Национальная политика

Место: Дома

Дата: 24/11/2006

Время: 01:44

Музыка: нет

Я открываю глаза, слышу крики. Первая мысль – кто-то ломится в дверь. Значит, пришли за мной. Все. Пока – пока. «Гуд – бай, Джейн». Но нет, крики – на улице. Аня тоже проснулась, привстала на диване, трет глаза. На ней – светло – серая пижама с какими-то дурацкими, детскими рисунками – то ли зайцы, то ли мишки.

Я спрашиваю:

– Что там такое?

– Не знаю…

Она пожимает плечами. Я встаю с пола, подхожу к окну. Человек двадцать дерутся на пустыре, на котором днем – «мини – рынок» с фруктами и овощами. Все – черноволосые, кавказского вида, орут на своем языке. У некоторых – трубы и палки. Одного уже отмудохали. Он валяется без движения на куче гнилых помидоров, капустных листов и разломанных ящиков.

Аня спрыгивает с дивана, подходит, шлепая по полу босыми ногами.

– Наверно, армяне и азербайджанцы, – говорит она. – Разборки за контроль над «мини – рынком». Здесь уже было несколько драк…

– Я думал, они из-за своих национальных дел дерутся. Можно сказать, за родину…

– За родину?

– Ну да.

– Странно. Я вот не смогла бы драться за свою. Наверно, я ее не люблю… Нет, я понимаю, это плохо. Но ведь это зависит не только от меня, но и от родины… «С чего начинается родина…» Это ведь все чепуха, глупость, пропаганда… Ничего вокруг хорошего, одно какая-то хрень. Что я здесь могу любить?

Я пожимаю плечами.

– А ты любишь свою родину? – спрашивает она.

– Если и люблю, то не на тупом попсовом уровне – березки, картинки в букваре… А за эти три года я понял, что могу прекрасно жить и без нее, могу жить в любом месте…

– Почему ты это так грустно говоришь? Что в этом плохого?

Драка закончилась. Тех, кто не может идти, товарищи волокут к машинам – неновым «пятеркам» и «восьмеркам».

– Какая, на фиг, разница? – говорю я. – Родина, не родина, любить, не любить…

Я обнимаю Аню. Мы целуемся.