МОЯ ЛИЧНАЯ СТРАНА ЧУДЕС:

Дорогой блог, это я, Элис.

Время уже позднее, и я не знаю толком, с чего начать, так что, думаю, просто скажу… жизнь продолжается.

Для некоторых из нас, во всяком случае.

Сейчас, однако, жизнь, кажется, идет намного медленнее, чем на момент моего предыдущего поста. Медленнее и скучнее. Ведь есть же такое слово? Скучнее? А впрочем, неважно. Из всех слов мира не найдется таких, чтобы описать то, что мне сейчас приходится переживать.

Честно говоря, я по-прежнему сомневаюсь, стоит ли писать здесь об этом, поэтому не заходила сюда на этой неделе. Не думаю, что кто-то, кроме меня, вообще читает мой блог, так что не знаю, почему так боюсь написать обо всем, о чем думаю и что чувствую. Может, я сама боюсь своих слов. А может быть, я просто боюсь реальности.

А реальность такова…

19 октября официально стал худшим днем, который только может быть. Может, не для всех, но для меня безусловно. День уже начался плохо: я понадеялась, что, так как это была пятница, дети в школе будут слишком заняты мыслями о выходных и оставят меня в покое на некоторое время.

Зря надеялась.

Не прошло и пяти минут с момента моего прихода в школу, как Лиза Диллендер остановила меня в коридоре и сказала, что находит мой прикид симпатичным. Надо было видеть мои глаза – мне первый раз за долгое время сказали что-то хорошее. Но, конечно же, потом она спросила, не купила ли я все это на распродаже.

Я хотела посмеяться над тем, как она примитивна. А еще хотела ударить ее. Но просто заставила себя улыбнуться и пошла дальше. И за спиной слышала смех всех ее идиоток-подружек.

Почему они такие стервы, а?

В прошлом месяце я взяла в Далласской центральной библиотеке книгу об издевательствах в школе. Там было написано, что есть несколько ключевых факторов риска: если подросткам не хватает внимания в семье, если их родители обращаются с ними плохо или не любят их в полной мере или если у них есть друзья-хулиганы, то, вероятнее всего, они будут издеваться над другими детьми. Иногда дело просто в их низкой самооценке, которую они хотят поднять за счет унижения других.

Прочитав книгу, я пыталась представить себе, какие мотивы движут моими мучителями. Так, в случае с Лизой я подумала – у нее проблемы с самооценкой. То есть, конечно, она красивая и популярная, но в глубине души понимает, что тупа как пробка, и наверняка ее это страшно злит. То, что я умнее практически всех ее сверстниц и ее самой в том числе, наверное, и заставляет ее издеваться – чтобы вроде как мы оказались на одном уровне.

Ох, похоже, я совсем отвлеклась от темы. А может, нарочно пытаюсь не писать дальше о событиях 19 октября.

Так вот, возвращаясь к реальности…

После второго урока настала очередь Майка Смитса – чувака с жуткой родинкой на руке, из которой растут густые темные волосы. Он дождался, пока учитель подойдет к кому-то в конце класса, и сказал мне:

– Эй, Элис, ты любишь креветки?

Я ответила, что да, а он и его приятели начали ржать, когда Майк сострил:

– Тогда сожри саму себя!

Думаю, у Майка проблемы с родителями – он не чувствует родительской любви.

А потом, во время перерыва на ланч, какая-то дура случайно толкнула еще одну дуру, которая, в свою очередь, случайно вывалила зеленое желе прямо мне на колени. И обе ржали как сумасшедшие, как и все в столовой, кто это видел. Прежде чем уйти, первая дура улыбнулась и сказала с вызовом:

– Оставь желе себе, Элис. Мама говорит, для младенцев это лучшее питание!

В самом деле? Я думаю, что родители обеих уделяют им мало внимания.

Но знаете что? Меня ничто из этого особенно не волнует. Разве что чуть-чуть, иначе я бы не писала здесь. Но в конечном счете все поступки этих малолетних дебилов не имеют для меня никакого значения. Если они думают, что могут причинить мне боль или заставить страдать, то ошибаются. И вот почему…

Тем вечером я узнала, что такое настоящая боль. И поняла, каково это – когда тебе так плохо, что жизнь теряет всякий смысл.

Я узнала, что мой отец умер.

Если говорить точнее, погиб – не покончил с собой, его не убили, ничего такого. Просто нелепая случайность. И вот теперь его больше нет… и я скучаю по нему.

Когда мама сообщила мне это, я подумала: какая-то глупая шутка. Не то чтобы по маме было видно, что она шутит, – совсем наоборот. Она выглядела совершенно убитой (и, кстати, выглядит так до сих пор). Кажется, я даже рассмеялась, потому что не знала, как быть. Подумала: «Элис, лучше посмеяться, потому что тогда еще пару мгновений ты сможешь верить, что это всего лишь шутка!» Ведь не могла же мама говорить всерьез? Как можно просто зайти в дом и с порога объявить, что мой папа оказался в неправильном месте в неправильное время и поэтому погиб? Разве может это быть правдой, а не какой-то жуткой шуткой?

Вот только это оказалась далеко не шутка.

Все, что мама сказала, было правдой. Я знала это, даже когда еще смеялась. Прочитала по ее глазам. Это было написано на ее лице, и в ее позе, и в том, как она рухнула на диван рядом со мной.

К тому моменту она уже побывала на опознании и последние два часа провела в беседах с полицией и персоналом больницы. Она выглядела настолько потерянной, что я удивилась, как это они разрешили ей вести машину. Но они разрешили, и вот теперь она разбила мой мир, сообщив жуткую новость.

Услышав которую, я чуть не умерла.

Мы проплакали, обнявшись, целый час, а потом отправились на матч – рассказать все Таю. Хотя я предпочла остаться в машине… Последнее, что мне сейчас было нужно, – очередные издевательства моих идиоток-одноклассниц, которые из моих слез раздули бы целое представление.

Почему все это случилось со мной? Почему они такие сволочи? Почему именно мой папа должен был умереть?

Неважно. Как я уже сказала, жизнь продолжается.

Мы с Таем не ходили в школу на этой неделе. Похороны завтра.

Я не хочу видеть папу в гробу.

Хотя… по крайней мере, поход на похороны – это лишний повод выйти из дома. Мы отсиживались всю неделю, питались едой, которую нам приносили знакомые люди. Единственное, чем мы заняты за последнее время, – читаем, что пишут о папе на Facebook, чтобы не умереть от тоски. Удивительно: комментарии приходили от людей со всей страны и даже парочка – от иностранцев. Папа всегда говорил, что нужно постоянно искать способы помочь людям, но я никогда не понимала, как много он действительно успел сделать для других.

А теперь позвольте мне добавить быстрый заключительный комментарий, на случай, если кто-нибудь это читает. Я хочу, чтобы вы узнали последнее, что мой папа сказал мне перед школой в прошлую пятницу, и, следовательно, последние слова, которые он говорил кому-нибудь из нас, членов его семьи: «Помни, кто ты».

Так вот, я знаю, кто я, и никогда не забуду. И другим не позволю…

Мне нужно было установить паркетные полы и положить плитку в доме. Нэйтан узнал, что я собирался заниматься этим сам, и несколько дней приходил помогать. Конечно, не сказать, что пользы от него было слишком много, но дополнительные руки и инструмент мне очень пригодились.

В прошлом году Нэйтан случайно написал мне, что у него осталась пара блюд из бизнес-ланча, и предложил завезти еду к нам домой. Он понятия не имел, что Дженни целый день было плохо, а я не мог придумать, что приготовить детям на ужин. Его эсэмэс была настоящим спасением. Одно доброе дело; один хороший ужин; один великий человек.