43

В тот момент, когда группа Наемника и Вагрины покинули место приземления вертолета и начали движение к бункеру, бывший генерал ФСБ Валерий Аркадьевич Голиков находился в карцере и лежал на деревянном топчане. Он был в одних кальсонах и майке. Тело в синяках и кровоподтеках. На голове грязная повязка, и по его лицу катились крупные слезы.

Голиков не просчитал своих людей, недооценил их и проявил нерешительность. Поэтому проиграл и теперь хотел только одного – умереть. Он ведь как считал? Шарукана зачистили, а Вага и Наемник в розыске. Следовательно, не опасны. Все, что было у Аскерова, теперь принадлежит ему, и можно занимать убежище. Начальство его не найдет и он станет королем маленького подземного государства, в котором никто не посмеет сказать ему слово «нет». Простые мотивации, логичные цепочки рассуждений, и сначала все было хорошо…

Группа собралась быстро. Голиков забрал из Москвы жену и двух дочек, студенток МГУ, а так же престарелых родителей. Иваньков тоже был с семьей, с ним супруга и пять детей в возрасте от трех до пятнадцати лет. С Ибрагимовым младший брат Ильяс, оба с женами и детьми. Это командный состав, а помимо того с ними три полевых агента и пять спецназовцев с родственниками, несколько гражданских специалистов и семья Вепря. Итого: восемнадцать взрослых мужчин, двадцать одна женщина, шесть подростков и двадцать семь детей. Колония сформировалась, и люди благополучно добрались до убежища.

Покойный Вепрь, конечно же, предупредил жену и охранников бункера, что вскоре нужно ждать гостей. По этой причине, когда появились полевые агенты Голикова и представились людьми Шарукана, они открыли вход и мужчины моментально были уничтожены. А Юлия, жена Вепря, передала новым владельцам бункера коды доступа ко всем помещениям и вместе с детьми отправилась на поверхность, в барак для строителей.

Бункер состоял из подземных отсеков (блоков), которые соединялись лестницами и двумя лифтами. А помимо того на поверхности имелись два барака без особых удобств, ветряки, антенны, спутниковые тарелки и воздуховоды. Как уже было сказано, наверху осталась жена Вепря и ее дети, которым Голиков, находясь в добром расположении духа, милостиво подарил жизнь. После чего он про них забыл, ведь деться им некуда и главное находилось внизу. Первый уровень – технический: гаражи для автотранспорта, тракторов, квадроциклов и бронетехники, ангары для вертолета и катера, энергетический отсек с мощными генераторами, крематорий, склад стройматериалов и топливные резервуары. Второй уровень – жилой: комнаты для прислуги и охраны, оружейная комната, камера дегазации, столовая, медблок, спортзал, общая кухня и небольшой бассейн. Третий уровень – жилой хозяйский: комнаты владельца и его близких друзей, еще одна оружейная комната, информационный центр, продовольственные и вещевые склады, тренажерный зал, библиотека и водяная скважина. А так же отсек управления, по сути, сердцевина убежища, куда стекалась вся информация с камер видеонаблюдения и систем безопасности. И это не все, поскольку был еще четвертый уровень, совершенно пустой и необорудованный, просто прорубленные в скальной породе галереи.

В общем, хозяйство большое и серьезное. За всем нужен глаз управленца и Голиков стал отдавать распоряжения. Продовольствие туда, вещи сюда, оружие неси в тот арсенал, ты в эту комнату, а вы в другую. На пару-тройку дней это всех отвлекло, тем более что личный состав попутно изучал бункер. А затем в общей столовой на втором уровне состоялся ужин, на котором Голиков открыл всем присутствующим, кто еще не был в курсе, что происходит в России и во всем мире, а затем разрешил включить телевизоры.

Что тут началось. Одни плакали. Другие смеялись. Третьи впали в ступор и никак не желали поверить, что их не разыгрывают. А четвертые, кто был предупрежден заранее, тихо посмеивались.

Следующим шагом Голикова была заранее написанная речь, которой он сильно гордился. Он довел до всех беженцев, что им выпал счастливый билет и потому, благодаря ему, они выживут. Однако расслабляться рано и Голиков требует от колонистов выдержки, беспрекословного подчинения и соблюдения правил безопасности. А кто не согласен, тот может уйти. Двери пока открыты, но назад в бункер дезертиры уже не попадут.

Разумеется, отпускать людей, если найдутся желающие покинуть убежище, Голиков и преданные ему офицеры не собирались. Он сказал то, что должен был сказать, и желающих уйти не нашлось. Слишком страшной казалась колонистам модифицированная оспа, а кто поумнее, тот сообразил, что до ближайшего населенного пункта сто километров, если не больше, и ни у кого нет карт местности. Вот и куда при таком раскладе идти? Некуда. А значит надо заткнуться и делать, что велено.

Следующие четыре недели пролетели быстро и без осложнений. Колонисты обживались. Спецназовцы и агенты несли караулы и вели разведку на поверхности. Гражданские специалисты проверяли технику и продолжали набивать складские помещения припасами. А Голиков и другие представители командного состава пили дорогое вино, ели деликатесы, прослушивали радиоволны и по спутниковым каналам смотрели на то, как рушится цивилизация. Все хорошо. Все замечательно. Все отлично. Однако затем произошел первый конфликт, который очень быстро погрузил общество колонистов в хаос и анархию.

Спецназовцы, здоровые крепкие ребята, за которых поручился майор Ибрагимов, перетаскивали с одного склада на другой мешки с сахаром и солью. Впопыхах их разгрузили не туда, куда нужно, через стенку оказался бассейн, и проникающая в помещение влага напитывала сыпучий товар. Но к счастью спохватились вовремя и взялись за работу. А тут на пути бойцов возник Ильяс, который со своим малолетним сыном стоял в коридоре и собирался принять в бассейне водную процедуру. Грузчики предложили ему помочь, а тот огрызнулся и сказал, что джигит грязной работой руки марать не будет. И вообще, есть русские свиньи, вот пусть они и работают, а он с третьего уровня, значит, тоже командир.

Слово за слово и гордому горцу сломали нос. А потом прибежал Мухтар, который, не разобравшись, наехал на бойцов. Думал задавить их авторитетом, а вместо этого ему сразу объяснили, что это в Москве он был майор ФСБ, а здесь такой же как все и не надо орать. Мухтар схватился за пистолет, завязалась драка и ему в грудь всадили нож. После чего он отправился на операционный стол, где им занялась докторша, а Голиков попытался решить проблему.

Для начала генерал просмотрел запись с камер видеонаблюдения и запомнил слова бойцов, что офицерские звания уже в прошлом. А затем он стал по одному вызывать участников драки и вести с ними разъяснительные беседы. Причем каждый с ним соглашался – да, погорячились и в дальнейшем это не повторится. Просим прощения, товарищ генерал. Виноваты, товарищ генерал. Дураки-с! Простите нас и примите заверения в верности!

Вроде бы все разрешилось. Братьев Исмаиловых подлечили и заштопали. До смертоубийства не дошло, и снова наступил покой. Однако Голиков был уверен, что это только начало, и действовать нужно иначе, более жестко и решительно. Вот только лично устранить бойцов, которые проявили неповиновение, он не мог, ибо всегда решал проблемы такого рода чужими руками. Как и полковник Иваньков, который полагался на Мухтара. Драгоценное время уходило, а потом задавить неповиновение в зародыше уже не получилось. Заступая в очередной караул, спецназовцы получили в арсенале, ключи от которого были у полковника Иванькова, оружие, а сдавать его отказались.

Снова Голиков попытался вызвать бойцов на ковер, но они просто не пришли, и тогда он послал к ним Иванькова. А когда полковник вернулся, генерал устроил совещание, которое происходило в отсеке управления третьего уровня. Присутствовали, как обычно, трое: сам генерал, Иваньков и Исмаилов, который был бледен и держался за перевязанную грудь.

- Что они сказали? – обратился Голиков к полковнику.

Тот тяжело вздохнул и ответил:

- Говорят, что оружие не сдадут.

- Почему?

- Мотивируют это тем, что раз у нас есть оружие, то и у них должно.

- Что они намерены делать дальше?

- Пока они пиво в бассейне пьют, а что потом не знаю. Могут решить, что мы слабаки, и перестреляют. Сейчас ответ такой, что после выздоровления Мухтар их перебьет, а они не животные и на убой не пойдут.

Иваньков кивнул на Исмаилова и тот прохрипел:

- Завалю… шакалов…

Генерал ткнул в Исмаилова пальцем:

- Это твоя ошибка. Сначала своего наглого братца притащил, а потом за него вступился. И вообще, это ты ручался за бойцов. По какому критерию ты их набирал?

- Они больше всех в крови запачкались… - отозвался Исмаилов. – Потому и подтянул этих, а не тех, которые думают…

- Ты распустил головорезов, и мы имеем проблему. Как ее решить? Что думаешь?

Исмаилов покачал головой:

- Аркадьич, меня мутит… Отпусти… Не соображаю ничего…

- Иди.

Раненый майор вышел, и полковник Иваньков сказал:

- Есть у меня мысль.

- Говори, - Голиков крутнулся в кресле и посмотрел на него.

- Сейчас бункер заблокирован и каждый отсек сам по себе. Так?

- Да.

- Предлагаю отключить лифтовые подъемники, - полковник кивнул на пульт управления, - а потом отрубить вентиляцию на втором уровне. Они передохнут за один час. Все.

- Ты понимаешь, что говоришь? – генерал вскочил с кресла и стал ходить по комнате. – Там ведь не только эти головорезы. Мне на них плевать. Но там докторша, и электрик с механиками. Без них тяжело будет. А еще они сообразят, что мы подачу воздуха отключили, и напоследок весь уровень разнесут.

Иваньков немного помолчал, а потом кивнул:

- Валерий Аркадьевич, я все понимаю. Однако ситуация выходит из-под контроля, а бойцов у нас нет. Мы с вами – давайте смотреть правде в глаза, вдвоем даже одного спецназовца не одолеем, а братья Исмаиловы нам сейчас не помощники.

- Мне нужно подумать.

- Как знаете, - Иваньков устало махнул рукой.

В итоге генерал определился, что нужно делать. Он решил вытащить со второго уровня всех, кого возможно. Это докторшу, пожилую женщину с дочерью, мастеров с семьями и полевых агентов, которые были одиночками. После чего отключить вентиляцию второго уровня. Однако он опоздал и когда стал вызывать тех, кто был ему нужен, бунтовщики спустились вниз.

Как и предупреждал Иваньков, оказать сопротивление опытным бойцам, которые прошли через несколько локальных конфликтов и не боялись замараться в крови, не получилось. Братья Исмаиловы были убиты первыми, а их близких незамедлительно отправили наверх, к жене и детям Вепря. Иванькову сломали челюсть, а Голикову разбили голову. После чего генерала и полковника бросили в карцер, пустую бетонную коробку, и время от времени снова избивали…

Сколько дней после этого прошло и что происходит в бункере, Голиков не знал. Часов нет, а еду приносили нерегулярно. Иванькова забрали, когда он стал доходить, и генерал остался один.

- Господи… - глядя на тусклую лампочку под потолком, потрескавшимися губами прошептал Голиков, - за что…

Ответа не было. Тишина. И Голиков в очередной раз впал в забытье.