7
Меньше чем через пару часов, когда вокруг уже пело солнечное утро, показавшееся Юрию Новикову прекрасным, он стоял перед насосной станцией «Комсомольская». Теперь, как и обещал Шатун, он знал многое. Не всё, конечно, но они ещё поговорят. Главный приз ждал его внутри. Небольшая вещица, о которой, к счастью, забыли, когда взорвав дверь, извлекали из станции Шатуна. Когда, преданная Раз-Два-Сникерс спалила громиле мозги. Безделица, что смастерил один блаженный чувачок из Деденёво, шкатулка с балериной, танцующей блюз. Валяется, возможно, поломанная, где-то в темноте. Но в этом мире всё складывается к лучшему, если вы на правильном пути. И когда он её отыщет, эту безделицу…
– Да нет, её уже не надо чинить, – пробормотал Юрий Новиков. – Она жива и ждёт… Ждёт. Потому что это был только фальстарт.
Он прыснул, а потом на губах застыла эта новая улыбка. В её ошалелости нет и намёка на прежнее безволие. Напротив, даже присутствует некий шарм. Таким улыбкам невозможно противостоять. В них есть что-то непререкаемо победное. Знающие люди могут подтвердить, что не раз видели подобное. Но только у одного человека. Так улыбался Шатун.
– Фальстарт, – растягивая звуки, произносит Юрий Новиков. И вдруг по-приятельски кивает Великой-и-Загадочной насосной станции «Комсомольская». – Всего лишь фальстарт. Но теперь мы сыграем по-настоящему.
Он толкает новую, навешенную после взрыва дверь. Пора идти вперёд, пересекать границу. Всего лишь мгновение тёмное сырое помещение станции кажется ему распахнутой утробой зверя. Он входит в неё. Пересекает границу. В нескольких километрах отсюда в палате для проблемных госпиталя Святых Косьмы и Дамиана Шатун впервые делает тяжёлый вдох. Трофим в страхе косится на него, пытаясь отодвинуться подальше. Слушает тишину. Мрачно озираясь, шепчет:
– Каменная баба уже здесь…