Книга: Канал имени Москвы. Лабиринт
Назад: 4
Дальше: Глава 11 Нарочные и троянский конь

5

– Это ваши священные цифры. – Брут улыбнулся. Щёки побледнели больше, и это сделало его каким-то беспомощным. – Я ведь в них ничего не понимаю. Мы с братом не верующие. И как ты поняла, не книжные люди.
Девочке захотелось улыбнуться в ответ, но она состроила подозрительную мину:
– Вы вроде как вообще не отсюда? Не Пироговские, да?
Брут пожал плечами. Немного болезненно поморщился, когда стал пояснять:
– Честно говоря, до того, как всё приключилось, я и цифры-то эти ваши толком не знал. Так, слышал что-то. Но для брата Фёкла они были… даже не знаю, как сказать… как будто из них сделан мир.
Аква кивнула, поймав себя на мысли, что гораздо учёней братьев-воришек.
– Брат Фёкл нашёл шифр. – Брут разложил на столе ещё несколько листов. Он снова выглядел усталым. – Вот, что я понял: он всегда догадывался, пытался отыскать в тексте книги какое-то тайное послание. Но всё оказалось проще.
Хозяин Суворов тоже молча присоединился к ним, сверлил листы с пометками внимательным взглядом.
– А подтолкнула его к этому ты. – Брут мягко кивнул девочке. – Тем, что рассказывала о визитах к отцу. Ну, когда капитан Лев уже в Храме Лабиринта. И тем, что всегда спорила, была упрямой. Знаешь, монах в твоём возрасте был такой же. И Книга… Он тебя очень любил.
Аква на это ничего не сказала. Лишь немного беспомощно посмотрела на Брута. И так же немного сжалась. Затем потупила взгляд, дёрнула подбородком:
– Но я же ничего не знаю! – проговорила с досадой.
– Скорее всего, знаешь, – не согласился Брут. – Вспомни: сакральные числа. Девять священных печатей по числу капитанов, и то, как записана сама Книга. Даже мне теперь кое-что известно. Разделы Книги? Их ведь три? Вспомни!
– Да не надо мне вспоминать, – пробубнила девочка. Потом прикусила верхнюю губу. – Это знают все воспитанники обители. Первый раздел – «Деяния Двух Святых», там про то, что было вначале, как зарождалось Пироговское братство.
– Верно. – Брут словно нетерпеливо подталкивал её вперёд.
– Потом «Деяния Четырёх…» – о срединном времени и Катехизис. И в заключительной части, «Деяниях Трёх Святых», – пророчества.
– Даже в названиях разделов присутствуют ваши священные числа.
– Конечно. – Аква пожала плечами. – Их ведь было столько, первых капитанов, ставших Святыми Старцами. Правда, брат Фёкл считал, что Пророчества, как и самый первый раздел, также написаны Борисом и Глебом.
– Верно, считал, – откликнулся хозяин Суворов. – Эти двое вообще не давали ему покоя.
Брут покивал:
– Брат Фёкл сначала предположил, что не только сакральные числа, но и сам порядок слов являлись сутью и содержанием Книги. Но постоянно что-то не сходилось. Потому что… Достаточно лишь немного изменить порядок слов, и всё ускользает, теряется. Понимаете?
– Не очень, – призналась Аква.
– Всё оказалось значительно проще. Только увидеть это можно, лишь имея на руках подлинник. Шифр был там! Тайный код. Кстати, в названиях разделов он тоже спрятан. Я… У меня это до сих пор в голове. Как вспышка… Когда монах увидел, как просто всё увязывается и становится по своим местам. Как озарение… Вот тогда брат Фёкл пришёл к выводу… у вас это называлось какой-то ересью… Мокрой?
– Влажной, – усмехнулась Аква. Но потом она уже перестала улыбаться. – Влажной, или «числовой» ересью.
– Да, – согласился Брут. – Он пришёл к выводу, что после создания «Деяний», потом, позже, порядок слов намеренно исказили.
– Он мне этого не говорил, – вскинулась Аква.
– Ты ведь знаешь почему?!
Девочка нахмурилась:
– Еретики, которые так считали, были сурово наказаны.
– Он боялся за тебя. Сурово?! Да уж. – Брут невесело усмехнулся. – Мы-то с братом не обольщаемся насчёт методов Возлюбленных.
Девочка немного покраснела, словно в том была и часть её вины. Опустила голову, не отрывая взгляда от разложенных на столе бумаг. Тихо произнесла:
– Как же в порядке слов может быть заключён шифр?
– А-а. – Брут улыбнулся ей и щёлкнул пальцами. – Но всё дело в том, что в подлиннике он сохранился неизменным. Это, – он постучал по столу, – переписано из подлинника. Вот он, этот порядок слов. И это стоило твоему наставнику жизни.
* * *
«“Девять печатей будут сорваны, когда армии Разделённых придут с севера: Четыре пса возвестят конец с восходом, Две смерти и Три вечерних зари, которые переживут немногие” – точный порядок указан здесь».
Аква отвела взгляд от записок:
– Это из Пророчества, о конце времён…
Брут пошатнулся, его кожа опять местами побелела:
– Четыре, два и три… И именно в таком порядке вычёркиваются из Писания лишние слова. Взгляни на фрагмент, который я тебе показывал, про то, как посреди Пустых земель станет невозможно дышать…
У Аквы похолодело внутри. Он назвал слова Писания, Книги, лишними. Но как же так? Конечно, Аква с братом Фёклом тоже… да только это была их Книга, они столько с ней возились, и они никогда бы не посмели говорить о ней плохо, лишь пытались лучше её познать… Девочка почувствовала внутри себя смятение, а потом её взгляд упал на пометки, сделанные на полях, и она узнала почерк брата Фёкла:
«В Разделах всё перепутано намеренно. Точный порядок здесь…»
Аква дочитала лист до конца. Пробормотала:
– Не может быть… Так всё на поверхности.
– Понимаешь теперь, как важно было чуть-чуть изменить порядок слов? – согласился с ней Брут. – Всё плывёт. Сдвинуто. Шифр исчезает. Специально всё напутали.
Аква узнала почерк своего наставника. Это он вычёркивал лишние слова. Брут здесь ни при чём – тот лишь увидел это в голове брата Фёкла.
– Но ведь эти числа священные, – пролепетала девочка. – Они гораздо больше… На них всё построено, сакральный смысл учения…
– А никто и не спорит! – Брут пожал плечами. – Да и сам брат Фёкл, как понимаю, даже и не собирался ставить под сомнение их значимость. Просто нашёл еще одно применение. Правда, результат поменял всё.
– Шифр? – неожиданно поинтересовался Хома.
Брут с удивлением посмотрел на брата, но обнаружил, что все взгляды устремлены на него:
– Ну, смотрите, – отмахнулся он. – Четвёрка, двойка, тройка, видите? Это шифр – те слова в Книге, которыми можно пренебречь. И брат Фёкл их вычёркивал. Именно в том порядке. И получил связный текст. Только с совершенно иным смыслом.
– Похоже, – слабым голосом сказала Аква.
– Только… Ему важно было расшифровать пророчества. А там собраны стихи из разных разделов. И очень много противоречий. Я прав, Аква? В этом всё дело?
Девочка с тревогой посмотрела на него.
– Ну, не совсем, молодой человек, – хмурясь, произнёс князь Суворов. Он разглядывал перечёркнутый рукой брата Фёкла фрагмент. – Да, вначале удалено четыре слова, потом два, потом три… Всё верно. Но тогда дальше пойдёт новый круг, снова четыре слова прочь, а там…
– Вот именно! – довольно отозвался Брут. – В этом и дело. Я же говорил, что в названии разделов тоже ключ?! – Он старался выглядеть беззаботным, но на лбу его теперь выступила испарина. – Монах, брат Фёкл, тоже поначалу на это наткнулся и даже успел решить, что обрадовался преждевременно. А потом сообразил. Там немного всё похитрее. Но немного.
– Да, наш добрый хозяин прав, – с опозданием поддакнул Хома, разглядывая рукопись. – Тогда должно быть снова вычеркнуто четыре слова, а там три.
– Скажи, Аква, – спросил Брут. – Из какого раздела «Деяний» этот фрагмент про «невозможно дышать»? Мы уже видели, как он расшифровывается…
– «Деяния Трёх святых», – тут же отозвалась девочка.
– Именно, «Трёх»! Точный порядок слов прежний: вычёркивается четыре слова, два, потом три, и по названию раздела. В данном случае – снова три. Понимаете? «Деяния Трёх Святых».
– Ты хочешь сказать…
Брут кивнул:
– Чтобы найти правильный шифр, надо было очень хорошо знать Книгу. Как брат Фёкл, например. На этом всё построено. Профанам, вроде нас с братом, понять так ничего и не удастся. Вот что мне передал монах перед самой смертью.
– Получается, чтобы расшифровать, надо прежде хорошенько изучить? – с уважением протянул Хома; он проявлял всё больший интерес к происходящему. – Хитро-о-о…
– Да-а… Вроде всё просто, ан… Книга словно специально ждала такого, как брат Фёкл. Кто усомнится, но будет очень хорошо знать её. Даже любить. Трепетно, как святыню. И тому она раскроет свои тайны.
Брут снова пошатнулся, посмотрел на свою руку – ладонь тоже начала белеть. Он заторопился:
– А вот на этом месте монах остановился. Дальше он не успел. Дальше должны будем сделать мы. Давайте: четвёрка, двойка, тройка и номер раздела.
– Братишка, тебе надо прилечь, – обеспокоенно произнёс Хома. – Слаб совсем… И белый снова.
– Давайте! – отмахнулся Брут.
Аква посмотрела на предложенный фрагмент текста. Она увидела, где обрывается линия, последняя линия, проведённая рукой брата Фёкла перед тем, как…
Горечь подступила к горлу девочки. Её наставник, её верный друг, он был старым и добрым, а его убили, подло, предательски, убили, потому что боялись…
– Это из Пророчеств, – Аква проглотила ком. – Последние слова. И всей Книги тоже. Так заканчиваются «Деяния».
«Три вечерних зари соединятся,
Затем укроется небо тьмой,
Лабиринтов свет иссякнет,
Больше спасения Возлюбленным братьям не дав.
Тогда сей день будет пиром Разделённых».

Аква подняла взгляд, в котором плавало всё больше тревоги:
– «…иссякнет», – глухо произнесла девочка. – Я всегда говорила ему, что он старый и… дряхлый. И что он может отпустить моего отца. Если…
– Хорошо. Бери карандаш и вычёркивай, – сказал ей Брут.
Но Аква стала обводить, брать в овал те слова, которые следовало оставить:
«Три вечерних зари соединятся,
Затем укроется небо тьмой,
Лабиринтов свет иссякнет,
Больше спасения Возлюбленным братьям не дав.
Тогда сей день будет пиром Разделённых».

– …соединятся… Лабиринтов… больше… не… будет, – прочитала девочка.
– Так, хорошо. – Брут всё же устало опустился в кресло из плетёной лозы, куда почти насильно пытался усадить его Хома. – Я успел увидеть это в его голове. Полностью так: «Но когда они соединятся, Лабиринтов больше не будет». Именно это позволило брату Фёклу предположить, что Лабиринт может быть разрушен.
– А я же говорил, что у любого молодца должно быть уязвимое место! – с озорной решимостью заключил князь Суворов. – Токмо отыскать требуется. Надо готовить нарочных к молодому гиду. Будем посылать ему вести; может, и успеем. А скажи…
Он посмотрел на Брута, и увиденное заставило князя умолкнуть. Брут обмяк в кресле, запрокинув голову, его глаза закатились, а кожа снова сделалась белой, как снег. А потом Аква вздрогнула. Потому что прозвучал её голос, да только она не раскрывала рта. Это говорил Брут.
– Он старый и дряхлый! А если он не тот, за кого себя выдаёт? Лабиринт?!
Губы Брута зашевелились, словно ему потребовалось что-то прожевать, и он заговорил другим голосом:
– Не смей этого говорить, девочка! Не ровён час услышит кто.
И снова голос Аквы:
– Мне всё равно! Потому что это сможет вернуть мне моего отца.
Аква побледнела, испуганно глядя на Брута.
– Это ведь был голос брата Фёкла. – Князь Суворов внимательно смотрел на неё. – Это был ваш разговор?
Аква перевела тревожный взгляд на хозяина и вжала голову в плечи. Прошептала чуть слышно:
– Это когда мы…
Брут вздрогнул. Дёрнулся ещё раз, как от удара электрическим током. С краешка его губы повисла слюна. Голос стал трескучим, вкрадчивым и злым:
– Дотронься до меня, старик, и всё узнаешь.
– Прочь от меня, демонское отродье! К чему искушаешь?! – это сильный голос брата Фёкла, только теперь он говорил с кем-то другим.
– Дотронься до моей головы. Ведь ты такой же, как я.
– Нет!
– Да. И ты знаешь это. Боишься узнать правду?
– Что там?
– Там?! Конец твоей веры, вот что там.
– Не-ет. – Голос брата Фёкла, но звучит всё более устало. – Тебе не поколебать моей веры. Прочь!
– А ты дотронься! – И хохот, низкий, издевательский, трескучий. – Там конец твоей веры, старик.
Брут замолчал, и Хома тут же обнял его, что-то шёпотом приговаривая.
– Чей это был голос? – быстро спросил Суворов. – Брат Фёкл, с кем он говорил?
Хома осуждающе усмехнулся. Аква была бледна, губы девочки совсем обескровились. Но она сказала:
– Калибан… С ним. Это был голос Калибана.
Назад: 4
Дальше: Глава 11 Нарочные и троянский конь