Глава 29
РАЗГОВОР ПО ДУШАМ
Настроение было паршивое. Сон не шел. Да и час был совсем ранний, даже солнце еще не полностью скрылось за горизонтом. А я лишь бесцельно ворочалась в постели, пытаясь найти удобное положение. Но внутри все бурлило, кипело, а мысли, лезущие в голову, никак не давали покоя. Нанервничалась, короче. И мне бы в таком состоянии самое то выпить валерьянки. Только где ее тут искать? Вызвать прислугу. Так ведь разболтают, что я на ночь успокоительное принимала.
В итоге решила искать покоя на свежем воздухе да в приятном месте. И такое в этом замке определенно было.
Сдернула с кровати теплый махровый плед, обула тапочки, накинула халат и тихонько, на цыпочках, вышла в гостиную, а потом и в коридор. Не хотелось, чтобы Стаська за мной увязалась.
Дорогу я нашла почти сразу. Да и преодолеть высоченную винтовую лестницу на этот раз почему-то оказалось проще, чем в прошлый. Может, потому, что никого не надо было тащить следом, или потому, что я предвкушала, как окажусь наверху. Под закатным солнцем, в окружении зелени и сладких запахов цветущих растений.
В итоге на крыше башни оказалось еще лучше, чем я себе представляла. Закатное солнце разрисовало небосвод полосками оранжевого и фиолетового. Легкий, пока еще теплый ветерок невесомым дыханием касался кожи. Из беседки доносилась переливчатая трель канарейки, а благоухало так, что кружилась голова.
Я закрыла глаза и полной грудью вдохнула напоенный сладкими ароматами воздух. Хорошо. И невеселые мысли тотчас выметаются из головы, оставляя внутри лишь звенящую пустоту.
Вот в таком расслабленном состоянии крутанулась на месте и легкой походкой направилась к беседке, предвкушая приятный, ничем не обремененный вечер.
Вот только чаяниям моим не суждено было сбыться, ибо, подойдя ближе, я обнаружила, что на крыше я не одна.
В беседке, вольготно устроившись на низенькой скамейке, задрав длинные ноги кверху, разлегся Фауст. Одет он был в домашнее, длинные волосы были не собраны и в беспорядке рассыпаны по шелковой подушечке, что феникс подложил под голову, и свисали до пола, практически подметая его светлыми прядями. На загорелой коже феникса яркими красками играл закат, а лицо было такое умиротворенное, что я на мгновение застыла, боясь его потревожить.
Эх. Плакал мой отдых. Твое ж… налево. Вот как раз Фауста я меньше всего сейчас желала здесь встретить. И нате вам! Разочарованно вздохнула и тихонько развернулась на пятках, стараясь не выдать своего присутствия, но мужчина все же меня заметил. Закон подлости, чтоб его!
— Люба? — удивленно спросил мужчина и приподнял голову от скамейки.
— Она самая… — горько вздохнула в ответ.
— Ты что здесь делаешь?
— Да так… Просто посидеть тут хотела… — Продемонстрировала притащенный плед и почти сразу спрятала его за спину. — Ну да ладно. Раз ты тут… Пойду, не буду мешать. — И лихо развернулась, чтобы поскорей скрыться с глаз феникса. Нам сейчас наедине лучше не оставаться, опять поссоримся, а я, признаться честно, ужас как устала от этих склок.
Я почти уже дошла до лестницы, как меня неожиданно окликнул мужской голос.
— Погоди… Оставайся. Зря, что ли, тащилась на такую верхотуру? А я пойду, — решил уступить мне местечко Фауст.
Что это с ним? Совесть проснулась? Или благородное воспитание сказывается? А как же его обида за пернатого индюка?
— Да нет, не стоит, — вяло попыталась отговориться.
Остаться все же хотелось. Даже очень. Но выгонять феникса показалось неправильным. Он тут так мирно отдыхал, а я приперлась и все испортила.
— Стоит, стоит. — Фауст спустил ноги на пол и вознамерился встать.
— Ну, мне как-то неудобно… тебя выгонять… Оставайся уж тогда, — предложила робко я и поспешно добавила: — Если тебе мое общество, конечно, не противно.
Не знаю, кто меня дернул это предложить. Лучше б отпустила его с концами и побыла одна, как и намеревалась. Знала же, что стоит нам остаться вдвоем, как мы обязательно поссоримся.
— Ну, если ты не будешь предъявлять мне очередных претензий и пошло обзывать, то не противно, — все же не сдержался и фыркнул Фауст.
И если насчет обзывания я еще могла с ним согласиться, то вот по поводу претензий была готова поспорить.
— Это я предъявляю тебе претензии? — Нотки возмущения сами вырвались наружу, ни разу не спросив у меня разрешения.
— Ну не я же, — усмехнулся блондин.
— Знаешь что? — Я решительно сделала несколько шагов в его сторону и, войдя в беседку, со злостью бросила плед на соседнюю лавочку.
— Что? — Пернатый насмешливо вздернул светлую бровь и расслабленно откинулся на спинку сиденья.
И вот тут можно было уже привычно начать истерить, накинуться на блондина с обвинениями или закатить громкий скандал. Но… как же я от всего этого устала! Нет, пора это прекращать. Надо быть умнее, спокойнее и достойнее. А то последние дни веду себя как истеричка какая-то. Завожусь на пустом месте, чего в обычной жизни со мной никогда не происходит. Понятное дело — стресс, напряженная обстановка, чужой мир. Но все равно это не повод превращаться в стерву.
Потому взяла себя в руки, выровняла дыхание, сделала личико попроще и миролюбиво предложила:
— Может, хватит уже? Я устала с тобой ругаться. Неужели нельзя нормально поговорить?
— Можно, — совершенно серьезно согласился мужчина. — Только ты ж всегда первая начинаешь.
— Это я-то первая начинаю?! — Вновь не сдержала эмоций я, хотя пять секунд назад дала себе зарок не ссориться с Фаустом.
— Ладно-ладно. — Феникс примирительно поднял ладони. — Ты права. Мне тоже надоело скандалить. — Фауст вновь лег на скамейку и закинул вверх длинные ноги. — Присаживайся. — Кивнул на соседнее местечко.
Я тут же воспользовалась предложением. С ногами забралась на мягкий пуфик и прикрылась сверху прихваченным пледом. Все-таки на мне одна сорочка и халат, хоть и длинный, но в таком положении полы постоянно расходятся, открывая ноги.
— О чем ты там хотела поговорить? Спрашивай, — первым нарушил молчание Фауст.
Хм… Значит, мне позволяют начать? У меня, конечно, накопилось много вопросов. Но все они немного того… интимного характера. И спросить напрямую у мужчины, как он ко мне относится, как-то неловко. Надо бы начать с чего-то нейтрального. Прокрутила в голове события последнего вечера и тут же созрел вопрос.
— Фауст, а Тиа… Что у нее за дар такой?
— Ну, это не то чтобы дар. Просто она хорошо управляется с воздушной стихией. Может с легкостью вызвать небольшой ураган или смерч закрутить. Еще свободно меняет концентрацию газа в воздухе, делая его густым, как вода, или, напротив, сильно разреженным.
— То есть мне было дурно по ее милости? — решила на всякий случай уточнить я. Хотя все и так было ясно.
— Вполне может быть, — не стал опровергать мои предположения Фауст, но и подтверждать их почему-то тоже не спешил. Выгораживает невесту? Я ведь тоже могу пожаловаться Высокому лорду…
— Н-да, премиленькие способности… — Вот так задохнешься, а никто даже не поймет, что произошло. И судмедэкспертиза не поможет. — Не хотела бы я жить с ней в одном доме…
— Ну, на любое действие всегда можно найти противодействие, — флегматично отозвался Фауст. — Особенно если подкован магически.
— Хочешь сказать что ты тоже можешь выкинуть нечто эдакое?
— Ну, я вообще-то маг. И смею судить, что довольно неплохой, — высокомерно заявил Фауст. — К тому же за те три года, что Фрайо мариновался в урне с прахом, я успел экстерном окончить Военную академию. И способов, как лишить человека жизни, не оставив на нем ни единого следа, знаю превелиииикое множество. — Феникс хищно оскалился, а у меня по телу пробежала крупная дрожь.
Да, как-то я подзабыла, что Фауст тоже может быть опасен. Вот только остерегаться его мне никогда не приходило в голову. А сейчас… Сейчас, когда он так выразительно на меня смотрел, хотелось сжаться в комочек, а лучше нырнуть в какую-нибудь щель и не высовываться.
Интересно, а фениксы — хищники? Почему-то вдруг вспомнилась передача по каналу «Дискавери» про разных хищных птиц. Вот бежит себе миленький беленький зайка, скачет беззаботно по полю, никого не трогает, а потом вдруг неожиданно на него сверху пикирует ястреб! И нет заиньки. А феникс-то в разы больше ястреба… И когти у него… Ухх!
От этой мысли меня передернуло, а Фауст, наблюдавший за мной из-под полуопущенных ресниц, довольно усмехнулся. Моя реакция, по всей видимости, мужчине понравилась, потому он решил закрепить успех.
— К тому же люди такие нежные существа. Такие хрупкие, ранимые… — низким вкрадчивым голосом стал рассказывать феникс.
Мне стало слегка не по себе, и я поспешила его прервать:
— Ну да. Тиа-то отнюдь не хрупкая. Похоже, вы стоите друг друга. В общем, совет вам да любовь! — резко закруглила я разговор и, уткнув нос в колени, замолчала.
На несколько секунд между нами повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь грустной трелью желтенькой канарейки. Но вскоре и она смолкла. То ли не захотела нарушать нашего уединения, то ли просто уснула.
— Да при чем тут любовь? — вдруг очень тихо отозвался Фауст.
Если бы не тишина, стоявшая вокруг, я бы и вовсе его не расслышала, а так… А так я просто не смогла оставить эту реплику без внимания.
— Ну, ты же хочешь на ней жениться?..
— Я? Хочу? Кто тебе сказал, что я этого ХОЧУ? — Голос Фауста был полон негодования, а сам блондин не удержался и резко встал со своего ложа, сделал несколько стремительных шагов вперед и встал ко мне спиной, оперевшись плечом о резную балясину и всматриваясь куда-то в даль.
Хммм… Неожиданное, однако, заявление.
Глупое сердечко забилось чаще, и где-то далеко на горизонте промелькнула слабая надежда. На что? Наверное, на взаимность? Ведь если он не любит Тиарну, значит…
— А что, разве нет? — продолжила расспросы я, инстинктивно желая подкрепить свои догадки.
— Представь себе, не горю желанием, — фыркнул мужчина.
— Зачем же тогда женишься?
— Тебе-то какая разница? — опять зло огрызнулся феникс.
Стало неприятно. Причем умом-то я понимала, что злится он вовсе не на меня. Просто я затронула неприятную тему, которую Фауст не желает обсуждать. И лучше мне сейчас не допытываться подробностей. Возможно, я попробую потом, позже, когда мужчина будет настроен на откровенный разговор.
Фауст меж тем нервно прошелся от одного конца беседки в другой, немного успокоился и опустился обратно на лавку. Налил себе вина и сделал большой глоток, осушив бокал почти наполовину. А потом вдруг неожиданно заговорил:
— Ее отец владеет подавляющим большинством горнодобывающих шахт к югу от Шаринова перешейка. Если наши семьи объединятся, то мы сможем контролировать практически все разработки в Рассветных горах. А там и подмять под себя более мелких добытчиков не составит труда. Это очень большие перспективы, как в плане влияния на промышленность страны, так и в укреплении положения рода. Не говоря уже о денежном вопросе.
Понятно. Стандартный брак по расчету. Две влиятельные семьи хотят объединиться, дабы еще больше увеличить свое влияние и благосостояние.
История старая как мир. Причем и тот, и этот.
— И ради этого ты готов всю жизнь терпеть рядом неприятную тебе женщину? Каждый день видеть ее лицо, делить одну постель… — И тут же в голову закралась одна гадкая мысль, которую я не задумываясь озвучила: — Нет… Я, конечно, не знаю. Может, в постели она шикарна, и все такое…
— Представления не имею, — сухо отозвался Фауст.
— В каком смысле?
— В прямом. Не проверял, — буквально шокировал меня мужчина.
Интересно-интересно. То есть он с этой фифой ни разу… кхм… не спал? Как-то с трудом верится. Особенно если учесть ее выдающиеся формы и солидный возраст. Ну, в моем понимании солидный. Да и не похожа она на невинную девочку. Так что сие обстоятельство вызывает недоумение. Причем глубокое такое.
— Почему? — озвучила свои сомнения одним коротким вопросом.
— Я что, похож на мазохиста? Мне с ней всю оставшуюся жизнь постель делить. Не хватало еще до свадьбы себя мучить.
— Так не женись на ней, — выдала вполне разумное решение.
Фауст тяжко вздохнул, устало потер глаза и столь же устало ответил:
— Много ты понимаешь, Любочка… Небось до сих пор веришь в прекрасных принцев, любовь до гроба и прочую ерунду?
— Ну… может быть, — не стала отрицать я. В конце концов, мне еще только восемнадцать. Можно позволить себе помечтать и еще хотя бы пару лет не снимать розовые очки. — Но даже если всего этого не существует, это не повод гробить себе жизнь. Ты ведь достоин гораздо лучшего, чем эта расфуфыренная мымра.
— Я, конечно, рад, что ты обо мне такого высокого мнения. Но давай я это сам решу, — уже без тени злобы произнес Фауст, и в голосе его мне слышалась лишь одна обреченность и глухая тоска. — К тому же она чистокровная. А я наследник не самого бедного рода. У меня, по сути, и выбора-то нет… Разве что Фрайо не объявится и сам на этой шваб… кхм… чистокровной не женится.
— Эммм, — робко начала я, не поняв, что за беда у фениксов с чистокровными. — А в чем, собственно, проблема? У вас что, мало чистокровных?
— Женщин мало, — печально поведал феникс. — Не знаю, почему так происходит, но у чистокровных пар в восьмидесяти процентах случаев рождаются мальчики. То же самое происходит, если примеси в крови незначительны.
— Где ж вы девушек берете?
— Полукровки, — просто ответил Фауст. — У них, конечно, в запасе не по четыре жизни, как у нас, чаще лишь две, максимум три, но девушки обычно спокойнее, так что большой запас им и ни к чему.
Я расценила это замечание по-своему — чем больше доля фениксовой крови в жилах, тем больше дури в голове!
— И тебе обязательно жениться на чистокровной?
— Нууу. Не то чтобы обязательно… Но КРАЙНЕ желательно. И, как ты понимаешь, давят на меня в этом плане со всех сторон.
Дааа. Оказывается, все не так просто, как казалось на первый взгляд. И мне даже стало жаль Фауста. Да и сердиться на него я совсем перестала. Видимо, прониклась горем блондина. Не хотелось бы мне оказаться в его ситуации. Да и вообще, давления подобного рода я не приемлю. Если б мой папочка вдруг решил подыскать мне спутника жизни, я б такой скандал закатила, навсегда бы отбило желание лезть в мою личную жизнь. Я и на папин-то «кастинг» кавалеров, не пререкаясь, приводила только потому, что сама, так сказать, в них сомневалась. А папина проверка, по сути, была и моей проверкой на вшивость и крепость духа. На фига мне парень, что при первой же трудности бежит в кусты? Правильно! Задаром такой не нужен.
В общем. У меня был выбор. Всегда. А вот у Фауста… Только если пойти поперек семьи. А зная, какой у него волевой папаша и как спелась Лилиан с будущей невесткой, я вполне могу его понять.
— Не завидую я тебе…
— Да я сам себе не завидую, — подытожил наш диалог феникс. Потом сел, выудил откуда-то второй бокал, наполнил его и протянул мне.
Так и сидели, допивая бутылку белого вина. Фауст вообще оказался любителем белого. А вот я сухие вина никогда не любила. Но здешнее было диво как хорошо. Легкое, пряное, с приятной кислинкой и пикантным послевкусием. Если бы мне раньше доводилось такие пробовать, я бы тоже была ценителем.
А так я лишь сидела, жмуря глаза от удовольствия, и маленькими глотками потягивала приятный напиток. Говорить больше не тянуло, но и молчание не напрягало. Напротив, оно вдруг стало каким-то очень уютным и комфортным.
Постепенно темнело. И когда на небе догорела последняя яркая полоска, оставленная зашедшим за горизонт солнцем, я с досадой осознала, что пора возвращаться к себе. Нет, не то чтобы я опасалась остаться с фениксом в полной темноте, напротив, я бы с удовольствием посидела с ним под звездным небом. Желательно прямо на земле, в его теплых крепких объятиях, перебирая шелковистые волосы… Да, мечтать не вредно! Вот только если я тут засну, а Фаусту придется потом на руках относить меня в спальню — выйдет не очень красиво. Все-таки он не мой парень. Да и вообще, обручен. Лучше не провоцировать лишние сплетни.
— Я пойду. Поздно уже.
Тихонько поднялась. Сгребла в охапку свой плед и направилась к лестнице.
— Мне, пожалуй, тоже пора, — последовал моему примеру Фауст и направился… в противоположном направлении.
Ах, да… Он же у нас летает. Ему незачем обшарпывать ступеньки высоченной винтовой лестницы… А вот я, пока добреду до комнаты, как раз вымотаюсь так, что останется только упасть в кровать и отрубиться.
В общем, понадежнее устроила плед на плече и стала морально готовиться к спуску. А еще где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что если Фауст будет сейчас обращаться, то ему придется раздеться. А это такие виды… Уммм.
Тут же поганой метлой загнала эту мысль подальше. Искушение мне сейчас ни к чему. Лучше сосредоточиться на спуске, ибо со свисающим пледом можно и навернуться.
— Люб, погоди, — неожиданно окликнул мужской голос, догнавший меня уже у самого прохода. — Оставь в покое эту лестницу. Иди сюда.
Эммм. Не поняла… Я не ослышалась? Фауст зовет меня подойти?
— Зачем? — задала я, наверное, глупейший вопрос из возможных.
— Зачем-зачем? — передразнил блондин. — Помогу тебе спуститься. Быстро и с комфортом. Или тебе охота тащиться на своих двоих?
— Не охота, — честно призналась я и сделала несколько неуверенных шагов к мужчине.
— Да не бойся ты, не укушу… — мягко поддел Фауст, быстро приблизился ко мне и, ухватив за ладонь, потащил к краю.
Я послушно пошла следом, прикидывая, как мы сейчас будем спускаться. Ему ведь обратиться еще нужно. А он вместо этого… Так, не поняла… Зачем Фауст лезет на парапет? А раздеваться он не будет? А…
Меня потащили следом, но я уперлась. Вот прямо всеми руками и ногами. Мне вдруг стало страшно. Облицован парапет был тем самым небесным кварцем, о котором рассказывал феникс в нашу первую экскурсию по замку. И он не врал, когда говорил, что кристалл этот с поразительной точностью принимает оттенок неба. Вне зависимости от времени суток.
Так что сейчас возвышение, на котором стоял мужчина, для меня было попросту невидимым, ибо цветом оно один в один повторяло темное вечернее небо. А как встать на то, чего не видишь? Мамммочки…
— Да не бойся ты. — Фауст мягко улыбнулся и также мягко потянул на себя. — Просто ставь ногу рядом с моей и не промахнешься.
Так! Трусиха я или не трусиха? В конце концов, феникс не даст мне упасть? Не даст! Так чего бояться?
Собрала все мужество в кулак и таки сделала шаг наверх. Тут же почувствовала под ногами надежную опору и такую же надежную ладонь Фауста за спиной.
— Готова? — спросил феникс, с силой прижимая меня к крепкому горячему телу, отчего я машинально подалась вперед и опрометчиво глянула в такие близкие глаза. Глянула — и потерялась. Утонула в мягком мерцании серебряных всполохов на темной, практически черной сейчас радужке, так похожей на ночное небо с россыпью бриллиантов звезд.
— Нет, — ответила, еле дыша, и, потянувшись, обхватила мужчину за шею.
— Держись крепче, — в самое ухо шепнул феникс, прижал еще теснее и, оттолкнувшись, рухнул прямо в темную бездну, утянув меня за собой.
Это было… Жутко. Страшно. Потрясающе. Немыслимо. Незабываемо. Ощущение свободного падения накрыло с головой, не оставив ни одной мысли в голове. Лишь ветер в лицо, свист в ушах и заходящееся от волнения сердце в груди.
Хотела крикнуть, но дыхание перехватило, и ни единого звука так и не вырвалось из груди. Зато я очень хорошо слышала смех. Веселый, беззаботный, задорный. Фауст смеялся, будто мальчишка, и так крепко прижимал меня к себе, что казалось, еще чуть-чуть, и я совсем не смогу дышать.
А потом внезапно пришло понимание, что бездна-то не бесконечна, и где-то там, внизу, нас с распростертыми объятиями поджидает дно. А мы, черт подери, без парашюта!
Но стоило мне об этом подумать, как мы стали постепенно замедляться. Я еще сильнее вцепилась в шею мужчины, понимая, что парит в воздухе именно он. А я так, иду балластом. И блииин… держаться в вертикальном положении, когда тебя неотвратимо притягивает гравитация, жуть как тяжело.
Феникс это тоже понял и мгновенно подхватил меня на руки, позволяя расслабиться и в полной мере наслаждаться полетом. Я даже не сразу почувствовала, как мы достигли земли, так мягко он опустился. А еще я опять заглянула ему в лицо; и опять потерялась, и опять забыла обо всем на свете, видя перед собой лишь завораживающие серебристые всполохи и счастливую улыбку на его губах. Сама не заметила, как потянулась к ним, желая ощутить их мягкость, тепло и легкий привкус белого вина, пряный и пикантный. И он тоже не стал отстраняться, лишь крепче стиснул хрупкое тело и…
Вдруг откуда-то справа раздались громкие, хлещущие не хуже пощечины, аплодисменты.
— Как мило, — переливчатый женский голос буквально сочился ядом. — А меня на руках ты ни разу не носил…
Я судорожно оглянулась и встретилась взглядом с холодными, как кусок льда, глазами Тиарны.
Стало очень неудобно, и я попыталась отстраниться от такого уютного, теплого мужского плеча. Но Фауст не дал. Напротив, он на миг прижал меня крепче, а потом демонстративно медленно поставил на землю.
— Да как-то повода не было, — невозмутимо отозвался мужчина, и по его губам расплылась лукавая улыбка.
Твою мать, что за игру он затеял? Что пытается доказать? Мне как-то не очень хочется оказаться сейчас между двух огней. Невесточка-то, поди, озлоблена. Глаза девушки буквально метали молнии, а в воздухе отчетливо пахло озоном и близкой грозой.
Ой-ой. Неужто она ураган нам сейчас устроит?
— Что, даже объяснить не удосужишься? — взбешенной гадюкой прошипела Тиа, но Фауст, казалось, даже не заметил этого. Его лицо оставалось по-прежнему спокойным и бесстрастным.
— А разве нужно что-то объяснять? — вздернул светлую бровь мужчина, делая вид, что не понимает причин недовольства своей благоверной.
— Да уж, потрудись объяснить, какого ты носишь эту человечку на руках? — почти что выкрикнула блондинка, сверля жениха яростным взглядом.
— Ты сильно преувеличиваешь, Тиа. Я помог Любе спуститься с башни. Это всего лишь дань вежливости и гостеприимства. Не вижу в этом ничего зазорного, — с легкой усмешкой отозвался Фауст, а его невеста, кажется, еще больше взбесилась.
Меня обдало резким порывом ветра, отчего я невольно поежилась и плотнее закуталась в плед.
Что-то мне все меньше и меньше хочется присутствовать при разборках этих двух пернатых. Как бы мне под шумок сбежать отсюда, а?
— А сама она спуститься уже не в состоянии? — едко поинтересовалась Тиа, через силу понизив тон голоса. Однако ветер, бушующий вокруг нас, и не думал униматься.
— Люба вчера сильно повредила ногу. Излишние нагрузки ей вредны, — степенно объяснил феникс.
Ничего себе. Выкрутился! Вот же… вот же… Слов нет! Изворотливый гад какой.
В общем, чем дольше длился этот диалог, тем я все больше мрачнела. И чувствуется мне, что дальше я тоже не услышу ничего приятного. Так что лучше сразу уйти.
— Уже поздно, я, пожалуй, пойду, — пропищала я тихонько и, стараясь не привлекать лишнего внимания, стала потихонечку отдаляться от Фауста.
— Верное решение, — поддержала мою идею Тиарна. — Маленьким девочкам давно пора спать. А у нас еще есть дела… — И очень так выразительно посмотрела на Фауста. — Ты ведь уделишь внимание своей невесте, дорогой? — воркующим голосочком произнесла девушка и вдруг неожиданно потянулась к шелковому поясу.
А я только сейчас заметила, что леди де Виньяж облачена лишь в тонкий халат до пола, поддерживаемый этим самым пояском, а под ним… Под ним не оказалось ничего! Халат остался лужицей лежать у ее ног, а Тиа, ничуть не смущаясь своего обнаженного вида, заправила за ушко прядь длинных светлых волос и, будто невзначай, провела ладонью по шее и выступающей ключице.
От представшего зрелища даже у меня отвисла челюсть. Господи, какая же она красивая… Высокая полная грудь, округлые бедра, копна густых льняных волос длиной до самой талии и идеальная кожа, переливающаяся перламутром в свете взошедшей луны. И при этом такая гибкая, изящная, соблазнительная… Да еще на полголовы выше меня!
Не знаю, как отреагировал на это Фауст, его лица в тот момент я, к сожалению, не видела. Но уверена, что мужчина равнодушным не остался. Иначе… Иначе он просто не мужчина!
Тиа меж тем легкой скользящей походкой прошла мимо меня, приблизилась к Фаусту, обвела тонкими пальчикам горловину его рубашки и томным голосом произнесла:
— Ты ведь составишь мне компанию, милый?
Сделала еще шаг вперед и, неестественно выгнувшись, почти мгновенно обратилась. Теперь на площадке перед башней красовалась огромная белоснежная птица с длинной изогнутой шеей и чуть розоватым оперением на загривке и по краю хвоста. Такая же грациозная и бесподобная, как и в человеческом облике.
Она несколько раз с силой взмахнула крыльями и, с легкостью оторвавшись от земли, взмыла в воздух. Перемахнула через замковую стену и полетела навстречу луне. Ночную тишину прорезал призывный рокот. И… Фауст не смог ему противостоять.
— Ты сама доберешься до комнаты? — чисто ради галочки поинтересовался мужчина и, получив утвердительный кивок, посмотрел вслед удаляющемуся силуэту, а затем, не затруднив себя раздеванием, так же стремительно обратился, разом испепелив всю одежду.
И уже через несколько секунд я наблюдала, как фигура стального феникса, сверкающая электрическими разрядами, Догоняет другую, изящную и белоснежную.
Я стояла и смотрела. И ничего не могла с этим поделать.
А когда птицы превратились в две едва различимые точки на фоне темного ночного неба, безвольно опустилась на холодную каменную площадку и тихонько заплакала, чувствуя себя брошенной, никчемной и ужасно одинокой. Накрыло запоздалое понимание, что я ему не ровня. Никогда не была и не буду ей. Ведь я никогда не буду такой же идеальной, как Тиа, никогда не смогу взлететь с ним под облака и разделить радость полета. Я ведь всего лишь жалкая человечка, а он заслуживает большего. Лучшего. Возможно, не ее, но кого-то более сильного, более достойного, более совершенного.
Ох, что-то ты совсем расклеилась, Любка. Не страдала еще из-за мужиков? Ну, с почином тебя! А теперь, глядя на себя, раздавленную и поникшую, ответь-ка: «Где твоя хваленая гордость, где чувство достоинства и превосходства, присущее всей вашей семье?» Люба, ты же Орлова! А Орловы не рыдают из-за неудач, сидя на холодном полу. Орловы борются или посылают всех к черту!
Встала с пола и решительно вытерла мокрые щеки. Ну и пусть катится к своей грудастой мымре! Права Стаська, я себе лучше найду. Гораздо лучше. А этот индюк белобрысый еще локти кусать будет!
