Глава 16. Экономическая разведка и контрразведка в истории развития цивилизации

Разведывательная деятельность (шпионаж) – явление столь же древнее, как и сама наша цивилизация. Ведь недаром согласно классической иерархии древнейших профессий она занимает второе место, отставая от проституции и опережая журналистику. Если верить Библии, Господь Бог приступил к организации разведки уже вскоре после того, как создал небо и землю, а также человека – «по образу и подобию своему».

Непосредственное руководство разведкой было поручено пророкам, особенно – как рассказывается в библейской Книге Чисел (глава 13) – пророку Моисею.

Я не стану излагать «указания господни» и распоряжения Моисея и подробно описывать первую разведывательную операцию по обозрению Земли, длившуюся 40 дней. Мораль этого эпизода из Библии – проста, доброкачественная разведка всегда принесет богатые плоды. Экономическая разведка как неотъемлемый компонент исторического развития производительных сил меняла характер, формы и проявления в соответствии с эволюцией способа производства и уровнем развития науки и техники. В историческом аспекте экономическая разведка едва ли не старше военной и политической.

Классический пример экономической разведки можно найти уже в романтической истории, относящейся примерно к XV веку до нашей эры. В ней рассказывается о китайской принцессе, отправляющейся к своему возлюбленному за границу в шляпе из живых цветов, где были спрятаны шелковичные черви.

Родиной первых теоретиков разведки считается Китай, там уже в IV веке до нашей эры появился первый фундаментальный труд об этом нелегком ремесле. Это была книга «Искусство войны» блестящего китайского философа Сунь Цзы: «Если просвещенный государь или рассудительный генерал одерживают победу над противниками каждый раз, когда они переходят к действиям, то это достигается благодаря предварительной информации. Так называемая предварительная информация не может быть получена ни от духов, ни от божеств, ни по аналогии с прошлыми событиями, ни путем расчетов. Ее необходимо получить от человека, который знаком с ситуацией противника».

Сильный толчок развитию экономической разведки дало разделение труда и возникновение торговли и денег, что произошло в период разложения первобытного строя и возникновения рабовладельческого общества.

«Дело мужчин – наживать, дело женщин – сохранять», – писал Аристотель. Вряд ли римские легионеры читали философа, но поступали они в полном согласии с постулатом великого грека. Через свою разведку Рим получал информацию. Сведения о состоянии любой страны собирались по многим экономическим аспектам, начиная от климата и наличия дорог и кончая плодородием земель, трудолюбием населения и наличием продовольственных запасов. Особой заботой сената было выявление объемов и мест захоронения сокровищ, накопленных царями и правителями намеченных для завоевания земель. И то, что ныне представляется чуть ли не случайным выбором в захватнических войнах, в действительности представляло собой хорошо продуманную стратегию по захвату наиболее богатых стран и территорий.

Рим упивался собственным военным могуществом и знал, что противостоять его железным легионам не в состоянии ни рафинированная организованность эллинов, ни дикая храбрость парфян, ни бессильная ярость местных царьков. Выбор направления удара в первую очередь обусловливался тем, что может принести победа. Это и предопределяло необходимость хорошо поставленной разведывательной деятельности. Именно хорошо поставленная экономическая разведка позволила Риму, как гигантскому спруту, вытягивать из покоренных стран золото, серебро, жемчуг, пурпур и шелк, ценившийся в древнем мире наравне с золотом.

Так или иначе эмбрион экономической разведки, возникнув в доисторические времена, развился с зарождением торговли и ремесел. Как только те или иные приемы, приспособления, нововведения начинали приносить выгоды их владельцам, они тут же пытались их засекретить. Те же, кто терял на незнании, старались овладеть этими секретами любой ценой.

Зародышем коммерческой разведки, набиравшей силу с развитием ремесел и торговли, был частный шпионаж. Еще на заре цивилизации египетские торговые дома, афинские торговцы и родосские купцы осуществляли сбор тайной информации, наличие которой могло бы способствовать коммерческому успеху. Но такая разведка носила эпизодический характер и осуществлялась самими торговцами или их посредниками. Купцы старались узнать, какой товар, какого качества, в каком количестве привезли на данный рынок конкуренты, по какой цене будут продавать. Разумеется, по возможности они не упускали случая подпортить товар конкурентов, пустить слух об их нечистоплотности, об их мнимых и действительных пороках, оболгать, а также отметить непомерно высокие цены при недопустимом качестве товаров. Позднее все эти приемы получили более наукообразные и благозвучные названия – диффамация, имидж, конъюнктурный анализ, реклама и т.д.

В позднее средневековье наряду с государственной экономической разведкой в торговых городах Средиземноморья зародилась и частная разведка североитальянских торговых компаний. Венеция и Генуя стали центрами экономической разведки, где коммерческие тайны ценились выше, чем политические. Начиная с XI века все богатство и мощь, а значит, и жизненный уровень итальянских городов-государств, все в большей и большей степени зависели от торговли с арабским Востоком и, естественно, от всех случайностей и опасностей, связанных с этим видом деятельности. Все купцы и дипломаты, отправлявшиеся в зарубежные страны, становились агентами разведки Светлейшего (титул правителя Венеции) как по коммерческим, так и по политическим вопросам. Благодаря этому маленькой республике удалось занять ведущие позиции и сохранить их, несмотря на открытие новых океанских путей и появление больших государственных образований и великих держав.

Первая настоящая частная разведслужба была создана флорентийскими купцами-банкирами (эти виды деятельности в то время часто совмещались) в XIV веке. Затем такую разведслужбу создали Фуггеры из Аусбурга, которые в XV и XVI веках входили в число крупнейших промышленников и дельцов.

Под руководством Якоба Фуггера (1459-1525) функционировала высокоэффективная разведывательная сеть, основой которой служили многочисленные представительства фирм в различных европейских странах. Распространялось даже специальное информационное письмо, содержащее всю последнюю информацию о политических и коммерческих делах.

Но банкирский дом Фуггеров – пример того, что большая и эффективная разведка не одно и то же. Испанские Габсбурги, которые были основными должниками Фуггеров, потерпели финансовое банкротство и потянули за собой в финансовую пропасть южногерманских банкиров.

Высокой эффективностью своей разведслужбы прославились Ротшильды. В конце XVIII века пять братьев основали банки в пяти европейских столицах (Лондоне, Париже, Вене, Франкфурте и Неаполе). Во время войны с Наполеоном они навербовали более 200 агентов и предоставили все свои разведданные, а также возможности и способности по межгосударственному переводу капиталов в распоряжение Англии. Все расходы они с лихвой покрыли с помощью ловкой биржевой аферы. Благодаря своим информаторам Натан Ротшильд первым узнал о поражении Наполеона. Он немедленно приступил к массовой продаже своих акций. Все остальные биржевики сразу же последовали его примеру, так как решили, что сражение проиграли англичане. Когда цены упали до предельно низкого уровня, Ротшильд все скупил!

Англичане первыми расширили деятельность своих секретных служб на область экономики. Главной ставкой в игре послужила текстильная промышленность. Благодаря техническому превосходству Великобритания обеспечивала себе в области текстиля практически монопольное положение. Однако в конце XVIII века представители южных штатов Америки не пожалели финансовых средств на организацию промышленного шпионажа на английских фабриках в Ланкашире, в результате чего им удалось получить чертежи прядильной машины. Это послужило отправной точкой для создания и развития хлопчатобумажной промышленности в Америке. Благодаря наличию дешевой, в большинстве своем рабской рабочей силы американская хлопчатобумажная промышленность представляла реальную угрозу для Англии. Поэтому последняя решила любой ценой защитить конкурентоспособность своей промышленности. Ей это удалось за счет максимальной эксплуатации пахотных земель и сельскохозяйственных угодий в своих колониальных владениях путем создания огромных хлопковых плантаций в Африке и Вест-Индии. Эту миссию успешно выполнил Генри Уикхем, который уже до этого великолепно себя зарекомендовал, когда нелегально вывез из Бразилии семена гевеи, разрушив тем самым монополию этой страны в области каучука.

Исподволь люди, интересующиеся делами сородичей, не могли не понять всю выгоду, связанную с наличием информации. Ведь информация и разведка сопутствуют друг другу и сегодня, как и тысячи лет назад.

Пойманных с поличным, а иногда и просто заподозренных шпионов никогда не щадили, и частенько кого-нибудь из них находили с перерезанным горлом, проломленным черепом или удавкой на шее. Во время войн их расстреливали без суда и следствия. Французская революция использовала гильотину, Крупп после «энергичного допроса» замуровывал в подвалах своей частной контрразведки, а американцы сажали на электрический стул… Однако желающих заняться шпионажем меньше от этого не становилось.

Но мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось однобокое представление о роли экономической разведки в развитии нашего общества. Жизнь диалектична сама по себе, и вопрос о запрещении использования разведывательных и контрразведывательных технологий в бизнесе и политике может поставить только очень недалекий человек.

Термин экономический, промышленный, коммерческий, научно-технический шпионаж (разведка) означает активные действия, направленные на сбор, хищение, накопление и обработку ценной информации, закрытой для доступа посторонних лиц.

Для сбора разведданных используются самые различные методы. Многие из них не отличаются особой порядочностью, однако все они являются неизменно эффективными:

– закупка товаров конкурента;

– неизменное присутствие на ярмарках, выставках, конференциях и т.п., при этом собирается вся доступная или оставленная по недосмотру документация и информация, фотографируется все, что возможно;

– посещение предприятий;

– финансирование контрактов на выполнение научно-исследовательских работ за рубежом с целью проникновения в некоторые лаборатории;

– отправка на учебу за рубеж студентов и стажеров;

– бесконечные безрезультатные переговоры, в процессе которых постоянно запрашивается дополнительная информация;

– похищение чертежей и технической информации;

– шпионаж и простое воровство.

Повседневная жизнь значительно прозаичнее, чем лихо закрученный сюжет детективных романов. С окончанием холодной войны завершилась только политическая конфронтация двух систем. Экономические интересы каждой из сторон остались. А в мире бизнеса нет места жалости и слабости, конкуренция – это стремление уничтожить противника любой ценой, невзирая на средства. Это жестокая борьба, где вопрос ставится однозначно: или ты, или тебя пустят по миру. А поэтому разгораются новые, теперь уже торговые войны: нефтяные, стальные, автомобильные. Причем не только между трестами и корпорациями, но и между государствами, ревниво оберегающими национальную экономику.

В качестве подтверждения своих выводов сошлюсь на слова бывшего директора Главного управления внешней безопасности (DGSE) Франции Клода Сильберзана, который в своем интервью газете «Le Monde» открыто заявил, что «современный шпионаж является главным образом экономическим, научным, техническим и финансовым».

В этом плане весьма показателен крупный международный скандал, разгоревшийся в марте 1993 года. Поводом для него стал полученный посольством США в Париже пакет с секретными документами, в которых содержался стратегический план торговых войн начала 90-х годов. В этом плане четко определялись задачи французской разведки по получению конфиденциальной информации о деятельности американских фирм, банков и брокерских домов. В сферу интересов DGSE были включены маркетинговая стратегия, тактика заключения сделок, планы инвестиций и многое другое.

Комментируя эту скандальную информацию еще один бывший шеф французской разведки Пьер Марией заявил, что экономическая разведка является «нормальной деятельностью разведывательного агентства», когда противостояние государств переходит с военно-политического на экономико-технологический уровень.

Не отстают от своих «гражданских» коллег и военные. В последние годы руководство министерства обороны Франции активно ориентирует находящиеся в его ведении спецслужбы на добывание за рубежом экономической и научно-технической информации, которая способствовала бы укреплению позиций отечественного военно-промышленного комплекса (ВПК) на международной арене.

По большей части это вызвано недовольством «капитанов» ВПК степенью их осведомленности о конъюнктуре на мировых рынках вооружений. Так, во французской печати были опубликованы выдержки из доклада, подготовленного Центром научных исследований в области вооружений министерства обороны. Авторы доклада крайне негативно оценивают деятельность входящего в состав Минобороны Главного управления вооружений (DGA). В своем докладе они констатируют, что DGA, имеющее годовой бюджет свыше 85 млрд. франков, так и не сумело создать эффективную систему «стратегической экономической разведки», которая позволила бы французской военной промышленности потеснить иностранных конкурентов на мировых рынках вооружений.

По материалам доклада незамедлительно были предприняты серьезные меры по кардинальному улучшению работы соответствующих подразделений спецслужб. А министр внутренних дел и регионального развития Франции Жан-Пьер Шевенман даже разработал специальную программу «приобщения» провинциального частного бизнеса к использованию возможностей экономической и научно-технической разведки «во взаимных интересах».

Но и это не все. Для обработки и анализа разведданных, применительно к запросам работающих на экспорт предприятий оборонного комплекса в мае 1998 г. при министерстве обороны было создано Управление по наблюдению за исследованиями в области экономики (ОЕЕ). Новое ведомство возглавила профессор экономики Парижского университета Николь Шэ, имеющая ученую степень по математике. Мадам Шэ является автором ряда научных работ по вопросам повышения конкурентоспособности французской военной промышленности и располагает широкими связями как среди экспертов Научно-исследовательского института проблем национальной обороны, так среди сотрудников уже упоминавшегося Центра научных исследований в области вооружений.

Одной из задач, решаемых ОЕЕ, является разработка методов стимулирования внедрения технических новшеств (полученных разведкой) на малых и средних предприятиях, выполняющих оборонные заказы, а также оценка эффективности государственных инвестиций в военные НИОКР.

Для более полного использования потенциала французских спецслужб создан Оборонный экономический совет (CED). CED призван оказывать помощь компаниям французского ВПК в разработке и принятии «стратегических решений» в их производственной и маркетинговой политике. Этот совет возглавляет Эдвиг Авис, в прошлом ответственный сотрудник министерства обороны в ранге государственного секретаря. В руководство CED также входят начальники штабов родов вооруженных сил Франции, директор Главного управления вооружений, руководители Французского банка, страховой компании «Аха», а также ряд представителей крупного французского бизнеса.

В феврале 1998 года в престижной французской военной академии Сен-Сир состоялся очередной выпуск слушателей, лучшим из которых вручались награды за отличную учебу. Впервые 12 специальных призов получили офицеры, написавшие дипломные работы по разведывательной тематике. Причем большая часть из них была посвящена вопросам экономической разведки (в основном разбору операций американских спецслужб, направленных на подрыв позиций французской нефтяной компании «Total» в Мьянме (Бирма)). Явно выраженную экономическую направленность разведывательных дисциплин Сен-Сира также можно расценивать как признак растущей потребности французских спецслужб в специалистах подобного профиля.

Стоит отметить, что самым первым открытым учебным пособием по экономической разведке, появившимся на необъятных просторах бывшего СССР, была переведенная с французского книга Ханта и Зартарьяна «Разведка на службе Вашего предприятия».

Не отстают от французов и их заокеанские коллеги. Так, например, Роберт М. Гейтс (бывший директор ЦРУ США) заявил, что запросы на экономические материалы из ЦРУ превышают по своему количеству все остальные. И почти половина всех заданий разведке, поступающих из 20 главных государственных учреждений, «экономические по своему характеру».

Очевидно, в связи с этим в начале 1995 года французская контрразведка обвинила сотрудницу ЦРУ в попытке завладеть информацией «государственного значения, закрытой для печати». Государственный чиновник передал ей документы, предполагая, что она представляет один из американских общественных фондов, интересующихся проблемами мировой экономики. Как только появились первые подозрения в том, что на самом деле это совсем не так, французская контрразведка установила за американкой наблюдение и вскоре выявила факт передачи денег за секретные финансовые документы.

Франция использовала этот инцидент для отзыва из страны провалившейся ЦРУшницы и еще четырех человек, подозревавшихся в аналогичной деятельности.

Много копий в западной прессе сломано и по поводу оглашения секретного пакта, заключенного между разведслужбами США, Великобритании, Австралии, Канады и Новой Зеландии. На его основе создана и функционирует самая крупная в мире система прослушивания и перехвата телефонных разговоров, факсов и электронной почты (кодовое название «Эшелон»), способная улавливать до 100 миллионов переговоров в месяц.

Инициатором подписания пакта и создания этой системы выступило Агентство национальной безопасности США. Станции перехвата расположены по всему миру – на американских военных базах в Германии, в Тихом океане и в Гонконге. На территории Англии расположены перехватывающие и транзитные станции.

Обработка перехваченной информации осуществляется по принципу ключевых слов. При необходимости подпрограмме, которая называется «Словарь», задается необходимое ключевое слово, например «микропроцессор», и начинается поиск по всему накопленному банку данных перехваченных телефонных переговоров, факсов и сообщений электронной почты. После останется только прослушать, кто, кому и по какому поводу говорил это слово.

По оценке независимых западных экспертов, в более чем 80 процентах случаев результаты этой деятельности используются для промышленного шпионажа.

В качестве подтверждения можно привести следующие факты.

В 1995 году в прессу просочилась информация о том, что АНБ с помощью системы «Эшелон» перехватывало все факсы и телефонные звонки между европейским консорциумом «Airbus» и Саудовской национальной авиакомпанией. В результате этого были получены сведения о том, что сотрудники «Airbus» предлагали саудитам за заключение 6 миллиардного контракта значительные суммы в качестве взятки. АНБ передало данную информацию правительственным чиновникам США, которые сумели убедить своих коллег в Саудовской Аравии отдать 6-миллиардный контракт «Боингу» и «МакДоннел Дуглас К.».

Следующей жертвой «Эшелона» стал германский производитель ветровых электрогенераторов «Энеркон». В его исследовательских лабораториях была разработана новая технология, позволявшая получать электричество с помощью энергии ветра значительно дешевле, чем раньше. Но когда компания попыталась наладить маркетинг своих изделий в США, она столкнулась с американским конкурентом «Кенетек», который заявил, что запатентовал почти аналогичную разработку. Дело закончилось весьма показательно: «Кенетек» подал на «Энеркон» в суд, добившись запрета продажи его изделий в США.

Ситуация с чистотой «патентов» «Кенетека» прояснилась, когда не назвавшийся сотрудник Агентства национальной безопасности США в интервью германскому телевидению признал, что линия связи между исследовательской лабораторией «Энеркон», расположенной на берегу Северного моря, и производственным подразделением фирмы, находящимся примерно в 25 километрах, прослушивалась с помощью спутников. А затем все полученные данные об этих разработках были переданы АНБ «Кенетек».

Чрезмерное чувство любопытства присуще не только французам и американцам. Большую активность в погоне за чужими экономическими секретами проявляют спецслужбы Германии, Японии, Израиля, Южной Кореи и других промышленно развитых стран.

В 1992 году оборонный подрядчик правительства США чикагская компания «Рекон/Оптикал» обвинила Израиль в попытке кражи эскизов новой камеры, предназначенной для разведывательной аэрофотосъемки. Израильтянам удалось замять дело, не доводя его до суда. По некоторым данным, им пришлось заплатить 3 миллиона долларов в возмещение морального ущерба.

Ситуация с иностранным экономическим шпионажем зашла так далеко, что известная фирма IBM, обеспокоенная проникновением японских промышленных шпионов, обратилась за помощью в ФБР. Совместно с ЦРУ ФБР разработало специальную общенациональную программу для бизнесменов, дающую представление о целях и методах промышленного шпионажа, способах оценки угрозы и методике обеспечения защиты информации, составляющей коммерческую тайну.

Серьезность сложившейся обстановки была подчеркнута в принятом в 1995 году законе, обязывающем президента США докладывать Конгрессу о деятельности иностранных спецслужб по конкретным отраслям и объектам американской промышленности. В законе дается определение этому понятию: «Промышленный шпионаж осуществляется представителями иностранного государства или иностранной компании при прямой поддержке государства и направлен против частных американских предприятий с целью завладения коммерческими секретами».

Национальный центр контрразведки (НЦКР) США начиная с 1994 года собирает все, что известно об акциях и операциях иностранного промышленного шпионажа в отношении американских компаний или отдельных технологий. В последнее время НЦКР издает специальные сводки по этому вопросу и распространяет их среди избранных американских корпораций. Центр активно проводит линию на «усиление сотрудничества» между разведывательным сообществом США и частными американскими предприятиями, что позволяет сотрудникам американских спецслужб на неофициальном уровне предупреждать американские компании, которым угрожает какая-то опасность.

В свою очередь ЦРУ ведет активную работу по выявлению деятельности иностранных разведок, направленной против американских экономических и промышленных интересов. Конкретную информацию по этому вопросу, добытую вне пределов Соединенных Штатов, – например, поощряемая иностранным государством нечестная торговля или попытки подкупа, – ЦРУ передает в ФБР или реализует самостоятельно.

Так, например, в 1994 году ЦРУ получило информацию о том, что французская компания «Thomson-CSF» пытается дать взятку бразильским официальным лицам, контролировавшим акции телекоммуникационного проекта на сумму в 1,4 миллиарда долларов. Правительство США проинформировало власти Бразилии о попытках подкупа, и в результате контракт достался американской фирме «Raytheon».

Консультативный совет по внешней безопасности при государственном департаменте США имеет электронную доску объявлений для обмена информацией между правительственными структурами и частным сектором американской экономики. К исходу 1995 года на доске имелось свыше 42 000 сообщений о преступлениях или инцидентах, затрагивающих безопасность американских фирм, работающих за рубежом.

Согласно данным общества промышленной безопасности США, в 1997 году зафиксировано 1100 случаев промышленного шпионажа, жертвами которого стали 1300 американских фирм. В финансовом выражении размер ущерба, нанесенного внутренним и иностранным экономическим шпионажем против интеллектуальной собственности компаний США, в 1997 году достиг 300 миллиардов долларов.

Нынешняя гонка технологий заставляет создавать свои разведывательные подразделения для сбора информации о конкурентах даже производителей кошачьего корма и туалетной бумаги. Этот спрос породил целую отрасль «информационных брокеров», специализирующихся на выуживании корпоративных секретов легальными и нелегальными методами. Ее считают самой быстрорастущей на сегодня сферой бизнеса в Соединенных Штатах.

Если говорить об истории отечественной экономической разведки, то она официально родилась в апреле 1921 года, когда было принято решение о создании коммерческо-промышленной разведки в связи с возобновлением Советской Россией экспортно-импортных отношений с зарубежными странами. В 1925 году было организационно оформлено подразделение научно-технической разведки.

Обосновывая эти шаги, руководство ВЧК отмечало, что капиталисты «заинтересованы не столько в коммерческой наживе, сколько в разрушении экономики страны во имя свержения советской власти». Так, например, первые закупленные за границей косы, которые должны были изготовляться из стали, были поставлены из железа. Уже первые торговые операции привели Советское правительство к выводу о необходимости проведения работы по изучению заграничного рынка. Эта работа была в то время сконцентрирована в Экономическом управлении ГПУ. Разведка велась посредством тесных контактов с частными торговыми и промышленными предприятиями, а также путем проведения торговых и финансовых операций доверенными лицами. Через некоторое время линия экономической разведки была передана в ведение Иностранного отдела ОГПУ.

В качестве иллюстрации эффективности использования разведывательных возможностей для развития советской экономики приведу следующую историю. В конце 20-х, во времена повальной борьбы с неграмотностью, не обладая собственными производственными мощностями, свои потребности в карандашах Советская Россия целиком удовлетворяла за счет импорта. На этом решил заработать молодой американский предприниматель А. Хаммер и, желая конвертировать свои маркетинговые исследования в полновесные доллары, заключил с правительством СССР контракт на строительство карандашной фабрики. Правда, сам Хаммер в этой области бизнеса никогда не работал и ни оборудованием, ни технологией производства не располагал. Но все, что требовалось энергичному янки для создания предприятия, имелось в Германии, однако мрачный тевтонский гений абсолютно не горел желанием выпускать прибыльный бизнес из своих железных лап.

Хитрый американец делает одному из лучших немецких специалистов инженеру Бейеру предложение, от которого тот не смог отказаться. Бейер получил не только громадное жалование в свободно конвертируемой валюте, но и премиальные в размере нескольких центов с каждого произведенного карандаша. И дело пошло…

Вот так с помощью финансов американской «акулы капитализма» и опыта германского инженера в 1926 году была создана московская фабрика по производству карандашей, на страх мировой буржуазии названная именем итальянских пролетариев Сакко и Ванцетти.

В 70-80-е годы Советский Союз располагал мощной системой государственной экономической разведки. Главенствующее положение в структуре разведывательных учреждений СССР в то время занимала Военно-промышленная комиссия (ВПК). Руководимая с ноября 1985 года Юрием Маслюковым (заменившим на этом посту Леонида Смирнова, работавшего с 1963 года), эта комиссия имела несколько задач:

а) сбор заявок различных министерств, связанных с военной промышленностью;

б) разработка на основе этих заявок разведывательного плана на год;

в) передача этого плана различным разведорганам (КГБ, ГРУ, службам разведки стран Восточной Европы и т.д.);

г) сбор данных, полученных разведывательными службами за год;

д) подсчет сэкономленных средств в промышленности и научно-исследовательской деятельности.

Официально ВПК созывалась раз в год для сбора заявок и разработки разведывательного плана. Но на практике комиссия работала в течение всего года, контролируя выполнение его разделов. В процессе своей работы спецслужбы имели право инициативно находить и предлагать промышленности соответствующую информацию. В конце 80-х годов, например, большая честь материалов, представлявших для оборонной промышленности практический интерес, была получена разведкой в инициативном порядке.

Передаточным звеном между спецслужбами и промышленностью был Всесоюзный институт межотраслевой информации (ВИМИ). Информация свободно циркулировала в обе стороны, осуществляя обратную связь на полученные данные.

Работе ВПК в СССР придавали огромное значение, непосредственное руководство осуществлялось Политбюро и Центральным Комитетом Коммунистической партии, а годовой разведывательный план, прежде чем он попадал в разведорганы, утверждался непосредственно Генеральным секретарем ЦК КПСС.

Для финансирования работы по сбору информации о западной технике, которая могла бы оказаться полезной для советской промышленности, в распоряжение ВПК каждый год выделялся специальный фонд. Средства в фонд отпускались по следующему принципу: исследовательская организация получала данные об интересующем ее приборе или технологии и, считая, что ей это нужно, обращалась к правительству, аргументируя свой запрос на финансирование разведывательного поиска. Предварительную информацию исследовательские организации обычно получали из рекламных проспектов, открытых публикаций и посещений ярмарок. Подобная информация была весьма полезна для ВПК и великолепно дополняла разведплан.

Комиссия разрабатывала годовой разведплан с поразительной скрупулезностью. Каждая заявка сопровождалась техническим описанием, номером серии, названием фирмы или места, где можно получить оборудование, заказанное тем или иным министерством. Эти сведения получались благодаря систематическому широкомасштабному сбору предварительной информации.

В период «первоначального накопления информации» данные извлекались в основном из открытой документации (рекламные проспекты, образцы и т.д.), которую КГБ, ГРУ, ученые, советские торговые представительства получали легальным путем.

Так, например, каждый год Государственный комитет по науке и технике приобретал полтора миллиона западных научно-технических журналов. Все эти издания тщательно изучались. Особо ценным считался американский еженедельник «Авиэйшн уик энд спейс текнолоджи». Этот журнал закупался десятками экземпляров и каждую неделю отправлялся в СССР самолетами «Аэрофлота».

Военно-промышленная комиссия с большим вниманием относилась ко всем международным ярмаркам и выставкам, где можно было получить какую-либо полезную техническую документацию. Ежегодно около трех с половиной тысяч советских специалистов направлялись за границу, из них две тысячи – в США. Только в 1980 году 374 советских гражданина посетили знаменитый Массачусетский технологический институт или приняли участие в его международных конгрессах и конференциях.

В Комитете государственной безопасности СССР задача по добыванию научно-технической информации была возложена на управление «Т» Первого главного управления. Данное управление занималось разведывательной деятельностью в области ядерной промышленности, военного и космического ракетостроения, кибернетики и общей промышленной технологии.

Работа проводилась в тесном сотрудничестве с разведслужбами восточноевропейских стран, с которыми постоянные связи поддерживал отдел «Д», в данное подразделение стекалась вся научно-техническая информация, поступавшая из «братских социалистических стран». Их эффективность была очень высокой еще и потому, что западные контрразведки их явно недооценивали. Поэтому в отличие от своих российских коллег разведчики стран Восточной Европы пользовались на Западе относительной свободой передвижения.

Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных Сил СССР также располагало управлением научно-технической разведки, в задачу которого входил сбор научной информации, находившей применение в военной сфере.

В советских посольствах функционировали две независимые резидентуры – КГБ и ГРУ, каждая из которых решала задачи своего собственного руководства. Оперативные сотрудники КГБ и ГРУ действовали как под дипломатическим и журналистским прикрытием, так и под «крышей» торговых представительств.

Помимо спецслужб, которые добывали информацию с помощью специальных методов и средств, гражданские учреждения также собирали и анализировали информацию, но уже используя свои легальные возможности:

– Государственный комитет по науке и технике (ГКНТ) поддерживал тесные связи с зарубежными странами как в рамках межправительственных программ сотрудничества, так и в программах, действовавших непосредственно между советскими и западными научно-исследовательскими институтами. Хотя, конечно, в ГКНТ хватало и действующих сотрудников КГБ и ГРУ (именно там, в управлении внешних сношений, трудился печально известный полковник ГРУ Пеньковский);

– Академия наук СССР тоже имела собственные каналы для сбора на Западе открытой информации в области математики, физики, биологии и т.д.;

– Министерство внешней торговли добывало современные технологии посредством заключения официальных торговых соглашений. В основном этим занимались два отдела:

а) экономические отношения с западными странами;

б) импорт оборудования из капиталистических стран.

МВТ по всему миру развернуло широкую сеть своих торговых представительств, акционерных обществ со смешанным капиталом и закупочных центров для приобретения западных технологий, необходимых для советской промышленности.

Если рассматривать процентное отношение собираемой информации, то в годовом отчете о выполнении разведывательного плана, подготовленном ВПК для Политбюро и Центрального Комитета партии в 1980 году, отмечалось, что КГБ выполнил 42 процента заявок, ГРУ – 30 (из них 45 процентов приходилось на чисто военные документацию и оборудование), Министерство внешней торговли – 5, ГКНТ и Академия наук – 3 процента.

Военно-промышленная комиссия брала на учет и классифицировала все западные предприятия, которые могли стать поставщиками документации и оборудования для советской промышленности. Основным критерием этой классификации был интерес, который могла представлять продукция той или иной компании для советской промышленности.

Так, например, в США основными объектами внимания советской разведки были: 1) «Дженерал электрик», 2) «Боинг», 3) «Локхид», 4) «Рокуэлл интернэшнл», 5) «Макдоннел Дуглас», 6) «Вестингхаус электрик…» и т.д. до 32-й фирмы – «Пан-Америкэн».

Во Франции КГБ и ГРУ держали под присмотром следующие предприятия, работавшие на национальную оборону: «Аэроспасьяль», «Дассо», «Снекма», «Матра», «Томсон», «Панар» и др.

Еще около 15 процентов задач, фигурировавших в годовом разведплане ВПК, выполнялось за счет официальных торговых сделок, заключавшихся между государствами или советскими учреждениями и западными фирмами.

Так, например, за период до 1980 года Советский Союз закупил в Соединенных Штатах, Западной Германии и Японии сотни тонн силиконовой руды, необходимой для производства элементов для компьютеров третьего поколения. Запад ответил на это очередным эмбарго. Однако советская разведка продолжала доставлять этот стратегический минерал в СССР через сложнейшую сеть различных акционерных обществ.

Более трехсот предприятий в трех десятках стран участвовали в преодолении запретов на экспорт современных технологий. Некоторые из них были непосредственно организованы КГБ или ГРУ. Но большинство из них принадлежало западным дельцам, работавшим под контролем советской разведки.

С конца 70-х годов Советский Союз получил на Западе более 30 тысяч единиц усовершенствованного оборудования и около 400 тысяч документов. По западным оценкам, только два министерства – Министерство оборонной промышленности и Министерство авиапромышленности – благодаря полученной разведкой информации смогли сэкономить в период с 1976 по 1980 год 6,5 миллиарда франков, что эквивалентно годовой отдаче от работы 100 тысяч научных сотрудников.

Показателен пример, когда в результате проведенной ПГУ КГБ СССР оперативной комбинации в ходе обеспечения переговоров по подписанию генерального соглашения о научно-техническом сотрудничестве и строительстве «Волжского автозавода» с итальянцами было сэкономлено около 40 миллионов долларов США.

Вместе с тем можно привести массу примеров, когда, решая научно-технические и экономические проблемы, разведка в прямом смысле спасала жизни сотен и тысяч людей. Так, например, мало кому известно, что именно Управление «Т» ПГУ КГБ СССР обеспечивало информацией работы по ликвидации последствий аварии в Чернобыле. По своей инициативе ПГУ КГБ СССР уже 2 мая 1986 года направило своего представителя на место работы правительственной комиссии и поддерживало с ним прямую регулярную связь, получало вопросы научно-технического характера, относящиеся в основном к оценке происходящего в аварийном реакторе, прогнозам последствий, оперативно находило в своих информационных банках или за рубежом ответы на эти вопросы и сообщало их комиссии.

А в конце 80-х годов Управление «Т» передало научным организациям Украины, Белоруссии и в Брянскую область России большой объем информации преимущественно по медико-биологическим аспектам последствий аварии – в частности, таким, как радиоактивное заражение территории, облучение людей и домашних животных.

Именно разведка в начале 80-х годов обратила внимание руководства страны на развитие за рубежом СПИДа. К 1985 году КГБ передал ученым большое количество иностранных документов и биопрепаратов, использованных отечественными институтами при разработке диагностических наборов для определения вируса СПИДа в крови, а также для его профилактики.

В декабре 1987 года именно КГБ доложил правительству СССР, что за рубежом свернули производство кормового белка (БВК) из парафинов нефти, которое еще в 1975 году составляло 600 тыс. тонн в год. Открылось, что БВК вреден сельскохозяйственным животным, птице и в конечном счете людям. Кроме того, в районах производства БВК резко ухудшалась экологическая обстановка.

Эти примеры из прошлого показывают, что в СССР спецслужбы решали не только свои узкоспециализированные задачи, но подключались к особо значимым вопросам социального характера.

К сожалению, сегодня государственная экономическая и научно-техническая разведка, как и все наше государство, переживает не лучшие времена. На сегодняшний день у России нет даже государственной доктрины в области обеспечения собственной экономической безопасности.

Во всем остальном мире для защиты своих экономических интересов принято использовать все возможности государства. Если вернуться к уже упоминавшемуся американскому опыту, то еще в 1990 году президент США Дж. Буш в своем докладе «Стратегия США в области национальной безопасности» провозгласил экономическую разведку приоритетным направлением в деятельности американских спецслужб.

В конце 1993 года Б. Клинтон дал указание руководству разведывательного сообщества США об углублении исследований в области экономической разведки. Было выделено три приоритетных направления:

– макроэкономическая разведка – сбор стратегической информации о глобальных процессах в экономиках других государств;

– микроэкономическая разведка – сбор тактической и оперативной информации по той же проблематике;

– экономическая контрразведка – противодействие попыткам иностранных государственных спецслужб и коммерческих фирм добыть американские торгово-экономические и технологические секреты.

Усиление всего разведывательного сообщества, наращивание оперативных возможностей ЦРУ и активизация тайных операций осуществляется для обеспечения американских интересов за счет других стран, и прежде всего России. В документе о «перестройке» в ЦРУ говорится: «Ни одна общегосударственная программа США не должна будет оставаться без специалистов по тайным операциям и без учета возможностей разведки в реализации этой программы».

В США расходы на государственную экономическую разведку составляют почти 40% расходов всех спецслужб США. В апреле 1993 года представитель штаб-квартиры ЦРУ Л. Кристчен в интервью журналу «Форчун» заметил, что американская разведка переносит основной акцент своей деятельности из сферы военно-политической в сферу глобального бизнеса. При этом американским спецслужбам вменяется в обязанность не только проникновение в макроэкономические секреты (передовые технологии, состояние энергетических и сырьевых ресурсов иностранных государств), но и сбор сведений в интересах американских корпораций, которые обеспечивают им преимущества в борьбе с иностранными конкурентами. В связи с этим ей требуются новые сотрудники, обладающие опытом работы в мире бизнеса и финансов.

На рассмотрение американских законодателей вносится предложение о том, чтобы руководитель разведсообщества США – директор ЦРУ – имел полномочия затребовать для выполнения тех или иных заданий любого привлекшего его внимание человека из любого федерального ведомства и учреждения. По существу, вся Америка превращается в разведсообщество. И в дальнейшем упор будет делаться главным образом на «человеческий фактор», т.е. на работу с агентами, а не на технические средства. В комитете по разведке прямо говорят о том, что «нам не хватает тех, кто хорошо знает иностранные языки, нам не хватает людей „в поле"».

Директор ЦРУ лично руководит работой по расширению нетрадиционной сети агентуры. В традиционном понимании – это агенты, которые работают под официальным прикрытием, например, посольств или консульств. Выявить таких агентов, по мнению руководителей американских спецслужб, труда не составляет. Поэтому ЦРУ смещает акценты на вербовку бизнесменов и менеджеров среднего уровня, которые затем будут внедряться в многонациональные корпорации с тайного согласия руководителя этих корпораций… Обучать их будут как бы «дистанционным способом», дабы обеспечить надежность прикрытия.

В университетах США значительно расширился спектр кандидатов на работу в ЦРУ. Представители агентства, занимающиеся подбором новых сотрудников, ныне интересуются более широким кругом специалистов. Например, им нужны люди с дипломами менеджеров, знающие различные языки.

Следует заметить, что в американских высших учебных заведениях уже более 30 лет в учебные планы ученых, стажеров, аспирантов и студентов включено более ста развернутых курсов по различным аспектам разведки и контрразведки.

В современной же России введение курсов по различным проблемам безопасности (государственной, экономической, социальной и т.д.) в учебные планы наших вузов, к сожалению, заслуга лишь отдельных энтузиастов.

А между тем в соответствии с американским «Законом о расчленении России» (PL86-90), установками 3. Бжезинского в России с помощью американских спецслужб и их союзников запущен негласный механизм ее расчленения. Среди важнейших элементов этого механизма – сепаратистские движения и тенденции, которые инициированы иностранными спецслужбами во главе с ЦРУ на Северном Кавказе. Эти движения и тенденции нарастают в Поволжье, в северных национальных республиках и автономных образованиях, на территории которых производится более половины российской нефти, 2/3 природного газа, до 90% алмазов, платины, золота, никеля, меди, олова и ряд других ценных металлов, более 2/5 целлюлозы и бумаги.

Характерный пример из жизни. В России сейчас только еще готовят к выпуску 95-томную «Экономическую энциклопедию регионов», в которой предполагается дать своеобразные экономические паспорта регионов – какие предприятия, что выпускают, насколько развита транспортная сеть, есть ли достаточный энергетический потенциал, свободные рабочие руки и т.п.

Когда инициаторы проекта обратились в Совет Федерации за помощью, то там вспомнили, что в 1997 году к ним уже обращался один из наших социологических центров с просьбой оказать содействие исследованиям на тему «Местная политика в российских регионах».

Самое любопытное, что от руководства Совета Федерации скрыли, что финансирует эти исследования университет штата Аризона. Однако известно, что данный университет – скромное учебное заведение с очень небольшим годовым бюджетом. Поэтому и возникают закономерные вопросы: «Откуда деньги?» и «Кто настоящий заказчик?»

По данным Счетной палаты Государственной Думы РФ и оценкам ведущих отечественных и зарубежных экономистов и политологов, в том числе и авторитетного в США профессора Гарвардского университета Д. Симонса, Россия к настоящему времени попала в «зону потери национального суверенитета».

Аналитический центр «Фонда поддержки первого Президента России» констатирует: «Российская государственная политика, находящаяся в плену у внешних обстоятельств, все больше демонстрирует внутреннюю спутанность представлений о прошлом и перспективах будущего страны тех, кто сегодня осуществляет власть… В такой ситуации Россия способна быстро превратиться в абстрактную категорию, столь отдаленную от непосредственного бытия конкретного человека, что, может статься, ее вскоре некому будет отстаивать».

Более определенно в адрес осуществляемого в нашей стране курса реформ сказано в утвержденной 1 апреля 1996 г. Указом Президента РФ «Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию»:

«…выбранная (для России) модель развития – либерализм, – ориентированная, по замыслу ее идеологов и исполнителей („хьюстонская разработка", использованная Е. Гайдаром, Б. Федоровым и др.), на быстрейшее создание капиталистического общества, оказалась неэффективной, малоперспективной и в своей основе ошибочной… Ошибочным является слепое механическое копирование западного опыта, а тем более американской модели экономического развития… со всеми вытекающими из этого факта последствиями: дикий передел собственности, ограбление народа, обострение социальных и национальных противоречий, формирование государства с ярко выраженной криминальной характеристикой и так далее.

…Ни одна из (западных) стран не заинтересована в появлении в лице России серьезного конкурента, что неизбежно ведет к тому, что России (если она будет продолжать выбранный в 1992 году курс) уготована судьба страны „третьего мира" – источника сырья и дешевой рабочей силы, рынка сбыта товаров, места захоронения ядерных и высокотоксичных отходов.

…Духовная деградация общества, разгул преступности, рост межнациональных противоречий и вызревание на их основе межнациональных конфликтов – это следствие… не столько экономических просчетов, сколько результат отказа от преемственности и в первую очередь духовного многовекового развития России.

…Время радикал-демократов (Гайдар, Афанасьев, Федоров и др.) прошло».

По существу, аналитический центр «Фонда поддержки первого Президента России» и преамбула «Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию» констатируют почти дословно реализованные с помощью тайных операций промежуточные цели, которые сформулированы в ранее перечисленных американских доктринах и концепциях, направленных на превращение России в управляемую и контролируемую США территорию.

Соединенные Штаты продолжают с помощью определенных сил внутри России удерживать ее в жестких условиях оказания ей такой экономической «помощи», в результате которой на вложенные 1-1,5 млрд. долларов из страны вывозится, по некоторым оценкам, около 20 млрд. долларов в год и госсобственность за бесценок передается в руки американских и других зарубежных монополий (вместо 200 млрд. долларов за 500 приватизированных ими промышленных предприятий они уплатили только 7 млрд. долларов). Механизм такой «помощи» в области технологического сотрудничества был разработан еще в 60-е годы для СССР. По словам академика Г.В. Арбатова, такая помощь преследовала только две цели: изучить состояние развития в той или иной области (т.е. заполучить секреты) и навредить противнику.

Сейчас отечественные аналитики и специалисты, реализующие указанную стратегию МВФ, приступили к разработке доктринального документа «О некоторых аспектах формирования нового рынка». Реформы в России, по их планам, должны закончиться катастрофой, российская экономическая машина должна остановиться. Г. Киссинджер нацеливал на это правительство Гайдара еще в 1992 г. По их же мнению, катастрофа дает шанс начать «по новой». По пожарищу растет лучше.

В более мягкой форме это подтвердил известный депутат британского парламента Керн Ливингстон. На пресс-конференции ему был задан вопрос: «Почему же МВФ дает такие рекомендации, которые приводят к упадку экономики?» Он ответил: «Потому, что в интересах западного капитала иметь не сильного, а слабого восточного соседа. В сценариях МВФ Россия, например, рассматривается как поставщик дешевых энергоносителей и дешевой рабочей силы. В других аспектах Россию на западные рынки не пустят».

Мировая экономическая ситуация находится в весьма шатком равновесии и может кардинально измениться буквально в ближайшее время. Дело в том, что Соединенные Штаты, которые единолично определяют погоду на мировом рынке, стоят сейчас на пороге глубочайшего финансового кризиса, который по своей глубине может превзойти кризис 1929 года. А вместе с Америкой и весь мир может быть ввергнут в жестокие экономические катаклизмы с последующей длительной депрессией. Таковы выводы самих американских экономистов.

Причина здесь в том, что уже давно образовалась диспропорция между теми секторами американской экономики, которые связаны с производством новейших информационных технологий, программного продукта и остальной традиционной промышленностью. Происходит рост сверхприбылей в секторе информационных технологий и снижение рентабельности в традиционных отраслях американской промышленности. Следствием этого стал рост инфляции, акции ведущих компаний поползли вверх (индекс Доу-Джонса с 1996 года по 2000 год вырос более чем в 2 раза – с 5000 до 11000), но, по мнению американских специалистов, это явилось следствием искусственного спекулятивного перегрева фондового рынка.

Такая экономика очень неустойчива. И появились уже первые признаки надвигающегося глобального кризиса. Весной 2000 года инфляция в США сравнялась со средней нормой рентабельности в промышленности.

Каковы же будут последствия мирового кризиса для России? В результате, по подсчетам американских экономистов, высвободится не менее одного триллиона свободных капиталов, которые начнут лихорадочно искать новое место для своего применения. В первую очередь им нужны будут страны с самым нестрогим трудовым законодательством и одновременно обладающие квалифицированной рабочей силой да еще – и это самое главное – это должны быть страны с богатыми недрами! При этом в условиях резкого падения спроса на ресурсы (по оценкам, среднее потребление в мире упадет в 1,5 – 3 раза) никого не будет интересовать их непосредственная разработка. Речь пойдет о покупке долгосрочных прав (30 – 50 лет) на будущее их освоение. Нетрудно убедиться, что всем этим условиям в первую очередь отвечает Россия.

Разумеется, любые прогнозы – вещь очень условная, а экономические в особенности. Но если даже малая вероятность такого варианта развития событий существует, то надо быть готовыми к тому, что на самые лакомые куски России ринется триллион долларов из-за рубежа.

Причем в первую очередь их интересует и наш оборонный комплекс. И здесь мы сталкиваемся с реальной угрозой национальной безопасности российской государственности.

В ходе приватизации значительное число наших предприятий оборонного комплекса подверглось акционированию и попало в руки иностранных собственников.

В ноябре 1991 года, после того как А. Чубайс занял пост председателя Госкомитета по управлению государственным имуществом, в штат Госкомимущества были включены пятнадцать западных советников, которые усиленно консультировали его, как наиболее «оптимально и эффективно» (с их точки зрения) провести приватизацию собственности в России. Параллельно корпорации, входящие в ВПК США, проявили огромный интерес к открывшейся возможности прикупить «на халяву» бывшей рабоче-крестьянской собственности и поучаствовать в перераспределении ВПК нашей страны. Поскольку со стороны правительственных структур отсутствовал контроль за скупкой российских предприятий ВПК, то очень скоро самые лучшие из них были приватизированы американцами.

Так, американская фирма «Ник энд Си Корпорейшн» через подставные юридические лица стала владельцем акций следующих предприятий – АО «Курский прибор» (16 процентов), «Авионика» (34 процента), Тушинский машиностроительный завод (16,3 процента), АО «Рубин» (6,89 процента) и многих других. В результате у «Ники» оказались крупные пакеты акций девятнадцати важных оборонных предприятий. Данные действия были оспорены прокуратурой, однако арбитражные суды решали практически одинаковые дела по-разному. Поэтому в Совете безопасности России 10 сентября 1996 года проводилось рабочее совещание, повестка дня которого была сформулирована следующим образом: «Угрозы интересам национальной безопасности России на примере действий фирмы „Ник энд Си Корпорейшн"».

Чубайс и его команда целенаправленно снижали государственную долю собственности на предприятиях оборонно-промышленного комплекса. Следует отметить, что при этом на чековых аукционах под различными предлогами отсекались российские фирмы и граждане. Так, при проведении закрытого чекового аукциона по продаже акций стратегического АО «Энергия» большинство российских юридических и физических лиц к участию в аукционе не были допущены. Поэтому практически все досталось иностранным инвесторам.

За 1993 – 1995 гг. было проведено 125 конкурсов по наиболее крупным предприятиям России. Иностранные фирмы и совместные предприятия с иностранным капиталом стали победителями 21 конкурса.

Результат деятельности команды приватизаторов был для нашей страны катастрофическим. В августе 1994 года в совместном документе российские спецслужбы дали такую оценку: «Приватизация предприятий военно-промышленного комплекса привела к массовой утечке новейших технологий, уникальных научно-технических достижений практически даром на Запад. В целом Запад приобрел в России столь большой объем новых технологий, что НАТО учредила для их обработки специальную программу».

Вот пример того, как НАТО берет под контроль «оборонку». Московское предприятие «Сапфир» – отечественный монополист в разработке фотоприемников и фотоприемных устройств для систем обнаружения, наведения и теплопеленгации. Продукцией «Сапфира» комплектуются наши лучшие ракетные комплексы и самолеты «Су». После августовского кризиса 1998 года контрольный пакет акций этого уникального предприятия попадает в руки ряда оффшорных компаний с Виргинских островов. К счастью, в настоящее время начался процесс возвращения государству акций предприятия. Впервые в российской истории решается вопрос о возврате акций, неоднократно перепроданных на вторичном рынке.

Но в других случаях, имея контрольный пакет акций, иностранные компании могут определять производственную политику предприятия, выдвигать своих представителей в руководящие управленческие структуры, назначать генерального директора и, конечно же, изменять номенклатуру выпускаемой продукции, вплоть до полного перепрофилирования завода.

В последнее время в России наряду со своими западными коллегами все активнее начинают действовать разведки стран «третьего мира», бывших соцстран и республик бывшего СССР.

Развитие рыночных отношений, развал системы жесткого контроля над производством специальной техники и ввоз ее в страну по официальным и неофициальным каналам, уход из бывшего КГБ, а также ГРУ и МВД высококлассных профессионалов привели к возрождению промышленного шпионажа в России буквально за несколько лет. К многочисленным бывшим сотрудникам спецслужб, действующим осторожно и эффективно, прибавились шпионы-любители, начитавшиеся детективов. Да и мафиозные группировки в последнее время все больше внимания уделяют получению информации. Для этого создаются небольшие организации из доверенных людей, на обучение и экипировку которых не скупятся.

Защитой своей информации у нас в основном занимаются структуры, действующие в области финансов, операций с ценными бумагами, недвижимостью, торговли и, конечно же, криминальные организации.

Конечно, нет правил без исключений. Причиной для проведения мероприятий по засекречиванию данных может быть не только защита от конкурентов и криминальных структур, но и соображения престижа, ложное представление о своем значении в мире бизнеса или подсознательное влечение к «игре в шпионов».

Сегодня, по неофициальной оценке специалистов ФСБ, практически каждая крупная отечественная фирма собирает информацию о своих конкурентах, партнерах и контрагентах и одновременно сама является объектом пристального изучения со стороны частных спецслужб.

В современную эпоху масштабы экономического шпионажа резко возрастают. Информация о результатах чужих прикладных и фундаментальных исследований позволяет сэкономить собственные силы и средства и сосредоточить все внимание на производстве и маркетинге. Дальнейшее развитие научно-технического процесса, увеличение потока патентов и ужесточение конкуренции как «войны всех против всех» делают похищение чужих секретов особенно прибыльным и поэтому притягательным.

Конкуренция диалектична по своей природе – она открывает путь и к процветанию одних, и к удушению других.

Конкуренция – это прогресс. Но она ставит противников в такие жесткие условия, что они вынуждены играть в игру без правил и поступать по принципу «победителей не судят». В условиях рыночной экономики вопрос ставится однозначно: или ты, или тебя пустят по миру. Третьего не дано. Иначе говоря, система диктует копить секреты и создавать разведывательные структуры, не жалея денег на их кадровое и техническое обеспечение.

Конкуренция и есть борьба во имя победы. Побеждает тот, кто сможет лучше, качественнее и дешевле организовать производство товара, а значит, получить большую прибыль. Это побуждает соперников неустанно искать новые пути увеличения доходов, что ведет к дальнейшему развитию прогресса. Победитель получает всегда больше, чем проигравший. В сущности, это универсальное правило. В экономической конкуренции победа должна приходить каждый день. Поэтому в конкурентной борьбе не может быть вечных победителей.