Лично я считаю, что виноват сериал «Хор». Ну, знаете, где школьные «отбросы общества» поют и танцуют, а крутые детишки над ними издеваются. Так вот, обливать людей соком со льдом стало модно именно после выхода этого сериала. Видимо, из-за бешеной популярности «Хора» в моей школе новой забавой для старшаков стали «ледяные ванны». Сам я никогда не издевался над «изгоями» таким способом, однако, стыдно признаться, других не останавливал.

Но узнав, на что пошел мой отец, чтобы помочь Мэдди, я пообещал себе, что, если увижу, как над кем-то издеваются, тут же вмешаюсь.

Это касается и моей сестры Элис, хочет она того или нет.

И, как ни странно, так и случается… Вот каким образом.

До конца плей-офф всего две минуты, и наша команда опережает команду противника. Кажется, пока у нас получается следовать всем указаниям тренера. Если так же продержимся до конца игры, место в четвертьфинале, который состоится на следующей неделе, нам обеспечено.

Элис не ходила на матчи с тех самых пор, как какая-то идиотка засунула ей в капюшон хот-дог (а другой балбес все это видел, но ничего не сделал). Сегодня, однако, она решила, что пора прекратить позволять другим указывать ей, куда идти и что делать. Перед тем как сесть в машину, чтобы ехать на стадион, Элис все время твердила, что уж если даже Мэдди смогла пережить все то, что с ней произошло, то уж ей-то и подавно не страшно: подумаешь, пара пятен от кетчупа и горчицы! Однако забавно, что место она все же выбрала подальше от остальных, рядом с боковой линией поля, откуда мне ее хорошо видно.

Я перебрасываю мяч нашему фланговому защитнику. Роулинз знаками показывает нам, что делать. Его стратегия? Мяч у нападающего. У меня есть два варианта – либо бежать с мячом к центру поля, либо по левой стороне. В любом случае дальнейшая судьба нашей команды в сезоне зависит от того, смогу ли я пробежать нужное расстояние с нужной скоростью.

Какая-то ерунда – и победа наша!

Конечно, парни из «Арлингтона», наши соперники, уже просекли, что, если у них получится остановить меня, их шансы на победу резко возрастут.

Поскольку в центре поля собралась группа защитников, я решаю пойти по левой стороне. Перехватив мяч, крепко зажимаю его в руке и устремляюсь к цели. Я вижу, как Диллон, который находится в конце линии, блокирует двух полузащитников команды противника. Блок он выполняет блестяще, и таким образом у меня появляется пространство для маневра. Я проверяю расстояние по боковой линии и замечаю Элис – она стоит одна около скамьи игроков. Сестренка не сводит с меня глаз и следит за ходом игры.

И вдруг я вижу за ее спиной девчонку с пластиковым стаканчиком с соком в руке.

Я близок к тому, чтобы успеть пробежать оставшееся расстояние и тем самым принести команде победу.

Но девчонка за спиной Элис уже замахнулась.

Не сбавляя шаг и не колеблясь, я прицеливаюсь в стаканчик и запускаю в девчонку мячом.

Как только мяч отрывается от моей руки, весь стадион замирает от ужаса. Элис пугается. И уворачивается, хотя мяч бы в нее не попал…

Спустя полсекунды мяч попадает прямо в стаканчик – и обидчица обливается соком.

С поля за моей спиной доносится свист. На трибунах разочарованный рокот. Судья показывает штрафной. Я даже не смотрю на табло, потому что и без того знаю, что все это значит: запрещенный прием – выход за границу поля. Пенальти – и профуканный период…

Да, тысячи людей сейчас рвут на себе волосы из-за того, что я только что сделал, но единственный зритель, который меня в данный момент волнует, – это моя сестра возле скамьи игроков, выпрямившаяся во весь рост и сияющая улыбкой.

Тренер Роулинз стоит неподалеку от Элис, в недоумении глядя на кричащую от ужаса Эшли Симмонс, всю мокрую и в кусочках льда. Он смотрит на меня, потом переводит взгляд на обидчицу Элис, затем оборачивается к моей сестре. И, кажется, понимает, в чем дело. И тогда поворачивается ко мне и еле заметно кивает: «Отличный бросок!»

Минуту спустя, когда на табло пошел обратный отсчет до конца матча, подающий «Арлингтона» сравнивает счет и приносит своей команде победу.

Сезон закончился, и в том, что мы так бездарно продули, виноват один я. Все ждали, что с моим участием мы победим, а я облажался.

Жалею ли я об этом? Да нет, конечно! Потому что знаю: где-то там, наверху, мой папа сейчас глядит на меня и широко улыбается.

Потом, уже переодевшись в раздевалке, я как бы между делом достаю из кармана джинсов небольшой зеленовато-синий камешек и перекладываю его в противоположный карман.

Через секунду в раздевалку заходит Диллон. С того момента, как мы продули, он единственный из команды, кто перекинулся со мной хоть словом. Но я вижу улыбку на его лице и знаю, что зла он на меня не держит.

– Ну, так что, – говорит Диллон, – зачем ты это сделал?

– Сделал что?

– Хватит строить из себя дурака, братан. Зачем ты запустил мячом в свою сеструху?

Я думаю об отце, затем об Элис, а потом о семи камешках, которые лежат в карманах моих джинсов.

– Все просто, – отвечаю я. – Делай добро – и получишь добро в ответ.

Несколько лет тому назад я оказалась на несколько месяцев прикована к постели. В то время у меня на руках был малолетний сын, которого я воспитывала одна. Но Бог послал мне удивительных соседей, Нэйтана и Хэлли Стин, которые всю округу объездили, чтобы достать для меня все необходимое, и все время были рядом. А как-то Хэлли даже подстригла мне ногти и сделала педикюр! Вот это подарок! Нэйтан и Хэлли, я благодарю Господа за то, что вы у меня есть. Хэлли, я знаю, Вам очень больно… только скажите, и я помогу, чем только смогу…