Эффект мозаики

Давайте же зрить в корень того яйца, из которого курица!

Очень многие ученые-агрозащитники исследуют эффекты смешанных культур. Вот их общий вывод: верная смесь сортов, сочетание видов и правильная смена культур по эффекту превосходят все лучшие пестициды.

Сила насекомых и грибков в их колоссальном генетическом разнообразии. Их изменчивость просто насмехается над нашими средствами борьбы! Значит, единственное, что можно им всерьез противопоставить – то же генетическое разнообразие.

Доктор Ю. Одум еще в 1975 разъяснил: природа не знает чистой продукции. Цель природы – валовая биомасса всех видов. Эта древнейшая цель прописана в генах каждого сорта и гибрида. Иными словами, монокультура – неестественная жуть для растений. Они мучаются, а мы боремся с ними «за урожай». А на самом деле – за прибыль химических концернов.

Монокультура – агроглупость, особо трудная для осознания. Моя гипотеза: таково свойство нашего ума. Ровные ряды одного и того же – это просто. «Сказано пшеница – значит, пшеница! Все 10000 га – как один, все ровно, все видно. Красота! И не марайте мне мозги всякими сложностями». Узнаете? Одномерное мышление прямых извилин. Ох, и сильна эта одномерность! По себе знаю, пережил. Грядка томатов – это ясно. Вторая культура уже напрягает. А три, да с сорняками, уже раздражают: тут же че-то кумекать надо, следить! Ну, на кой ляд было так усложнять!? И жадность подпевает: одних томатов было бы больше!..

Похоже, братцы, мы изобрели земледелие, доступное нашему интеллекту. На полях-то рабы работали, а им думать зачем? Вот и не думаем. Сеялки – под моно, агротехника – под моно, нормы – под моно. Даже зерно разносортное не сдашь: стандарт! А уж как мономозги выгодны в эпоху кризисов – не передать.

Двумерно мыслят единицы вроде Б. Донбаева, совмещавшего люцерну с любой кормовой культурой. Полвека человек чудеса творил – так и не заметили! Фермерыорганисты давно совмещают разные овощи, но для нас это пока из области сказок. Еще я читал, как по пшенице через каждые полсотни метров сеяли полосы кукурузы. Уменьшили суховей, запутали вредителей, собрали полтора урожая хлеба плюс кукурузу. Но кому ж охота возиться?.. А уж представить в поле смесь сортов, а не дай бог полосы разных культур!.. Если кто и упрется, ему пальцем у виска покрутят. Профессор Бурдун уперся, за шесть лет получил на круг полсотни центнеров. И крутят!

Но крутить будут недолго, обещаю. Сегодня на плаву те, кто восстановил биоразнообразие в почве. Завтра поднимутся те, кто прибавил к этому разнообразие над почвой. Давно не секрет: бизнес защиты бесконечен. Удачные яды создают те, кто так же хорошо создает новых вредителей. Любой иммунный сорт тут же изучается на предмет, чем его можно грохнуть. Единственное, против чего не сможет играть ни одна корпорация – генетическая вариабельность и непредсказуемость агроценозов. Единственный способ не зависеть ни от кого – отказаться от удобрений и пестицидов, как Шугуров. По крайней мере, свести их к вспомогательному минимуму. Этот путь давно проторен: исследований и наработок вполне достаточно.

Многие региональные НИИ уже испытали смеси сортов или видов злаков, не конкурирующих друг с другом. Их резюме: защитный эффект удачных смесей – до 60 %. В среднем же сортовые смеси на треть устойчивее, и продуктивность поля в целом растет.

В практику вводится понятие «защитные сорта». Везде есть сорта, устойчивые или иммунные к определенным болезням. Например, 8 % форм пшеницы иммунны к септориозу, и еще 15 % поражаются очень слабо (ВИР). Примерно то же и по другим культурам, включая многие овощи и фрукты. Есть и такие сорта, что не нравятся вредителям. Например, на некоторых сортах риса всегда втрое меньше тли (ВНИИ риса). Такие сорта могут санировать агроценоз, защищая слабые сорта и одновременно давая урожай.

Опыты ВИЗРа показали: привлекательность разных форм томата для белокрылки различается в пять-шесть раз, и на «невкусных» сортах вылупляется вдвое меньше личинок. Та же картина и с паразитом белокрылки, энкарзией: на одних сортах она поражает до 90 % вредителя, на других – всего 30 %, а есть сорта, на которых гибнет половина яиц энкарзии. А есть «инсекто-сорта»: частично убивают яйца и тех, и других. Тот же разброс с галлицей и паразитом лизифлебусом на огурцах. Узнаете? Кухня биоценоза!

Наш ВНИИБЗР исследовал яблоневые сады. Оказалось: в монокультуре Ренета Симиренко в два с половиной раза больше вредителей, чем в смеси с другими сортами. На столько же различается привлекательность сортов для плодожорки. Вывод ученых: грамотная структура сада решает больше половины проблем с патогенами. И мы не используем это в защите!

Как правило, устойчивые сорта не дотягивают по урожаю или по качеству. И наоборот, очень продуктивные сорта обычно слабы, неустойчивы. Дилемма! Что мы делаем? Самую большую глупость: выращиваем неустойчивые сорта и «боремся за их высокую продуктивность». И попадаем в капкан: именно на слабых сортах патогены мужают и крепчают быстрее всего. Слабый сорт плюс химия – лучшая лаборатория для эволюции паразита. Наоборот, устойчивый сорт эту эволюцию максимально растягивает, ограничивая вредную популяцию мягко и естественно. «Устойчивые сорта – главнейший фактор стабилизации агроценозов» (академик В.А. Павлюшин).

На самом деле, и эта дилемма – продукт мономышления. Зачем разделять сорта? Разумнее объединять их достоинства в сортовых популяциях. Давно показано: сортовые популяции в целом устойчивее и стабильнее по отдаче. Главное – найти верное сочетание и нужную пропорцию. Задача защитных сортов – вывести продуктивный сорт на предельную отдачу, но не ухудшить качество урожая. Такие опыты уже ведутся от Краснодара до Новосибирска. За конкретными примерами – прошу в региональные НИИСХи: все решают местные сорта и условия. Например, под руководством М.И. Зазимко десятки сортов пшеницы протестированы на полевую устойчивость и выносливость к разным факторам Кубани. Кстати, выяснилось: местный сорт, адаптированный к своей экозоне, на 15–20 % урожайнее пришлых. В конечном счете все определяет привязка к месту и времени. Толковый фермер на слово не поверит – сам найдет свои оптимальные сорта и сочетания.

Какая сортовая популяция будет идеальной?

Устойчивость сорта – ценнейший защитный признак, но не синоним продуктивности. Гораздо ближе к сути агрозащиты ВЫНОСЛИВОСТЬ СОРТА – способность давать хороший урожай, несмотря на болезни или засуху. Именно такие и остаются у опытного фермера после нескольких лет испытаний. Именно такие сорта, адаптированные к биоземледелию, вывел и внедряет в производство профессор Куб ГАУ А.М. Бурдун. О них я еще скажу.

Но не стоит циклиться и на одной выносливости: в болезнях потонешь. Идеальная сортовая популяция состоит из мозаики устойчивых и выносливых сортов (академик Л.А. Беспалова). И только откровенно слабые сорта – ни устойчивости, ни выносливости – работают и против рентабельности, и против санитарной чистоты агроценоза.

Поликультура – совершенно иной мир, иной образ жизни. Общая стабильность тут дороже сегодняшнего навара, рентабельность важнее урожайности, а здоровье и уверенность в будущем превыше потребительства. Агроценозы разумного общества намного ближе к природным сообществам. И мы уже подходим к этому вплотную.

Конечно, придется пересмотреть многие стандарты. Ну, и что в этом страшного? Вон, Европа уже отменила внешний вид, как обязательный признак качественных фруктов и овощей. Видимо, наелись мосье и сэры «восковых муляжей». Сортовая однородность – тоже продукт прямых извилин. Она нужна только в особых случаях, которые можно оговорить. В большинстве же случаев не просто возможна, но и желательна смесь, а иногда и смесь разных видов. Белая мука, шлифованное зерно высшего сорта – вчерашний день. Все чаще на прилавках появляются разные смеси с «дикими рисами» и крупы «из пяти злаков», а уж «пестрый» хлеб – обычное дело. В ресторанах Европы народ тащится, когда на тарелке лежат картофелины разного цвета и формы, разноцветные баклажаны и пестрые листья разных салатов. В магазинах на ура идут разноцветные упаковки перцев: зеленый, желтый, красный, фиолетовый. Однообразие надоело. На дворе век отмены стандартов. В цене разнообразие, пестрота и непредсказуемость: они означают для нас свободу. И для природы – тоже! Даст бог, а мы поможем, скоро отменят жесткие стандарты на сортовую однородность. За ненужностью. Было бы вкусно, здорово, удобно в обработке или приемлемо в выпечке – мы уж найдем, как это употребить.

Ну вот. По логике, тут должна начаться огромная глава – справочник по устойчивым и выносливым сортам всех культур. Видит бог, братцы: до сего дня я честно планировал ее написать. Даже материал пытался собирать всеми доступными способами. Но просмотрел сей архив и улыбнулся: эк меня занесло!

Во-первых, за полтора года удалось собрать лишь брызги нужных данных. Два десятка культур помножим на десяток почвенно-климатических регионов, добавим «народные» сорта и путаницу с названиями – работа для неслабого института.

Во-вторых, и главное: в разных местах, в разные годы и при разной агротехнике сорта ведут себя неодинаково. Устойчивые ничего не стоит заставить болеть, выносливые – бесплодно чахнуть. А у иного хозяина и болючий сорт работает на славу. А.И. Кузнецов, вплотную приблизившись к своей вершине природного земледелия, вообще отказывается обсуждать тему устойчивости. Четко видит: устойчивость – продукт природной агротехники, богатой почвы и среды. А неустойчивость – следствие разрушения природности. Хороший сорт не отделим от природной агрономии. Зри в корень!

Я продолжаю собирать данные о надежности разных культур и сортов из разных регионов. Буду благодарен вам за сообщения. Что соберу – включу в новые книги об умных садах и огородах.