До Нового года оставалась неделя. Город уже наряжался, пытаясь отвлечь своих жителей от тяжелых будней. Дети снежками играли в «гражданскую войну». По радио передавали высочайшие обещания не проводить до конца очередную «либерализацию» цен на хлеб и молоко. До Нового года оставалась неделя.

Наконец объявилась Лена. С бутылкой шампанского и небольшой коробочкой, по-праздничному перевязанной алой ленточкой.

– Это тебе подарок, – сказала она. – Новогодний.

Я поцеловал ее.

– Спасибо. Можно сейчас развернуть или лучше в новогоднюю полночь?

– Как хочешь.

– А как насчет самого Нового года? – спросил я.

– Завтра поговорим, – ответила Лена.

Когда за ужином она предложила выпить за Новый год, я еще больше уверился в том, что встречать этот праздник мы будем по отдельности. Но я ничего не сказал. И даже решил не грустить, а наоборот – взять от сегодняшнего вечера как можно больше.

И взял.

Заснули мы только под утро, а проснулись в полдень.

Я сходил на кухню, сварил кофе.

– Так что насчет Нового года? – спросил, снова забравшись под одеяло, наклоняясь за поставленной на пол чашкой.

Лена вздохнула.

– Не получается, – сказала она. – Меня заказали на один банкирский «декамерончик»… Понимаешь… мне надо думать о будущем… Я собираю на однокомнатную…

Я кивнул. Слово «декамерончик» вызвало у меня улыбку. Как все-таки важно правильно подбирать слова-определения, а если их не хватает – придумывать. «Банкирский декамерончик» – это почти литературный вечер с участием молодых (?) банкиров. Славная идея!..

Но что поделать?

Проблема выбора была снята.

Перед тем как уйти до следующего года, Лена попросила все-таки открыть коробку с ее новогодним подарком. Я открыл и вытащил оттуда «связку» разноцветных носков.

– Это тебе на целый год! – Лена улыбнулась. – А твои дырявые я в следующий раз в форточку выкину!

Оставшись один, я позвонил Марине. Поблагодарил ее за приглашение и сказал, что приду. И услышал радость в ее дыхании.

Теперь надо было купить ей новогодний подарок.

Следующий день я посвятил поиску подарка. Я бродил от киоска к киоску, заходил в большие магазины, внимательно следил за тем, что покупали другие мужчины.

Мною овладело предчувствие новой жизни, спокойной и стабильной. Это было предчувствие грядущего уюта, того, к чему я стремился.

Я еще не знал, что через три месяца маленький Мишка произнесет свое первое слово. Сидя у меня на коленях, он скажет: «Папа!» Все, что он скажет после этого, будет уже не так важно. Объявится бывший одноклассник Дима и поможет «устроить» заработанные покойным Костей двенадцать тысяч долларов под хорошие проценты. И заживем мы с Мариной тихо и по-мещански радостно, встречаясь с новыми знакомыми и избегая старых.

А ключи от своей однокомнатной я отдам Лене, и иногда мы с ней будем болтать по телефону.

Жизнь наладится, и я буду окончательно побежден ею.