Звуки, с которыми просыпался новый день, застали Сунга в постели, с широко раскрытыми глазами. Вечер он провел в совершенном покое, избавившись от груза всех зловещих предчувствий, однако утро принесло ему тревогу.

Церемония была задумана не только в его честь. Он был одним из десятерых, кого император решил наградить. Впрочем, церемонии всегда предназначались для тех, кто их организовывал. Но для Сунга это было возможностью увидеть разом императорский совет и весь двор. Торжественность достигала высочайшего уровня. Все было расписано до мелочей. Награду ему вручил старейшина Врачебного императорского совета. К самому императору Сунг приблизился настолько, насколько допускал обязательный поклон. Сунгу не удалось рассмотреть его получше, так как после окончания официальной части император удалился. Во время ужина Сунг имел возможность познакомиться со всеми видными членами Врачебного совета. Все дали ему понять, насколько важны его открытия. В распоряжение Сунга были предоставлены столичный печатный двор и мастерская переписчиков.

Окруженный постоянно улыбающимися лицами прислуги, Сунг совершенно расслабился. Он мог теперь без спешки обойти дворец. К нему был приставлен сопровождающий, который молча следовал за Сунгом и говорил только тогда, когда его спрашивали. А вопросов было немало. Сунг копил в себе впечатления от того, что видел. Он уже почти привык к контрастам этой страны. Впрочем, с тех пор как Сунг появился здесь, он постоянно примирял в себе противоречивые чувства. Однако, что удивительно, — столкновение противоположностей не вызывало в нем беспокойства.

Бесспорная красота, окружавшая Сунга, несла в себе нечто тягостное, — она была под контролем.

Он передал Врачебному совету одну из самых объемных своих рукописей с описанием лечебных свойств бамбука, чтобы ее размножили. Сам император, по всей видимости, ознакомился с ней, ибо Сунга известили, что властитель приглашает его для беседы. Этого Сунг не ожидал. О чем хочет с ним говорить сам император? Он вряд ли может сообщить государю что-то новое.

Офицер, пришедший к нему, был не в парадной форме. Это свидетельствовало о том, что государь приглашает его на приватную беседу. Для Сунга это означало, что можно ожидать чего угодно. Так и случилось.

В помещении, предназначенном для встречи, все дышало соразмерностью практичного вкуса. Сунга оставили одного. Ушли даже личные охранники императора. Сунг чувствовал себя неуютно. Такой интимности, продемонстрированной заранее, он не пожелал бы иметь ни с одним властителем. Он имел опыт подобного рода. Излишнее доверие, не оправданное долгим общением или какой-нибудь другой причиной, всегда влекло за собой дурные последствия. Должно быть, император считал, что имеет дело с человеком, недостаточно опытным в подобных играх, и даже не старался скрыть свои намерения.

Властитель появился со словами, которые можно было предсказать:

— Нет, нет, Сунг, никаких поклонов и коленопреклонения. Я позвал тебя, чтобы поговорить спокойно, без всяких условностей.

Седые длинные пряди спускались с круглой головы императора, словно приклеенные к толстым щекам. Тонкие губы, похожие на красный гайтан, и маленькие глаза говорили Сунгу, что он видит перед собой хитрого человека, в душе — вспыльчивого, снаружи — спокойного. Его крупное тело было несоразмерно с ростом.

Словно читая мысли Сунга, император продолжил:

— Сунг Шан, не думай, будто я не знаю, сколько раз ты был в таком же положении, как сейчас. Не суди ни по обстоятельствам, ни по моему виду. Истины, что мы носим в себе, обманчивы.

Сунг очень хотел ему ответить, но не нашел слов.

— Мы решим все вопросы, которые ты задаешь себе, — сказал властитель. — Я действительно буду искренен, а ты попытайся прийти в себя. Итак, я скажу откровенно, зачем я тебя пригласил. Во-первых, я высоко ценю то, что ты сделал при помощи своих знаний для науки и людей. Я ценю также твое мужество, которое ты проявляешь сейчас. Не хочу заставлять тебя ждать. Ты мне нужен. Достаточно ли ясно я говорю для начала?

На вопрос нужно было отвечать.

— Спасибо, государь, за похвалу! Вот что я скажу в ответ: существует один цветок — Сияющий Локон — известный своим буйным и частым цветением. Между тем, сколько я ни пытался увидеть его цветение, мне это не удавалось. А стоило мне удалиться от него хотя бы на минуту, как при возвращении я обнаруживал новые бутоны. Это повторялось бесчисленное количество раз, так что я уверился в его намерении скрыть свою красоту, пока она полностью не проявится, от посторонних глаз. Я попытался узнать, удалось ли хоть кому-нибудь видеть его цветение. Оказалось — никому. Я попробовал взять его упрямством: сидел рядом целый день — и ничего. Он был более упрям. Мне пришлось отступиться.

— Несмотря на то, что ведешь себя уклончиво, это не помешает нам попытаться достигнуть взаимопонимания, — воскликнул император. — То, что я назову тебя твоим настоящим именем, Сензаки, должно сказать тебе о многом!

Император сделал паузу, чтобы проследить за реакцией Сунга. Тот, внешне невозмутимый, чувствовал, что перестает владеть собой. Он был разоружен. Он представлял себе самые разные темы разговора, склонялся к тому, что речь пойдет о будущем. А теперь все срывалось в мрачную пропасть. Император, довольный произведенным эффектом, засмеялся:

— Я уважаю твое желание и дальше оставаться Сунгом. Ты имеешь право и на свое прошлое. Но имеешь также и обязанности по отношению к нему. Это означает, что ни ты, ни я не можем ничего забыть. Впрочем, эта страна в долгу перед твоим отцом за его преданную службу моему отцу. Все, что я хочу от тебя, — чтобы ты продолжил эту службу.

— Но, государь, ты знаешь, при каких обстоятельствах я уехал оттуда!

— Разумеется. Я прошу только возможного. Сензаки более не существует. Он мертв. Жив Сунг. С ним я сейчас и разговариваю. Как и другие делают это и будут делать впредь. Повторяю, ты нужен мне, Сунг Шан!

Сунг был совершенно сломлен. Будущего для него больше не существовало. Ни Чиё, ни высокой травы. Он собрал все силы, чтобы задать вопрос:

— Чем я могу быть полезен, государь?

— Ты, Сунг Шан, как и твой отец, — один из лучших знатоков наших соседей. С этим ты не сможешь спорить. Обстоятельства, при которых ты покинул страну, только подкрепляют мою уверенность. Соседи всегда были недостаточно практичны; часто они, стремясь осуществить свои желания и удовлетворить страсти, не в состоянии реально обеспечить стабильность державы. Они постоянно сотрясают сами себя. Им не нужен враг со стороны. Могу себе представить, что было бы, если б на них кто-то напал. Ты, конечно, спрашиваешь себя, что нам всем с того? Да почти ничего. Война с ними нам никогда не была нужна. Их земли — тоже. Но нам нужно то, в чем они сильнее всего: знания! Поэтому я хочу, чтобы ты добыл знания у соседей и принес сюда. Как видишь, я не думаю ни о какой войне сейчас, но — о любой войне завтра. О любой — войне образования, знаний, пищи, здоровья. Не отвечай мне сразу. Сначала выпьем чая, который я приготовил лично. Я назвал его Ла санг Сучонг.

После хлопка в ладоши слуга внес угощение.

Сунг не мог поверить в миролюбивость императора. И к тому же было странно слышать о таком широком и мудром взгляде на будущее из уст подобного властителя. Нет, он не станет спешить с ответом. Нужно заставить императора говорить еще.

Чай был отличный. Не должен ли был этот Ла санг Сучонг показать, что император в состоянии самостоятельно довести идею до ее практического использования? Сунг тщательно подобрал слова для похвалы умению государя заваривать чай, из которых тот должен был сделать вывод о искреннем удовольствии гостя. Похвала Сунга, высказанная со всем уважением, словно побудила императора к более мягкому обращению.

— Мое положение не позволяет мне, да и не вынуждает добиваться твоего расположения. Поэтому не принимай за лесть следующие слова. Моя властительская надменность осталась за этой дверью и предназначена для других людей. Я хочу закончить с тобой разговор, а не отдавать тебе приказания. Вот мое предложение. Я хочу, чтобы ты соединил свои занятия с моими желаниями. Я мог бы договориться с их теперешним государем о том, чтобы послать тебя в качестве официального исследователя бамбука в заброшенные рощи предыдущих властителей на горе Сито. Там до сих пор существует самый большой питомник высокой травы, о котором мы знаем. Твоей обязанностью в этом случае было бы передавать полученные знания Научным советам обеих стран. Что я пообещал бы им взамен — не твоя забота. Всевозможные сомнения по поводу твоей истинной роли я развеял бы доказательством твоих знаний. Впрочем, гора Сито — один из самых заброшенных уголков страны. Оттуда у тебя не будет возможности проникнуть в их государственные тайны, и они это прекрасно понимают. И еще три вещи, связанные с твоей личностью: во-первых, ты официально мертв; во-вторых, прошло много времени и твоя внешность достаточно изменилась; и в-третьих, Осона Младшего, твоего невольного палача, больше нет. При смене власти наши соседи всегда единодушно заботятся о том, чтобы никого из предыдущих сёгунов и их полководцев не осталось в живых. Твоя роль будет правдивой и официальной — ты будешь Сунг Шаном, императорским ученым посланником на службе обеих стран.

— Государь, ты сам сказал, что это предложение, а не приказ. Поэтому позволь мне подумать. Я никак не ожидал услышать все это.

— Я не стану тебя торопить. Возвращайся в свой Храм и выбери время и способ для ответа. Если пожелаешь, ты — мой гость в любой день.