33
До территорий, которые контролировались бойцами полковника Кораблева, добирались двое суток, и это было не самое лучшее время. Дорог мало и не знаю, в каком состоянии они были раньше, а сейчас просто ужас. Как накрыл страну апокалипсис, начались хаотичные передвижения миллионов людей и техники. Никто и ничего сохранять и беречь не собирался. Поэтому вся транспортная инфраструктура быстро приходила в негодность. Яма на яме. Колдобина на колдобине. Я уж не говорю про ветхие мосты через многочисленные речки и ручьи. А «газель», которую мне доверили, сначала шла за грузовиками, и мой зад прочувствовал каждую кочку. Хотя потом, после первого большого привала, я переместился в авангард, и стало немного легче.
В общем, все вымотались. Но колонна все-таки добралась до блокпоста и нас встретили, словно спасителей.
Пока мы отсутствовали, к общине прибилось еще больше тысячи человек. В основном, обычные беженцы из городов. Кто посильней, тот сам прожить может. И себя прокормит, и семью, если таковая имеется. А слабые всегда ищут спасения в толпе. Это понятно любому человеку, кто успел повидать жизнь с разных сторон. И еще понятно, что вся эта толпа хочет кушать, а запасов мало. Местные уроженцы еще ничего, держались и обеспечивали себя самостоятельно, а некоторые даже ушли в леса. А приезжих кормить надо, раз уж полковник взял на себя ответственность за их судьбу. Но тут и он пасовал, ибо рыбы и грибов, при всем окрестном изобилии, не хватало, а дичь распугали.
Такие вот дела и, передав груз лично Кораблеву, без отсидки в карантине, мы прибыли на базу. И здесь нас встретила Людмила, которая времени даром не теряла. За харчи и медпрепараты она наняла рукастых мужиков, и они расширили землянку, сложили печь и обшили стены досками. После чего взялись за строительство крепкого амбара для припасов, топлива и других трофеев. А еще боевая подруга Андрея Ивановича сумела поставить себя в лагере и с ней предпочитали не связываться. Пару раз с младшими офицерами поцапалась, а потом нашему знакомому прапорщику-торгашу по лицу заехала, когда он стал к ней подкатывать. Наверняка, этот хитрый жлоб хотел через женщину до наших запасов добраться, а вместо этого огреб.
Впрочем, Сергиенко не обиделся. Ну не получилось чужую бабу закадрить, и ладно. Он сразу же сдал назад, извинился перед Людмилой, а потом отдельно перед дядькой. И все. Сергиенко сделал вид, что ничего не было, и снова предложил нам сотрудничать. Вот только мы никуда не торопились и велели ему приходить завтра.
Прапорщик ушел, а мы посетили недавно отстроенную общую баню и выслушали лекцию о растворах, которые уничтожали вирусы и бактерии. После чего хорошо поужинали и завалились спать. Однако выспаться не удалось. Только стал проваливаться в сон, как заохала Людмила. Все понятно, у них с дядькой любовные игрища. А мне что? Лежать и все это слушать? Вот он минус совместного проживания с родственниками. Поэтому я решил спать в микроавтобусе или в амбаре.
Покинув землянку, присел на лавочку возле выхода и оглядел притихший лагерь. Палаток и землянок прибавилось. Огней немного, всего три костра для караульных, а вдалеке еле слышно, рядом с расположением полковника, гудел дизель-генератор. Все спокойно, можно отдыхать. Но сонливость слетела, и я решил подкинуть в костер рядом с землянкой пару сучков, а потом поставить чайник. Собрался подняться и не успел, потому что рядом с кострищем появился боец, который стал выискивать что-то на земле.
- Эй! – я его окликнул. – Тебе чего здесь надо!?
От неожиданности он вздрогнул, но не убежал и отозвался:
- Я из второй роты. Думал, может, у вас тут кто-то куревом богат.
- Бычки собираешь?
- Да.
Вспомнив, что у меня в одном из рюкзаков валялись пачки трофейных сигарет, я решил поделиться с бойцом. Но не просто так, по доброте душевной, а в обмен на информацию. Какую? Да любую. Ведь сейчас информационный голод и о жизни лагеря нам известно мало. Конечно, что-то Людмила рассказала, но она всего не видит, ибо каждый наблюдает за тем, что вокруг, со своей точки. Поэтому женщина слышит и представляет одно. Беженец другое. Разведчик третье. А солдат четвертое.
Осветив лицо бойца фонарем, я ожидал увидеть молодого солдата, моего ровесника. Но оказалось, что это крепкий тридцатилетний мужик с бородкой.
- Ты здесь давно? – спросил я его.
- С самого начала. То есть с Ухты. Прибился к военным, теперь во второй роте.
- Как зовут?
- Миша.
Назвавшись, он собрался уйти, но его задержал:
- Погоди, Миша. Есть у меня курево, хотя сам не курю. Подкинь в костер сучков и чайник поставь. Посидим, пообщаемся. Или ты куда-то торопишься?
- Нет. Я с караула сменился, до утра меня искать не станут.
- Добро.
Достав из машины рюкзак, я извлек две пачки сигарет. Не «Прима» какая-нибудь, а «KENT-silver» и «Русский стиль». Вроде бы неплохие сигареты. Повертел пачки в ладонях и скинул «Русский стиль» обратно в рюкзак. Нечего Мишу баловать. Одной пачки ему хватит.
Затем достал пакет печенья, вернулся к костру, который уже разгорался и передал сигареты новому знакомому:
- Держи.
- Ничего себе, - он заулыбался и добавил: - Богато живете.
- Старые запасы проедаем, - я тоже улыбнулся и сказал: - Рассказывай, Миша. Как жизнь? Что здесь нового? Чем вас кормят? Какие задачи у бойцов? Мне все интересно.
Распечатав пачку, солдат бросил пластиковую обертку в огонь, достал сигарету и прикурил от уголька. После чего с наслаждением затянулся, выдохнул дым и сказал:
- Вот теперь можно и поговорить. О чем именно узнать хочешь?
- Мне без разницы.
Он кивнул и начал говорить, а я его внимательно слушал, и информации к размышлению оказалось много.
Во-первых, не всех бойцов устраивало то, что армейцы забрались в глушь и недовольство Кораблевым растет. Паек скудный, рыба и грибы. Иногда соленья и сухари. Электричества нет. Удобств нет. Связи с внешним миром и командованием нет. Приходится стоять на блокпостах и постоянно быть настороже. Разведчикам, то есть нам, все завидуют. Но идти в рейд желающих мало, слишком опасно. Среди солдат много бойцов из других регионов России и они волнуются о родственниках, еще один повод для недовольства. И вроде бы все понимают, что Кораблев делает все, что возможно, дабы наладить быт солдат и поддержать дисциплину, нервозность растет. А помимо того некоторым солдатам не нравилось заботиться о гражданских нахлебниках и есть ребята, которые подумывают о дезертирстве. Это сначала, когда из Ухты уходили, они были сплоченным коллективом, потому что всем грозила опасность. А теперь иначе, и пример местных жителей, которые уходят дальше в лес, постоянно перед глазами. Но полковник ситуацию отслеживает. Бунтарей лишают оружия и некоторых отпустили на вольные хлеба, а взамен он набрал новых солдат, из беженцев, которые готовы служить за еду и безопасность своих семей. Кстати, семьи неподалеку, в бараках. А численность армейцев перевалила за двести активных штыков, и уже формируется третья рота.
Во-вторых, рынок. Он между лагерями, на поляне возле дороги на Кедвавом, и там можно получить все, что душе угодно. Есть женщины, которые продают свое тело и свободу. Имеются продукты, сигареты, патроны, одежда, спирт, бензин, наркотики и лекарства. Цены разные – как договоришься. А главные торговцы люди полковника. Тот же самый прапорщик Сергиенко, а так же лейтенант Симонян и пара человек из беженцев. А чтобы на рынке не возникало проблем, они уже даже собственный ЧОП организовали и в нем двадцать крепких мужиков, в прошлом полицейских и бандитов.
В-третьих, беженцы. Люди растерянны и обозлены, всего боятся и никому не доверяют. Даже полковнику, потому что они не верили в жизнеспособность лесной общины и с ужасом ожидали наступления холодов. Хотя, после того как мы притащили семь грузовиков с продовольствием, накал страстей стих. Поскольку некоторым людям, кто трудится в рабочих отрядах, уже сегодня раздали небольшой паек, по банке консервов и пакету с макаронами на каждого взрослого. И теперь даже те, кто вчера плевал в сторону Кораблева и не хотел работать, в надежде на халяву, завтра сами приползут к нему за харчами. Следовательно, пока у полковника будут продукты и прочие ништяки, бунта или массовых исходов ожидать не стоит.
Пока мы беседовали и пили чай, Миша, одну за другой, скурил три сигареты. И когда мы расходились, он спросил:
- А у тебя еще курево найдется?
- За интересный рассказ найдется. Так что заходи, если что. Только болтать не надо, что здесь раздача сигарет.
- Понимаю, от халявщиков отбоя не будет, - он отвернулся и, удаляясь, махнул рукой: - Спокойной ночи!
Я не ответил. Прибрался возле костра и отправился спать.
Утро выдалось свежее, с реки потянуло прохладой, но в машине было тепло и даже уютно. Вылезать из спального мешка не хотелось, но появился Наемник, который тащил тяжелую сумку, а заодно чесал спину и громко ругался.
- Ты чего, командир? – окликнул я его, вылезая из салона.
- В палатке спал, - ответил он и пнул чурбак, который оказался на пути. – А там меня клещ укусил или блоха. Не пойму. Но теперь спина чешется.
- А если блоха переносчик вируса?
- Типун тебе на язык! – он вздрогнул, задумался, а потом сказал: - Надо к вам поближе перебираться. В амбар жить пустите?
- Вопрос не по окладу, - я пожал плечами. – Проще новую землянку вырыть. Дай работягам заказ, и они за пару дней все сделают.
- Пожалуй, ты прав.
- А в сумке что? – я кивнул на багаж командира.
- Трофейные костюмы биологической и химической защиты. Взяли четыре. Два вам. Один мне. И еще один Кораблеву пришлось отдать. Чешские, между прочим, ЕВО-10.
В этот момент на шум вышел дядька и, сладко потянувшись, спросил Наемника:
- С чем пришел?
- Карту Ухты принес. Давай думать, как вертушку будем воровать или катер, на худой конец.
- Давай.
Они склонились над картой, которую Наемник расстелил на капоте автомобиля, и стали держать военный совет. Хотя чего тут думать? Шансов угнать нужное транспортное средство у нас не было.
Если верить пленным, ухтинская группировка посыпалась. Она не смогла удержать под контролем весь город и отступила на правый берег реки Ухта, которая рассекала город на неравные и неровные половины. Северо-западную часть, предварительно, забрав все самое ценное, бросили и теперь они держат два десятка объектов. Аэропорт, Ухтинский ремонтно-механический завод, мосты через реки, железную дорогу и форпост в соседнем Сосногорске, который контролирует реку Ижма. При этом продолжается грабеж, и они стаскивают в закорма все, до чего раньше не добрались. Людей стреляют, словно бездомных собак, без жалости и сожаления. Только слово кто против вякнет или заболеет, пусть даже не черной оспой, пулю в лоб и на кремацию. А местные разбегаются или принимают правила игры, ибо все хотят жить, при любом правительстве, лишь бы их не трогали. И сейчас в распоряжении ухтинских боссов больше семисот бойцов. Расходный материал в черном теле, бегает по округе, а элита стережет самолеты, вертолеты, катера и важные стратегические объекты.
Общая численность летательных аппаратов известна: пять вертолетов МИ-8, три МИ-24 и еще два, марку которых пленники назвать затруднились, а так же пять самолетов. Солидно. Но это не все, потому что где-то есть тайные аэродромы подскока, и там еще несколько вертушек. А вот с лодками сложнее. Никто из пленных водителей на причалах вдоль Ижмы не бывал, но они слышали, что там три десятка более-менее крупных судов. Это буксиры, катера КС, прогулочные яхты и так далее. Это не считая многочисленных рыбацких лодок.
- Что скажешь? – после получасового обсуждения, спросил Наемник моего родственника.
- Не потянем, - Андрей Иванович помотал головой. – В лоб проломиться не получится, а чтобы тайно на вражескую базу проникнуть, нужно больше информации.
- Согласен, - Наемник кивнул и вздохнул: - Вот узнать бы, где тайный аэродром.
- Да. Было бы неплохо.
Они помолчали, и разговор перескочил на другую тему.
- Что там полковник? – дядька покосился на нашего командира.
- Счастлив.
- И все?
- Помимо нашего отряда готовит еще одну разведывательную группу. Хочет завтра послать ее по нашим следам, чтобы другие железнодорожные станции проверить.
- А мы?
- Три дня на отдых. Максимум, четыре. Потом снова в рейд.
- И куда пойдем?
- Поселок Тиман.
- Где это?
- К северу.
- Далеко?
- Прилично.
- А что там может быть?
- Беженцы из последней партии говорили, что видели, как в ту сторону бензовозы шли. Колонна из нескольких машин в сопровождении брони. Все бензовозы полные.
- На замануху похоже.
- Я тоже так подумал. Но проверить надо.
- А еще варианты?
- На правый берег Ижмы перебраться.
- Там же дорог нет.
- Есть.
- Выходит, местные нам соврали?
- Не совсем. Дорога есть, но она в пяти-шести километрах от берега. Опять же технику не перетянуть. Зато по ней можно выбраться на трассу, которая выведет в Печору.
- А если по окраинам Сосногорска и Ухты прогуляться?
- Не сейчас, Вага. Опасно. Там ведь не только ухтинская братва и зараженные, но и обычные бандиты. Наверняка, будут потери.
- Возражать не стану, - дядька аккуратно свернул карту и передал ее Наемнику. – Кстати, а что по продуктам? Нам из добычи отстегнут пару-тройку коробок тушенки и макарон?
- Обязательно. Я уже позаботился. Все у меня в палатке.
Андрей Иванович повеселел:
- Уже неплохо.
На этом серьезный разговор закончился и хмурый Наемник, продолжая чесаться, ушел искать рабочих, которые возьмутся за строительство очередной землянки. А мы, проводив его, позавтракали и отправились на рынок. Не хотели, ибо считали, что там нет ничего интересного. Но прибежал Сергиенко, и после разговора с ним дядька все переиграл. Велел погрузить в машину кое-что для обмена и вскоре наш микроавтобус, поскрипывая рессорами, покинул базу и выехал на лесную дорогу.
