64
Два дня пролетели незаметно. Вроде бы я один и заняться нечем. Однако не скучал и нашел себе занятие. Обнаружил в рюкзаке блокнотик и ручку – случайно их прихватит, и занялся планированием своей жизни. По пунктам кратко описывал, чего хочу и к чему стремлюсь. Это помогло более четко увидеть перспективу будущего. Не только моего, а всей нашей общины. И вышло так, что рано или поздно группе придется оставить бункер. Год еще просидим. Возможно, два. А потом ресурсы иссякнут, начнет выходить из строя техника, и нам все равно нужно будет выходить на поверхность, а потом мигрировать на юг и строить поселение. Но перед этим необходимо провести разведку. Вот я и морщил лоб, прикидывал, куда пойти, что с собой взять, какие запасы мы в состоянии забрать из бункера и в какие сроки это будет проходить.
В общем, вот так коротал время. Пока отсиживался в схроне, подъел остатки продуктов, и когда настал срок уходить, под покровом темноты я выбрался из оврага и довольно быстро вышел к острогу. Оставалось дождаться Степана и можно начинать движение к вертолету. А если он не появится, то утром подберусь к рыболовецким навесам, дождусь появления работников и постараюсь с ним поговорить. Мало ли что. Не все зависит от нас, и побег мог провалиться, а значит, придется менять план.
До рассвета оставалось два часа. Вокруг темно, хоть глаз выколи. С реки тянуло холодом и сыростью, а на душе, как ни странно, царило спокойствие. Шестое чувство молчало и это добрый знак, непосредственная опасность мне не грозила. Поэтому я даже немного задремал, сидел под кривой сосной, прислушивался к шуму леса и поглаживал ладонью прохладный ствол верного автомата…
Нарушая тишину, в остроге раздалась автоматная очередь, и я, конечно же, напрягся и сонное состояние моментально улетучилось. После чего я выбрался на опушку и замер. Ждал знака и вскоре услышал крик Степана:
- Иван! Это мы! Не стреляй!
Он меня не видел, но был уверен, что я его не бросил. И на мгновение я почувствовал глубокое удовлетворение. Вот я какой правильный по жизни человек. Мог обмануть доверие Степана и тех, кто вместе с ним сбежал из острога. Однако не сделал этого и поступил по чести.
Впрочем, я заставил себя мобилизоваться. До вертолета далеко, а уходили беглецы шумно. Значит, скорее всего, будет погоня, оторваться от которой не просто. Да и ладно. Кто сказал, что будет легко? Не было такого. А потому - к бою!
- Сюда! – я окликнул Степана.
Иванов приблизился и остановился в двух шагах, а за его спиной еще четыре взрослых человека, плюс грудной ребенок на руках матери.
- Иван, это ты? – вглядываясь в темноту, спросил Степан.
- Да, - я подошел вплотную и спросил: - Вас пытались задержать?
- Ага, - он кивнул и быстро затараторил: - Все получилось, как мы думали. Вожаки передрались. В остроге неразбериха. Вот мы и решились. А там охранник в последний момент вылез и я его…
- Правильно сделал, - я прервал Иванова и кивнул на попутчиков: - Кто с тобой?
- Врач, жена с ребенком и дружок с подругой.
- Добро. Кто-нибудь с СВД дело имел?
Тишина. Молчание. А потом Степан ответил:
- Я из снайперской винтовки никогда не стрелял, но охотился. Ты же знаешь…
- Знаю, - я передал ему СВД и подсумок с магазинами, а потом обратился к попутчикам: - Готовы к маршу?
Ответы прозвучали неуверенно, но они были утвердительными и я махнул рукой:
- Короче, попутчики. Думайте сейчас, пока время есть. Если идете со мной, то до конца. Если боитесь, то лучше останьтесь.
Вперед выступил дружок Степана, тоже молодой парень, и тоже рыбак, если судить по специфическому запаху от его одежды:
- Мы пойдем до конца.
- Хорошо. Следуйте за мной.
Я повернулся лицом к лесу и нырнул в чащобу, а беглецы последовали за мной.
Пока не рассвело, прошли немного, всего три с половиной километра и был сделан привал, на котором я познакомился с остальными членами группы.
Степан с женой и ребенком, с ними все просто и понятно, их историю я уже слышал.
Второй рыбак Ярослав Мещеряк и его девушка Наташа. Они из Печоры, парень учился на менеджера, а подруга на кондитера. Оба пережили много плохого, и людьми были простыми, так что их реакции просчитывались легко.
Гораздо важнее, что за человек врач, который к ним присоединился. Звали его Кирилл. Фамилия Васнецов. Родом из Питера и на севере оказался по работе. Погнался за длинным рублем, работал в поликлинике, которая обслуживала нефтяников, и набирался опыта. Не раз выезжал на дальние геологоразведочные станции и буровые вышки. Так что специалистом стал неплохим и имел полевой опыт. А потом пришла чума и с ней развал всех структур. Вернуться на родину он уже не смог, просто не успел, и прибился к печорской общине, а потом оказался рабом. Как и все, кто не мог или не имел возможности себя защитить, а теперь рискнул и поддался на уговоры Степана. Видимо, прижало его сильно или он осознал, что оставаться с бандой нельзя.
После знакомства и кратковременного отдыха, я снова поднял группу. Шли не быстро, но и не медленно. Силы пока были, а дорога мне известна. Однако при этом я не забывал про погоню и когда мы снова остановились, велел беглецам отдыхать, а сам вернулся назад. Я кожей чуял приближение опасности и залег на берегу неглубокой речушки, которую мы недавно форсировали. Пролежал час. Внутреннее беспокойство усиливалось и, наконец, я увидел боевиков.
Один за другим, никого не опасаясь, словно так и надо, на противоположный берег вышли пять хорошо вооруженных мужчин. И о чем все это говорило? Они были уверенны, что беглецы не вооружены и взять их будет легко. А еще они не следопыты. Иначе бы заметили, что в группе на одного человека больше, так что они просто шли за нами. Я мог не оставлять приметных следов, но речь не обо мне. Попутчики люди не подготовленные, особенно женщины, и преследователи этим пользовались.
«Идиоты! - подумал я, глядя на беспечных боевиков. – А может быть все проще, они под наркотиками или еще не отошли после ночной пьянки. Или другой вариант – передо мной не самые лучшие бойцы общины, глупые и рассеянные. Главари послали, кого не жалко, а сами продолжают делить власть».
Тем временем боевики осмотрели следы, которые уходили в реку и немного поспорили. Они не хотели заходить в холодную воду, и один предложил найти затор из деревьев выше по течению, чтобы по стволам перебраться на другую сторону. Но его не поддержали. Никто не хотел тратить на это время, и они собрались перейти речушку вброд.
Что тут сказать? Меня это устраивало, и я снял АКМС с предохранителя, а когда преследователи, с шутками и приколами, подначивая друг друга, вошли в воду, открыл огонь.
Бил экономно, короткими очередями, и промазать было сложно. Поэтому на пятерых противников потратил один магазин, и спустя пару минут все было кончено. На поверхности речушки плавали мертвецы, а рядом с ними медленно опускались на дно рюкзаки.
Следующий мой шаг оригинальностью не отличался - мародерка. Прикрытия у боевиков не было, я никого не увидел и не почувствовал, так что залез в воду, собрал рюкзаки, какие не успели утонуть, и кое-какое оружие. После чего вернулся к беглецам, которые слышали выстрелы и были встревожены, но вместо боевиков они увидели меня и, разумеется, обрадовались.
Спустя час, уже хорошо вооружившись, с припасами и снаряжением, группа продолжила марш. Больше за нами никто не шел и на следующий день мы добрались до вертолета, который показался изрядно одичавшим беглецам едва ли ни чудом. Слишком давно они покинули цивилизацию. Однако вскоре радость пошла на убыль и, связавшись с Андреем Ивановичем, я предупредил его о скором возвращении. А еще через полтора часа «восьмерка» приземлилась возле бункера и первым человеком, который меня встретил, была Еля.
Опередив остальных колонистов, девушка бросилась мне на грудь и разрыдалась. Ну, а я? Что я? Прижал девушку к себе и даже сквозь одежду ощутил ее приятное тепло. А потом заметил Андрея Ивановича и Валерку. Они выходили из убежища и улыбались. Вокруг них скакали Найда и ее щенки. Настроение у всех было приподнятое, и я окончательно расслабился. Потому что добрался домой. В то место, где мне всегда рады, и где находились дорогие мне люди. И я не знал, что будет со всеми нами через год, пять лет или десять. Однако одно знал точно – ради людей, которые вышли мне навстречу, сделаю все, что возможно, и убью любого, кто покусится на их жизнь и свободу. Так что мне было ради чего жить, и в этот момент я был счастлив.
