40

К бронетранспортеру, который стоял в капонире, мы с Чердыном приблизились одновременно. Я подошел по дороге, которая выходила с летного поля к выезду, а он перебрался через земляной вал и постучал в броню кулаком.

- Кто? – спросил сонный голос.

- Жора, это Чердын.

Голос моментально стал тревожным:

- Ты как здесь оказался?

- С разведчиками из лесной общины пришел.

- Выходит, сдал нас. Ну, ты и гондон, Чердын. А я тут перед всеми распинаюсь, говорю, что ты меня о засаде предупредил. Ничего. Сейчас я вам устрою. Стрелок! За пулемет!

Видимо, механик-водитель Жора Петровский, которому Чердын выторговал жизнь, решил завести свой броневик, развернуться и накрыть нас огнем. Однако Чердын предупредил его:

- Ты под прицелом РПГ. Так что не дури.

Он взял его на испуг. Ни у меня, ни у Чердына, гранатометов не было. Это если не считать подствольника на АК-74, который раньше принадлежал нашему новому бойцу. Поэтому все, что мы могли сделать, расстрелять БТРу фары и колеса, а еще дать пару очередей в смотровые щели. Но Петровский повелся, и завести боевую машину не решился. А стрелок, судя по голосу, молодой боец, всхлипнул:

- Мама!

Мы его услышали, а Жора одернул стрелка:

- Заткнись, тряпка!

Несколько секунд царила тишина. Даже там, где находился блиндаж охранников, ни единого крика, не говоря уже о выстрелах. Наемник, дядька Андрей и другие штурмовики работали чисто, без криков и пальбы. Главное – через минное поле и сигналки прошли, а дальше надо без нервов обойтись, сработать по плану и все будет хорошо. Наша задача нейтрализовать бронетранспортер и, кажется, у нас все получится. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!

- Жора, - снова Чердын позвал Петровского.

- Чего?

- Вылезай. Будешь жить и свободу получишь. Гарантирую.

- Да пошел ты, - не слишком уверенно огрызнулся водитель.

- Ты мне веришь? - продолжал переговоры Чердын.

- Днем верил, а теперь уже не знаю.

- Верь мне, Жора. Больше тебе верить некому. Ты что, собираешься за ухтинских боссов жизнь положить? Или за взводного Алефа, выродка этого? Так не стоят они того. Это я тебе ответственно заявляю.

- Допустим, я открою люк. А как же моя жена и дети, которые в городе находятся? Я ведь не смогу к ним вернуться.

- Сможешь. Тебя отпустят. А потом ты расскажешь красивую сказку, как отбивал атаку превосходящих сил противника и кровь ведрами проливал. Алеф ведь вызвал группу усиления?

- Да. Утром она будет здесь.

- Нормально. Выйдешь к ним и станешь героем.

- Не верю.

- Пойми ты, Жора. Другого выхода нет. Или ты сгореть хочешь?

- Не хочу.

- Тогда делай, что сказано, и не выеживайся.

Выхода у Петровского и стрелка, в самом деле, не было. Он понимал, что мы прослушиваем его радиочастоту и на связь с боевым охранением, до которого разведчики пока не добрались, не вышел. Ну, а блиндаж и штаб уже захватили. Поэтому он вылез, а следом за ним стрелок. Молча, они спустились, встали лицом к броне и подняли руки. После чего я накинул каждому пластиковые наручники и отконвоировал к Наемнику, который как раз отдавал распоряжения разведчикам и вызывал нашу бронетехнику.

Пленных разделили на две части. Одна пойдет в расход, на каждом кровь жителей Тимана, беженцев и случайных людей, которых охранники расстреливали ради развлечения, пьянея от безнаказанности. А вторую половину, на кого указал Чердын, и летчиков, временно определили в блиндаж. Я остался на карауле, дядька Андрей начал по одному вызывать летчиков, а разведчики и Чердын, словно смена караула, отправились брать последних охранников аэродрома. Но на этот раз сделать все чисто не получилось.

Раздались выстрелы. Сразу несколько очередей, а затем два взрыва и опять наступила тишина. После чего прошел доклад по рации – охранники смогли понять, что перед ними чужаки. Один окликнул приятеля, получил неправильный ответ и открыл огонь. Пришлось закидать окоп гранатами. Бойцы боевого охранения полегли все, а у нас один убитый и два подранка. Но в целом потери приемлемые.

Тем временем подтянулась бронегруппа. До рассвета шесть часов и появится отряд быстрого реагирования из города. Нам с ним воевать не хотелось – это понятно. Значит, нужно сваливать. Хватать все, что есть на полевом аэродроме ценного, и уходить в лес. Наша бронегруппа пропустит противника, снова выберется на дорогу и начнет возвращение на базу. План такой. Хотя он касался не всех. Ведь есть две вертушки, и одна из них исправная, что немаловажно, с дополнительными баками. Как раз такая нам и нужна. Следовательно, наша троица грузится в «восьмерку» и дальше мы сами по себе, летим на север с промежуточной остановкой возле лагеря лесной общины.

Дождь закончился, и из-за туч вышла луна, которая озарила полевой аэродром призрачным светом. Все при деле, а я стоял возле сарая и ждал дальнейших приказов. Ничего не происходило, и было скучно. Однако раздался подозрительный звук с тыльной стороны постройки, и я ее обошел. Пригляделся и заметил на крыше трех человек. Пленники собирались сбежать. Сообразили, что всех ждет пуля, и решились на побег.

- Сюда! – закричал я, скидывая с плеча автомат и снимая его с предохранителя. – Пленники уходят!

Поднимая ствол, я увидел, как один из беглецов прыгает на меня, и потянул спусковой крючок. Автомат выплюнул огонь и сталь, пули вошли противнику в грудь, я не смазал. Но он сделал, что задумал. Его тело ударило меня, словно выпущенный из пушки снаряд, и я покатился по мокрой траве. Оружие в одну сторону, а я в другую.

Впрочем, удар был несильным, и я быстро вскочил на ноги. Выхватил пистолет, патрон уже в стволе, а предохранитель снят, и опять открыл огонь.

Бум-бум-бум! – «стечкин» дергался в руках, и я свалил одного. Следом второго и третьего. Помощь уже близко, но беглецов все больше. Они бежали не по одиночке, а толпой. Достать всех не получалось, а потом из темноты вылетел железный прут, который ударил меня по руке.

Сильная резкая боль заставила меня разжать пальцы. Пистолет упал и тут же рядом возник очередной беглец. Луна осветила его лицо, и я увидел перед собой косматого мужика в фуфайке. У него в руках был еще один металлический прут, кажется, арматура, и он попытался ударить меня по голове. Все бежали, а он остался. Для чего? Наверное, хотел завладеть оружием. Но у меня только гранаты в разгрузке и нож на поясе, до которого я не успевал дотянуться.

С посвистом, полутораметровый кусок арматуру просвистел перед лицом, и я успел уклониться. После чего противник, несмотря на внешность увальня и сельского бомжа, легко подпрыгнул и нанес прямой удар с разворота. Только крика «кий-я-я!» не хватило для полного соответствия с восточным боевиком.

Я отступил и он промазал. Совсем чуть-чуть меня не достал, а когда приземлился, то получил удар с левой в нос.

- А-а-а!!! – выронив арматуру и зажимая окровавленный нос ладонями, застонал он, и я нанес второй удар.

Носок ботинка соприкоснулся с челюстью «каратиста» и он рухнул на траву. Рядом валялся мой пистолет и, подобрав его левой рукой, я выстрелил противнику в голову, и она разлетелась на куски. Кровь, мозги и кусочки костей украсили траву, а спустя пару секунд подбежали разведчики и с ними был дядька.

- Как ты!? – закричал он.

- Ничего, - я поморщился, приподнял правую руку и пошевелил пальцами. – Переломов нет. Ушиб.

- Иди к блиндажу.

Кивнув, я нашел автомат, повесил его на плечо и пошел в указанном направлении, а за беглецами началась охота. Их отстреливали, словно зверей, а потом согнали недобитков к минному полю. Причем только один рискнул побежать по минам, и он почти скрылся в лесу. Однако его достал наш снайпер и проблема пленных, которых необходимо перебить, решилась сама собой.

До утра меня не дергали. Поэтому я сидел возле блиндажа и наблюдал за тем, что происходило вокруг.

Летчикам дали возможность починить вторую вертушку, благо, запчасти имелись. Пусть попробуют. Глядишь, успеют скрыться до появления городского отряда. А может и не успеют. Это как повезет.

Пленников, кто сохранил человеческое лицо, инструктировал Чердын. Он поговорил с ними по душам и четверо решили присоединиться к разведчикам, а двое, среди них Жора Петровский, оставались. И, кажется, Чердын их завербовал. По крайней мере, договорился о какой-то явке в городе. Да и пусть. Нас это уже не касалось.

Разведчики формировали транспортную колонну, и старшим Наемник назначил проводника Сапсана. Он хоть и не военный, но мужик тертый и неглупый, должен справиться с поставленной задачей и дотащить до общины трофеи.

Ну, а дядька, получив от летчиков карты и кое-какую информацию, самостоятельно заправил и проверил вертолет. Все в порядке, можно улетать. Но перед этим я подозвал Чердына.

- Слушай, тут такое дело…

Я замялся, и он меня поторопил:

- Да говори уже, времени мало.

- Короче, может так получиться, что когда вы доберетесь до лесной базы, нас там не будет.

- Новое задание дадут? – он человек новый и не понял, что мы собираемся отколоться.

- Да. Очень опасное.

- И что?

- А то, что землянку нашу можешь обживать. И все, что в ней, возьми себе. Там еще, возможно, девушка будет. Так ты присмотри за ней.

- Подруга твоя? – он улыбнулся.

- Нет. Просто хорошая девушка. Будет жаль, если она пропадет.

- Как ее зовут?

- Евгения.

- Понял тебя, Иван. Не беспокойся, присмотрю за девочкой и вашим имуществом.

- Вот и хорошо.

Мы ударили по рукам, и меня позвал Андрей Иванович. Я подхватил свое оружие, АК-74 с подствольником, новый АКМС и СВД из трофеев, а так же рюкзак с пожитками, и забрался в «восьмерку». Дядька был в кабине пилота и рядом находился только Наемник, который смотрел на спешно загружающих бронетранспортеры и грузовики разведчиков.

- А неплохие трофеи мы напоследок для Кораблева добыли, - улыбаясь, сказал он, подтаскивая к себе пулемет ПКМН с новеньким ночным прицелом. – Как думаешь Иван?

Трофеи, действительно, хорошие. Два полных бензовоза, бронетранспортер, полсотни стволов и боеприпасы, сухпайки, а так же грузовик с припасами, которые охранники отобрали у жителей Тимана. И это не все, поскольку многое пришлось бросить. Тут ведь еще автомобили есть, и трактора, и припасы, которые не успели вывезти в Ухту.

- Да, по трофеям неплохо вышло, - согласился я с Наемником.

Он посмотрел в сторону кабины и окликнул дядьку:

- Вага, когда летим!?

- Сейчас, - отозвался он и запустил движки.

Мой взгляд еще раз скользнул по аэродрому, и я заметил нашу лайку. Она стояла неподалеку и ждала, позову я ее или нет.

- Найда! – окликнул я лайку.

Собака, у которой раньше не было имени, поняла, что обращаются к ней и навострила уши.

- Ко мне! – ударив по колену, я махнул рукой.

Лайка подбежала к вертолету и запрыгнула внутрь.

- Хорошая собака, - я погладил ее по спину и указал на гору шмоток, сброшенных на пол. – Занимай пассажирское место.

Найда улеглась на армейский бушлат и замерла, а затем мы взлетели, и она вела себя на удивление спокойно.