял, что ошибался. Ничего из того, чем могли бы обернуться эти слова чуть раньше, он не чувствовал. Открытие настолько поразило, что какое-то время он молча рассматривал рагу из кролика, которое принес официант, а потом принялся за еду.
Клотильда отвернулась, избегая его взгляда, и ему показалось, что для нее это было действительно важно. Не просто слова или совет, она сама пережила подобное, и оно живо в ней до сих пор.
— Как его звали?
— Филипп. Я была молодая и глупая, а он еще моложе, совсем мальчишка. Именно это меня в нем и привлекло: его чистота и простодушие. То, насколько он далек от нашего мира. Я знала, что будущего у нас нет, но поддалась сиюминутной слабости. А потом было уже слишком поздно.
— Он узнал, что ты измененная.
Клотильда коротко кивнула.
— Сейчас уже и не вспомню, чего в его глазах было больше. Отвращения или страха.
Она замолчала. Непроницаемый заслон серо-голубых глаз был спаян из уверенности в себе, легкого, на грани флирта, интереса и снисхождения. Створки снова захлопнулись, устрица не желала покидать безопасное убежище. Сколько лет жизни Клотильда положила на благо Древнего, оставалось только догадываться. Все, кто работал на Дариана, мало знали друг о друге, но объединяло их одно. Нежелание усложнять.
Риган накрыл ее руку своей и легко сжал.
— Расскажешь мне, как сделать реалистичную стриптизершу в минуты душевной тоски?
— Мы нашли Аверс.
Не совсем то, что он ожидал услышать. Нужно было догадаться, что обед в ресторане — это неспроста. Он рассказал о Миле месяц назад, а обнаружили ее только сейчас? Впечатляет! Для этого орешка нужен особый щелкунчик.
— Я весь внимание.
— Во время захвата она разнесла загородный дом в щепки: семерых утопила сразу, как слепых котят, а остальных добивала вручную. И только одного оставила в живых.
— Чтобы он мог рассказать?
— Верно. — Клотильда сделала паузу, пока официант забирал тарелки, потом продолжила: — Рядом с ней постоянно находится Морис. Он управляет силой земли, поэтому разворотить водопроводные трубы, которые в городах повсюду, для него не проблема. Дальше сам понимаешь.
Риган присвистнул.
— Убийственная парочка! Просто пристрелить не пробовали?
— Нам нужно знать, зачем она собирает вокруг себя пробужденных. Нужно, чтобы она назвала имена. Неизвестно, какие идеи она собирается вложить или уже вложила им в головы. И, если ты еще не забыл, нам нужен ключ. — Последние слова сочились сарказмом.
Он поморщился: ну да, совершил в прошлом ошибку, раскидал побрякушку по свету. Что, теперь до конца жизни убиваться?
— Попытайте счастья еще раз. Натравите на нее не людей, а пробужденных.
— Риган, в группе захвата были пробужденные. Двое воздушных.
Пробужденные, работающие с воздушной стихией. Он разглядывал остывающий кофе и старался не думать о Яне. В их последнем разговоре были расставлены все точки, и Риган долгое время избегал мыслей о том, как сложилась его судьба. Левандовский сделал свой выбор, но почему-то правило измененного — перешагнуть и отпустить — на этот раз не сработало.
Официант принес счет, Риган вручил ему карту и облокотился о стол, глядя на Кло. Пенка давно растаяла, эспрессо выглядел мутной темной водицей.
— И что теперь?
— Сам как считаешь? — холодно проронила она. — Даже если мы снова до нее доберемся, нам не нужны сотни невинных жертв. Будем ждать.
Он подумал об Агнессе. О том, как отчаянно она хотела вернуться домой, какой радостью сияли ее глаза, когда она говорила о родных. Очередной мираж, пустые надежды: нужно ждать, пока озверевшая дамочка совершит ошибку или сделает следующий ход. Через год, через два, кто знает. После неудачного захвата она может затаиться надолго. Если только не сыграть на ее интересе.
Риган постучал пальцами по столу и кивком поблагодарил официанта.
— Если я скажу, что один мой друг поможет решить проблему с Водяной монстрой, обещаешь ему помилование?
Клотильда изогнула брови и вперила в него холодный взгляд.
— Я тебя внимательно слушаю.
Риган бы не упомянул Яна, но то, что вытворяла Мила, выходило за рамки даже видавших виды. Поэтому он рассказал о дружбе с Левандовским, о том, как обратился к нему за помощью и к чему все это привело, включая смертельно опасное водное шоу, свидетельницей которого Агнесса стала на Тенерифе. Пришлось выслушать о себе много интересного, но Кло не хуже его понимала, к чему он клонит и что его идея поможет обойтись малой кровью.
— Ты больше ни о чем не забыл рассказать?
По ее сосредоточенному взгляду становилось понятно, что мысленно она уже просчитывает варианты.
— Нет.
* * *
Делом Милы Аверс занималась Новая Полиция — организация, сотрудникам которой предстояло расхлебывать дело рук зарвавшихся пробужденных, а заодно шустро изолировать их от общества. Идейным вдохновителем волшебного варианта Интерпола был Дариан, а заведовал им небезызвестный Шеппард, который спустя несколько дней препирательств с Клотильдой все-таки дал отмашку на обсуждение операции.
— Эрик Уивер, руководитель отделения Новой Полиции Сиэтла, — Риган Эванс.
Риган пожал руку невысокому подтянутому мужчине с залысинами, по выправке и умению держаться напоминающему генерала в отставке, встретил жесткий изучающий взгляд серых глаз и кивнул. Эрик прошел в зал, а Шеппард остановился у дверей.
— Риган, есть кое-что еще, что тебе стоит знать. Большинство кадров Новой Полиции вышло из Ордена. Мы приглашаем к сотрудничеству людей, которые не понаслышке знакомы с теневым миром и проявили себя с лучшей стороны.
Риган недобро прищурился. Клотильда спрашивала его о сюрпризах, но хмырь только что выдал нечто фееричное. Ему такое не переплюнуть, как ни старайся.
— Серьезно? С лучшей стороны — это вы по числу покалеченных и убитых считали?
— Риган…
— Секундочку. Этот ваш Уивер тоже… из Ордена? — Последнее слово он буквально выплюнул.
Молчание Шеппарда было весьма красноречивым, и обсуждать что-либо с Эриком Ригану резко расхотелось. Он видел истерзанные в клочья тела, на своей шкуре испытал слишком многое, чтобы спокойно пожимать руки старым врагам. Орденцы представлялись Ригану закоренелыми фанатиками, у которых на лбу написан приговор всем измененным. Многие охотники в свое время либо лишились близких по вине «проклятых кровососов», либо пострадали сами. Неудивительно, что это выливалось в истребление и изощренные пытки. Малую часть составляли бывшие военные и хорошо обученные наемники, которые работали по контракту, но они просто-напросто терялись в общей массе. Если у Ордена и была «лучшая» сторона, он с ней не сталкивался.
— Я лично отбираю руководителей и проверяю, как они ведут дела. Между Орденом и Новой Полицией нельзя ставить знак равенства.
— Верится с трудом. Хотите потом расхлебывать новую охоту на ведьм? Теперь уже в прямом смысле.
Потрясение сменилось холодной яростью, невозмутимость Шеппарда раздражала. Риган скрестил руки на груди и шагнул в просторный конференц-зал. Исподлобья взглянул на наставницу, на Уивера же старался не смотреть вовсе. Стоило ему подумать, что тот был связан с Орденом, сразу передергивало от бешенства. Что по поводу Ригана и прочих думал бывший вояка — неизвестно. Догадывался ли он, кто перед ним? Кто отдает ему приказы, с кем он сидит за одним столом?
Ждали Дариана. Дариана, который никогда не опаздывает, но сейчас уже пять минут промедления были записаны именно на его счет. Когда пошла шестая, в зал заглянул Сильвен и что-то шепнул Шеппарду. Тот выслушал, нахмурился и первые несколько секунд после ухода лекаря выглядел так, будто ему в сердце всадили нож по самую рукоятку. Впрочем, это не помешало хмырю нацепить маску деловой невозмутимости и повернуться к присутствующим.
— Дариан приносит свои извинения за то, что заставил ждать, и за то, что не сможет присутствовать. Начинаем.
Риган выступал первым. Стоило немалых усилий отрешиться от ярости, чтобы изложить суть своего предложения: ему предстояло связаться с Яном, внедриться в команду Милы и привести ее туда, куда она так стремится попасть. В Мертвый город, который под завязку напичкан металлом Дюпона и где ни она, ни Морис не смогут использовать способности. Только так получится взять ее живой.
— На чем основана ваша уверенность в том, что Януш Левандовский станет сотрудничать?
Жесткий голос Уивера полоснул по напряженному сознанию.
— А в чем проблема? — Риган услышал звучный хруст и не сразу понял, что сломал ручку. Осколок больно впился в кожу, выступила кровь. — Потому что он измененный?
— Он — террорист, — холодно отозвался тот. — И вы не предоставили никаких доказательств того, что ему можно доверять. Кроме предположений, основанных на вашей дружбе, разумеется.
Шеппард негромко кашлянул.
— Вернемся к обсуждению, — напомнил он. — Эрик, вам слово.
Уивер поднялся и направился к экрану: именно ему выпало сомнительное счастье вести дело. Мила Аверс, или Джессика Пол, родилась тридцать девять лет назад в Белвью, где ее отец трудился на благо Ордена. Девочке едва исполнилось восемь, когда до родителей добрались измененные. Дело нередкое: хотя защита у орденцев была серьезной, предатели находились везде. Мать с отцом заживо сожгли у нее на глазах, а ее саму заперли в полыхающем доме. Когда измененные ушли, она выпрыгнула со второго этажа.
Мила пошла по стопам отца сразу после окончания школы. Ей предлагали бумажную работу, но она буквально выгрызла себе место в допросной, а затем и в рядах оперативников — на ее счету были сотни искалеченных и убитых измененных. После того как Орден расформировали, она исчезла. Чтобы сейчас появиться вновь.
— Нам не известно, сколько пробужденных она взяла в оборот, — Уивер отвлекся только на мгновение, чтобы выпить воды, — и как она на них выходит. Это один из ключевых вопросов, который я хотел бы ей задать.
Понять, откуда она узнает имена, и впрямь сложно. Ян искал выходы, но к Ромашову Мила пришла сама. Александр был русским, а Морис Легран — француз еврейского происхождения, в прошлом наемник французской армии. С Аверс он познакомился полтора года назад и с тех пор не разлучался. Предположительно они состояли в отношениях, но подтверждений тому не было.
Эрик говорил, а Риган смотрел на экран, где кадры презентации сменяли одна другую. Вырезки из газет: пылающий дом и маленькая девочка под капельницей в ожоговом отделении. «Общество говорит: „Прости нас, Джесси“», — заголовок крупными буквами. Архивные хроники Ордена: изувеченные тела измененных, перечни имен убитых, записи вырванных под пытками сведений. И последние фотографии: темноволосая женщина с резким взглядом убийцы. Строгие брюки, тонкая непрозрачная блузка с высоким воротом, плотный пиджак.
Когда полицейский замолчал, Риган поднялся — пожалуй, слишком резко. Ножки стула скрежетнули по полу.
— Прошу прощения, — процедил он и поспешно вышел.
Сердце колотилось как сумасшедшее: когда шагал по коридорам, когда распахнул дверь и судорожно, сквозь сжатые зубы втянул ночную прохладу.
На смотровой площадке Риган с силой ударил кулаком в перила. Снова — еще и еще. Боль обжигала, но отрезвить не могла. Содранные костяшки саднили, и только слова Клотильды заставили остановиться.
— Эванс, еще одна такая выходка — и операции не бывать.
Он обернулся — и ярость схлестнулась с непроницаемым спокойствием льда.
— Посмотри на себя! — Она подошла и встала рядом. — Это называется личная заинтересованность.
Риган скривился, но промолчал. Клотильда была права. Орденцы творили беспредел, но и измененные тоже. Мила Аверс — порождение и первых, и вторых.
— Город под Ираклионом построили те, кто добровольно отказался от способностей, чтобы избежать кровопролития. — Она смотрела за крыши соседних домов, туда, где темный горизонт сливался с черной водой. — Последовали за ними немногие. В древности их называли отшельниками и миротворцами, но их смирение не остановило надвигающуюся бурю. Именно они предложили запереть знания, пока те не уничтожили человечество. И создали ключ: единый для двух городов, чтобы никто не мог добраться до металла, из-за которого кровь лилась рекой.
— К чему ты мне все это рассказываешь?
— Хочу, чтобы ты понял. На противостоянии невозможно ничего построить. Зато разрушить — легко. Отделений Новой Полиции пока не так много: два в России, два в Штатах, один в Париже и один в Сингапуре. Поскольку с каждым годом ожидается все больший приток пробужденных, активно ведется работа по расширению. За основу мы брали здания филиалов Ордена, оснащенные по последнему слову техники: допросные, камеры — повсюду металл Дюпона, который понадобится в работе с преступниками нового мира, обладающими способностями. При отделениях полиции существуют центры первичного инструктажа, в которых первые пробужденные смогут получить основы знаний. В ближайшую сотню лет по миру раскинется сеть полноценных школ и академий, но пока до того дня еще далеко. Если мы будем цепляться за старую ненависть и вражду, у нас ничего не получится. Ты меня услышал?
— Услышал.
— Вот и хорошо. — Клотильда положила руки ему на плечи и развернула лицом к себе. — От того, как все пройдет, зависят не только наши жизни. Аверс опасна. Опасна не столько силой, сколько непредсказуемостью. Нужно понять, что она замышляет, прежде чем это наберет обороты. Эванс, звучит громко, но у тебя в руках судьба нового мира.
— Не боишься, что я надорвусь? — криво усмехнулся он.
— Боялась бы, — она улыбнулась, во льдах ее глаз мелькнули теплые искры, — не дала бы этому делу ход. Пойдем, пока Шеппард не решил, что у нас роман.
Риган не выдержал: улыбнувшись, провел пальцами по ее щеке.
— Это можно устроить.
— Эванс! — Клотильда приподняла брови и указала ему в сторону Центра. — Шагай!
* * *
На экране застыла план-схема Мертвого города, восстановленная со старинных изображений. Природа создала лишь металл, все остальное было делом рук человеческих. Размах поражал: тринадцать уровней, высота от верхней до нижней точки около шестидесяти метров, переходы и лестницы, многочисленные ниши, расположенные друг над другом, — комнаты, полные табличек с древними знаниями. Основная библиотека — в глубине анфилад, в нее можно попасть с обзорной площадки, расположенной напротив входа.
— Мальту и Город соединяет длинный подводный тоннель. — Изображение сменилось, Шеппард указал на экран. — От разрушения коридор защищает пространственная сеть, над которой алхимикам и архитекторам прошлого пришлось хорошенько потрудиться. Чтобы металл и знания не разграбили раньше времени, древние создали ловушку. Никакой классики археологии — отравленных стрел, ядовитого газа, проваливающихся под ногами плиток или затопленных водой лабиринтов. Последняя часть пути пролегает над пустотами, где обитают бестелесные паразиты, запертые там на протяжении тысячелетий. Любое живое существо представляет для них интерес и возможность вырваться на свободу.
Риган облокотился о стол, наблюдая за Уивером: на лице бывшего орденца не дрогнул ни один мускул. Похоже, в чем-то Шеппард был прав — тому, кто однажды столкнулся с теневым миром, гораздо проще такое принять.
— Что произойдет с человеком, если он попадет в ловушку? — спросил полицейский.
— Обычный человек, ставший сосудом, даже не дойдет до входа. Пробужденный, за счет более сильных внутренних энергий, протянет чуть дольше. К счастью, такие жертвы не нужны — у нас есть Риган. Чтобы преодолеть несколько десятков метров до входа в Город, нужна материальная иллюзия. Поворот ключа не только откроет дверь, но и сдвинет металлические пластины под коридором, запечатывая паразитов в саркофаге.
Уивер бросил на него внимательный взгляд — взгляд стратега, оценивающего фигуру, от которой зависит слишком многое.
— Когда террористы окажутся в Городе, я открою портал. — Хмырь выглядел невероятно уставшим. — Дальше в игру вступаете вы. Разумеется, от нас будет вся необходимая поддержка. В том числе помощь лекаря.
Знал бы Ромашов, какую ради Милы собирают команду, кичился бы еще больше. Ригану нужно протащить материальную иллюзию через ловушку к входу в Город, Шеппарду предстоит не только соединить две точки пространства, но и удерживать портал, Уивер с группой захвата займется Монстрой и ее дружками, а Сильвену придется попотеть после, чтобы не позволить пострадавшим отправиться на тот свет.
— Вам уже приходилось работать под прикрытием? — Когда экран погас, полицейский повернулся к Ригану.
— Нет.
— Но вы считаете, что справитесь. Почему?
— Потому что для меня это важно. — Риган поймал взгляд Кло и неожиданно для себя добавил: — Так же, как и для вас.
— В таком случае предлагаю пройтись по основным пунктам. — Уивер вопросительно посмотрел на Шеппарда, затем на Клотильду и, когда те кивнули, продолжил: — Нам нужно знать численность террористической группировки и возможные осложнения, с которыми мы можем столкнуться при захвате. Что касается Януша Левандовского, если вы готовы поручиться за него, мне достаточно вашего слова.
Риган приподнял бровь, но ничего не сказал. Поначалу их общение с Уивером не задалось, но надо же с чего-то начинать.
Совещание затянулось еще на несколько часов, и к тому моменту, когда он вышел из конференц-зала, голова больше напоминала чугунный колокол, под которым бегали взбесившиеся гномы. Осознание того, что ему дали добро, пришло уже в машине. Сквозь усталость пробивалась одна-единственная мысль: Агнесса скоро отправится домой. Если повезет, успеет к Рождеству.
