Глава 27

– Да, – продолжила Галя, – у нас дело, но сейчас его выполнение под угрозой. Я очень благодарна Карлу, он рано утром позвал нас с мамой к себе и сказал: «Понимаю, вы в шоковом состоянии. Не волнуйтесь. Вечером улетите в Москву, я взял на себя оформление бумаг. Вас доставят в аэропорт, вы сядете в самолет, проблем не будет, вот билеты. Вы оплатили пребывание в Олафе, но в связи со скорбными обстоятельствами вынуждены прервать отдых раньше срока. Держите ваучер на двухнедельное проживание по системе «все включено» в замке. Он бессрочный, можете использовать его в любое время, когда захотите расслабиться».

Галя начала ломать пальцы.

– Местный врач сказал, что у папы случился инфаркт. Мне придется улететь в Москву, бросив дело. Не смотрите так, я любила Кирилла Григорьевича, но мне сейчас некогда горевать. Папа совсем недавно сказал: «Галюня, если со мной чего случится, ты за Валю отвечаешь, она слабая, ей опора нужна». Прямо как чувствовал, что скоро умрет. Специально для поездки в Олаф мне сделали загранпаспорт, в котором указан возраст: пятнадцать лет. Мне часто приходится изображать малолетку, проблем не бывает. Но сейчас возникла. Остаться здесь одна я не могу. Мама не сможет организовать похороны, и представляете, как это будет выглядеть, если несовершеннолетняя дочка покойного продолжит отдых? Я очень хочу выяснить правду о кончине отца. Если подтвердится сердечный приступ, сочту это божьей волей. Ну а если обнаружится криминальный след…

Галя стиснула пальцы в кулаки с такой силой, что у нее побелели костяшки.

– Тогда, клянусь, я из-под земли добуду того, кто лишил меня самого лучшего на свете отца.

– Понимаю вас, но что вы хотите от меня? – спросила я.

Галина втянула ноги в кресло.

– Не могу бросить дело, из-за которого мы приехали в Олаф. Отец всегда брал за работу деньги вперед. Это было его условием. У него безупречная репутация, ему верили. И он никогда никого не подводил. Мне придется вернуть клиенту значительную сумму, но не это самое неприятное. Слух о том, что Кирилла Ручкина убили (а так будут считать все, связанные с папой деловыми отношениями, этих людей не убедит мое заявление об инфаркте), а его дочь не смогла одна справиться с работой, вмиг разлетится среди своих. Отец постоянно выполнял поручения для нескольких частных сыщиков, крупных адвокатов, серьезных представителей бизнеса. Я намерена продолжить его дело, но, узнав о возврате денег, клиенты посчитают меня неумехой и более никогда ко мне не обратятся. В нашем деле женщинам труднее, чем мужчинам, я потеряю авторитет и не верну его. Хочу вас нанять для выполнения нашего задания. Надеюсь, оно никак не пересекается с делом, которым сейчас занимаетесь вы. Согласны? Оплата достойная.

Я сложила руки на коленях.

– Повторяю: я хотела просто отдохнуть. И не могу согласиться на работу, не зная ее сути.

– А я не имею права ничего разглашать, пока вы не ответите «да», – воскликнула Галя.

Я развела руками.

– Тупик. Кто-то должен рискнуть. Скажите, ваше дело связано с Эдмундом Хансоном?

На лице девушки появилось выражение искреннего любопытства.

– Откуда вы знаете?

Я встала, взяла из шкафа кофту и набросила ее на плечи.

– Тогда я буду той, кто рискнет. Да, я согласна! Рассказывайте.

Галина потянулась к пледу на диване.

– Я уже упоминала: папа постоянно сотрудничал с частными детективами. Но один раз он имел дело с вашим мужем.

– Не помню такого факта, – удивилась я.

– Наверное, вы тогда еще не поженились, – пояснила Галя. – Вульф только контору открыл, у него сотрудников еще не было, он один работал. Папа был о Максиме высокого мнения и часто его потом вспоминал как честного человека и отличного специалиста. Но не о вашем супруге речь, это я так, к слову вспомнила. Зимой к нам обратился Леонид Рогов.

– Кто? – не удержала я возгласа.

– Леонид Рогов, – повторила Ручкина, – мы с ним никогда ранее не пересекались.

– Так, – пробормотала я, – забавно. Софья Гурманова именуется его секретарем, хотя в действительности она убирает офис Рогова да подает кофе клиентам.

– Офис, – усмехнулась Галя, – роскошное название. Это крохотная квартира на первом этаже, убогая до слез. Я там одновременно задохнулась и замерзла. Леонид постоянно курит, в помещении воняло, как в заполненной окурками пепельнице. Чтобы выгнать дым, детектив держит окна полуоткрытыми. Погодите, вы имеете в виду Софью, которая с нами в Олаф приехала?

– Ну да, – кивнула я. – Только сейчас это поняли?

– Зачем она тут? – насторожилась моя собеседница.

Я рассказала о встрече с Гурмановой.

– Черт, – расстроилась Галя, – блин. Нехорошо. Думаю, дело в дневниках, она за ними охотится. И как только о них узнала! Судя по тому, что вы рассказали, Софья полная идиотка. Сувенирный жетон! Фото в панаме на фейковой ксиве сотрудника ФБР! Ха! Но дуракам часто везет. Вдруг она их нашла?

– Дневники? – уточнила я.

Галина стукнула кулаком по подлокотнику.

– Да!

Я взяла со стола бутылку минералки.

– Хотите воды?

Ручкина скривилась.

– Нет.

– Пожалуйста, четко и внятно расскажите суть дела, – попросила я. – Что за дневники? Чьи?

Галина развернулась спиной к одному подлокотнику кресла, перевесила ноги через другой и заговорила.

Рогов предложил Кириллу Григорьевичу работу и назначил встречу в своем офисе. Отец с дочерью приехали в неуютную квартиру, но не удивились обстановке. Ручкиным приходится бывать в самых разных местах, их трудно поразить или шокировать.

Леонид рассказал, что к нему обратилась иностранная гражданка Элиза Гант, она всю жизнь работает в замке Олаф, начинала она уборщицей, но быстро понравилась тогдашней хозяйке дворца Мартине Хансон и стала сначала ее горничной, а потом управляющей. После смерти Мартины адвокат огласил завещание. Элизе отошел принадлежавший Мартине небольшой дом в центре города. Кроме того, она получила неплохую денежную сумму и в своей последней воле Мартина указала, что Элиза должна занимать должность управляющей замком до самой своей смерти.

Госпожа Хансон наградила еще нескольких людей. Ветеринар Эклунд и его жена-кастелянша тоже получили дом и счет в банке. Недвижимость вкупе со звонкой монетой досталась и поварихе Беате. Немалую сумму обрел доктор Андерсен. «Элиза, Беата, Хельга и Георгий Эклунды были всегда верны семье Хансон, – читал адвокат, – за это их наградила хозяйка. Карл и Елена обязуются никогда их не увольнять. Доктор Гарри Андерсен и его сын Курт получают сумму, достаточную для строительства собственной клиники. Если хоть один пункт из моего завещания будет не выполнен, все мое состояние перейдет в благотворительный фонд». Юрист огласил бумагу, оглядел присутствующих и сказал сыну покойной:

– Вы можете оспорить документ, но он составлен с учетом всех формальностей.

– Нет, нет, – живо возразил Карл, – мамино слово закон для нас с женой. Ведь так, дорогая?

– Да, – подтвердила Елена, – не позаботься Мартина об Элизе, Беате, семье Эклунд и врачах, мы бы с мужем сами подарили им и дома, и деньги. Эти люди наша опора, они больше чем служащие. Их никогда ни при каких обстоятельствах не лишат работы.

Так чего же Элиза хотела от Рогова? Вам ни за что не догадаться, зачем управляющей понадобился детектив. Она задумала снять фильм о семье Хансон.

– Фильм? – переспросила я. – В смысле кино?

Галя кивнула.

– Да.

– Почему она обратилась к Леониду? – недоумевала я. – Он же не режиссер, не сценарист!

Ручкина не успела ответить. В дверь постучали.

– Войдите! – крикнула я.

В комнату вошла Беата с подносом в руках.

– Принесла вам какао и вафли, – ласково запела она, – это лучшее средство от стресса. Бедная девочка! Очень тебе сочувствую.

– Спасибо, – всхлипнула Галя, – вы так добры, не знаю, как вас благодарить.

– Ну что ты, ангел мой, – нежно проворковала повариха, – хочется тебя поддержать. Скажи, что закажешь на ужин?

– Я не голодна, – прошептала девушка.

– Загляну попозже, – пообещала Беата, – авось у тебя аппетит разыграется. Только вырази желание, я сделаю все. Куриные котлетки с грибами, крабы под соусом васаби, арбузный фреш, все, что твоя душенька пожелает.

– Арбуз в марте? – удивилась я. – В принципе его можно достать, но за большую цену.

– Деньги ничто, когда речь идет о ребенке, потерявшем отца, – вздохнула Беата. – Галочка, уважь меня, выпей какао. Давай налью.

Повариха наполнила чашку и протянула девушке.

– Уважь тетю Беату, глотни. Ну, давай, сразу станет легче.

Галя поднесла чашку ко рту.

– Ой! – воскликнула я.

Беата взглянула на меня.

– Что?

– Мышь! – взвизгнула я.

– Где? – всполошилась повариха.

Я показала пальцем на дверь.

– Там, там.

Беата обернулась и затопала ногами.

– Убирайся, пакость. Уж простите, как мы грызунов ни травим, они все равно заводятся.

– Очень вкусное какао, – прошептала Галя.

Повариха снова повернулась.

– Ах ты моя умница! Весь бокал осушила! Побежала я, хлопот много. Завтра бал, надо кучу дел переделать.