Глава четырнадцатая

Но вернемся к Питеру Повакласу. Несмотря на то, что клиенты скорее существуют как типы, а не как личности, Питер Поваклас стоит особняком. Поскольку он требовательный, жалкий и, возможно, потому, что он на что-то надеется. Питер не отказывается от своей мечты, как бы далеко от ее осуществления ни находился.

Естественно, он все делает не так. Например, приглашает девочек с собой в Нью-Йорк, где они вместе участвуют в оргиях, а после обвиняет их в полигамии или просит, чтобы перед этими самыми оргиями они оплатили счет за совместный ужин всех участников. Я не совсем уверена, как именно полагается вести себя в подобной ситуации по правилам этикета, но зато знаю на все сто, что Питер ведет себя вопреки этим правилам. Надо будет как-нибудь посмотреть, что советует на этот счет Эмили Пост в толстой белой книге.

Питер противный, скупой, грубый, хамоватый тип, а еще смеет жаловаться, что девочки не хотят проводить сверхурочное время (замечу, неоплаченное время!) в его приятной компании. Он обижает их, а потом удивляется, почему они ему не доверяют. Питер поражается, когда я сообщаю, что кто-то из девочек вообще не хочет его обслуживать, причем мне приходилось это говорить не единожды.

Но мне кажется, у подножия всего этого бреда сидит маленький грустный мальчик, которому просто хочется свой дом с белым заборчиком и Джун Кливер, которая ждала бы его в конце тяжелого дня. И не его вина, что эта радужная мечта устарела лет этак на пятьдесят. Не его вина, что он не понимает: такими методами он не приблизится к цели и за миллион лет. Он — продукт своей среды точно также, как я — своей, и именно среда не дает ему быть нежным, любящим или, по крайней мере, относиться к женщине с уважением.

Питер оказался в ловушке внутри некоего вакуума, в котором он продолжает вращаться, совершая одни и те же ошибки снова и снова и постоянно удивляясь результату, тому, что избранная им тактика опять не сработала.

Где-то я слышала, а может, видела на открытке, почему бы и нет, «Холлмарк» ведь выпускает открытки с мудрыми изречениями, такое определение безумия: когда делаешь одно и то же снова и снова, но ждешь другого результата. Это о Питере.

Он мой давний клиент. И будет им даже в день, когда я решу закрыть «Аванти». Тогда останусь только я и Питер.

Некоторые девочки не возражают против визита к нему. Если не считать того, что он требовательный и нервный, работать с ним совершенно несложно. Он не заставляет никого висеть на люстре и выделывать всякие фокусы. Просто нормальный секс без выкрутасов. Девочки уже выучились, как справиться с капризами Питера, как настоять на том, чтобы сразу же позвонить мне и не дать ему разыгрывать брачные игры вокруг телефона. Как-то вечером ко мне заехала Сцилла завезти мои комиссионные и чего-нибудь выпить и рассказала мне о разговоре с Питером, примерно таком:

Питер: Ладно, заходи, дай мне посмотреть, в чем ты одета?

Сцилла: Привет, Питер, мне нужно сперва позвонить Персику.

Питер: Подожди минуточку, ладно? Ты прямо счетчик какой-то. Сначала мне нужно убедиться, что я хочу провести с тобой время. Дай-ка мне посмотреть на тебя.

Сцилла: Ты отлично знаешь, как я выгляжу, Питер. Я буду крутиться, сколько захочешь, но сначала нужно позвонить Персику.

Питер: Но…

Сцилла (перебивает его): Ты же знаешь, что Персик больше меня к тебе не пришлет, если я не отзвонюсь. Она говорит, что я теряю слишком много времени, и она пошлет кого-то, кто умеет следить за временем. Так ты позволишь мне сделать телефонный звонок, чтобы я и дальше могла к тебе приезжать, хорошо, Питер?

Питер (ворчит): Вы все только и знаете, что на часы смотреть…

Сцилла (нежным голоском, протягивая руку к телефонной трубке): Но ты же всегда можешь заказать еще час, Питер. Тогда еще больше сможешь расслабиться…

Питер: Ты имеешь в виду дополнительный час? Ты что думаешь, я тут деньги лопатой гребу? Ладно, если не можешь думать ни о чем другом, давай, мать твою, звони!

Да, как мне кажется, отличное начало начать интимное свидание, но что я понимаю? Можно делать все, лишь бы сработало. Если я и вынесла что-то из своей работы, так это принцип — делай все что угодно, лишь бы сработало.

Некоторые мои сотрудницы не настолько милы с Питером, да и вообще с клиентами, когда они завышают свои требования. Но нас ведь в основном воспитывали хорошими девочками, и трудно отбросить эту напускную вежливость, которую мы культивируем, даже перед лицом грубости, даже когда кто-то пытается воспользоваться нами. Тяжело оставаться одновременно твердой и милой. Но их так много, этих мужиков, проявляющих в мелочах свою хищную натуру, живущих, чтобы попользоваться кем-то типа студенток колледжа, пытающихся заработать себе на жизнь.

Я четко знаю, где проходит тонкая грань между работой и жизнью. Очень четко. Когда девочка слишком увлекается клиентом, то я пытаюсь избавить ее от походов к нему. Нет, я не идиотка, и я не собираюсь читать всякие глупые нотации себе же во вред или не отправлять ее, если больше некого послать или клиент сам захотел именно ее. Нет, в общем, когда я могу, я стараюсь некоторым образом развести их.

Потому что если вам клиент начинает нравиться больше, чем нужно для работы, то грань между работой и жизнью стирается, а это всегда плохо кончается.

Моя собственная грань слегка подстерлась, когда в мою жизнь вошел Бенджамен.

Бенджамен. Я познакомилась с ним в первый год существования «Аванти». Он работал тогда водителем такси, а в свободное время играл в гараже в группе под названием «Мнемоник». Я куда-то ездила, странно, но не помню, куда именно, возвращалась поздно на такси, за рулем которого сидел Бенджамен. Я была немного пьяна и в хорошем настроении и пригласила его подняться ко мне.

Мало кто из знакомых мне таксистов устоит против подобного приглашения.

Бенджамен остался у меня на ночь. На следующее утро он починил видеомагнитофон, чтобы на нем перестали мигать цифры 12:00, приготовил мне завтрак, что можно смело назвать подвигом, если учесть, что у меня в холодильнике хоть шаром покати. Мой главный принцип приготовления ужина — быстрый набор номера ресторанной службы. Потом Бенджамен ушел, чтобы вернуть машину и пойти порепетировать, но уходил он с улыбкой.

Словно уже тогда знал, что вернется.

У нас с Бенджаменом начались некие отношения, которые, перефразируя «Автостопом по Галактике», «почти, но все-таки не совсем не похожи» на настоящие отношения, когда особо не задумываешься над тем, что происходит. Бенджамен просто был в моей жизни. Он приходил и уходил когда захочется, иногда оставаясь на насколько дней, а порой забывая обо мне на целую неделю. Я дала ему ключ от своей квартиры скорее из-за того, что мне было все равно, чем по какой-то другой причине.

Странно, если подумать. Отношения, которые стали самыми главными в моей жизни, начались не особо успешно. На самом деле вообще нельзя выделить какое-то начало. Вот я считаю себя одинокой свободной женщиной, а потом — бац! — и рядом со мной Бенджамен.

Иногда.

Это «иногда» стало меня утомлять. Не потому, что я встречалась с кем-то еще, просто мне казалось, что я всегда выступаю в роли стороннего наблюдателя, а не активного участника собственной жизни. Я не очень хорошо справлялась с этой ролью. Джесси преподал бы мне урок, если бы нашлись другие учителя.

Но чем успешнее шли мои дела, тем больше мне хотелось довольствоваться пассивной ролью в собственной личной жизни.

Когда Бенджамен был рядом, было очень весело. Когда ко мне приходили гости, он веселился с нами, играл в настольные игры и торчал от наркотиков. Помню, в те дни разгорались такие серьезные дискуссии. Наверное, они были совсем не такие серьезные, хотя нам в тот момент казалось именно так. И само по себе это было весело. Ничто так не поднимает настроения, как попытка решить все мировые проблемы за одну ночь.

Честно говоря, я не могу назвать тот период лучшими днями моей жизни, просто я хваталась за соломинку, чтобы чувствовать себя хоть чуточку счастливой. Я все еще тешила себя мыслями, что поскольку агентство уже прочно стоит на ногах и дела идут в гору, а я сама стала Кем-то, кем-то крутым, модным и популярным, то все будет хорошо и я буду счастлива. Тучи рассеются, и я буду ощущать себя удовлетворенной, профессиональной и красивой.

Порой мне казалось, что я практически добилась своего, и до полного счастья не хватает всего одного вздоха, одного шага, одной мысли.

А потом это состояние покидало меня, словно я никогда и не приближалась к счастью.

Для меня одной из составляющих счастья были серьезные отношения, но не думайте, что мне наплевать на нормальный здоровый секс безо всяких обязательств. Я всегда считала секс неотъемлемой и необходимой частью жизни, а после ухода Джесси секс стал основной поддержкой моего существования.

Поскольку я пользовалась популярностью, то без проблем находила себе партнера на ночь, на неделю, а то и на пару месяцев. Некоторые оказывались неплохими парнями, но сейчас их имена и лица уже стерлись из моей памяти.

Дело в том, что в какой-то момент я понимала, что мой званый вечер подошел к концу и все расходятся по домам. И от себя не убежишь.

Когда я закрывала глаза и представляла себе картину того, что могла бы назвать счастьем, то мое воображение рисовало мне нечто отличное от перспективы проснуться утром для того, чтобы общаться с десятком мужиков, которым не хватает эмоций в их обыденной жизни.

Бенджамен тоже не соответствовал моим представлениям о счастье, но я начала понимать и, что еще важнее, принимать тот факт, что ничто и никто не подходит под мой идеал. Думаю, я тоже занимала в жизни Бенджамена не последнее место. Ну да, но он занес меня в список других важных вещей: работа, репетиции, бейсбольные матчи. И поэтому я так себя и чувствовала — припиской к его жизни.

А мне не хотелось быть одним из пунктов в его списке.

Какое-то время мы так и жили. Я слишком вялая, чтобы взять на себя обязательство выставить Бенджамена за дверь, и он слишком занятый, чтобы захотеть остаться в моей жизни надолго.

Я виделась с другими своими знакомыми и друзьями и с ними, как и с Бенджаменом, плыла по течению. Но разве кто-то отменял нормальные отношения? Разве больше нельзя было быть парой так, чтобы вам самим это нравилось?

Даже Джен, которая к тому моменту стала одной из моих лучших подруг, отвечала на эти вопросы весьма уклончиво. Сама она то встречалась с Луисом, то расставалась с ним, то снова встречалась. Возникло ощущение, что мы утратили некий внутренний компас поколения наших родителей, которым наши мамы и папы пользовались, чтобы понять, куда им двигаться дальше. Мы потеряли его и потерялись в собственной жизни.

Итак, Бенджамен приходил и уходил, а я дни и ночи проводила, общаясь с Сиддхартхой и Соблазном и размышляла, как я могла докатиться до того, что мои главные партнеры и друзья — мои коты.

Тем временем бизнес переживал настоящий бум. Середина девяностых. Маленькие мальчики зарабатывали большие деньги на интернет-сайтах, придуманных в один прекрасный вечер, когда они нюхали слишком много кокаина (поверьте, я знаю, парочку из них я и сама снабжала) и просаживали часть своего состояния с девочками, которые никогда не взглянули бы в их сторону, если бы после их имен не стояли значки доллара. Так что мои дела шли неплохо.

Иногда я набиралась вином и жаловалась Джаннетт, но она в ответ только смеялась. У нее тоже был кот, с какой-то компьютерной кличкой, не помню точно какой, зато помню ее смеющиеся глаза, поблескивающие над ободком бокала.

— Нельзя недооценивать отношений с котом, — говорила она, кивая с умным видом. — По крайней мере, с котом ты всегда знаешь, какое место в его жизни занимаешь.

Я знала только, что после нескольких дней с котами мне всегда ужасно хотелось, чтобы пришел Бенджамен, а это всегда плохо. Когда вы хотите, чтобы мужчина находился с вами больше, чем он сам хочет, то это проблема.

Роберт предложил уехать с ним на выходные, а Лили выказала желание пожить у меня и даже спала около недели в гостиной, чтобы у меня не возникло никаких соблазнов, если появится Бенджамен. Сцилла сказала, что готова пойти и бесплатно переспать с ним, чтобы у меня появился настоящий повод презирать его. Так что мои друзья стояли за меня горой.

К несчастью, мое сердце не поддерживало нашу сторону, оно самый вероломный друг из всех.