6
Они уставились на получившийся текст. Посмотрели друг на друга. Снова на лист с текстом:
«Что будет ещё сказано только:
Пополам рассечённые карой Господней,
Разделённые армии тьмы создадут,
Чтобы мщения удар свой нанести.
Только натиск выдержит Лабиринт,
Погибели избегут Возлюбленные братья,
Но укрепятся духом,
Когда вызов смертельного Врага они примут.
Три вечерних зари соединятся,
Затем укроется небо тьмой,
Лабиринтов свет иссякнет,
Больше спасения Возлюбленным братьям не дав.
Тогда сей день будет пиром Разделённых».
Аква и обвела слова, и вычеркнула лишние. Да ещё поставила циферки тайного кода, чтобы не сбиться.
– Только… Разделённые… Создадут… Свой… Лабиринт, – прочитала девочка вслух. – Но… Когда… Они… Соединятся… Лабиринтов… Больше… Не… Будет, – захлопала ресницами. – Что это значит?
– Разделённые создадут свой Лабиринт. – Брут усмехнулся, его голос показался немного осипшим. – Вот кто должен соединиться.
Помолчал, снова усмехнулся, глядя на девочку.
– Смысл всего меняется. И никаких противоречий. Просто речь совсем о другом.
– Но… как? Я не понимаю, что значит…
– И вот почему, – Брут вскинул голову, словно в ней, наконец, связались какие-то непонятные прежде мысли. – Не только полчища. Вот, зачем ему понадобилось ещё значение слова «громада»… Сила! Может быть, их не так и много. Ведь князь-призрак говорил, что несметных полчищ там нет. Их тайная сила проявится, когда они соединятся.
Девочка смотрела на него с испугом:
– Получается, что Разделённые – хоть и чудовища, но… – Аква осеклась.
– Я не знаю, – Брут пожал плечами.
– Но я же видела! Насколько они мерзкие и… жалкие.
Брут как-то странно посмотрел на неё, повторил:
– Не знаю.
Обведённые девочкой слова горели, как сигнальные огни в ночи, а пустоты, пространство между ними казались миром, покрытым туманом.
Разделённые создадут свой Лабиринт. Но когда они соединятся, Лабиринтов больше не будет.
