Глава 8
Брат Дамиан

Ветер дул над поверхностью озёр. Свежий норд-ост, попутный для непрошеных гостей. Человек в монашеском облачении, капюшон подбит алым, стоял на храмовом балконе, обращённом к западу, и смотрел, как отшвартовывается лодка гидов. Они выполнили своё обещание уйти на восходе солнца, использовали трубы дальнего видения, чтобы убедиться в безопасности воды. Хотя капитаны-разведчики сообщили вчера, что у Хлебниковского затона образуется ещё один водоворот – медленный. Это когда закипает огромная поверхность воды, иногда размером во всё русло, в отличие от быстрых водоворотов не больше десятка-двух метров в диаметре. Опытные капитаны знают, как пройти между ними, или же, если их плотность следования одного за другим не позволяет проскочить, сразу принимают решение переждать где-нибудь в защищённой бухте. Быстрые водовороты не так опасны, часто даже угодившие в них лодки «выплёвываются» к периферии. Но у попавших в медленный водоворот нет шансов. Правда, они недолговечны. И от них можно уйти. При попутном ветре, да ещё добавить работу вёслам – наверняка. На вёслах, но в абсолютный штиль – тоже шансы велики. Дело в том, что для лодки гидов Хлебниковский затон по дороге, и если блуждающий водоворот всё-таки зародится, им придётся поворачивать обратно. И тогда ветер, очень свежий норд-ост, станет для них встречным.

«Это уже не мои проблемы, – подумал брат Дамиан, наблюдая, как над лодкой гидов распускается парус. – У них есть трубы, и если водоворот пойдёт, они обнаружат это издалека. И парус у них толковый. Позволяет закладывать острые галсы к ветру. В Пирогово вернуться, конечно, не успеют, но там по берегам есть тихие заводи, чтоб укрыться и переждать смертоносную волну».

Брату Дамиану уже доложили о более чем предосудительном сочувствии некоторых капитанов к лодке гидов и что кое-кто даже умудрился передать их древнему Петропавлу, – надо же, сам явился за… товаром, – Пироговскую карту. Это ещё, конечно, не отступничество, но за разбазаривание наших карт, наших знаний провинившегося ждёт суровое наказание.

– Всё держится на страхе, Калибан, – пробормотал брат Дамиан, окуная руки в серебряную чашу с водой для утреннего омовения, что поднёс немногословный прислужник.

– Как вам угодно, Светоч, – согласился тот.

Светоч Озёрной обители, как его называли братья, усмехнулся – эта хитрая каналья всегда был себе на уме, хоть и предан как собака, что нравилось и вполне устраивало. Просто преданные как собаки тоже важны, но не так полезны в наши суровые времена. А здесь, если грамотно регулировать длину поводка, то в этих зазорах можно чётко улавливать ветер настроений, который говорит больше любых подобострастных слов.

– А у тебя свои-то мнения есть, Калибан? – весело поинтересовался брат Дамиан.

– Только те, что вы вложили мне в голову, – учтиво заверил хромой прислужник.

– Как и имя, что я дал тебе когда-то. – Брат Дамиан усмехнулся, однако ласково глядя на собеседника.

– Лучшее из возможных.

Вежливо, вежливо, а взгляд непроницаем. Хромота у него с детства. И с детства Калибан при нём. Пожалел Светоч Озёрной обители мальчонку, невзирая на пугающую внешность, и оставил при себе. И не ошибся. Лучшего порученца и надёжного слуги, почти партнёра, оказалось не сыскать; лицемерен настолько, что, к примеру, и сам уже позабыл про свою искусственную хромоту, свыкся, даже в отсутствие посторонних порой прихрамывает на левую ногу. Никто из капитанов, в отличие от монахов, не воспринимает Калибана, ручного зверька брата Дамиана чудовищного образа, всерьёз, а он умён и опасен. Позволить ему поднести руку к вашему горлу – большая ошибка. Хитёр и коварен – да, но это лучший индикатор реального положения Светоча в этой банке с пауками. К тому же заставляет держать себя в форме.

– Ты просил сегодня отпустить тебя? – вспомнил брат Дамиан.

– Если вам угодно.

– Угодно. У тебя полдня. – Глава ордена монахов кивнул.

Калибан пристально посмотрел на него, в этом непроницаемом взгляде плескалось что-то тёмное:

– Лунный месяц подходит к концу. Мой долг напомнить вам…

«Об эликсире», – подумал брат Дамиан, прерывая слугу жестом руки.

– Я не настолько стар, Калибан, чтобы забывать о благе, – смиренно откликнулся он.

Слуга ждал молча.

– Ступай, – сказал брат Дамиан. – У тебя полдня.