ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
Имеется ли вообще какая-либо надобность в энциклопедии или сборнике мыслей, изречений, максим, афоризмов, парадоксов, эпиграмм и т. п. всех времен и всех народов и может ли такая книга принести действительную пользу? – вот вопрос, который прежде всего должен был возникнуть перед составителем. Если все отрасли творчества ума имеют для удобства пользования свои результаты, изложенные в лексическом порядке, то не нуждается ли в подобной же систематизации и общая сводка или выборка из сокровищницы мыслей – этих самородков, этих перлов, что разбросаны в трудах многочисленных мыслителей и писателей всех народов и всех времен?
В отделе "Вместо предисловия" нами приведен ряд авторитетных мнений, оправдывающих появление в свет настоящей книги,- тем более что на русском языке существует лишь несколько небольших "антологий мысли", только подчеркивающих бедность в этом отношении нашей литературы сравнительно с иностранными, особенно с английской, имеющей немало сборников Quotations, часто очень крупных размеров.
В нижеследующих коротких и потому легко запоминаемых фразах читатель нередко найдет ответ или намек на практические и спекулятивные вопросы, занимающие или тревожащие его. Порой эти "лучи ума и знания" по простоте своей покажутся ему доступными даже детям, порой потребуют от него умственного напряжения и поразят его глубиной и проникновенностью своей. Они откроют ему глаза на многое: в одной мысли, в одном афоризме, в одном парадоксе он подчас встретит больше содержания, чем в целом рассказе или повести… А сколько в этой мозаике силы философского построения и умозаключения, сколько блеска меткого наблюдения и смелого анализа, вылившихся в краткую форму мыслей, гулким эхом доносящихся из дали веков, властно выступающих из близи настоящего!
Кроме морализующей, парадоксальной, неожиданной, искрометной мысли, в нашем сборнике широко представлена и отвлеченная философская – выдержками из известных источников, могущими заинтересовать и отчасти ориентировать читателя.
Все выдающиеся философы по возможности охарактеризованы нами хоть немногими цитатами из их произведений, причем больше места уделено тем мыслям, которые, будучи посвящены общественным и людским отношениям, вылились в своего рода кодекс житейской мудрости.
Не со всеми, конечно, из приведенных мыслей читатель согласится, но и те, которые покажутся ему противоречащими установившимся, ходячим взглядам, слишком смелыми, произвольными,- послужат стимулом к критической оценке, к выработке собственного мировоззрения или взгляда на предмет. Иногда, для большей полноты освещения какой-нибудь темы, а также в силу правила audiatur et altera pars или просто a titre de document, мы давали место мыслям, с которыми направление нашей книги расходится, но которые характерны для известной эпохи или известного автора, исключая, конечно, безнравственные и ультраанархические.
Если при составлении настоящего труда мы были далеки от всякой узкой тенденции, то и при поверхностном просмотре все-таки легко заметить, что многообразный материал наш подвергся строгой выборке по определенному плану и подчинен известной руководящей идее.
Большой интерес для сравнительного изучения представляли классическая и восточная литература и философия, и хотя образцы их иногда могут показаться слишком наивными для нашего времени, но в этом-то и заключается их непосредственная прелесть; трюизмом нередко отдает ныне и от средневековой мысли. Однако часто мы считали поучительным приводить мыслителей и авторов, представляющих, так сказать, ретроспективный интерес, отражающих взгляды более или менее отдаленных эпох.
Рядом с классическими древними и новыми писателями идут и современные, наиболее известные и понятные читающей публике и еще далеко не завершившие своей карьеры.
При обилии иностранных источников, которыми нам приходилось пользоваться, а также русских переводных сборников мы имели возможность не стесняться выбором и дать наиболее разнообразную и рельефную картину мысли. Так, впервые использованы нами многие неизвестные русской публике английские, итальянские и испанские писатели.
Передача на русский язык в сжатой форме афористических выражений, сообщение им идиоматичности и литературности, при сохранении возможной близости к подлиннику, представляло значительные трудности, и насколько удалось преодолеть их, судить не нам. В очень немногих случаях перевод делался не с оригинала, но тем не менее, надеемся, он сохраняет дух и оттенок подлинной фразы. Некоторые чужие переводы проверены и исправлены, другие сглажены.
Проживая многие годы за границей, мы часто не имели возможности пользоваться русскими переводами некоторых цитируемых нами писателей и принуждены были самостоятельно переводить с разных языков (таковы сочинения Бокля, Маколея, Гумбольдта, Шопенгауэра, Гюго, Ламартина и др.). Пребывание в России в 1916-1917 гг. позволило нам пополнить наш сборник кое-какими извлечениями из русских изданий этих и других светочей ума.
Около половины собранного нами материала появляется в нашем переводе и большей частью впервые на русском языке.
Кроме специальных сборников, приведенных нами в библиографическом указателе, многие извлечения сделаны из замечательных, в разных областях знания, трудов и представляют собой результат многолетнего чтения.
Немало взято нами также из выдающихся отечественных авторов, хотя, за скудостью сборников русской мысли, отдел этот более чем далек от каких-либо притязаний на полноту и систематичность; но мы надеемся, что при дальнейших, повторных изданиях он будет значительно пополнен.
В отличие от большинства иностранных составителей мы не вводим пословиц, полагая, что, помимо особого характера их, число их в каждом языке слишком велико и что место им в специальных сборниках. Отсутствует также анекдотический элемент, допускаемый иногда в аналогичных изданиях.
Мы не считали нужным приводить произведение, главу, страницу,
откуда цитируем, ввиду того, что это меньше всего удерживается в памяти да и вряд ли было бы полезно при множестве различных изданий, особенно классических писателей.
Мы избегали длинных выдержек, так как по силе они обыкновенно уступают коротким и притом же неудобны для запоминания.
Известно, как утомляют, нередко подавляют читателя многочисленные цитаты, даже при расположении их по отделам,- ибо мысль скользит по разнообразному материалу, память же не в состоянии удержать и части его. Поэтому придание тексту словарного порядка, делая возможными желательные справки, в то же время не исключает и сплошного чтения наиболее разработанных тем.
Полагаем, что принятый нами алфавитный порядок расположения материала, потребовавший у нас много времени, сбережет немало времени читателю, который будет иметь возможность сразу находить ответ на интересующий его вопрос. Мало того, так как на одну и ту же тему иногда имеется целый ряд мыслей, занимающих одну или даже несколько страниц, то размещены они тоже по алфавиту, сообразно именам авторов. Таким образом, если желательно узнать взгляд того или другого из них на известный предмет, то и в этом случае справка не отнимет больше времени, чем при обращении к любому словарю средних размеров.
Если мы старались цитировать возможно большее число мыслителей всех народов и всех времен, то одновременно стремились затронуть и побольше тем, дабы номенклатура нашей "Энциклопедии" была возможно полная.
К сборнику приложены портреты выдающихся мыслителей, изречения коих часто приводятся нами; к сожалению, портретов некоторых из них – например, Буаста, Колтона, Лихтенберга и др.- нам не удалось добыть как вследствие трудности вообще получения изображений многих старинных философов и авторов, так и вследствие почтовых препятствий, созданных войной.
В конце книги имеется перечень мыслителей и писателей, наичаще цитируемых, с указанием их эпохи и главных их произведений – преимущественно на их же языке. Из тысячи имен мы ограничились важнейшими, дабы не разгонять этого отдела; читатели, которые пожелают хотя бы в такой же поверхностной форме ознакомиться с другими, редко встречаемыми именами, должны будут обращаться к энциклопедиям общего характера.
Н. Х.
* Звездочка перед мыслью или изречением указывает на собственный перевод.
– Тире вместо подписи в конце мысли или изречения означает, что автор их неизвестен или сомнителен.
