Глава девятая

– Мин, – сказала Полли, – это какая-то бессмысленная история.

Полли была одной из ее многочисленных родственниц, хотя и достаточно далекой, так что ей удалось избежать влияния тех генов, с которыми передавались самые непривлекательные качества де Бофоров. Она была отзывчивой, умной и рассудительной, в отличие от большинства представителей фамилии. Хотя Мин очень любила старших братьев и сестер, она находила их чересчур самоуверенными, крикливыми и высокомерными.

Полли работала редактором респектабельной газеты, всячески старавшейся дистанцироваться от мерзких таблоидов. В результате с некоторых пор газета была вынуждена влезть в долги, и Мин надеялась заинтересовать Полли сюжетом об Уильяме и его загадочном исчезновении. Выдав себя за журналистку, Мин рассчитывала получить доступ в кое-какие места, чтобы иметь возможность задать некоторые вопросы.

– Я думаю, – задумчиво продолжала Полли, встряхнув своими коротко стриженными светлыми волосами, – всему этому есть вполне разумное объяснение: у него произошел нервный срыв, и он был вынужден исчезнуть на несколько дней…

– Десять, – поправила Мин.

– Ладно, на десять дней, чтобы подлечиться. Такое частенько случается, не мне тебе объяснять, с теми, кто работает в условиях постоянного стресса. Я не думаю, что за этим может что-то скрываться.

По выражению лица своей кузины Мин поняла, что ей вряд ли удастся переубедить ее. Да и в самом деле ее аргументы в глазах прагматичной Полли выглядели довольно глупо.

– А я и не знала, что ты пишешь, – призналась Полли, когда Мин пришла к ней. – Кстати, поразительные фотографии. Особенно мне понравилось озеро Титикака.

– Сейчас меня увлекает журналистика, – сказала Мин и скрестила пальцы под столом.

– И как успехи?

– Трудно сказать. – честно ответила Мин. В действительности она не написала еще ничего, о чем можно было бы составить хоть какое-то суждение.

– Я хотела спросить, тебе кто-нибудь давал поручения написать что-нибудь? – Полли быстро взглянула на часы. Прошли времена, когда она по три часа сидела за ланчем в ресторане «Сан-Лоренцо», а потом отправлялась на массаж лица. Сокращение доходов от рекламы ударило по ее бюджету, и теперь она довольствовалась сандвичем в «Старбаксе» и не осмеливалась опаздывать больше чем на пять минут. К тому же теперь в ее штате сотрудников было на три пишущих единицы меньше, чем требовалось.

– У меня были предложения, – осторожно сказала Мин. – Меня приглашали в «Татлер». У меня есть одна идея, которую я хотела подкинуть им, но я могла бы…

– Что за идея? – спросила Полли, жаждавшая получить хоть какой-то материал, который ее издатель счел бы превосходным и продаваемым. – Если это очередная диета, основанная на инь и ян, то у меня их накопилось уже штук четырнадцать.

– Нет. Хотя, черт возьми, это звучит довольно интересно.

– Ты хотела сказать, «обворожительно»? – сухо заметила Полли. – Если хочешь стать писакой, ты должна употреблять правильные выражения. Давай, Мин, у тебя есть пара минут, чтобы произвести на меня впечатление.

Полутора минут хватило, чтобы вопрос был решен.

Положение «Теллката», как Мин могла судить по материалам из Интернета, никоим образом не объясняло настойчивость Уилла, с которой он советовал Альберту избавиться от акций этой компании. Из собранных данных следовало, что цена акций взлетала с космической скоростью, достигнув 75 фунтов за акцию против 63 фунтов неделю назад. Мин была озадачена, почему же Уилл требовал от Альберта выйти из игры. Осуществляя широкую экспансию в провайдерские услуги, мобильную связь, создание домашних и корпоративных систем коммуникации и космических спутников, «Теллкат» оказался последним успешным проектом на беспорядочном рынке телекоммуникаций. Либо Уилл тронулся рассудком и совсем потерял компетентность, либо он знал что-то, чего не знают другие. Под видом журналистки, пишущей статью для Полли, Мин начала собственное расследование.

Первым делом ей надо было выяснить, кто занялся делами Уилла в банке, что не представляло сложности. Она просто набрала рабочий номер Уилла, чтобы узнать, кто ответит. Записанный голос, принадлежащий явно не Уиллу, сообщил, что Уильям Гаджет сейчас вне офиса и что в его отсутствие делами занимается Бертранд Стрейдер. От Уилла Мин знала, что Бертранд – скользкий тип и с ним надо держать ухо востро.

Она набрала дополнительные цифры телефона Бертранда, и после пары гудков ей ответили:

– Бертранд Стрейдер.

– Здравствуйте, мистер Стрейдер, – сказала Мин. – Это Амброзия де Бофор Хаскелл из «Дейли Ньюс». Я звоню по поводу…

Но он прервал ее:

– Вам нужен отдел связей с общественностью. Я соединю вас.

– Нет, подождите! – сказала Мин. – Это не имеет отношения к бизнесу. Дело в некотором роде личного характера.

– Вот как? – сказал Бертранд. – Послушайте, я никогда не общаюсь с прессой, так что вы попусту тратите время, мисс Хаскелл.

– Я так не считаю, – возразила Мин. – На самом деле вы сами можете быть весьма заинтересованы тем, над чем я сейчас работаю.

– Сомневаюсь, – ответил Бертранд, но все же не бросил трубку. У него была слабость к чудным голосам молодых англичанок, а голос Мин определенно оказался самым приятным из тех, что он слышал.

– Я изучаю, каким образом напряжение деловой атмосферы Сити влияет на личности ведущих специалистов. Как люди приспосабливаются к стрессу и давлению в такой рабочей обстановке. Получают ли они в итоге какие-либо выгоды или, напротив, такое положение наносит ущерб, – сочиняла Мин.

– И вы сочли целесообразным обратиться ко мне? – осведомился Бертранд.

– Как к преуспевающему представителю банковского сообщества, – пояснила Мин, все больше распаляясь. – Я считаю, что вы могли бы высказать свои суждения по поводу явного противоречия между сложившейся практикой и ценой достигаемых результатов.

– Преуспевающий представитель банковского сообщества? – повторил Бертранд, четко артикулируя каждый звук. – Мисс Хаскелл – или, может быть, мне лучше называть вас просто Амброзией? – вероятно, вам лучше обратиться к кому-нибудь другому.

Мин пошла напролом:

– Но, согласно моим источникам, вы – одна из восходящих звезд в области управления капиталовложениями. Уж если учитывать чье-либо мнение о состоянии отрасли в целом, так это ваше.

– Источники? Какие источники?

– Я никогда не выдаю их, – ответила Мин, подражая Полли. – Но я могу обещать вам, что мы отнесемся к вашим мнениям с должным уважением. Мы будем рады угодить читателям, представив вас на страницах одной из самых популярных ежедневных газет в стране.

– Может быть, нам и правда стоит встретиться, – сказал Бертранд, весьма чувствительный к столь очевидной лести и всему, что приближало взгляды окружающих на его персону к его собственной самооценке. – «Каса мундо», сегодня вечером в восемь тридцать.

И он повесил трубку.

Вообще-то Мин уже встречалась с Бертрандом несколько лет назад на вечеринке у Уилла, но тогда он даже не соизволил взглянуть на нее, занятый довольно пышной блондинкой. Сейчас Мин была почти уверена, что он не узнает ее. Но на всякий случай она отправилась в парикмахерскую и подстригла свою длинную черную гриву, выйдя из салона в Найтсбридже с короткой стрижкой. К тому же она изменила давней привычке и потратилась на кое-какие тряпки, которые до нее никто не носил. В коротком платье-рубашке и черных сапогах до колена она уже нисколько не напоминала ту диковатую на вид девчонку-фотографа, какой была до сих пор.

Несмотря на изможденное лицо и помятый костюм, Бертранд выглядел до неприличия привлекательно. Он сидел в «Каса мундо», новейшем питейном заведении в Сохо, развалившись в кресле со стаканом мартини. Мин даже вздрогнула, увидев его. Он казался очень уставшим, глаза его налились кровью, на подбородке виднелась щетина. Но ничто не могло испортить невероятную красоту его лица, как нельзя было не заметить широкие плечи и длинные-длинные ноги. «Черт, черт, черт, – подумала Мин, – я выпью диетической колы, узнаю кое-что и сбегу».

– Мистер Стрейдер? – обратилась она, подойдя к его кожаному креслу. – Я Амброзия.

– Рад вас видеть, – сказал Бертранд, поднялся и поцеловал Мин в щеку. – Должен признать, что вы, журналисты, просто… не перестаете изумлять.

– Чем же? – спросила Мин, не ожидавшая столь теплого приема.

– Взгляните вокруг, – сказал Бертранд. – Бар забит. А вы выбираете меня. Это… искусный ход.

По блеску его синих глаз Мин поняла, что ее разоблачили. Настоящие журналисты, наверно, все время встречаются с такими ситуациями, подумала она. Главное – не волноваться.

– Что будете пить? – спросил Бертранд.

– Хм-м, колу… Пожалуй, бокал вина или коктейль… Не знаю, а что вы? – спросила Мин.

– Мартини. Водку. Коктейль, – сказал Бертранд официанту. – Итак, мисс Хаскелл, значит, вы весьма озабочены трудностями жизни в Сити? – Хотя это было сказано с невинным видом, вопрос не ввел Мин в заблуждение. Она уже начинала подумывать о том, что идея встретиться с Бертрандом была не самой блестящей. Стрейдер оказался куда более крепким орепгком, чем она предполагала. Не исключено, что его не раскусишь, даже работая с ним бок о бок изо дня в день в течение нескольких лет.

– Точно так, – ответила Мин. – Условия, в каких вы работаете, рабочий день, давление, недостаток отдыха – все это наносит ущерб самым блестящим молодым людям в стране, и в интересах нации…

– По правде говоря, я американец, – перебил Бертранд, отхлебнув глоток мартини.

– В интересах всех наций, – упрямо продолжала Мин, – не допускать подобного. – Она старалась не смотреть на него. Слишком трудно было вынести сардоническое выражение на столь прекрасном лице.

– И каким, по-вашему, должно быть решение? – спросил ее искуситель на редкость вкрадчивым тоном.

– Я думаю, – начала Мин, покраснев от того, что ее мысли в эту минуту переключились на предмет, весьма далекий от повседневных забот, занимавших деловых людей, – что секс мог бы… То есть…

– Что? – Бертранд в изумлении выплюнул обратно в стакан глоток мартини и расхохотался до слез.

Мин сидела, онемев от ужаса, не в силах понять, как у нее вырвались эти слова. С какой стати? Как она могла ляпнуть такое? Провалиться ей на этом месте.

– Пожалуй, мне лучше уйти, – сказала она, сгорая от стыда.

– Ну уж нет! – возразил Бертранд, не переставая веселиться. – Сначала вы говорите, что секс сделает мою трудовую деятельность эффективнее, а потом сразу хотите уйти? Амброзия Хаскелл, вы – самая занятная журналистка, какую я когда-либо видел. Мне интересно выслушать еще какие-нибудь ваши полезные советы – например, о позициях, которые особенно хороши для снятия стресса. Или о том, как мазохизм мог бы способствовать моей карьере.

– Это совсем не смешно, – пробормотала Мин.

– Не смешно? – издевался он. – Вы глубоко заблуждаетесь. Давненько я так не смеялся. Знаете, Амброзия, мы и правда могли бы сбить уровень стрессов в Сити, отправив вас по кругу для бесед с персоналом.

Мин залпом допила свой стакан и потянулась за другим, не зная, что лучше – умереть красиво или погибнуть, как дешевая проститутка.

– Вы ведь не работаете в «Ньюс», не так ли? – спросил Бертранд, резко меняя предмет.

– Нет, работаю, – возразила Мин. Она действительно собиралась написать для Полли статью на тему, которую обрисовала Бертранду, только теперь эта задача показалась ей куда труднее, чем вначале. Особенно если учесть, что Полли ждала материал уже к следующему четвергу. – Я пишу для них статью о том, как работа в Сити сказывается на психическом здоровье, – пояснила она, предчувствуя, что одного вечера в шкуре журналистки ей самой может хватить для того, чтобы докатиться до нервного срыва. – И о том, как вам удается преодолевать трудности.

– Полагаю, вы недооцениваете силу корыстных интересов, – сказал немного успокоившийся Бертранд. – Не так уж трудно заставлять себя вставать по утрам, если за это ты получаешь кругленькие гуммы. Можете процитировать мои слова, и хватит валять дурака. Эй, Амброзия, выпейте еще мартини. Вам же хочется. – И он подарил ей восхитительную улыбку, хотя, похоже, не спал уже несколько ночей.

– Благодарю, – сказала Мин, все еще переживая из-за своего промаха. Такое бывало с ней и раньше – она могла вдруг бессознательно ляпнуть какую-нибудь глупость. Но столь отчаянный провал она допустила впервые.

– Так на чем мы остановились? Ах да, вы действительно сотрудничаете в «Ньюс» и ничего больше не придумали. Что ж, это приятно. К нам приходит много аналитиков от конкурентов под видом журналистов, чтобы вытянуть из нас какую-нибудь информацию.

– О, нет, – сказала Мин. – Можете позвонить редактору и проверить, если угодно.

– Сейчас посмотрим. Как ее зовут? – спросил Берт.

– Полли.

– Полли? А фамилия?

– Полли Хаскелл, – ответила Мин, не сдержав усмешки.

– И она, конечно, не родственница Амброзии де Бофор Хаскелл, – сказал Берт, и его синие глаза вновь заблестели. – Это имя не из тех, что быстро забываются, а?

«Проклятье», – подумала Мин. Она подумывала о том, чтобы использовать вымышленное имя, но побоялась, что Бертранд все же мог вспомнить ее и отнестись к ней с подозрением.

– Мы с вами встречались раньше, – сказал Берт, прищурив глаза. – Вы, леди, кажетесь мне очень знакомой.

Мин смутилась. Этот вечер уже превратился в едва ли не самый неприятный за всю жизнь. Мало того, ее все сильнее влекло к Бертранду, а ей совсем не хотелось испытывать к нему никаких чувств. Она нервно провела рукой по волосам.

– Может быть, на какой-нибудь пресс-конференции? – сказала она.

– Я на них не бываю.

– Послушайте, я пишу статью и потому обратилась к вам. Могу я задать вам кое-какие вопросы?

– Нет, пока я вам не задам свои, – ответил Бертранд, подавшись к ней и переходя на шепот, в котором уже явственно слышался шелест простыней. – Но нам следует найти более… уединенное место, – добавил он, обхватив ладонями ее лицо. – Боже, вы красавица. – Он погладил ее скулу большим пальцем. – Какое лицо! Вы похожи на ангела.

Мин никак не могла справиться с поворотами и зигзагами этого свидания с Бертрандом. Она не могла вспомнить никого, кто был бы способен привести ее в подобное замешательство. Она слишком много выпила и была так поглощена им, что никак не удавалось разгадать его хитрые уловки. Часто меняя свою манеру поведения, Бертранд подчинил ее своей воле. Он был исключительно изобретателен и легко определял слабые места людей.

– Пойдем ко мне, – сказал он, и у Мин слегка закружилась голова.

– Нет! – ответила она. – Это в высшей степени непрофессионально. Я не должна.

– Должна, должна, – повторял Бертранд, нежно касаясь ее лица длинными пальцами.

– Почему мы не можем продолжить беседу здесь? – спросила Мин, ощущая в себе все меньше решительности.

– Это зависит от вашего представления о беседе. Есть вещи, которые я хотел бы сказать вам, но их никто не должен подслушать. Нам нужно… уединиться.

– Мне нужно закончить интервью, – сказала Мин. – Я хочу спросить вас, как трудности с «Теллкатом» сказались на работе вашего отдела.

Можно было подумать, что она плеснула ему в лицо кислотой.

– Повторите! – сказал Берт, отпрянув.

– Думаю, вы расслышали вопрос с первого раза.

– А что вам известно о «Теллкате»? – Теперь Берт в ужасе смотрел на нее. Будто он только что поцеловал принцессу и обнаружил, что она превратилась в отвратительную бородавчатую жабу, а его костюм перепачкался в желтой слизи.

– Ничего, – ответила Мин. Ясно, что она затронула самое чувствительное место. – Я только думала, что как раз над этим вы сейчас работаете.

– А откуда вам это известно?

– Источники, – заявила Мин, быстро трезвея.

– Если этим источником, – сказал Бертранд тихим, но твердым голосом, – является Уильям Гаджет, тогда вы попали в переделку, дорогая моя. И в нешуточную.

Мин стало дурно. Одно дело – предполагать, что исчезновение Уилла объяснялось какими-то загадочными причинами, а другое – получить подтверждение, что так оно, к несчастью, и есть.

– Почему? – спросила она.

– Вам известно, где он?

– Нет, – ответила Мин, и ей стало не по себе от ледяного взгляда Бертранда. – Не имею понятия.

– Если вы знаете, вам лучше сказать, и поскорее. У нас пропали некоторые очень важные документы, и говорят, что Гаджет похитил их из каких-то собственных соображений. Его ищут, Амброзия, и найдут, поверьте.

– Уилл – не вор, – с возмущением сказала она.

– Ага, значит, вы его знаете? Я был уверен, что мы встречались с вами раньше. Амброзия. Или, может, Мин?

– Откуда вы знаете это имя? – спросила она, сознавая, что ситуация уже выходит из-под контроля.

– Я работал бок о бок с Гаджетом пять лет, леди. Я должен был предполагать, что он впутает свою подружку в это преступление. Вот птенец! Сам в кусты, а вас послал на разведку. Так что же он хочет из этого выгадать?

– Из чего? – спросила Мин, широко распахнув глаза.

– О, не стоит разыгрывать дурочку, – бросил Бертранд. – Из бумаг «Теллката», из чего еще? Я должен уладить одну из самых блестящих сделок в истории, и тут обнаруживается, что не хватает некоторых важнейших документов. Я же не могу прийти к своим клиентам и сказать: «Извините, но кто-то украл вашу конфиденциальную информацию, и мы не можем двигаться дальше». Банк вылетит в трубу, как и я сам. Только он мог похитить их, ни у кого другого к ним не было доступа. Боже, я бы задушил его своими руками.

– Я не понимаю, – сказала Мин, готовая заплакать.

– Позвольте мне объяснить вам по-другому, золотая моя. Вашего драгоценного Уильяма следует взять под арест за то, что он натворил, но я собираюсь помочь ему в этом деле. Не в моих интересах, не в ваших, и тем более не в интересах банка, чтобы все вышло наружу. Одно слово в вашей газете – и Гаджет сядет за решетку, это же ясно. – Он остановился для большего эффекта. – Итак, вы сведете меня с Гаджетом, и я все улажу. – Он взглянул на часы. – Сегодня понедельник, сейчас девять тридцать. В среду у меня очень важная встреча в четыре часа. Я должен распутать дела Гаджета в среду к полудню. К этому сроку вы мне поможете, а я потом позабочусь о нем. Если вы пропустите срок, то оба будете отвечать за последствия.

Особенно, впечатляло то, что в эту минуту Бертранд, против своего обыкновения, говорил совершенно открыто. По его поведению Мин заключила, что сейчас он был с ней предельно честен.

Он встал со словами:

– До свидания, Амброзия. Вы знаете, где меня найти.

Джем занимался пересмотром своей коллекции дисков в обратном алфавитном порядке, когда объявилась Мин с размазанной по щекам тушью. Возвращаясь домой в такси, она дала волю слезам. Подумав, что тот красивый молодой человек, который провожал девушку, разбил ей сердце, таксист проникся к ней таким сочувствием, что достал маленькую бутылочку бренди и чистые носовые платки, чтобы хоть немного утешить ее. «Не убивайся так, милая, – сказал он ей на прощание, – ты найдешь другого. Похоже, он не заслуживает тебя».

– Что стряслось? – спросил Джем, увидев расстроенную Мин, изменившуюся в лице почти до неузнаваемости.

– Ах, Джем, наверно, я сделала что-то непоправимое. – И она сбивчиво поведала ему о перипетиях этого ужасного вечера, о тридцатишестичасовом ультиматуме Берта, обещавшего, что по истечении этого срока Уилл, которого рано или поздно поймают, окажется в тюрьме. Она рассказала Джему о Йорене, лежавшем в больнице без сознания, об Альберте и его операциях с акциями, о том, как старик преувеличил склонность Уилла к алкоголю, чтобы предупредить друзей своего господина, не желая предавать его. – А теперь скажи, – обратилась Мин к Джему, который не мог скрыть своей тревоги, – скажи, что ты говорил мне, чтобы я не вмешивалась.

– Нет, дорогая моя, – ответил Джем. – Тут все слишком серьезно. Знаешь, я думаю, нам следует позвонить Маку. У него есть спутниковая связь, мы должны дозвониться до него.

Он набрал номер. «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – сообщил голос с африканским акцентом. – Пожалуйста, попытайтесь связаться позже».

– Черт! – сказал Джем. – Вот паршивец! Когда надо, до него никогда не доберешься.

– Может, нам обратиться к Деннису?

Но Джем покачал головой.

– Я не слишком доверяю ему. Мак – это другое дело, он – наш товарищ. А Деннис – я думаю, он быстро переметнется на другую сторону, если ему покажут чек на солидную сумму.

– Джем, что же нам делать? – спросила Мин. Ей уже было не до слез, когда мурашки побежали по телу от страха. – Ты веришь, что Уилл мог что-то украсть из банка?

– Надо все обдумать, – ответил Джем, пытаясь выстроить факты в логическую цепочку. – Он исчез, и одновременно пропали некие очень важные документы. Но от Мака мы знаем, что Уилл боялся кого-то, кто хотел от него получить что-то, чего у него не было. Однозначно здесь замешана эта компания, «Теллкат».

– Но в чем же тут загвоздка?

Джем задумался.

– Мы не должны встречаться с Уиллом, пока не узнаем больше, – сказал он, – Помнишь, Мак предупредил нас, что мы поставим Уилла под угрозу, если найдем его. У нас слишком мало времени, чтобы докопаться до сути. Думаю, нам надо…

– Поднять тревогу, – предложила Мин.

– Нет, – спокойно ответил Джем. – Полагаю, нам стоит нанести визит в «Теллкат». Учитывая ультиматум Бертранда, лучше отправиться туда завтра же. Я отложу съемки программы.

– А что мы скажем в «Теллкате»?

– Ничего. Явимся с камерой. А ты на этот раз представишься фотографом. Вообще-то ты не слишком похожа на журналистку.