Доход приносит уважение
даже в наши дни. Правительство не смогло воспрепятствовать возникновению частных таверн, владельцы которых уплатили все лицензионные сборы, сдали все экзамены, заключили все договоры и подкупили местных политиков и полицейское начальство. С тех пор, как для них перестали поставлять еду и сдавать им в аренду достаточно большие дома, таверны стали размещаться в домах их владельцев.
«Тайная Вселенная» — любимая таверна Чиба. Отчасти, из-за того, что владелец открыл ее нелегально. Дионис Гобринус, оказавшись не в силах преодолеть завалы, рогатки, колючую проволоку и мины-ловушки официальной процедуры, махнул рукой на попытки получить лицензию.
Он открыто написал название своего заведения поверх математических уравнений, которые отличали его дом от соседних. (Профессор математики, Беверли-хиллз, 14 уровень, именуемый Аль-Хорезми Декарт Лобачевский, он еще раз сменил свое имя.) Гостиная и несколько спален приспособлены для попоек и пирушек. Посетителей-египтян здесь не бывает, возможно, из-за чрезмерной чувствительности к фразам, написанным завсегдатаями на стенах комнат:
АТУ АБУ!
МАГОМЕТ БЫЛ СЫНОМ НЕПОРОЧНОЙ СУЧКИ.
СФИНКС-ВОНЮЧКА.
ПОМНИ О КРАСНОМ МОРЕ!
КУМИР ПРОРОКА — ВЕРБЛЮД.
У некоторых из тех, кто это писал, отцы, деды или прадеды сами были мишенями таких вот острот. Но их потомки полностью ассимилировались, они были истинными жителями Беверли-хиллз. Таковы все люди.
Гобринус, приземистый человек с квадратным торсом, стоит позади стойки — плоской в знак протеста против яйцеобразных форм. Над ним большая вывеска:
ЧТО ОДНОМУ — МЕД, ТО ДРУГОМУ — ОТРАВА.
Гобринус объясняет этот каламбур много раз и для удовольствия не только своего собеседника. Дело в том, что был такой математик — Пойсон и пойсоновское частное разложение — достаточно точное приближение биноминального разложения, если число случаев растет, а ожидаемая вероятность в каждом случае мала.
Когда посетитель напивается до такой степени, что больше пить не в состоянии, его со свистом вышибают из таверны, а Гобринус смотрит ему вслед и кричит:
— Пойсон! Пойсон!
Друзья Чиба, Молодой Редис, приветствуют его, сидя за шестиугольным столиком, и их слова совершенно случайно повторяют оценку его настроения федеральным психологом:
— Чиб, обезьяна! Чиб собственной персоной! Смотрите-ка, Чибби заявился! Выше голову!
С ним здоровается мадам Трисмегиста, сидящая за столом в форме кольца царя Соломона. Она вот уже два года жена Гобринуса — рекорд, достигнутый угрозой, что она зарежет его, если только он оставит ее. Кроме того, он верит, что ее карты могут как-то влиять на его судьбу. В этом просвещенном веке процветают предсказатели и астрологи.
В то время как наука скачет вперед, невежество и суеверия галопируют по бокам и кусают ее сзади крупными гнилыми зубами.
Сам Гобринус, доктор философии, носитель светоча знаний — пока, во всяком случае, — в бога не верит. Но он уверен, что звезды неким роковым образом связаны с его судьбой. По какой-то странной логике он думает, что карты его жены управляют звездами; он даже не знает, что гадание по картам и астрология — абсолютно разные вещи.
Да и что можно ожидать от человека, который провозглашает, что вселенная несимметрична?
Чиб машет рукой мадам Трисмегисте и направляется к соседнему столику. За ним сидит