52

«Ладно, по крайней мере, я не в одиночестве», – утешила себя Оливия. Ей потребовалось недюжинное усилие, чтобы отыскать хорошую сторону в данной ситуации: она лежала в грязи, силясь встать и ощупывая языком, целы ли зубы. Сквозь повязку донеслось нечленораздельное мычание.

– Заткнись!

Сердце ее бешено заколотилось, дыхание перехватило. Это был голос Феррамо, но звучал он как-то странно.

– Пьер? – она попыталась сесть.

– Putain! – опять загрохотал голос, от которого мурашки бежали по коже. – Salope!

Ее оглушила еще одна оплеуха.

Удар возымел действие. Ойкнув, она сорвала повязку и часто-часто заморгала, очутившись в кромешной тьме.

– У тебя все дома? Что это на тебя нашло? Как ты смел поднять на меня руку? Тебе понравится, если я тебя двину?

Достав из кармана брюк шляпную булавку, она почти поднялась с полу, когда раздался щелчок хлыста, и ее руку ожег удар.

– Прекрати! – заорала Оливия и ринулась вперед на смутную фигуру, разя ее булавкой, вырывая хлыст и быстренько отступая на безопасное расстояние.

Теперь ее глаза более или менее привыкли к темноте. Перед ней сжался Феррамо, на нем пестрели одежды рашайда. Лицо исказила жуткая гримаса, рот кривился, губы беззвучно шевелились, в глазах застыло безумие.

– Ты в порядке? – неожиданно на нее нахлынула нежность. Оливии всегда было нелегко при близком контакте с людьми отрешиться от человеколюбия. – Что с тобой? Тебе дурно?

Она дотронулась до его лица и ласково потрепала по щеке. Феррамо, казалось, чуть успокоился, поймал Оливию за запястье, притянул ее руку ко рту и принялся сосать палец.

– Эх, Пьер, – вздохнула она после короткой паузы. – По-моему, хорошенького понемножку. Пьер? Пьер? Ну, что с тобой?

Она высвободила палец и стала поглаживать его по руке.

Выражение его лица опасно переменилось. Он возвысился во весь рост, нависнув над испуганной девушкой, и сорвал с нее золотой крестик, отделанный бриллиантиками и сапфирами, и грубо шваркнул его об пол.

– Ложись на живот, руки за спину.

Он связал ей руки веревкой. Раздалось пиканье.

– А теперь сядь.

Пластиковой палкой с детектором он провел по одежде. Отобрав шляпную булавку, пояс, сумку с фонариком и «Набором Робинзона». Прямо из уха выдернул сережку, ту, где пряталась ампула с цианистым калием, стащил с пальца колечко с кривым лезвием и все пошвырял на пол. После чего схватил девушку за грудки и рванул рубашку так, что пуговицы с дисковыми пилами посыпались во все стороны и покатились по полу.

– Где ОРБ?

– Что?

– GPS. Устройство для слежки. Чтобы твои люди могли пасти тебя. Не строй невинную дурочку. Ты меня предала.

Она вся сжалась и попятилась назад. Откуда он знает?

– Ты, Оливия, дала маху, не надо было считать, что все хорошенькие женщины вроде тебя – вероломные и лицемерные.

Сурайя. Больше некому. Тайная Сучка: тайный двойной агент.

– А сейчас самое время получить от тебя кое-какие сведения.

Феррамо долго тащил за собой Оливию по узкому туннелю, светя впереди ее фонариком. Всякий раз, когда она спотыкалась, он дергал за конец веревки – точно она была ослицей. Девушка попыталась отрешиться от ситуации и разобраться, что к чему. Вспомнить какие-нибудь полезные вещицы из тех, которым обучали в поместье, но вместо того ей привиделось, как Сурайя с циничной усмешкой объясняет ей азы шпионского искусства: как изготовить смертоносные капли, как спрятать пленку в бачке унитаза, как незаметно подменить портфель у незнакомцев, как подать тайный сигнал, приоткрыв окно или выставив цветы на подоконник. Она явно любовалась собой. Оливия выкинула индуску из головы и обратилась к Правилам Оливии Джоулз.

«Не бывает так, чтобы что-то было настолько хреново или настолько замечательно, как кажется на первый взгляд. Найди хорошую сторону всего этого дела. Если нет – тогда найди смешную». Оливии припомнилось, как в разговоре со Скоттом Ричем она назвалась соколом Феррамо, вот бы он сейчас посмеялся, если бы видел, как Феррамо волочит ее на веревке – точно мула или козу. Как бы то ни было, отчаиваться не стоит. Главное, она жива. Феррамо – кретин и невротик, и потому все еще сто раз переменится. Если бы он собирался с ней разделаться, то убил бы в подвале. Собственно, кто кого убьет, это еще вопрос, мелькнуло у Оливии в голове, когда Феррамо в очередной раз потянул за веревку. В чудо-лифчике у нее припрятан целый арсенал.

В следующий миг она со всего маху стукнулась лбом о камень. Пьер чертыхнулся и потянул за веревку. Туннель круто вильнул, и в лицо ей ударил свет. Воздух посвежел... и запахло морем! Когда глаза попривыкли к свету, она увидела, что туннель, расширяясь, образует пещеру. На полках и крючках она заметила снаряжение для подводного плаванья: кислородные баллоны, костюмы, жилеты-компенсаторы.

На катере ЦРУ «Ардэш» Скотт Рич по радару следил за приближением моторной лодки.

– Рич? – вкрадчивый голос Литвака просачивался сквозь динамик. – Я получил сообщение. Что у тебя стряслось?

– GSP-маячок обнаружен – в двадцати милях западнее Суакина. И еще. – Один дружественный рашайда готов за пятьдесят тысяч отвезти нас туда, где Оливия.

– За пятьдесят тысяч?

– Ее похитил Феррамо. Короче, я уже дал согласие. Я еду вместе с ребятами из поисковой группы.

– А кто останется на Ардэше? Ты ведь командуешь разведывательной операцией.

– Совершенно верно. Командую. И нам требуются люди на суше. Так что я еду.

– Я знал, что рано или поздно тебя уломаю, – послышался голос Уиджетта.

– Заткнитесь. Вам вообще положено сейчас спать.

Оливия была на глубине двадцати футов. Талию ее опутывал трос – другой конец Феррамо примотал к себе. Ей припомнилось, как крокодил утягивает жертву под воду, а потом, проголодавшись, набрасывается на нее. Пьер подавал ей кислород через запасной регулятор – тогда, когда считал нужным. Это было безумно, но здорово. Оливии потребовалась вся умственная энергия, чтобы наладить дыхание: не задерживать воздух и медленно выдыхать. Постепенно она вошла в ритм, страхи отступили. Она даже выбрала минутку, чтобы полюбоваться великолепным подводным пейзажем. Феррамо не обманул. Такой красоты она еще не видала. Вода была голубой и прозрачной, словно хрусталь, видимость – потрясающей. Камни на глубине отливали красным, взглянув в сторону открытого моря, она разглядела кусты кораллов, растущие прямо из бездны. Она поймала на себе взгляд Феррамо, тот улыбался, в ответ она сложила большой и указательный палец в букву «О» – мол, все отлично! Глаза Феррамо потеплели. Он протянул ей запасной регулятор и посильнее открыл кислород. Они поплыли вперед, один кислородный баллон на двоих, вдоль подводной гряды – словно парочка влюбленных. «Быть может, все еще образуется», – сказала она себе. «Вдруг удастся его охмурить».

Из берега выступал громадный розовый камень, который опирался на приземистый тонкий столб, источенный течением. Феррамо подал знак опуститься пониже и плыть под камнем. Довольно опасный маневр: расстояние между камнем и морским дном было всего фута три или четыре. Пьер поплыл первым, по ходу выдергивая у нее запасной регулятор, и внезапно застыл над морским дном – верхняя часть туловища точно растворилась среди камней. Оливия подняла глаза и обомлела: прямо над ее головой зиял квадратный проем, сквозь который белело помещение, залитое ярким электрическим светом.

Феррамо подтянулся за край и вскарабкался внутрь. Девушка нащупала ластами дно, выпрямилась во весь рост и выскочила на поверхность, срывая маску, откидывая назад волосы и судорожно хватая ртом воздух.

Арабский мальчик в плавках – она видела его в «Исла Бонита» – помог Феррамо скинуть гидрокостюм и протянул им полотенца.

– Невероятно. Где мы? – спросила Оливия.

Пьер, очень гордый собой, просиял белозубой улыбкой:

– Атмосферное давление поддерживается здесь в соответствии с давлением воды, так что пещеру никогда не затопит. Место совершенно безопасное.

«И вполне подходящее для побега», – думала Оливия, покуда Феррамо сопровождал ее в душ через две раздвижные двери, сделанные из стали, которые запирались кодовым замком. Затем он оставил ее одну, наказав после мытья переодеться в белую джеллабу, которая висит в душевой кабинке.

Когда девушка вышла, он уже маячил перед кабинкой – лицо опять перекосило от злобы.

– Оливия, я тебя временно оставляю. Мои люди хотят задать тебе пару вопросов. Советую не артачиться и выкладывать все начистоту. А потом тебя приведут ко мне проститься.

– Проститься? – удивилась она. – И что со мной будет?

– Ты обманула мое доверие, сакр, – произнес он, избегая встречаться с ней взглядом. – Поэтому придется с тобой распрощаться.