Глава восьмая

Думаю, наконец-то я очутилась в сказке, где всегда хотела жить, с тех пор как была маленькой девочкой. Сейчас я в сказке, когда одеваюсь, готовая пробездельничать все воскресенье рядом с Дрю.

Он будит меня, осыпая поцелуями лицо. Нежные легкие прикосновения заставляют хихикать, его губы щекочут кожу. Когда он просовывает руки между нами и начинает щекотать живот, я смеюсь громче, наши ноги переплелись, голые тела касаются друга. А потом мы занимаемся медленным восхитительным утренним сексом.

Но еще до медленного восхитительного утреннего секса я, как и обещала, исследовала его тело. Изучая губами, языком и пальцами. Каково же было мое удивление, когда у него на груди я обнаружила татуировку, выписанную элегантным шрифтом. Небольшой абзац, больше похожий на стихотворные строки. Каждое слово я очертила кончиком пальца, пытаясь расшифровать значение.

Я в шоке: мальчик-американская-мечта Дрю Каллахан сделал татуировку. И сделал ее после того, как мы были вместе.

– Что это значит? – спрашиваю я, неторопливо обводя слова пальцем, каждую буковку отдельно.

Его, кажется, удивляет вопрос.

– Прочти ее снова, – говорит он тихо. – Медленно.

И я читаю, понимая, что из первых букв каждого предложения можно сложить мое имя. Это напоминает мне о «зефирной записке», которую он оставил. Удивлена. Потрясена. Глубоко тронута, и слезы наполняют глаза, а он целует мои мокрые щеки.

– Я написал эти слова тебе, – шепчет Дрю в мои губы, а потом целует их. – Ты превратила меня в поэта, Фэйбл.

Боже, он такой милый романтик. Хочу в нем раствориться. Навсегда.

Мы принимаем душ вместе и опять занимаемся сексом, таким сладким сексом, после которого ноги дрожат как желе, когда мы все же закачиваем водные процедуры. Он вытирает меня полотенцем, скользит пальцами между моими еще влажными ногами и доводит до следующего восхитительного оргазма.

Вместе мы абсолютно смешны. Мы не можем оторваться друг от друга. И я люблю это.

Я люблю его.

На мне вчерашние шорты, но для глупого кружевного топа слишком холодно, и Дрю разрешил взять свою старую рубашку. Надеваю ее и хохочу: она мне почти до колен. Вид глупый, но он называет меня милашкой, подхватывает на руки и целует. А потом еще раз. Основательно.

Очень основательно, пока я не шлепаю его по груди, утверждая, что должна вернуться домой, мне нужно проведать брата, прежде чем снова окунуться в его любовь.

Он разочарован, но уважает мои желания, и мы едем в мои отнюдь не сказочные апартаменты. И чем мы ближе, тем больше я нервничаю. А если мама дома? Не хочу, чтобы они с Дрю встретились. Пока нет. В любом случае, если мы продолжим встречаться, им придется познакомиться. Вот она реальность, и к ней я еще не готова.

Мне стыдно за маму: вечно подшофе, неопрятную, которая беспокоится только о себе. Дрю считает, что у него дурацкая семейка, но не стоит обманываться – моя мама вовсе не подарок.

И этот постоянный страх: я боюсь превратиться в нее, что было бы так легко. Мы во многом похожи, хотя и тяжело это признать.

Когда мы въезжаем на стоянку у дома, замечаю, что маминой машины, слава богу, нет. И на душе сразу становится легче. Дрю идет со мной в квартиру, хотя я прошу его вернуться домой, потому что мне уже скоро на работу. Но он по-джентльменски настаивает проводить меня до двери.

Если честно, думаю, он боится меня отпустить. Я чувствую то же самое.

Достав из сумки ключи, начинаю открывать дверь, но она распахивается. Испугавшись, роняю ключи. На пороге стоит Оуэн, одетый в спортивные штаны и старую футболку, волосы его торчат в разные стороны. Он бросается ко мне, обнимая за талию так крепко, что мне трудно дышать.

– Где ты была? – спрашивает он, встряхивая меня, когда размыкает объятия. – Я волновался!

– Я думала, ты будешь у друга. – Его порыв меня удивляет. Словно мы поменялись ролями. Не могу припомнить, когда видела его таким взбудораженным.

– Всю ночь я был дома один. Мама ушла к Ларри. Она думала, ты придешь домой. И я тоже так думал. Пытался отправить тебе эсэмэску и звонил, но ты так и не ответила.

Дерьмо.

– Телефон, наверное, разрядился. – Наклоняюсь, чтобы подобрать ключи. Оправдание слабое, зато правдивое.

Оуэн смотрит мне через плечо, его взгляд останавливается на Дрю.

– Кто это, черт возьми?

Господи, почему он настроен так враждебно? Его взгляд, адресованный Дрю, может убить.

– Хм… – Не знаю, как ответить. Неловкая ситуация. Не ожидала, что мой брат будет встречать нас на пороге.

– Подожди. – Оуэн обходит меня и встает прямо напротив Дрю, который возвышается над ним.

– Ты Дрю Каллахан, не так ли?

Черт. Еще одна неожиданность: Оуэн узнал его. Неудивительно, ведь Дрю – один из звездных игроков университетской команды. И в городе они что-то вроде знаменитостей.

– Да. – Улыбка Дрю добродушная и теплая. – А ты, должно быть, Оуэн.

– Ага. А ты придурок, который разбил моей сестре сердце. – Внезапно Оуэн отводит руку и бьет Дрю прямо в подбородок.

И отправляет его в нокаут.

– О, господи! – Я хватаю Дрю за плечи, но он уже пришел в себя, совершенно не веря в произошедшее. Не злится, слава богу. Скорее ошарашен.

Как и я.

– За что, черт возьми? – спрашиваю я Оуэна, который потирает костяшки пальцев. Похоже, ему больно.

Маленький гаденыш. Конечно, ему больно. Так ему и надо. Как он мог выкинуть такое!

– Это из-за него ты так страдала последние месяцы. Поверить не могу. Ты встречаешься с Дрю Каллаханом? – Оуэн тыкает пальцем в Дрю. – Когда, черт возьми, это произошло?

– Следи за своим языком! – Единственное, что я могу сказать. Не знаю, как ему ответить. Разумеется, мне не хочется признаваться, как именно мы с Дрю впервые оказались вместе. Это прозвучит так аморально.

– Ты скрывала ваши отношения, но почему? Он же крутой парень, Фэйбл. Очень крутой. – Оуэн качает головой. – Вот я тупой. И как это я обо всем не догадался, если на твоей ноге его инициалы.

– Что значит, мои инициалы на твоей ноге? – Дрю смотрит на мои ноги. Со вчерашнего вечера я в черных туфлях на высоких каблуках, и татуировка при свете дня очень заметна. Черт, она была вполне заметна и прошлой ночью, и сегодня утром, но не думаю, что он обращал внимание на что-либо, кроме моих бедер.

На левой ступне расположился скромный контур сердечка, в середине сплелись две небольшие буквы: Д и К. Моя дань Дрю и неделе, проведенной вместе. Дань любви. Я сделала тату в порыве страсти. Хотела доказать ему, что моя любовь достаточна сильна. Она врезалась в кожу навечно.

И он никогда не сможет взять ее обратно. Глупое желание моего глупого сердца.

Не хотела, чтобы Дрю узнал о тату таким образом. Кроме того, по сравнению с посвященными мне прекрасными строками, моя татуировка кажется банальной. Бессмысленной.

– Она сделала ее сразу после Дня благодарения, – объясняет Оуэн, зло глядя на Дрю. – Но толком не могла объяснить, что это за Д+К. Несла чушь про какой-то свой любимый город. Нет, ну абсолютное дерьмо. Она же никогда не покидала Калифорнию. Прости, Фэйбс, – добавляет брат, когда замечает, что я готова сожрать его за ругань.

– Ты сделала татуировку. С моими инициалами. На ступне. – Дрю с недоверием качает головой. – Почему мне не сказала? Покажешь?

Пожимаю плечами, у меня нет никакого желания разговаривать об этом в присутствии брата.

– Это глупо.

– Нет, совсем не глупо. – Он бросается ко мне, берет за руки, смотрит на мои ноги. Я замечаю красный припухший след на его челюсти и не могу поверить, что мой брат так сильно ему врезал. Элемент неожиданности определенно сыграл в пользу Оуэна. – Мне нравится.

– Твоя тату имеет больше смысла, – шепчу я, когда он заключает меня в объятия прямо на глазах у брата. Чувствую, как Оуэн прожигает взглядом наши спины, но не обращаю внимания. – Дрю, ты написал для меня стихотворение.

– А ты увековечила мои инициалы на своей ступне, Фэйбл. Думаю, мы на одной волне или что-то вроде того.

Прижимаю его ближе и смеюсь, потому что не знаю, как еще реагировать. Оуэн демонстративно кашляет, напоминая мне, что в первую очередь я здесь из-за него. Отрываюсь от Дрю и посылаю ему ободряющую улыбку.

– Может, поговорим сегодня вечером? После того как я вернусь с работы?

– Да. – Дрю улыбается, голубые глаза светятся. – Звучит неплохо. Хочешь, заберу тебя?

– Было бы отлично. – Он наклоняется и целует меня снова, словно не может удержаться. – Смена заканчивается в восемь.

– Как доберешься до работы?

– Что-нибудь придумаю. – Я улыбаюсь, и он уходит, последний раз оглянувшись на меня, прежде чем спуститься по лестнице к машине.

– Что, черт возьми, это было? – спрашивает Оуэн, когда я заталкиваю его в нашу квартиру и закрываю дверь.

– О чем это ты? – Я держу руки в переднем кармане свитшота и глубоко дышу, вдыхая аромат Дрю. Боже, он так хорошо пахнет. Возможно, я не захочу отдавать вещь обратно. И постирать не захочу.

Звучит ужасно, но это правда.

– Ты встречаешься с Дрю Каллаханом? Он твой парень? – Глаза Оуэна широко раскрыты. – Что за безумное дерьмо, Фэйбс. Он суперзвезда. Легенда университета. И ты с ним?

Пожимаю плечами.

– Не уверена на сто процентов в том, что происходит между нами, но да. Мы вместе. Полагаю, да.

– Вот черт. – Оуэн начинает смеяться. – Я должен рассказать друзьям. Уэйд просто обделается! Мама знает?

– Нет, нет, никто не знает. Не хочу, чтобы кто-то узнал. – Хочу быть ближе к Дрю, и пусть он будет моим секретом еще несколько дней. Как только люди начнут осознавать, что мы действительно пара, все может усложниться.

– Черт побери, почему нет? Он крутой! – Оуэн хмурится, как будто вспоминая мои страдания. – Ну, если, конечно, не учитывать тот факт, что он сильно тебя обидел и заставил рыдать. Никогда такой тебя не видел. Что произошло между вами?

– Слишком трудно объяснить. – Я машу рукой, отметая мое прошлое с Дрю. Не собираюсь делиться подробностями с братом. – Давай-ка поговорим о том, как ты его ударил. Чем, черт побери, ты думал?

– Это было классно. Рука все еще сильно болит. К сожалению. – Я даю ему подзатыльник, прежде чем он оказывается вне моей досягаемости. – Не верится, что я врезал Дрю чертовому Каллахану, и он не прибил меня.

– Похоже, он был сильно удивлен тем, что мальчишка попытался надрать ему зад, – иронично замечаю я.

Оуэн качает головой.

– Я больше не мальчишка, Фэйбс. Когда ты уже поймешь?

Закатываю глаза, но ничего не говорю. Пусть себе думает, что в четырнадцать он уже взрослый. Однажды он поймет, что это не так.

– Я проголодалась. Все еще хочешь пойти позавтракать?

– О да. Но как мы доберемся до кафешки? Мы без колес. Надо было задержать твоего парня, пусть бы он отвез нас.

– Можем сходить в маленькую закусочную на нашей улице. Это недалеко, – предлагаю я. Мне нужно поговорить с братом наедине, без Дрю. Я мечтаю вернуть его в свою жизнь, но нужно как-то оградить его от хаоса, которым является моя собственная семейка.