49

Когда лайнер начал делать разворот на посадку над Каиром, Оливия поймала себя на мысли: «Хорошо бы остановить это мгновение, пусть оно вечно живет в моей памяти. Я – шпионка. Я – агент Джоулз. Я на службе Ее Величества. Я лечу в первом классе, пью шампанское, закусывая специально подогретыми в микроволновке орешками!»

Ей стоило неимоверных усилий стереть с лица довольную ухмылку, проходя через паспортный контроль. Как же хорошо снова быть в пути! Вырвавшись наконец из поместья, где все напоминало ей о затхлой школьной атмосфере, она ощущала себя свободной, как птица! Боже упаси, конечно, не птицей из отряда соколиных, но и не безобидной певчей пташкой. Местный рейс на Порт-Судан, на котором она должна была лететь, откладывался на шесть часов. «Я никогда не видела пирамид». Система слежения GPS, покачивающаяся у нее в ухе, активизируется только когда она окажется в Судане... Никто ничего не узнает! Оливия вышла из таможенной зоны и остановила такси.

А в конспиративном поместье МИ-6 в Котсволде Скотт Рич коротал время перед отбытием на базу ВВС в Брайз Нортон, где английский истребитель должен был взять его на борт, чтобы доставить на американский авианосец «Кондор», дрейфующий в Красном море, между Суданом и Меккой. Вещи были уже собраны, все дела – сданы, а до отъезда оставался еще целый час. Скотт зашел в опустевшую комнату Техобеспечения, включил компьютер.

Когда поисковая система выдала ему, наконец, результат, Скотт Рич отодвинулся от экрана, протер глаза, потом резко наклонился вперед и, холодея все больше, принялся перечитывать информацию и рассматривать фотографии, появляющиеся на мониторе. Потом судорожно достал из кармана пиджака мобильник и набрал номер Уиджетта.

– Ну, что случилось? Я обедаю!

– Уиджетт, – голос Скотта дрожал и не повиновался ему. – Я установил, кто такой Феррамо. Это Захария Аттаф.

На том конце трубки секунду молчали.

– Господи Боже мой! Скотт, ты уверен?! – воскликнул наконец Уиджетт.

– Да! Мы должны немедленно отозвать Оливию из Африки!

– Я буду у тебя через минуту!

Такси, взятое Оливией, неслось то по своей полосе, то по встречной, прихотливо лавируя между машинами, так что становилось не по себе. На зеркале заднего вида покачивалась елочная игрушка, явно прицепленная туда по случаю давно прошедшего Рождества, а приборный щиток украшала голубая пластиковая гирлянда. Водитель обернулся посмотреть на свою пассажирку, блеснул улыбкой и вставным золотым зубом:

– Ковра надо?

– Простите? – переспросила Оливия.

– Ковер. Дам ковер за хороший цена. Брат ковер в магазине торгует. Совсем тут. Не ходить рынок. На рынке люди плохие. Совсем плохие. Брат красивый ковер торгует. Красивый ковер, брат.

– Нет, нет. Не нужно ковер. Я хочу посмотреть пирамиды! Эй! Что вы делаете?! – закричала девушка, вцепляясь в ручку двери, когда машину вдруг резко бросило влево. Встречный водила злобно нажал на клаксон, ругаясь на чем свет стоит.

Таксист бросил взгляд на дорогу, после чего выставил в окно руку и показал, что он думает обо всех автомобилистах на встречной полосе. Это были нелицеприятные мысли.

– Пирамиды. Гиза, – повторила Оливия. – Едем к пирамидам, потом возвращаемся в аэропорт.

– Пирамида далеко. Очень далеко. Нехорошо ехать. Темно. Ничего не видно. Лучше покупать ковер.

– А как насчет Сфинкса? – не сдавалась Оливия.

– Сфинкс хорошо.

– Тогда едем к Сфинксу, ладно? А потом обратно в аэропорт?

– Сфинкс хорошо. Очень старый.

– Да, – сказала она по-арабски. – Старый. Хорошо.

Водила втопил газ и разогнал свою колымагу до неимоверной скорости. Замелькали жилые кварталы с их грязными улочками и глинобитными домишками. Оливия опустила окно, восторженно вдыхая запах Африки: запах гниющих отбросов, пригорелого мяса, специй и навоза. Наконец, вырвавшись из лабиринта неосвещенных улочек, такси остановилось. Водитель заглушил двигатель.

– А где же Сфинкс? – спросила Оливия, подозревая что-то нехорошее и нащупывая большим пальцем камешек, который нужно нажать на кольце, чтобы выскочило лезвие.

Водитель ухмыльнулся:

– Тут. Близко, – Оливию обдало несвежее дыхание ее «экскурсовода». Внезапно она поняла, что вляпалась, как идиотка. О чем она думала, когда, отправившись на задание, бросилась вдруг осматривать достопримечательности?! Девушка вытащила мобильник. На экране горела надпись: ВНЕ ДЕЙСТВИЯ СЕТИ.

– Сфинкс красивый. Ты идем со мной, покажу! – объявил таксист.

Оливия оценивающе посмотрела на него, решила, что он говорит правду, и вылезла из такси. Таксист выудил из-под сиденья нечто, смутно напоминающее полицейскую дубинку, и пошел вперед. Его удаляющаяся спина, неосвещенная улица – все это совсем не внушало доверия... Под ногами поскрипывал песок. Они свернули за угол. Тут таксист чиркнул спичкой, поднес к своей дубинке – и та запылала: оказывается, это был факел. Этим факелом водила ткнул в темноту.

У Оливии перехватило дыхание. Прямо перед ней из тьмы выступали две громадные, припорошенные песком каменные лапы. Это был Сфинкс. Вокруг не было никаких музейных оград, не надо было брать билет – вот он, Сфинкс, посреди пыльной площади, окруженной низенькими домами-развалюхами. По мере того, как глаза Оливии привыкали к темноте, знакомые очертания все явственнее проступали перед ней. Сфинкс был меньше, чем она представила себе в первый момент. Водила, махнув факелом в сторону изваяния, жестом предложил ей вскарабкаться на лапу Сфинкса. Оливия отрицательно мотнула головой: пусть даже это не считается здесь нарушением закона, это все равно неправильно, и лучше этого не делать. Вместо этого она кивнула таксисту, чтобы он обошел Сфинкса вокруг. На нее навалилось ощущение: какая же это древность! Все эти столетия, одно за другим – не счесть, сколько.

– Хорошо, – тихо улыбнулась сама себе Оливия. – Большое спасибо. А теперь лучше вернуться в аэропорт.

Может, идея поехать сюда была безумной, но сейчас она была ужасно довольна тем, что здесь побывала.

– Ковер, да? Теперь – ковер?

– Нет. Ковер не надо. Надо в аэропорт.

Не дойдя до машины несколько метров, таксист вдруг громко выругался. Рядом с такси стоял другой автомобиль, с включенными фарами. Из темноты появились какие-то люди и направились им навстречу. Оливия резко отступила в тень, вспомнив данные ей инструкции, как вести себя, если возникла угроза похищения. Очень важно не растеряться в первый момент, пока ты еще не оказалась на территории похитителей – у тебя еще есть шанс убежать. Незнакомцы окружили таксиста. Она слышала разговор, идущий на повышенных тонах. Похоже, водитель пытался умилостивить похитителей вялой улыбкой. Он что-то быстро-быстро лопотал, бочком пробираясь к такси. Оливия попыталась раствориться в тени. Однако она была на открытом пространстве. До Сфинкса было несколько десятков метров. Но должны же здесь быть какие-то люди. Тут один из новоприбывших заметил Оливию и резко схватил ее за руку. В ту же секунду водитель запрыгнул в свое такси и завел двигатель.

– Подождите! – закричала Оливия, бросаясь к машине.

– Помогите, – завопила она что было сил. – По-мо-о-огите!

– Нет, нет, – сказал таксист. – Ты ехать с ним. Очень хороший человек.

– Не-е-ет! – кричала она, но таксист врубил передачу и тронулся с места. Чья-то рука грубо перекрыла ей дорогу, когда она хотела броситься вслед за машиной, габаритные огни которой уже исчезали в лабиринте улочек.

Оливия обернулась и посмотрела на своих похитителей. Их было трое – молодые люди в европейской одежде.

– Пожалуйста, – сказал один из них, открывая дверь машины. – Фарук должен забрать другого клиента. А вы поедете с нами. Мы довезем вас в аэропорт.

Человек все еще удерживал ее руку – и тогда Оливия полоснула по ней лезвием, вделанным в кольцо, и вырвалась. Мужчина закричал от боли, а Оливия бросилась бежать, крича, как ее учили: «Помогите! Помогите же!» Люди должны знать: на нее напали.

Ночь в Котсволде выдалась ветреная и дождливая. Скотт Рич стоял на гудроне взлетной полосы авиабазы Брайз Нортон и кричал в трубку телефона, пытаясь перекрыть рев двигателя истребителя за спиной.

– Где она, черт побери? Я говорю: где она?

– Ни малейшего представления. Рейс отложен на шесть часов. Сурайя организовала Флетчера, чтобы он встретил Оливию в Каире: передала ему записку, и так далее.

– Сурайя?

– Да. Что-нибудь не так?

Скотт Рич собирался что-то еще сказать. В этот момент к нему подбежал аэродромный механик, жестами показывая, что пора садиться в самолет. Скотт махнул рукой, чтобы подождали, и направился за ангар, где рев самолета будет не так слышен.

– Уиджетт, я хочу, чтобы Вы пообещали дать Оливии приказ о немедленном возвращении в Лондон!

В трубке послышался странный смешок:

– Пообещать? Что-то вроде «честное шпионское»? Я шпион, Скотт, не забывай!

– Захария Аттаф – психопат. Он убил восемь женщин – и все восемь убийств были совершены при сходных обстоятельствах! Он увлекается до одержимости, как это было у него и с Оливией, а когда они приезжают к нему – у него весьма изощренные фантазии, – он их убивает. Уиджетт, вы же видели фотографии!

– Да, видел. Для него характерно обсасывать кусочки, отрезанные от тел его жертв. Но, Скотт, ты уверен, что это он? Как ты это установил?

– Она говорила о матери Феррамо и о том, как он сосал ее палец. Вы же знаете, Уиджетт, у нас нет фотографий Аттафа вместе с его жертвами, но – все сходится. Отзовите ее, слышите! Отправьте ее домой. У нее нет никакой профессиональной подготовки. Вы хоть представляете, где она? Ходит по магазинам? Делает маникюр? Кто же знал, что мы засылаем ее к психопату!

– Угу. К психопату. Который, замечу, еще и один из руководителей «Аль-Каиды»!

Скотт Рич прикрыл веки:

– Вы... Вы относитесь к ней, как к расходному материалу!

– Мой дорогой мальчик, мисс Джоулз вполне способна позаботиться о себе сама! В конце концов, мы все рискуем головой во имя каких высших целей! Это наша работа, Скотт!

«Спокойно, без паники, дыши глубже, без паники, дыши! Катастрофа ли это? Блин! Это именно она!» Оливия попыталась собраться с мыслями и еще раз обдумать свое положение, покуда машина пробиралась сквозь темный лабиринт безжизненных улочек. Это люди Феррамо, – тут не было никаких сомнений. Итак, первая фаза похищения обернулась ее провалом, а ведь в Котсволде ее учили, как надо действовать в этой ситуации. Однако она позволила затолкать себя в машину. Что же дальше? Следующий этап, что говорили о нем на тренинге? Необходимо «установить личный контакт с одним из похитителей». И как, интересно, это сделать? Она пошарила в сумочке, вытащила пачку «Мальборо» и протянула молодому человеку, который заталкивал ее в машину.

– Хотите сигарету?

– Нет. Не курю. Курить – очень плохо.

– Абсолютно согласна, – она судорожно закивала, подчеркивая, насколько она разделяет его образ мыслей. Идиотка! Какая же она идиотка! Ведь они – правоверные мусульмане. Что дальше? «Стаканчик виски, Мухаммад? Посмотрим порнушку?»

Чем дольше они ехали, тем оживленнее становились улицы за окнами машины: больше огней, прохожие, ослики, велосипедисты. Машина вылетела на ярко освещенную площадь. Здесь было множество людей, овцы, гирлянды лампочек на деревьях, играла музыка, народ сидел за столиками в кафе. Машина остановилась у входа в темную аллею. Водитель обернулся к Оливии. Она сжала кулаки, надавила пружину кольца с выкидным лезвием и стиснула шляпную булавку, которую держала в левой руке.

– Ковер? – спросил водитель. – Будешь покупать ковер? Я дам тебе хорошую цену, специально для тебя.

– Да, – обессиленно прошептала Оливия, откидываясь на спинку сиденья и закрывая глаза. Ее всю трясло, но сейчас можно было уже не заботиться о самоконтроле. – Ладно, хорошо. Я покупаю ковер.

Увы, как выяснилось, просто купить ковер было недостаточно. Нужно было купить очень большой ковер. Когда, наконец, они выехали в направлении аэропорта, за тридцать пять минут до вылета, концы ковра гордо свешивались с обеих сторон багажника. Оливия была настолько взвинчена, что до крови расцарапала ногтями ладонь: только эта боль могла отвлечь от того, чтобы не шептать всякую бессмыслицу вроде «Боже, ну быстре-е-е-е же! Быстре-е-е-е-е-е!»

Уже на подъезде к аэропорту она заметила что-то вроде дорожной пробки: мигающий светофор, сирены, полицейские машины, огороженное пространство, мигалки... Девушка обратила внимание, что у обочины рядом с этим местом толпится народ. У нее пересохло во рту. Только что она избежала смерти, но, как это обычно бывает, облегчение тут же сменилось новым беспокойством: ее чудом не убили, но сейчас она опоздает на самолет и провалит всю операцию. Оливия ловила себя на том, что наклоняется вперед, как бы торопя машину, которая ползет, как улитка, из-за этой пробки. Видимо, там какая-то авария. Посреди дороги лежало тело человека, лужа уже почерневшей крови, вытекшей у него изо рта, расплылась на асфальте. Полицейские суетились, ползая на корточках вокруг и отмечая мелом положение тела. Водитель высунулся из окна и стал выяснять, что случилось.

– Застрелен, – сказал он, когда они чуть отъехали от этого места. – Англичанин.

Оливия решила, что не будет об этом думать. Когда машина остановилась перед входом в зал вылета, она даже не стала спорить с водилой, требовавшим пятьдесят долларов за ее доставку, а, бросив ему скомканную купюру, подхватила сумку и почти бегом устремилась к стойке регистрации. Черт! Двое молодчиков, которые ее везли, устремились следом, неся на плечах проклятый ковер.

– Мне не нужен ковер, – бросила она через плечо. – Заберите его. Деньги можете оставить себе.

Наконец добежав до стойки «Суданских авиалиний», девушка с разбегу швырнула на нее билет и паспорт.

– Сумка уже проходила досмотр, – выпалила она. – Мне нужен только посадочный талон.

– У вас в багаже ковер? – спросила девица за стойкой. – Вы не можете оформить его сдачу в багаж, посадка давно уже началась. Вам придется взять его в салон, как ручную кладь.

– Мне не нужен этот ковер. Слышите? – Оливия обернулась к маячившим за спиной торговцам. – Можете его забирать. В салоне нет места. Деньги оставьте себе.

– Вам не нравится наш ковер, – в голосе торговца звучало неподдельное возмущение.

– Нравится, нравится, – Оливия была уже на грани нервного срыва. – Спасибо, замечательно, все замечательно, ковер замечательный, только уйдите!

Они не двинулись, с места. Тогда она сунула им по пятидолларовой бумажке. Они развернулись и ушли.

Девица за стойкой начала вносить ее данные в компьютер. Она делала это с той неспешностью, которая принята у служащих авиакомпаний во всем мире в тех случаях, когда вы опаздываете на самолет. Они печатают ваши данные так, будто пишут поэму: задумчиво смотрят на экран, чего-то ждут – не иначе, как единственно верного слова...

– Э-э-э, – пробормотала Оливия. – Мне очень нужно успеть на этот рейс. Я не буду брать с собою ковер... Главное – успеть на самолет.

– Подождите здесь, – сказала девица, выскользнула из-за стойки и понеслась куда-то прочь.

Оливия была готова кусать локти. Часы показывали десять минут десятого. На табло высвечивалась информация о том, что ранее отложенный рейс SA245 на Порт-Судан вылетает в 21.30. ВЫХОД НА ПОСАДКУ – 4. ПОСАДКА ЗАКОНЧЕНА.

Оливия уже была готова бросить все и бежать к самолету, наплевав на посадочный талон, когда девица, наконец, прошествовала обратно, – с кислой миной на лице и в сопровождении какого-то мужика в темном костюме.

– Все в порядке, мисс Джоулз? – произнес мужик с типичным лондонским акцентом. – Я проведу Вас в самолет. Это Ваше? – он показал на лежащий около стойки ковер.

Оливия начала было возражать, но потом сдалась и просто обреченно кивнула. Человек в костюме взял ее за руку, подхватил ковер и повел в обход очереди. Миновав охранников и оказавшись в служебной зоне, мужчина распахнул какую-то дверь, пропустил Оливию и плотно притворил за собою дверь.

– Разрешите представиться – Браун, из посольства, – сказал он. – С вами хочет поговорить профессор Уиджетт.

У Оливии упало сердце. Он все знает! Она все испортила в самом начале! Браун набрал номер и протянул ей трубку.

– Где Вас черти носили?! – рявкнул Уиджетт. – Что, приспичило купить ковры?

– Прошу прощения, сэр! Это была ужаснейшая ошибка!

– Ладно, что теперь об этом? Выбросьте это из головы. Не ошибается тот, кто ничего не делает.

– Обещаю Вам: я больше не буду!

– Ладно, ладно. Иногда спонтанные действия оборачиваются во благо. Агент, с которым мы связывались, чтобы он Вас встретил, убит.

– Это его я видела, когда ехала в аэропорт? Это из-за меня? Они охотятся за мной?

В дверь просунулась чья-то голова. Судя по желтому люминесцентному жилету, диспетчер наземной службы.

– Нет, Оливия. К Вам это отношения не имеет, – заверил ее Уиджетт.

– Надо заканчивать. Сейчас они будут задраивать двери, – сообщил Браун.

– Профессор Уиджетт, самолет вот-вот улетит.

– Хорошо, идите, – согласился Уиджетт. – Как бы то ни было, не стоит опаздывать на рейс. Удачи Вам и... Насчет этого... – пауза, – Феррамо. Может быть, Вам лучше не надо спешить с выяснением Ваших отношений? Пусть тешится своими фантазиями как можно дольше... Это Вам вроде совета.

– Не поняла. Что Вы хотите этим сказать?

– Знаете, бывает тип мужчин, которые сперва возводят женщину на пьедестал, а потом, когда реальность берет свое, смешивают ее с грязью... Лучше, э-э-э, держать его слегка на расстоянии. В общем будьте умницей... И не забывайте, что Рич, в случае чего, рядом – болтается в Красном море и охраняет Вас.

Оливия поспешно вышла из помещения и направилась в самолет. В самый последний момент, когда дверь уже закрывалась, служащие авиакомпании вдруг притащили этот чертов ковер и сунули ей – прямо в руки – огромный скатанный рулон. Под осуждающие взгляды стюардесс она попыталась запихать его в ячейку над креслами. Тщетно. И лишь когда уже погасла надпись «ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ», огни Каира остались далеко внизу, и, глянув в иллюминатор, Оливия увидела, что внизу простирается бесконечная темная гладь – пустыня Сахара, – она осознала смысл сообщения профессора. И еще она осознала: будь она и впрямь умницей, она бы ни за что не села на этот рейс.