4
Отныне любовь поглощала их ночи и дни.
В одичавшем саду все служило расцвету их чувственных ласк —
Ароматы, деревья, полуденный зной,
Идеальная декорация для любовного забытья,
Рай для новых Адама и Евы.
Но Шарлотту что-то обеспокоило:
Ее одолели головокружения,
Не такие, как прежде, – от любовных страстей.
Она провела рукою по животу
И застыла, ошеломленная:
Значит, вот как это бывает?
Думала ли она, что такое может случиться?
Тело казалось ей самой надежной крепостью,
Единственным рубежом, сберегающим от врагов,
Но вот непреложный факт: в нем зародилась новая жизнь.
Да, она, несомненно, беременна.
Что ж, «беременность, сберегать» – это родственные слова.
Александр не помнил себя от счастья,
Как мальчишка, ходил на руках по саду.
Ах, если бы мир был так прост, как он!
Ему непонятны чувства Шарлотты.
Как ему объяснить, что можно испытывать счастье и страх
И что счастье неотделимо от страха?
Ее неотступно терзали мысли о матери.
Давно позабытые чувства снова проснулись в ней.
Не правда ли, это чудесно? – спрашивал Александр.
Шарлотта молчала. Ей было трудно
Сразу поверить в счастье,
Свыкнуться с тем, что возможна счастливая жизнь —
Жизнь с мужчиной и с их ребенком.
Не правда ли, это чудесно? – опять восклицал Александр.
Да, конечно, это чудесно.
Часами они выбирали имя для дочери:
Шарлотта была уверена в том, что родится девочка.
Нина, Эрика, Анаис…
Они оба предвосхищали жизнь своего ребенка.
Будущее обретало конкретные очертания,
Но своим первым долгом Александр считал их брак,
Он хотел, чтоб они поженились.
У меня своя шкала ценностей! – провозглашал он гордо,
Я обязан жениться на той, что ждет от меня ребенка!
