Эпилог
Ноябрь 2009 года

Меня обнаружил Виктор – тот самый фермер, что развозил по домам молоко и мед на стареньком «Москвиче». Позже он рассказал, что в этот вечер, как договорились, в назначенное время привез заказанные продукты. Он долго давил на сигнал клаксона, но я так и не вышел. Тогда Виктор сам выбрался из машины, чтобы позвонить, и, к своему удивлению, обнаружил, что калитка не заперта – так же, как и входная дверь на террасу. Он покричал у крыльца – никто не отозвался. Обеспокоенный, не случилось ли чего-то страшного, Виктор вошел в дом, прошелся по комнатам и в кабинете увидел меня. По его словам, я сидел за столом, положив на него руки и голову, мое лицо было очень бледным, губы синими, глаза безжизненными, но я что-то слабо бормотал, называл какие-то имена и все время благодарил кого-то.

Виктор долго не стал размышлять. Рассудив, что в деревне, да еще вечером, «Скорая» приедет дай бог к утру, он схватил меня в охапку, доволок до своей машины и сам отвез в ближайшую больницу – в Зареченск. Уже там, в больнице, у меня остановилось сердце, но опытный пожилой врач сумел спасти меня.

В этой истории много странностей. Например, я до сих пор гадаю, как открылись калитка и дверь в дом, на которых у меня современные электронные замки. Но я здесь, и это самое главное.

Я так и не узнал, что стало с моим ангелом-хранителем, поскольку вернулся в эту жизнь раньше, чем ему вынесли приговор. Но я уверен, что на человеческом суде, учиненном на Земле, ни один судья никогда не слышал и не услышит такого признания. Да, есть раскаявшиеся преступники и готовые вымаливать прощение осужденные. Но никто из них не поведает свою историю так, как мой ангел. Так бесхитростно и просто, с такой болью и бесконечной надеждой на прощение. Так по-детски непосредственно, но с несомненным талантом рассказчика. Тонкого, мудрого и искреннего. Никто не признается в давних своих грехах, рискуя навлечь на себя еще более суровую кару. Только для того, чтоб его, такого непохожего на других ангелов, услышали, и поняли, и простили.

И если бы люди могли ходатайствовать перед Богом за своих ангелов-хранителей, как они за нас, я сделал бы все, чтобы мой незадачливый соавтор избежал сурового наказания.

В своей теперешней жизни я счастлив. У меня есть все, что только может желать человек.

Во-первых, друг. Борис простил меня. Все то, что связывало нас с детства, оказалось настоящим, а настоящее рано или поздно побеждает. Скоро у моего друга выходит первая книга, и он обещал посвятить ее мне, утверждая, что все эти годы я был для него образцом для подражания в литературе. Мы поменялись ролями – он стал писателем, а я, как только немного окрепну, вернусь в автобизнес. Конечно, мне придется многому учиться, чтобы все наверстать, но это меня не смущает.

Во-вторых, я окружен близкими людьми. У меня чудесные дети – правда, старший, Павел, живет за границей, где учится на программиста, но Лиза и Вася здесь, в России, и я часто вижусь с ними. Мне удалось наладить отношения и с Ритой, и с Вероникой, теперь между нами нет и тени прошлых конфликтов.

И еще у меня есть Оленька. Любимая, ждавшая меня все эти годы Оленька. Как только я вышел из больницы, сразу поехал к ней. Я точно знал, что у нее никого нет и что она обязательно примет меня. Почему? Это трудно объяснить. Наверное, моя вторая жена Рита, когда решила вернуться к Борису, чувствовала то же самое. А ведь я тогда ей не поверил. Должно быть, это всегда так, когда людей соединяют настоящие чувства.

Стоял октябрь, золотая осень, солнечно, но уже морозно. И я подумал, что нигде и ни за какие деньги мне не купить сейчас ее любимых одуванчиков. А потом решил, что это к лучшему. Зачем нам непостоянные цветы? Я купил ей хризантемы. Белые и желтые, целую охапку. Мне показалось, что мой букет тоже похож на десант маленьких парашютистов. Ни за что не забуду Оленькино лицо, когда она открыла дверь, даже не спросив, кто пришел…

Еще я здоров, богат и живу в согласии с самим собой.

Наверное, теперь у меня мудрый и законопослушный ангел-хранитель. Но я не вижу больше тех снов. Я забыл, каково это – быть в силах чуть-чуть поменять мир, прикасаясь к душам людей через свои книги. И необычных историй, как тогда, с церковью, больше не происходит. Иногда мне этого немного не хватает, но больше всего мне не хватает моего ангела.

Я часто ловлю себя на том, что пытаюсь угадать его присутствие в движении ветра, шуме дождя, его подсказку в попавшейся на глаза газетной строчке или в оброненной кем-то фразе. А неделю назад, в самом начале октября, когда я заканчивал последнюю главу своей последней книги, через раскрытое окно моего кабинета прямо на стол медленно опустился яркий кленовый лист. И я понял, что там, Наверху, мой невидимый друг получил наконец прощение.

С уважением, бывший писатель