Прохожу в свою спальню, ожидая возвращения Фэйбл. Миллион вопросов роится в моем мозгу, но я боюсь задать любой из них. У нас были удивительные ночи. А теперь это…

Если мать действительно обчистила квартиру и взяла все, что принадлежало семье, оставив детям только их собственную одежду и личные вещи. Эгоистичная и бездушная. У Оуэна разбито сердце. Фэйбл в бешенстве – мне даже страшно, что в какой-то момент она сорвется, но пока она спокойна, что очень странно. Я никогда не видел ее в таком состоянии, хотя, черт, мы вместе не так уж и долго.

Наши отношения с первого дня были подобны урагану. Не могу представить свою жизнь без нее. Поэтому изо всех сил стараюсь ее поддержать. Она не отталкивает меня.

Но и полностью довериться не спешит.

Да и что, черт возьми, я могу сделать для нее? Я даже предложил ей обратиться в полицию, но по ее реакции понял, что это была плохая идея. Я чувствую себя беспомощным. Никто не сможет вернуть детям их маму. Оуэн ненавидит меня и считает кем-то вроде плохого парня, одержимого желанием разбить сердце его сестре – снова. Единственное, что в моих силах – предложить им свой дом, но теперь мне даже кажется, будто я все испортил, сделав такое предложение.

Быть победителем – не мое. Может, это звучит эгоистично, но, проклятье, я просто хочу, чтобы Фэйбл знала – она может рассчитывать на меня в любом случае. Я буду для нее опорой, поддержкой, в чем бы она ни нуждалась. Я хотел бы все для нее сделать.

С сожалением признаю, что сейчас она вряд ли способна это понять.

Спустя несколько бесконечных минут Фэйбл входит в мою спальню, тихонько прикрыв за собой дверь. Ее плечи опущены, когда она прислоняется к двери, на лице написано полное изнеможение.

Я хочу успокоить ее, но она воздвигла невидимую стену. Ту, которая свидетельствует, что она и сама может со всем справиться, большое спасибо.

К черту. Я собираюсь разрушить эту стену, и неважно, сколько времени это займет.

– Как Оуэн? – спрашиваю я.

– Ненавидит меня. – Фэйбл закрывает глаза и улыбается странной улыбкой. – Обвиняет в том, что мама бросила нас. Говорит, что если бы я не была такой стервой, этого бы не произошло.

– Что?! – Я практически кричу, и она открывает глаза.

– Шшш! Он услышит тебя. – Отталкиваясь от двери, она идет к моей кровати и падает сверху, зарываясь головой в подушку. – Не хочу говорить об этом, Дрю. Просто хочу поспать.

Она ведет себя странно, но я не собираюсь это комментировать. Она расстроена. Ее жизнь опять полностью перевернулась с ног на голову.

– Может, хочешь устроиться более комфортно? – спрашиваю я.

Ее плечи трясутся, словно она смеется. Она по-прежнему не поворачивается ко мне лицом.

– Пытаешься использовать на мне какой-то приемчик? Позволь сказать тебе прямо: я не в настроении.

– Фэйбл. – Можно подумать, я ожидал от нее чего-то сегодня вечером. – Я не пытаюсь залезть к тебе в трусики. Я хочу позаботиться о тебе.

– Хорошо. – Она перекатывается на спину и расстегивает джинсы, выскальзывая из них. Несмотря на мое «ничего не хочу получить от нее» – и я клянусь, что нет – ничего не могу с собой поделать: смотрю на ее ноги, на эти розовые кружевные трусики, которые едва ли что-то скрывают.

Тяжело сглотнув, отвожу взгляд, пытаясь вернуть самообладание. Я не должен вести себя как извращенец, ей сейчас нужно совсем другое. Но я смотрю на нее и испытываю желание. Это естественная реакция.

Поднимаю глаза и вижу, как она снимает рубашку и бросает на пол. Ныряет руками под топ, расстегивает лифчик и вытаскивает его снизу – простой девичий фокус. Белый кружевной бюстгальтер падает к ее ногам. На ней только топ и трусики, соски проступают через ткань, кожа покрыта мурашками, и я судорожно вздыхаю. Приказываю себе остыть, черт возьми, и вести себя правильно.

– Замерзла? Я могу достать еще одно одеяло…

– Нет. – Она качает головой и устраивается в кровати, отдергивая одеяло, чтобы под него нырнуть. – Я просто очень, очень устала.

Стою, не зная, что еще делать. От нее исходят странные флюиды. Я знаю, что она расстроена, на это есть все причины. Не только мать совершила действительно дерьмовый поступок. Еще и Оуэн винит ее за это.

Она лежит ко мне спиной, ее светлые волосы разбросаны по подушке, и я так сильно хочу к ней. Но боюсь, что она отвергнет меня.

– Ты идешь спать? – спрашивает она, ее голос мягок.

Она только что сделала выбор за меня.

– Да, – киваю я, сбрасываю одежду и остаюсь только в боксерах. Выключив ночник, я ложусь в постель и укрываюсь одеялом, интересно, должен ли я обнять ее.

Решаю остаться на спине и смотреть в потолок, убрав руки за голову. Она затихла, почти не двигается, и я думаю, что Фэйбл, возможно, уже заснула.

– Дрю?

Нет, все еще не спит.

– Да.

– Спасибо, что позволил нам остаться у тебя. – Она поворачивается ко мне лицом, и я тоже поворачиваю голову, чтобы наши взгляды встретились. – Ты не должен был этого делать.

– Какого черта? – Теперь уже я разозлился. Она думает, я позволил бы ей разбираться с этим в одиночку? – Конечно, я должен был сделать это. Куда бы вы двое пошли?

Она дергает плечом.

– Я бы что-нибудь придумала. Колин точно принял бы нас. Я слышала, что он живет в огромном особняке. Уверена, там достаточно места.

Блин. Не могу поверить, что она вспомнила о парне, который той ночью повел себя как полный кретин, заставив меня поверить, что между ними что-то есть, и теперь Фэйбл говорит, как ни в чем ни бывало, что переехала бы к нему?

– Не хочу доставлять тебе неудобства, – продолжает она. – Первое, что мне нужно сделать завтра перед работой, – подыскать жилье.

– Почему ты так поступаешь? – спрашиваю я, мой голос так низок, что звук похож на рычание. Но, блин, я просто в ярости. – Почему ты ведешь себя так, словно не хочешь от меня никакой помощи? Словно не можешь ни в чем на меня рассчитывать?

– Серьезно? – Ее голос повышается. – Когда на тебя можно было рассчитывать? Я ни на кого не могу рассчитывать. Ни на кого. Я всегда сама о себе заботилась. И сейчас не собираюсь зависеть от тебя.

– Почему нет, черт возьми? Мы не так давно вместе, чтобы я мог поддержать тебя раньше, когда тебе было плохо. Но теперь я здесь. Предлагаю все, что имею, чтобы помочь тебе, а ты ведешь себя так, словно это ничего не значит. – Моя кровь закипает. Я в бешенстве из-за того, что она все так воспринимает. Мой внутренний голос подсказывает мне, что нужно действовать осторожно. Да пошел он! Вызов брошен. Мне нужно сказать ей, что я чувствую, прежде чем я взорвусь и действительно потеряю терпение.

– Я сказала «спасибо», – шепчет она.

– Да, но так, словно я приставил к твоей голове пистолет и заставил это произнести. – Я отворачиваюсь и снова упираюсь взглядом в потолок.

Фэйбл затихает, слышу шелест простыни и одеяла, осторожно кошусь в ее сторону: она свернулась клубочком, плечи подрагивают. Рыдания вырываются у нее из горла, и она закрывает рот рукой.

Господи, она плачет. Наверное, из-за того, что я только что наорал на нее, словно какой-то мудак.

– Иди сюда, – прошу я, привлекая ее в свои объятия. Она с готовностью идет ко мне, обвивая руками талию, укладывая голову на мою обнаженную грудь. От ее слез кожа становится влажной, а я глажу ее по волосам, убирая их со лба. Шепчу нежные слова утешения на ушко, страдая от того, насколько она подавлена. Фэйбл продолжает надрывно рыдать, все тело дрожит. Я боюсь за нее, за то, как она все это выдержит.

– Я – я не знаю, что надо делать, – выдавливает она между всхлипываниями. – Не могу поверить, что она оставила нас ни с чем. Не предупредила, что уезжает.

– Все будет хорошо. – Я заправляю прядку волос ей за ухо и веду указательным пальцем вниз по ее шее. – Клянусь, помогу тебе во всем, что будет нужно.

Она глубоко, прерывисто вздыхает.

– Я не неблагодарная. Просто… Я не знаю, как это сделать. Принимать от кого-то помощь. Я всегда решала свои проблемы сама. Трудно поверить, что кто-то хочет разделить твое бремя.

– Какая бы помощь ни понадобилась, я рядом. Ты не должна спешить и искать квартиру сразу же. – Я пальцем поднимаю ее подбородок: щеки в полосах от высохших слез, темные круги залегли у глаз. Она не вытерла лицо и выглядит такой потерянной, такой несчастной, что я наклоняюсь и мягко целую ее в губы. – Не торопись. Найди хорошую квартиру для вас с Оуэном.

Я рассчитываю на то, что они останутся со мной надолго, но не хочу давить. Поначалу жить здесь с ее братом будет… неудобно, но Фэйбл в буквальном смысле единственная, кто у него остался.

– Хорошо. – Она кивает, как будто пытается убедить саму себя. – Хорошо, ты прав. Мне нужно время, а не первая же квартира, которая подвернется. – Она закрывает глаза, поджимает губы. – И мебели у меня никакой нет. Она все забрала. Даже мою кровать! Я спала на этой дурацкой кровати столько лет. Да она ведь неудобная. Там матрас комками.

Снова целую ее.

– Она сумасшедшая, детка. Абсолютно чокнутая, раз сделала то, что сделала, и так быстро. Честно говоря, не знаю, как она на это решилась.

– Я тоже не понимаю. Но пытаться ее понять – бессмысленно. – Фэйбл открывает глаза. – Она безумна. Я давно перестала понимать ее, и вот теперь она выкидывает этот фокус, и я снова пытаюсь собрать воедино все кусочки головоломки и выяснять, почему же это случилось.

– Прекрати думать об этом. – Я еще раз целую ее в губы, осыпаю поцелуями щеки, нос, лоб. – Побеспокоимся о случившемся завтра. Ты должна немного поспать.

Она кивает, глаза медленно закрываются, и она крепче меня обнимает.

– Прости.

– Это мне нужно извиняться. Я не должен был кричать на тебя.

– Думаю, мне это было нужно. – Ее голос слабеет, она прижимается лицом к моей груди.

– С тобой так хорошо, Дрю. Я люблю тебя.

У меня на сердце становится легко. Я успокаиваюсь от ее сладких слов.

– Я тоже тебя люблю.