Глава 22
ЗВАНЫЙ УЖИН
Я сидела за ажурным вишневым трюмо с полукруглым зеркалом, с силой сжимая зубы и, как могла, стараясь не ойкать и не айкать. А хотелось, и очень. И шипеть тоже. Ибо мы, современные девушки, совершенно не привыкли к тем зверским средневековым пыткам, что совершали со мной в данный момент. Если вы еще не поняли, меня расчесывали (читай, драли волосы) и пытались уложить, что тоже было родом откуда-то из области фантастики.
Я раз эдак пять пыталась объяснить местным парикмахершам, что столь короткие волосы убрать в высокую прическу ну просто нереально. На что экономка Ильинишна безапелляционно заявила, что являться на ужин в благородное общество простоволосой крайне неприлично, и велела девушкам трудиться, пока все до последнего непослушные локоны не будут убраны наверх. Парикмахерши скрежетали зубами, я шипела, но, в конце концов, после часа мучений у меня на голове обосновалось эдакое гнездо, не развалившееся даже после того, как я встала с кресла и тряхнула головой.
Нет, в целом смотрелось, конечно, красиво. Но уж очень непривычно. И постоянная боязнь, что прическа развалится, заставляла при каждом удобном случае смотреться в зеркало, дабы убедиться, что все в порядке. Одни нервы, в общем.
А когда мне принесли платье, нервов и вовсе не осталось. Ибо платье было еще непривычнее убранных волос.
Вроде и не особо открытое. Рукава в три четверти полной длины. Довольно скромное декольте. И пупок закрыт — не то что у моих летних топиков. Да что там говорить, платье длиной вообще в пол. Но ткань настолько тонкая и невесомая, что любой ветерок ощущается кожей, и становится не по себе. Да и открытая шея и плечи только усиливают неожиданно возникшее стеснение. Короче, чувствовала я себя чуть ли не обнаженной, если не сказать, совсем голой. Ох, уж эта местная мода.
А еще эта юбка… Так и кажется, что сейчас запутаешься в подоле и полетишь носом по начищенному паркету. Уж слишком длинная. Или это я ростом не вышла? Местные девушки, как я успела заметить, все на полголовы выше. И даже туфельки с небольшими каблучками мою проблему не решили. Добрая Ильинишна посоветовала юбку просто придержать, особенно когда буду спускаться по лестнице. А я как представила, что мне в ней еще и по лестнице спускаться, так совсем дурно стало.
В общем, посетила меня крамольная мысль резануть подол, но так как с кройкой и шитьем у меня совсем нелады, а портнихи, к сожалению, в замке не оказалось, то пришлось выкручиваться иначе.
На мое счастье, у платья имелся широкий пояс из атласной ленты, а юбка была довольно просторная, с несколькими складками, так что я резонно решила, что еще парочка ей не помешает. Немного приподняла подол, зацепив ткань на талии, и запихала лишнее прямо под пояс. То же самое проделала сзади, стараясь, чтобы длина по кругу была одинаковой. Вроде получилось неплохо. Правда, немного выше, чем я ожидала. Ну, подумаешь, туфельки видны, да и щиколотки тоже, но они у меня очень даже красивые, чего скрывать. Я же не старая дева, чтобы прятать ноги. Короче, потуже затянула поясок, чтобы подвернутые складки держались крепче, и вышла из спальни. В нашей общей гостиной меня уже ждала одетая и причесанная Стаська.
Мелкую нарядили в платьице с рюшами и милыми рукавами-фонариками, причем длина у платьица была не в пример короче моего. А снизу выглядывали милые беленькие гольфики и розовые туфельки. Ну прям как первоклашка на первом звонке. Только вот вместо бантов на голове была сложная прическа, сплетенная из нескольких кос и подвязанная светлыми атласными лентами, контрастирующими с шоколадным цветом волос. Красиииво.
— А я кукла Барби, — похвасталась Стаська, вскочив с диванчика и покрутившись на месте, а потом неожиданно остановилась и застыла, глядя на меня широко распахнутыми глазами. — Ого! — выдала мелкая, осмотрев мой наряд.
— Что? — неуютно передернула плечами я, остро желая во что-нибудь закутаться.
— Ты прям как Золушка на первом балу. Нет, даже лучше! — восхищенно выдала мелкая.
Почти сразу в дверь постучались, и, получив разрешение войти, на пороге появился лакей, облаченный в привычную синюю форму.
— Леди готовы? В таком случае, позвольте проводить вас в обеденный зал.
Мы послушно последовали за слугой и уже через какие-то пять минут оказались у пышной парадной лестницы, внизу которой нас ожидали двое мужчин. В первый момент я подумала, что у меня двоится в глазах. Ну, уж очень они были похожи, будто у Фауста третий брат-близнец нарисовался. И только еще раз внимательно посмотрев, я поняла, что второй мужчина много старше моего знакомого феникса, а стало быть, приходится ему отцом. Но как же похож! Черты лица, осанка, тот же слегка надменный взгляд. Вот только волосы не теплого пшеничного цвета, как у Фауста, а на пару тонов светлее. Платиновый блондин, как есть.
Мужчины были при параде. На обоих белоснежные рубашки, узкие брюки, заправленные в высокие сапоги, строгие камзолы, расшитые серебристыми нитями. Только у Фауста камзол темно-синий, а у его предполагаемого папаши серый, что придает еще большую строгость всему облику.
О цацках стоит поговорить отдельно. Ладно, кольца и перстни на пальцах. К этому я отнеслась спокойно. Но серьги в ушах производили просто неизгладимое впечатление. Серьги были у обоих, а так как волосы у мужчин были забраны назад — у Фауста на башке красовался высокий хвост, а у старшенького — толстенная коса, длиной эдак до середины бедра, — то серьги очень даже хорошо просматривались. И ладно бы это были простые гвоздики или колечки. Куда там. Серьги у них были из перьев. Причем, судя по окрасу, явно из своих собственных. Н-да… Далека я от здешней моды, ой, как далека.
А тем временем действо разворачивалось. Если созерцание, в принципе, можно назвать действом. Короче, нас со Стасей неприличнейшим образом рассматривали. Точнее, рассматривали в основном меня. Старший мужчина — цепким внимательным взглядом, оценивающим и подмечающим буквально каждую мелочь. Фауст же смотрел слегка удивленно и с явным интересов, будто видел меня впервые в жизни.
Мне вновь стало неуютно, я инстинктивно сжалась и растерянно глянула на мужчину. Может, я что не так делаю или одета неподобающим образом? Но Фауст лишь легонько улыбнулся и отрицательно мотнул головой, показывая, что мне не о чем беспокоиться. Взяла себя в руки и осторожно ступила на первую ступеньку, радуясь, что решилась укоротить юбку. И так нервничаю, а если бы еще о шагах приходилось задумываться, было бы совсем тяжко.
Однако радость моя была не долгой, ибо уже на середине пути я заметила, что мужчины синхронно уставились на мои туфли. Причем одобрения в обращенных к моим ногам взглядах как-то не наблюдалось. Скорее, наоборот, на лицах читалось явное негодование. Нет, ну ладно папаша, он, наверно, в плане моды консерватор, хоть у самого оба уха проколоты, но Фауст-то чего корчится? Помнится, когда я щеголяла в одной мужской рубашке с голыми ногами, он был совсем не против. А тут его, видишь ли, щиколотки смутили.
Короче, мужики были явно недовольны, но вслух мне никто ничего не высказал. Более того, к моменту, когда мы со Стасей добрались до конца лестницы, их лица приняли нейтрально-вежливое выражение, и Фауст с гордостью произнес:
— Позвольте вам представить моего отца. Высокий лорд Альберт Финийк, глава рода Стальных фениксов и хозяин этого замка.
— Очень приятно, — чуть ли не в унисон ответили мы с сестрицей и мило улыбнулись.
— Мне тоже очень приятно, дамы, — низким, чуть хрипловатым голосом ответил мужчина и склонил голову в знак приветствия.
Руки, слава богу, целовать не пытался. И я очень этому обрадовалась, ибо смотрелось бы это как минимум нелепо. Кто он, а кто мы…
— Фауст уже ввел меня в курс дела, — деловым тоном сообщил мужчина. — Насколько я понял, наши с вами цели совпадают. А так как я крайне заинтересован в возвращении сына, то готов оказать вам любое содействие, в том числе материальное.
— Приятно слышать, — отозвалась я, соблюдая элементарные нормы вежливости.
— Все детали мы обсудим с вами с утра, в более рабочей обстановке, а сейчас предлагаю просто приятно провести время и чуть поближе познакомиться. Вы желанные гости в моем доме, и я бы хотел, чтобы у вас осталось самое приятное впечатление о пребывании в «Осколке неба».
Похоже, лорд вполне к нам расположен. Это хорошо. Только вот напряжение все равно не желает уходить. Очень уж все официально. Да еще этот наряд. А точнее чувство, будто его нет.
В общем, после представления и обмена любезностями мы, наконец, направились в обеденный зал. Альберт любезно предложил мне свой локоть, и я, недолго думая, аккуратно примостила на него свою ладошку. Уж что-что, а простейшие правила этикета мне вполне знакомы. Фауст взялся сопроводить Стаську Мелкая, к моему удивлению и тайной радости, противиться не стала. Да и в целом вела себя вполне прилично. По крайней мере, пока. Надеюсь, эта тенденция сохранится до конца вечера. Очень не хотелось бы краснеть за нее. Особенно перед Высоким лордом.
Есть что-то такое в этом мужчине, отчего в его обществе чувствуешь себя настоящей леди и интуитивно пытаешься вести себя подобающим образом. Вот какой-то он… солидный, что ли. Преисполненный собственного достоинства, излучающий просто невероятную уверенность. Да и внешне высокий, подтянутый, идеально выбритый и ухоженный, как говорится, от макушки до пяток. Но выглядит отнюдь не женственным. Напротив, эдакий матерый волк, в любую секунду готовый к решающему броску. Рядом с ним меня охватывало несвойственное напряжение и вместе с тем восхищение.
Короче, чувствовала я себя отнюдь не раскованно, и как мы дошли до обеденной, вообще плохо запомнила, сосредоточив все свое внимание исключительно на собственном поведении. Дальше предстоял очередной раунд знакомств.
Помимо уже полюбившейся нам Марийки, за столом нас ждали еще двое домочадцев. Молодая женщина, которой я с натягом могла бы дать лет двадцать пять, оказалась… мамочкой Фауста! Еле удержала челюсть от постыдного падения. Мама… и такая молодая. Вот честно, я не поверила. Не верила до тех пор, пока Альберт не обратился к ней «дорогая» и, приобняв за талию, нежно не поцеловал в висок.
И тут у меня возник вполне закономерный вопрос. А сколько вообще живут фениксы? Раньше я как-то не задавалась этим вопросом и сейчас крайне об этом жалела. У них же несколько жизней, и все такое. Умер, воскрес и опять молодой? Или не опять? Фрайо вот после смерти возродился в том же возрасте. Но то Фрайо. Кто их знает, как оно бывает в общем случае… Короче, желательно бы этот вопрос прояснить, и как можно скорее. А то чувствую себя не в своей тарелке и не знаю, как правильно реагировать на такие вот ситуации.
Обозвала бы его мамашу сестричкой, а потом бы краснела. Внешне-то они похожи. У Фауста мамины глаза и цвет шевелюры тот же. Разве что волосы не вьются. Хотя женщина могла их и искусственно завить, кто знает. Кстати, сережки у нее были точь-в-точь как у мужчин, что тоже показалось мне странным. Золото и бриллианты, пожалуй, смотрелись бы в ее ушках куда уместнее и подходили бы к дорогому колье, украшающему изящную шейку. Все же есть в этих перьях какой-то тайный смысл, но мне его, увы, не понять, разве что начать мучать Фауста расспросами.
Вторым домочадцем оказался мужчина средних лет. Рыжий и вихрастый, он был совсем не похож на остальных обитателей замка. Другая порода, как ни крути. Ни тебе длинных волос, ни аристократических черт лица, ни перьев в ушах. Оказалось, Тревур — так представил Альберт рыжего — вовсе не родственник, а личный помощник лорда. Очень ценный кадр, как выразился мужчина. Почему этот ценный кадр живет вместе с фениксами, я так и не поняла, но расспрашивать не стала. Какая мне, собственно, разница.
Дальше, наконец, начался сам ужин. Меня усадили по правую руку от Фауста. Стасю разместили напротив. С одной стороны, хорошо — так легче следить за сестренкой. Но с другой, что гораздо более важно, переговариваться с ней в таком положении невозможно. А значит, помочь ей за ужином, к примеру, с многочисленными столовыми приборами, я не смогу. И это плохо. А вот пнуть ее под столом ногой вполне получится, так что возьму этот прием на вооружение. Главное — не задеть рядом сидящего Тревура или, того хуже, Лилиан, мамочку Фауста, которая очень уж оценивающе на меня посматривает. Будто я имею какие притязания на ее сынулю.
Стоило рассесться, как со всех сторон к столу потянулась многочисленная обслуга. Кто с блюдами наперевес, кто с вином. Кухня тут была разнообразная и, к моему счастью, оказалась вполне привычной. В качестве закуски подали легкий салат с соленым сыром типа феты и какой-то паштет с листиком мяты сверху. На горячее предлагалась птица. Причем точно не курица и не индейка. Тушки были поменьше, да и слегка иной формы. Наверно, перепелки или что-то в этом роде. В любом случае выглядели они аппетитно и пахли так, что во рту собиралась вязкая слюна.
— Надеюсь, ты умеешь пользоваться приборами, — склонившись к самому моему уху, злорадно проговорил Фауст.
Думает, я тут позориться буду. Ну-ну.
— Не беспокойся, обойдусь без твоей помощи, — фыркнула в ответ и перевела взгляд на Стаську.
Та не стушевалась. Выбрала себе одну приглянувшуюся вилочку и, забив на все остальные приборы, смело ковыряла ей все блюда подряд. Ладно, она маленькая. Ей можно. А вот мне придется вспоминать, чему когда-то учила мама.
Так, посмотрим, что у нас на столе. С левой стороны все просто. Две вилочки. Та, что поменьше, для закусок. Побольше — для основного блюда. Справа, как всегда, ложка для первого блюда, его как раз сейчас разливают, и два ножа, опять же для закуски и основного блюда. Вилки для морепродуктов не наблюдается, и это хорошо — не люблю всяких морских гадов. Приборов для десерта тоже не видно — а вот это обидно. Хотя, возможно, их принесут с самим десертом. А вот бокалов тьма-тьмущая. В них никогда не разбиралась, ибо алкоголь к моим пристрастиям не относится. Да и запоминать нужды нет. Все равно напитки разливают лакеи, им виднее, куда что лить.
— Надеюсь, наша кухня для вас не слишком экзотична? — вторгся в мои размышления Альберт.
— Нет, все вполне стандартно, — вежливо ответила я.
— А вообще, мы с родителями много путешествуем. Нас оригинальными блюдами не удивишь. Всего напробовались, — вставила Стаська, которая, в отличие от меня, была куда разговорчивее.
— Ммм. Вот как, — многозначительно произнес лорд Финийк.
— А чем занимается ваша семья? — тут же поинтересовалась Лилиан.
И вот тут точно нельзя было ударить в грязь лицом. Фаусту-то мы представились как графини… А значит, должны соответствовать. Так что вновь взяла слово я.
— У нашего отца свой бизнес. Он занимается… высокотехнологичными разработками, — коротко поведала я. Вдаваться в подробности не стала, ибо здраво расценила, что многие термины из нашей повседневной жизни жителям этого мира будут попросту незнакомы.
— То есть он занимается наукой? — заинтересовался глава семейства.
— Нет, — немного подумав, ответила я. — Скорее ориентирован на потребности конечного клиента и внедрение разработок в повседневную жизнь. То есть большее внимание уделяется практической стороне вопроса, нежели каким-то фундаментальным открытиям и исследованиям.
— И его дело имеет успех? — вновь поинтересовалась Лилиан, и у меня возникло стойкое ощущение, что ее волнует исключительно материальная сторона вопроса. Вот ведь меркантильная особа.
Да и смотрит на меня постоянно так оценивающе и недоверчиво. Будто боится, что я могу перебежать ей дорогу.
— Более чем, — вновь вежливо ответила я и, несмотря на неприятные ощущения, лучезарно улыбнулась.
— Любовь, мой сын рассказывал что-то про ваши… как их там… сети и Всемирную паутину, — вспомнил название Альберт. — Вы не могли бы рассказать поподробнее, как это все работает?
Надо же. А Фауст, оказывается, запомнил наш разговор про электронную почту и даже рассказал отцу. А приятно, однако.
К тому же в этом вопросе я человек довольно просвещенный. Фирма папы как раз занимается разработкой программного обеспечения для различных серверов, созданием новейших баз данных и информационных хранилищ, так что, так или иначе, в этой теме я ориентируюсь. Главное, донести основную идею простым и понятным языком.
Я стала в общих чертах описывать устройство информационных сетей, принципы работы Интернета и, конечно же, в красках обрисовала преимущества от возможности в любое время и в любом месте получить нужную информацию.
Закончив свой монолог, подняла взгляд на Альберта. Холодные серые глаза смотрели с интересом, изучающе. Казалось, ничто не ускользает от его пытливого взора. Остальные тоже сосредоточили все свое внимание на мне. От нескольких пар скрестившихся взглядов стало как-то не по себе. И настойчивое желание сбежать куда подальше вновь выбралось наружу.
К моему счастью, в этот момент подали очередное блюдо, и я, воспользовавшись ситуацией, уткнулась носом в тарелку, сделав вид, что крайне заинтересована ее содержимым. Да, не привыкла я к такому чрезмерному вниманию, что еще сказать. Чувствую себя диковинкой, выставленной на всеобщее обозрение. От этой неприятной мысли неосознанно передернула плечами и поспешно наткнула на вилку листик салата.
— Что-то не так? — вновь склонился к моему уху Фауст, и на сей раз в его голосе не было ехидства, лишь вежливая учтивость. Зато от горячего дыхания, обжегшего кожу, по телу пробежало аж целое стадо мурашек. Блин, что ж я чувствительная-то такая?
— Да, — не стала лгать мужчине. — На меня все смотрят, будто я редкая дикая зверюшка, выпущенная в открытый вольер зоопарка.
Фауст усмехнулся такому моему выпаду и уже гораздо более насмешливым тоном продолжил:
— Ты к себе несправедлива. На тебя смотрят скорее как на драгоценный камень, наконец-то облаченный в подходящую оправу, — витиевато высказался блондин, а я от такого сравнения слегка засмущалась.
А когда я смущаюсь, я, как какая-нибудь закомплексованная дуреха, так и норовлю высказать какую-нибудь ответную «колкость», лишь бы не сидеть, молча краснея.
— Это комплимент? — поинтересовалась я с заметной долей иронии в голосе, всерьез рассчитывая на то, что мужчина сведет все в шутку.
— Как тебе будет угодно, — спокойно ответил феникс и отпил белого игристого вина из высокого фужера. — Я лишь констатирую очевидное.
Хмм. Ответ из разряда «воспринимай как хочешь». Молодец… Отвертелся, называется. Кстати, раз уж Фауст разоткровенничался, может, стоит спросить у него про возраст.
— Слушай, давно хотела спросить, а сколько живут фениксы?
— Нуу… — задумчиво протянул блондин и потер гладкий подбородок. — Если истратят все четыре жизни, то лет триста где-то.
Ничего себе! Четыре жизни? Триста лет? Неожиданно, однако. В горле мгновенно пересохло, и я спешно отпила из своего бокала. Нет, триста — это, конечно, не три тысячи, но все равно цифра значимая.
— А если не истратят? — задала вполне закономерный вопрос.
— Такого не бывает.
— Как не бывает?
— Ну, по крайней мере я ни одного такого индивидуума не встречал. У нас слишком много недоброжелателей, чтобы мы могли жить спокойно.
— Да и натура… тоже не совсем спокойная, — усмехнулся прислушавшийся к нашему разговору Альберт. А я расшифровала его дополнение как «ищем приключения на свою задницу и несомненно находим». — Так что жизни тратятся влет, а когда остается всего одна, то мы обычно уходим на покой. Тихо-мирно растить потомство и сушить гербарий.
Прелестно… Хотя я себе не представляю, куда можно с лету потратить аж четыре жизни. Это ведь как надо умудриться? Впрочем… Судя по тому, что Фрайо при мне профукал целых две, то у фениксов проблем с этим не возникает. А еще из сказанного можно сделать второй вполне очевидный вывод, что и стареют фениксы гораздо медленнее, чем люди. Так что родители Фауста могут быть гораздо старше, чем кажется на первый взгляд. Да и сам блондин. Блин, я ведь и представления не имею, сколько ему лет. А вдруг он раза в три-четыре меня старше, а я веду себя с ним как с равным. Ой, мама…
Очень хотелось прямо сейчас спросить, сколько же лет Фаусту, да и про родителей его узнать. Но я здраво рассудила, что лучше это сделать наедине. Потому как, если мужчины наверняка отреагируют на такой вопрос нормально, то моложавая Лилиан, сидящая напротив, вряд ли обрадуется, что я интересуюсь ее истинным возрастом. Женщины такие вопросы обсуждать не любят, так что лучше потерпеть.
Остальная часть банкета прошла вполне спокойно. Меня, слава богу, больше не допрашивали, а в основном общались на отвлеченные темы а-ля погода-природа. А еще Альберт поведал одну забавную историю, как он по молодости умудрился профукать одну из четырех жизней. Если вкратце, то он ее проспорил. Суть спора была донельзя глупой. Но проиграв, должок пришлось отдавать, и Высокий лорд собственноручно, так сказать, лишил себя жизни — сбросился в ущелье с какой-то отвесной скалы. А потом сильно пожалел о содеянном, ибо, воскреснув, выбраться наружу оказалось крайне проблематичным. Вот честно, я не ожидала от этого умного, серьезного, достойного мужчины такой дикой выходки. Видимо, и правда, фениксы все по молодости слегка того… без башки!
Когда основная трапеза была окончена, хозяин замка предложил переместиться в гостиную, для дальнейшей беседы, принятия спиртных напитков, что было мне не особо интересно, и поедания десерта, что было крайне интересно Стаське.
На этот раз Лорд Финийк взялся сопровождать до гостиной дорогую женушку, Тревур подхватил под локоток Стаську, а заодно и Марийку. Ну а я досталась Фаусту.
На выходе из зала мужчина мягко меня придержал, не давая догнать остальных, и весело спросил:
— Тебя кто надоумил юбку укоротить, чудо?
О! Своевременный, однако, вопрос. Хотя… под столом ног было не видно. А сейчас, видать, мои голые щиколотки вновь заинтересовали высокое общество. И что ж ему так неймется, обществу этому?
— Сама себя надоумила. Она мне длинная, наступить боялась. А что, очень неприлично? — с беспокойством спросила я феникса.
— Ну, как тебе сказать, — задумчиво протянул мужчина. — Была б ты на базарной площади, тебе б никто и слова бы не сказал. А в обществе Высоких лордов следует вести себя и одеваться подобающе.
— Но у Стаськи юбка короткая! — смело возразила я.
— Стася — ребенок. А ты — вполне взрослая девушка. К тебе другие требования.
Ох уж эти правила. Что б их. Гррр. Ладно, если упаду и сверну себе шею, будет виноват Фауст.
— Не делай так больше, — мягко предупредил мужчина и уже потянул меня в сторону, но я решительно его остановила.
— Погоди, — высвободила свою руку и нырнула блондину за спину. — Прикрой меня.
— Ты что собираешься?.. — попытался оглянуться Фауст, но я не дала, придержав его за плечи.
— Прикрой, говорю. Я быстро!
Шустро ослабила пояс на платье и в нескольких местах одернула подол, возвращая юбке прежнюю длину. Эх, только зря возилась. Когда дело было сделано, вновь потуже затянула поясок и, выбравшись из-за широкой спины Фауста, предстала перед ним уже в длинном платье.
— Я готова!
— Как ты… — недоуменно уставился на меня феникс.
— Ловкость рук и никакого мошенничества, — улыбнулась задорно и, подобрав волочащийся подол, уже сама подцепила мужчину под локоть и направилась на выход.
Хватятся еще нас. А потом объясняй, чего мы тут задержались, да еще наедине. Его мамаша и так на меня косо глядит, мне лишние сплетни ни к чему.
— Слушай, Фауст, — пока мы не добрались до гостиной, решила-таки воспользоваться моментом и отсутствием лишних ушей. — А сколько лет твоим родителям? Если не секрет, конечно.
— Не секрет. Отцу сто двенадцать, матери восемьдесят три, — спокойно отозвался феникс, а все мое спокойствие разом сдуло.
— Охре… кхм… Обалдеть! — выдала я ошарашенно.
Хотела бы я в свои восемьдесят три выглядеть, как его мамочка… Да хотя бы, как папочка. Только без смены пола, естественно.
— Ну и выраженьица у вас, леди, — усмехнулся блондин и, не сбавляя шага, повернул налево.
— Фауст, а тебе ск… — начала я, но осеклась, потому что мы внезапно пришли. А стоять под ручку с мужчиной дольше положенного было бы не очень прилично.
В общем, я решила, что еще успею спросить (а возможно, еще и шокироваться), и, отцепившись от Фауста, с интересом осмотрелась в новом помещении.
