Глава 3
КТО УБИЛ ЛЮБИМОГО ПАПУ?
Кто это сделал? Кто убил человека, занимавшего в списке самых богатых людей России 1238-е место? Чьи руки обагрены кровью мученика? Я скажу вам кто: Олег Лось и его кузен, сифилитик Жора. Откуда мы это знаем? Потому что вся эта сцена записана на видео Энди Шмидтом, девятнадцатилетним туристом из Штутгарта.
Случилось так, что в вышеозначенную ночь герр Шмидт катался на прогулочном катере у Дворцового моста, наслаждаясь синтетическим наркотиком и оглушительной музыкой из репродуктора катера. В то же время он снимал на видеопленку чайку, атаковавшую ушастого английского тинейджера и его бледную красивую мамашу.
— Я никогда прежде не видел таких злых чаек, — говорил на следующий день мне и милицейским инспекторам герр Шмидт, великолепный в своем прикиде: штанах из стальной стружки и футболке с надписью «PHUCK STUTTGART». Солнечные очки набрасывали тень интеллекта на его тупые юные глаза. — Она все клевала этого бедного мальчишку, — сетовал Шмидт. — В Германии птицы гораздо дружелюбнее.
На видеопленке Шмидта мы видим белоснежную чайку, щелкающую окровавленным клювом, когда она готовится к новой атаке на британскую семью; британцы умоляют чайку о пощаде, а команда катера показывает пальцем и смеется над иностранцами… Теперь мы видим колоссальные каменные быки Дворцового моста, затем его чугунные фонарные столбы. (Однажды, в восьмидесятые, во времена славной горбачевской перестройки, мы с папой удили на Дворцовом мосту. Мы поймали окуня, очень похожего на папу. Через пять лет, когда мои глаза совсем остекленеют от российской жизни, я тоже стану на него похож.)
Затем Шмидт поворачивается на 360 градусов, дабы запечатлеть Санкт-Петербург в теплую летнюю ночь: небо, освещенное искусственным лазурным светом, толстые стены Петропавловской крепости, подсвеченные золотистым светом прожекторов, Зимний дворец, напоминающий корабль, пришвартованный у набережной, который мягко покачивается в вечных сумерках, темная громада Исаакиевского собора… Ах! Что там написал Мандельштам? «Ленинград! Я еще не хочу умирать!»
А теперь, когда чайка хищно устремляется вниз, на свою жертву, издавая пронзительный крик славянской птицы, мы видим джип «Мерседес-300» М-класса — у него футуристический вид, и он напоминает советские милицейские джипы, которые увозили папу в вытрезвитель. Он едет по мосту, а за ним следует один из этих гротескных бронированных седанов «Волга», которые почему-то напоминают мне американских армадиллов. Если приглядеться повнимательней, то внутри «Волги» можно увидеть папину желтую голову, смахивающую на тыкву, и седой завиток на лысине, похожий на детскую подпись… О, мой папа, мой дорогой, убитый папочка, мой наставник, мой хранитель, друг моего детства. Помнишь, папа, как мы загоняли антисемитскую собаку соседа в упаковочную клеть для молока и по очереди мочились на нее? Если бы только я мог поверить, что ты теперь в каком-то лучшем месте, в этом «другом мире», о котором ты бессвязно рассуждал, просыпаясь за кухонным столом и попадая локтями в селедку, плавающую в подсолнечном масле с уксусом! Но никто из нас, конечно, не выживает после смерти, и нет другого мира, кроме Нью-Йорка, а американцы не дадут мне визы, папа. Я застрял в этой ужасной стране, потому что ты убил бизнесмена из Оклахомы, и все, что я могу сделать, — это вспоминать, каким ты был когда-то; увековечить жизнь того, кто был почти святым, — вот бремя твоего единственного ребенка.
Хорошо, так вернемся к видеозаписи. Вот и второй джип «Мерседес», последняя машина в папином сопровождении, громыхает по Дворцовому мосту, мимо этого джипа проезжает мотоцикл с двумя седоками, и рыхлая фигура Жоры-сифилитика (пусть он сдохнет от сифилиса, как Ленин!) вполне различима позади Олега Лося… Мотоцикл поравнялся с «Волгой», и фугас или, по крайней мере, темный цилиндр, который вполне может быть фугасом (я хочу спросить, видел ли кто из нас на самом деле фугас? Наша семья не из тех, кого посылают сражаться в Чечню с голубоглазыми детьми), швыряют на крышу «Волги». Еще пять кадров — и вспышка электрической молнии отвлекает внимание чайки от съежившейся от страха английской семьи, а крыша «Волги» взлетает в воздух (как позже мы узнали, вместе с папиной головой), и следом вырывается дешевый дымок… Бабах!
Вот как я стал сиротой. Да найду я утешение среди плакальщиков Сиона и Иерусалима. Аминь.
