Книга: Каста мимов
Назад: 8 Акр Дьявола
Дальше: Часть вторая Разоблачение рефаитов

9
Кровавый Король

Гектор лежал посреди гостиной, ноги широко раскинуты, рука прижата к животу. Под шеей расплылось огромное кровавое пятно – головы у покойника не было. Узнать темного владыку можно было лишь по задубевшей от грязи одежде и золотому брегету.
На каминной полке горели свечи. В их красноватом сиянии лужа крови напоминала разлитую нефть.
На полу лежало восемь трупов. Ближе всех к темному владыке – Проныра. Впрочем, как всегда. Голова на месте, глаза распахнуты, рот застыл в беззвучном крике. Остальные – по парам, точно любовники в постели. Затылки обращены к окнам западной стены.
Звон в ушах нарастал. Я бросилась обратно к дверям, одновременно прощупывая эфир, но напрасно – в доме не было ни души.
Дивная картина Элизы, вся в кровавых потеках, стояла тут же у стены.
В нос шибануло кислым запахом мочи. И крови. Кровь была повсюду.
«Бежать, бежать!» – стучало в голове.
Стоп! Картина! Нужно забрать картину. А заодно запомнить все хорошенько: как только известие о смерти Гектора достигнет Синдиката, улики быстренько уберут.
Во-первых, трупы. Судя по забрызганным кровью стенам, с шайкой расправились именно в гостиной. Мне приходилось видеть мертвецов и прежде, причем в самых разных стадиях разложения. Однако нынешнее расположение тел отдавало театральным гротеском. От каждого трупа тянулся кровавый след. Похоже, их волокли, как мешки с картошкой, прежде чем уложили в соответствии со своим извращенным вкусом. Мне представилось, как безликие руки переворачивают жертву, методично пристраивают ее голову под нужным углом. У всех шея повернута вправо, левая рука на полу параллельно туловищу. Не случайно мебель: кресла, спиритический стол, вешалка – сдвинута в сторону. Убийца освобождал пространство для мерзкого действа.
Я склонилась к ближайшему покойнику и с трудом подавила тошноту. Передо мной лежал Бивень. Тот самый Бивень, что буквально на днях терроризировал меня со злорадной ухмылкой. Сейчас его щеки были исполосованы ножом, вместо носа кровавый обрубок, веки рассечены крест-накрест.
Убийца знал, что Гектор не бывает один. Значит, и сам явился с помощниками. Никому не под силу в одиночку уложить целую банду. Я снова пересчитала трупы. Гектор, Проныра, Горбонос, Кастет, Ряха, Бивень, Шайба. В правом нижнем углу жуткой композиции распростерся Гробовщик. Губы сурово сжаты – в точности как и при жизни. Смерть почти не изменила черт сурового лица. Теперь понятно, куда делись фантомы: с кончиной сборщика они просто разлетелись кто куда.
И все-таки кое-кого не хватало. Рот-до-Ушей. Либо отсутствовала в момент расправы, либо ухитрилась сбежать.
После себя убийца оставил не только зловещий «орнамент», но и «визитную карточку». У всех трупов правая ладонь была обращена к потолку и накрыта алым платком.
Пристрастием к «визиткам» славились немногие банды. «Тряпичные куклы» могли оставить пригоршню игл, «Фомки» – черное перо, но алый платок – это что-то новенькое. Я осторожно коснулась окровавленной щеки Бивня. Теплая. Стрелки его часов застыли на четверти четвертого. А сейчас только половина!
По спине побежали мурашки. Нужно уходить. Забрать картину и сваливать.
Но прежде надо прочесть заупокойную и освободить души усопших. Если отказать им в этой малости, они, чего доброго, трансформируются в полтергейстов. Беда в том, что я не знаю всех членов шайки по именам.
Подойдя к обезглавленному трупу, я приложила три пальца ко лбу в знак уважения и начала:
– Гектор Гринслейт, да упокоится твоя душа в эфире. Дело сделано. Все долги уплачены. Отныне тебе не место среди живых.
Никакой реакции. Эфир даже не колыхнулся.
С нарастающим беспокойством я повернулась к Бивню:
– Рональд Крэнвелл, да упокоится твоя душа в эфире. Дело сделано. Все долги уплачены. Отныне тебе не место среди живых.
Опять тишина. Я сосредоточенно, до боли в висках, выискивала фантомы в надежде, что те просто спрятались, но тщетно.
Куда они подевались? После смерти душе положено находиться у тела покойного хозяина. Я попятилась и нечаянно угодила в лужу крови.
Безмолвствующий всего секунду назад эфир вдруг завибрировал. Словно в воду опустили камертон. Я кинулась за картиной, как вдруг ощутила мощный толчок. Порыв ветра задул свечи, потолок раскололся надвое, и из трещины вылетел полтергейст.
Чудовищный удар бросил меня на пол. Как назло, спасительная подвеска была в кармане, а не на шее. Боль пронзила меня раскаленным штырем, из горла вырвался вопль. Спазмы сковали тело. Перед внутренним взором пронеслась череда горячечных образов: надрывный женский крик, разорванное в клочья платье залито кровью, острая шпилька, замаскированная искусственными цветами. Я хватала ртом воздух и исступленно царапала пол, ломая ногти, но полтергейст уже проник в сознание, он впивался острыми когтями в лабиринт. Каждый вздох давался мне тяжело. Конец неумолимо приближался, но тут мои пальцы нащупали подвеску. Едва прохладный металл коснулся груди, полтергейст раненым зверем забился в моем лабиринте. Мое тело тоже забилось в конвульсиях, вены на шее вздулись, но я крепко держала подвеску. Как соль в ране, она выжигала инфекцию – полтергейста из моего сознания. Наконец зловещий дух отступил, обдав меня напоследок волной боли, и устремился в окно. Лопнувшее стекло брызнуло во все стороны. Я распростерлась на полу в луже чужой крови.
Казалось, минула целая вечность, прежде чем мне удалось отдышаться. Правая рука, которой я пыталась блокировать атаку, уже опухала. Кое-как я встала на четвереньки. С волос градом посыпались осколки. Медленно разлепив веки, я смахнула с ресниц стеклянную крошку.
Потом, сцепив зубы, поднялась, завернула картину в плащ и схватила сумку. Похоже, полтергейст решил наброситься на первого, кто подойдет к телу покойного хозяина. Наброситься просто так, забавы ради.
Выбежав из гостиной, я юркнула в туннель. Гровер дождался снаружи и помог мне выбраться.
– Ну как, успешно?
– Он мертв, – прохрипела я. – Гектор…
Факельщик выпустил мою кисть и в ужасе уставился на свою окровавленную руку.
– Ты убила его!
– Нет, он уже был покойник.
– Посмотри на себя! Ты вся в крови. – Гровер отшатнулся. – Знать ничего не желаю! И Сборщику передай – пусть подавится своими деньгами. – Он схватил фонарь со стены и бросился наутек.
– Стой! – завопила я. – Ты все не так понял.
Но Гровера и след простыл. Меня охватила паника.
А вдруг он проболтается? Что, если самой Аббатисе? Может, натравить на него фантома – пусть унесет свою тайну в эфир? Нет, нельзя убивать ни в чем не повинного человека. Его смерть не изменит того факта, что я очутилась совсем одна, окровавленная с ног до головы, вдали от Севен-Дайлса.
В таком виде до дома на своих двоих мне не добраться. О поездке на рикше тоже можно не мечтать. И Джексону не позвонишь без сотового. В пяти минутах ходьбы отсюда, в Бердкэйдж-парке, есть озеро, вот только соваться туда крайне рискованно – слишком близко к резиденции Уивера. С другой стороны, выбора нет – не припомню никакого фонтанчика на маршруте возвращения.
Прижимая искалеченную руку к груди, я бросилась бежать, подальше от злополучных трущоб. Картина оказалась для меня непосильной ношей, пришлось бросить ее в мусорку на углу Кэкстон-стрит.
Бердкэйдж-парк был одним из немногих зеленых островков, чудом уцелевших в Сай-Лоне. Пятьдесят семь акров лужаек, деревьев и причудливых клумб. Стоял конец сентября, опавшая листва ковром покрыла дорожки. Добравшись до озера, я по пояс зашла в воду и стала лихорадочно умываться. Больная рука полностью онемела выше локтя, зато ниже боль была просто невыносимой. Хотелось взять и отрубить ее. В горле застрял немой крик, на глаза навернулись слезы. Приходилось кусать губы, чтобы не заорать.
Тут же у озера стоял таксофон. Кое-как втиснувшись в будку, я опустила монетку в прорезь и трясущимися пальцами набрала код I-4.
На том конце провода не снимали трубку. Все курьеры куда-то подевались.
Пробившись сквозь пелену боли, инстинкт самосохранения заставил меня думать. Уши горели как в огне. Их что, подпалили? Впрочем, не важно. Надо поскорее убираться отсюда. Спрятаться, затаиться. Деревья, росшие вдоль озера, бросали на землю длинные тени. Я доковыляла до кустов и рухнула на кучу палых листьев.
Время замедляло ход. Еще и еще, пока не остановилось вовсе. В проблесках угасающего сознания сохранились лишь мое прерывистое дыхание, треск огня и пульсирующая невыносимая боль. Вся рука онемела до кончиков пальцев. Разум подсказывал, что до рассвета к озеру наверняка придет патруль, но не было сил встать. Тело не слушалось. В ушах звенел безжалостный смех, и вскоре все померкло.

 

Боль стремительно нарастала. Веки дрогнули, приоткрылись. Ощутив знакомый запах розового масла и табака, я моментально сообразила, где нахожусь.
Кто-то уложил меня на кушетку в кабинете Джексона, сменил окровавленную одежду на ночную сорочку и заботливо укрыл теплым пледом. Я хотела повернуться, но суставы словно одеревенели. Вдобавок бил озноб. Даже челюсть не ворочалась. Попытка поднять голову закончилась адской болью в шее.
Нахлынули воспоминания о событиях минувшей ночи. Живот тут же скрутило от страха. Скосив глаза, я увидела, что рана на руке покрыта какой-то зеленоватой слизью. Стараясь не делать резких движений, я покосилась на рану.
Скрипнули половицы, и на пороге возник Джексон с сигарой в зубах. За его спиной маячили остальные. Не хватало лишь Даники и Ника.
– Пейдж? – Элиза наклонилась и пощупала мне лоб. – Джекс, да она ледяная!
– Еще бы! – Джексон выпустил облачко сизого дыма. – Должен признать, лапушка, я был готов к незначительным увечьям, но никак не к тому, что найду тебя в Бердкэйдж-парке без сознания.
– Ты нашел меня? – Каждое слово давалось с огромным трудом.
– И нашел, и подобрал. Спасибо, доктор Найгард прислал образ твоего местоположения. В кои-то веки эфир сослужил ему хорошую службу.
– А где он сам?
– На своей треклятой работе. Мне пришлось мчаться в такси через весь город только ради того, чтобы обнаружить свою подельницу в куче листьев, окровавленную с головы до ног. – Джекс присел рядом и, отодвинув Элизу, смочил в тазу полотенце. – Давай посмотрим твою руку. – Он принялся смывать целебный компресс.
Вид раны поверг меня в ужас: множественные порезы образовали неровную букву «М» в обрамлении вздувшихся и почерневших вен. На месте пересечения двух полос зияла чернильная впадина. Джекс так и впился в нее взглядом. Червоточина расплылась на весь зрачок, обостряя призрачное зрение.
– Узнаю почерк Лондонского Монстра. А вот тут, – он коснулся впадины, – застрял фантомный клинок.
По лицу у меня градом катился пот, жилы на шее вздулись в попытке сдержать безмолвный крик. Прикосновение Джекса к ране было сродни контакту с жидким азотом: еще немного – и задымится.
Элиза недоверчиво покосилась на отметину:
– Клинок? Здесь?
– На редкость страшное оружие, – вздохнул Джекс. – Надеюсь, вы слышали о фантоме конечности?
Все промолчали.
– Иначе говоря, феномен ложного ощущения, – невозмутимо продолжал Джекс. – Как правило, возникает после ампутации. Человек чувствует зуд в отрезанной руке, боль в удаленном зубе и тому подобное. Фантомный клинок – явление сугубо потустороннее, но суть одна: некоторые полтергейсты способны проецировать свои прижизненные навыки убийцы. По мне, это самый жуткий вид аппорта, когда нарушитель за счет аккумулированной энергии эфира воздействует на материальный мир. Например, душитель может оставить на шее жертвы фантомные руки. Типичный эффект фантома конечности, только помноженный натрое.
Зик осторожно коснулся моего здорового плеча:
– Получается, у Пейдж в ране кинжал?
– Именно. – Джексон бросил мокрое полотенце в таз.
На секунду в комнате воцарилась тишина. Первой опомнилась Надин:
– Что, Сенной Гектор мертв?
– Мертв? – нараспев повторил Джексон. – Гектор Гринслейт? Сенной Гектор? Темный владыка лондонской цитадели? Речь об этом Гекторе?
– Да, – просипела я.
– Почил. Убрался на тот свет. – Джексон явно смаковал каждый слог. – Покинул бренный мир. Оборвалась серебряная пуповина. Отныне и на веки веков. Все верно, Пейдж?
– Да.
Внезапно его ноздри затрепетали.
– Ты прикасалась к кинжалу? Кто-нибудь прикасался? И что с его фантомом?
– Нет и еще раз нет. А фантом исчез.
– Жаль. С удовольствием подобрал бы мерзавца для коллекции. – Джексон злорадно хохотнул. – Ну и как он встретил свой конец? Упился до смерти и свалился в камин?
– Нет, ему отрубили голову.
Элиза в ужасе прикрыла ладонью рот.
– Пейдж, – ее голос дрожал от страха, – ведь это не ты убила темного владыку?
– Конечно не я. К моему приходу он был уже мертв. Как и остальные.
– Вся шайка мертва?
– Кроме Рот-до-Ушей.
– Теперь понятно, откуда столько крови. – Джекс в задумчивости потер подбородок. – Ты натравила на них фантома?
– Джекс, ты оглох? Их убили до моего появления.
– Звучит убедительно, – бросила с порога Надин. – Не ты ли сегодня говорила, что Гектора рано или поздно прикончат свои же?
– Перестань паясничать! – вырвалось у меня. – Мне бы и в голову не пришло…
– Хорошо, тогда чья на тебе кровь?
– Их! Это полтергейст…
Но Джекс не дал мне договорить:
– Будем надеяться, ты тут ни при чем. За убийство темного владыки полагается суровая кара.
– Я его не убивала, – глухо повторила я. – Никто не заслуживает такой чудовищной смерти. Даже Гектор.
Снова повисла тишина. Джекс стряхнул невидимую пылинку с рубашки.
– Ну разумеется. – Он затянулся сигарой, взгляд вдруг сделался отрешенным. – Проблему надо урегулировать, и срочно. Пейдж, ты избавилась от картины?
– Выбросила в мусорку на Кэкстон-стрит.
– Тебя кто-нибудь видел в Акре?
– Только Гровер. Больше никто – специально проверила эфир.
– Ах да, факельщик… Зик, Элиза, отправляйтесь в Акр Дьявола и позаботьтесь, чтобы там не осталось никаких следов Пейдж. Только замаскируйтесь как следует. Если вас поймают, скажите, что шли к Гектору с важным сообщением. Как закончите, разыщите картину и уничтожьте. Надин, до утра дежуришь в Сохо и мониторишь сплетни. Факельщик уже наверняка раструбил о смерти темного владыки. Ваша задача – развеять все сомнения по поводу Пейдж. В конце концов, свидетель – невидец. После придумаем, как его скомпрометировать.
Троица направилась к двери.
– Стойте, – окликнул Джексон. – Уверен, вы сами прекрасно соображаете, но на всякий случай напоминаю: одно неосторожное слово – и мы под подозрением. Потусторонний совет учинит нам допрос. Наверняка найдутся свидетели скандала на рынке. В общем, не болтайте языком, чтобы самим потом не болтаться на виселице. – Джексон обвел нас пристальным взглядом. – Поэтому никаких намеков, шуток и болтовни – ни вслух, ни шепотом. Поклянитесь на эфире, лапушки.
Последнее прозвучало как приказ. Мы поочередно принесли клятву. Удовлетворенный, Джекс поднялся.
– Теперь за дело. И поторапливайтесь.
«Печати» вышли, но напоследок покосились на меня: Зик – с тревогой, Элиза – взволнованно, и лишь Надин – с явным недоверием.
Когда внизу хлопнула дверь, Джексон присел на кушетку и погладил меня по мокрым волосам:
– Понимаю, тебе нелегко признаться при всех, но мне-то можно сказать правду. Ты убила Гектора?
– Нет.
– Но ведь ты хотела его убить.
– Хотеть и сделать – это не одно и то же.
– Допустим, – покладисто согласился Джекс. – Рот-до-Ушей там точно не было?
– При мне точно.
– Тогда ей повезло. Чего не скажешь о нас, если мадам предъявит свое право на корону. – Его глаза вдруг вспыхнули, на щеках заиграл румянец. – У меня появилась отличная идея! Рот-до-Ушей исчезла как нельзя кстати. Пустим слух, что именно она уложила всю шайку. У мадам не останется другого выхода, как только бежать без оглядки. И все, дорогуша, ты вне подозрений.
Я приподнялась на локте:
– Думаешь, она и впрямь причастна к убийству?
– Конечно нет. Эта дурочка была слишком предана хозяину. – Джексон задумчиво нахмурился. – Погоди, их всех обезглавили?
– Нет, только Гектора. Остальных просто покромсали, а в руки сунули красный носовой платок.
– Занятно, – ухмыльнулся Джексон. – На редкость символичное убийство, Пейдж. Оно содержит послание, и смысл его не в том, что последние восемь лет Гектор действовал как безголовая курица.
– Больше напоминает издевку, – подхватила я. – Гектор слишком возгордился. Вел себя как король.
– Именно. Самый настоящий Кровавый Король. – Джексон откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по ноге. – Смерть Гектора нам только на руку. Целых десять лет мы прозябали в его тени, наблюдая, как Синдикат превращается в скопище ленивых подонков. Помню, когда я был еще побирушкой, Синдикатом правил Джед Бикфорд. Вот у кого было полное отсутствие моральных устоев, но зато не лентяй.
– И что с ним сталось?
– Выловили из Темзы с ножом в спине, а его подельница не дожила до рассвета.
Прелестно.
– Думаешь, Гектор подсуетился?
– Вряд ли, хотя орудовать ножом вполне в его стиле. Сомневаюсь, чтобы Гектору хватило ума прикончить темного владыку и не наследить. Впрочем, ему достало мозгов выиграть борьбу за власть. Но теперь… – Джексон широко улыбнулся. – Теперь, если Рот-до-Ушей самоустранится, выиграет кто-то другой.
Тут до меня дошло. Новый владыка. У нас будет новый владыка.
– Джекс, это наш шанс! С новой метлой мы сможем все изменить.
– Там видно будет. – В гнетущей тишине Джекс порылся в шкафу и достал миниатюрный костыль. – Рана способна здорово ослабить тебя, да и мышцы наверняка атрофировались. – С этими словами он всучил мне костыль. – Мой бедный ягненок, какое-то время не бегать тебе по дорожкам.
Подельница всегда чувствует, когда попала в немилость. Я вышла с гордо поднятой головой, но на пороге своей комнаты вдруг застыла как вкопанная.
В кабинете Джексон Холл заливался демоническим смехом.
Назад: 8 Акр Дьявола
Дальше: Часть вторая Разоблачение рефаитов