Я признаю идеальными цели, декларированные основателями коммунистической идеологии: «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех», «скачок человечества из царства необходимости в царство свободы», «где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью» и т. п. Однако практика коммунистических экспериментов показала, что предлагаемыми коммунистами средствами декларируемые ими цели достичь невозможно.

Идеи коммунизма (Маркс и Энгельс), анархо-коммунизма (Кропоткин), анархо-коллективизма (Бакунин) основаны на коллективизме и эгалитаризме. История человеческого общества демонстрирует, что эти базовые коммунистические ценности противоречат природе человека. Социально активные индивиды всегда будут стремиться к тому, чтобы как-то выделиться из массы, превзойти окружающих, победить в конкуренции за различные блага. Кроме того, люди также заинтересованы в свободе от подчинения чужой воле, чужим интересам. Они стараются по мере возможности уклоняться от нетворческого, механического, тяжелого труда. Реализуясь в творчестве, люди стараются оставить собственный след на земле. Все эти стремления – глубоко индивидуальны и даже эгоистичны.

Только реализации базовых потребностей можно добиваться, что называется, «всем миром», всем обществом. Например, племя солидарно идет на охоту, чтобы не умереть с голода, или, под угрозой уничтожения, дерется с другим племенем. В этой ситуации людям не до конкуренции, они движимы общей задачей, диктуемой инстинктом самосохранения. Более сложные потребности (стремление к достижению социального успеха, признанию и престижу, творческой самореализации) не только индивидуальны, но и конкурентны. Именно для их реализации человек, удовлетворив свои базовые потребности, продолжает делать карьеру, пытается превзойти окружающих в славе, влиянии, творчестве.

Исключительно альтруистически мотивированные индивиды в любом обществе составляют ничтожное меньшинство.

Ничего более тоскливого и застойного, чем общество абсолютно равных и даже не пытающихся превзойти друг друга людей, невозможно и представить. Такое общество будет просто не жизнеспособно. Все коммунистические эксперименты, от коммун Оуэна и Каббе до социалистических стран, проваливались именно поэтому. Для того чтобы развивались общественные отношения, культура, наука, экономика, люди должны не только сотрудничать, но и конкурировать друг с другом. Конкуренция и сотрудничество две одинаково важные в общественной жизни противоположности. Без них обеих прогресс невозможен. Полное равенство уничтожает условия для конкуренции, а значит и для прогресса.

Еще Кропоткин писал, что передел собственности богатых не приведет к резкому улучшению жизни неимущих, каждому из них достанется слишком мало.

Поэтому для достижения изобилия новый строй должен был быть намного эффективней капитализма. Коммунистические эксперименты не привели к созданию такого сверхэффективного хозяйства.

В СССР быстро убедились, что общественное благо – недостаточно сильный мотив.

Трудовые и творческие достижения требуют личной, в т. ч. материальной заинтересованности. Начался подкуп творческой элиты премиями и подачками, создали прикормленную рабочую аристократию – стахановцев, произошел отказ от партмаксимума, была создана система привилегий для номенклатуры. А могло ли быть по-другому?

Наверное, нет. В случае максимального равенства эффективность режима была бы настолько низка, что он просто не смог бы долго продержаться (как при военном коммунизме).

Часто коммунисты пытаются обосновать свою убежденность в изначально коллективистской, альтруистической природе социальной психологии людей с помощью примеров из зоопсихологии. Но есть более корректные примеры не из жизни разных птичек и зверушек, а из истории человечества. Ведь не могло быть случайностью или результатом чей-то злой воли, что за всю эту историю существовали только четыре варианта мотивации к труду: голод, корысть, насилие, творчество. Человека может заставить трудиться или голод, или стремление повышать свой уровень жизни, или мотыга условного «красного кхмера», или желание реализовать свое творческое предназначение. Если труд не дает человеку возможность добиваться решения личных частных задач, его можно заставить трудиться только с помощью угрозы расправы. Поэтому эгалитарные, коллективистские режимы всегда в истории опирались на грубое насилие.

Но даже если бы мечты классиков об обществе-коммуне, где все коммунары тесно связаны между собой совместной работой и бытом, реализовались, она не принесла бы людям свободу.

Коллектив может быть таким же угнетателем, как и хозяин или государство. Перефразируя Пушкина, можно сказать: зависеть от хозяина, от государства, от начальства, от коллектива – не все ли нам равно. Человек стремиться к свободе от другого. Вне зависимости, кто этот другой: чиновник, хозяин компании, начальник, сосед по коммуналке или занудные коллеги по работе.

Мечты коммунистических классиков об обществе свободно развивающихся индивидов, незнающем принудительного наемного труда и какого-либо подавления личности, могут осуществиться только на основе индивидуализма, социальной атомизации, сочетания конкуренции и сотрудничестве в творчестве.

Коммунизм – новое посткапиталистическое общество равенства и свободы – всегда воспринимался как коллективистский, общинный рай. Сколько было иллюзий и надежд по поводу различных коллективистских экспериментов в первые десятилетия советской власти. Однако коллективистский рай быстро превращались в коммунальный ад. Жизнь в коммуналках, общагах и всяких «домах коммуны» сопровождалась мерзкой склокой и взаимной ненавистью. Со всеми известными сопутствующими обстоятельствами вплоть до плевков в суп ближнего и драк в очереди к общему туалету.

Люди использовали любые возможности, чтобы отгородиться от коллектива, въехать в собственные индивидуальные квартиры, заполучить личный садовый участок и автомобиль.

В общем практика коммунистических экспериментов доказала, что заставить людей жить коммуной, делиться между собой насущным можно только под угрозой удара полпотовской мотыги по голове или чего-нибудь в этом роде.

Конечно потребность в коммуникациях – одна из базовых мотивов человеческой деятельности. Но, поправим Маслоу, потребность в коммуникациях по свободному выбору данного индивида. С теми людьми, с кем ему хочется общаться, в том объеме и при тех обстоятельствах, при которых для него это общение комфортно. Другой не менее важной человеческой потребностью и правом является возможность избегать нежелательные, принудительные коммуникации с другими людьми, т. е. не только устанавливать необходимые социальные контакты, но и отказываться от навязываемого общения.

Экономика капитализма, его корпоративная культура, так же как и хозяйство социалистических стран, основаны на принудительном коллективизме; на работе трудовых коллективов с постоянным составом, обязательном общении сотрудников на рабочих местах. Только при капитализме принудительная совместная деятельность идет прежде всего в интересах владельца(ев) компаний. Человек так же не волен сам выбирать себе партнеров по работе. Работать в коллективе, общаться с часто не интересными или даже неприятными сослуживцами и тем более начальниками людей заставляет суровая рыночная необходимость.

Свобода от другого: социальная атомизация и посткапитализм Свобода – это не коллективный труд и быт в коммуне, а максимальная независимость личности от других, управление своими социальными связями, возможность контролировать свое личное пространство. Только такие свободные люди могут быть равными, защитить себя от эксплуатации и принуждения.

Новый социальный идеал может основываться не на коллективизме, а на дальнейшей социальной атомизации общества. Современные информационные технологии позволяют формировать сетевые коллективы для решения локальных задач (создания креативного продукта, технологии, ресурса и т. д.), с нестабильным составом и дистанционным общением участников. Они дают людям возможность самим выбирать партнеров, темы и формат трудового сотрудничества. Такая новая, но очень быстро развивающаяся форма экономической организации общества может со временем вытеснить корпорации, основанные на частной собственности и наемном труде.

Мы можем сидя дома за компьютером находить коллег для реализации тех или иных задач, сохранять дистанцию и расставаться с ними по необходимости. Эти возможности позволяют избегать многочасового общения в офисах корпораций с на фиг нам по жизни не нужными уродами, простите коллегами.

Именно такой тип организации способен обеспечить максимальную свободу, в том числе от принудительных коммуникаций, а значит от подчинения и насилия. Сетевые нестабильные горизонтальные связи разрушают сложившуюся социальную иерархию, отношения власти и собственности. У сетевых временных коллективов нет средств производства, отчужденных от работников (все работают на собственных компьютерах и ПО, а больше ничего и не надо). У них не может быть хозяина, владельца. Таким образом, эти новые производственные формы находятся за пределами капитализма.

Человек, освобождаясь от прикрепления к стационарному трудовому коллективу (будь-то хоть капиталистическая корпорация, хоть коммунистическая община), может участвовать по своему выбору одновременно в различных временных производственных, в т. ч. творческих сообществах.

Такая социальная атомизация ближе, чем коллективизм коммун к реализации коммунистического идеала максимальной свободы самовыражения (свободное развитие каждого – залог свободного развития всех). Хотя она, конечно, абсолютно противоположна классическим коллективистским представлениям об инструментах достижения этого идеала.

Конечно для того, чтобы новые сетевые хозяйственные формы вытеснили корпорации необходимо уничтожение копирайта (основного инструмента господства современных собственников), дальнейшая автоматизация механического труда и многие другие социальные и технологические изменения. Но уже сейчас можно спрогнозировать, что тенденция, активно развивающаяся в информационной сфере, рано или поздно распространится и на другие сектора экономики.

Не коммуна или корпорация, а сетевое творческое сотрудничество, основанное на множестве перманентно возникающих и прекращающихся персональных коммуникаций, может стать основой нового общества свободного творчества, без частной собственности и принуждения.

Марксистский идеал «ассоциации, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» точно соответствует современным представлениям об идеальном обществе. С ним могут не согласиться разве что откровенные реакционеры и консерваторы. Этот идеал может реализоваться в экономике, формирующейся в современных информационных сетях и основанной на Social peer-to-peer processes, т. е., по сути, равноправном взаимодействии пользователей.

Известный бельгийский аналитик и бизнесмен Мишель Баувенс считает современную P2P-экономику (назовем ее по-русски «Экономика равных») третьей системой, альтернативной и капитализму, и социализму. Близкой позиции придерживается и другой известный ученый – американец Йохай Бенклер, пишущий о новой несобственнической экономике. Эта система основана на равном и взаимовыгодном сотрудничестве пользователей, обмене творческой продукцией, информацией, вниманием, трудовыми усилиями, кредитованием, поддержкой и т. д. В этой экономике нет места традиционным корпорациям и банкам. Основные ее принципы – свободный выбор партнеров и равноправное сотрудничество с ними.

P2P-экономика станет господствующей в сети, когда многие пользователи научатся там не только общаться, но и объединяться, чтобы совместно создавать ценности. В этой «экономике равных», в качестве основной производственной единицы на смену корпорациям, придут свободные ассоциации или сети работников интеллектуального труда. Такая форма организации не исключит, а впервые создаст по настоящему свободную конкуренцию людей и идей.

P2P-процессы уже активно внедряются в рыночную экономику и грозят изменить ее характер. Предполагаю, что появится некий синтез P2P-экономики и традиционного рынка. P2P-процессы будут приносить все больший прямой финансовый доход участникам. Когда эта ситуация распространится на большую часть рынка интеллектуальной продукции, может произойти постепенное вытеснение с него традиционных корпораций или перестройка их на P2P-принципы. P2P-бъединения смогут успешно конкурировать с корпорациями, за счет своего более рационального устройства: им не нужно кормить акционеров и монструозный менеджмент, они дают большую свободу, необходимую для творчества. Если участие в этих сетях станет для творческих людей выгоднее, чем работа по найму, движение общества в посткапиталистическое будущее станет неизбежным.

Из традиционных для P2P сфер: технологий, информатики, науки, торговли, туризма, образования, развлечений, новые посткапиталистические отношения могут, со временем, распространиться на всю экономику. Утвердившись в начале в лидирующих креативных отраслях, они неизбежно перейдут и туда, где пока еще не обойтись без нетворческого труда. В этой новой экономики может сформироваться новый класс не наемных, а свободных творческих работников. Буржуазия теснила и вбирала в себя феодальную аристократию по мере развития промышленности. По мере развития информационных технологий новая экономика может постепенно «съедать» капитализм. Впереди, возможно, длительное противостояние двух социально-экономических систем в рамках одного общества, как было в Новое Время, когда капитализм вытеснял феодальные отношения.

Сегодня во всем мире идет наступление правящих элит на права человека: в Европе – на социально-экономические, в России – еще и на политические права. Массовые выступления во Франции, Италии, Испании и других странах в защиту социальных прав показывают, что люди готовы бороться. Этой борьбе необходим притягательный образ будущего, борьба за реализацию которого гораздо более интересная задача, чем глухая защита социальных завоеваний прошлого. Концепцию прав человека пора обновить, сделать более радикальной, соответствующей духу Интернет-эпохи. Реализация этой новой модели прав и свобод граждан может стать смелой, стратегической задачей социально-освободительного движения в современном мире. Обретение такого социального идеала поможет этому движению перейти в наступление на позиции консервативных элит.

Как известно, современная концепция прав и свобод граждан сложилась еще в конце 18 века. Она отстала от технологических возможностей, которые появились для расширения «территории свободы» в последнее время. Я прогнозирую, что информационное общество даст человеку новое основополагающее право – право свободно решать, чему посвящать время своей жизни. Причем речь идет не о свободе потребления, как в классическом коммунистическом варианте: «каждому по потребностям». Такая свобода нереальна в принципе. Ведь с развитием технологий всегда будут появляться новые дефицитные материальные блага, массовое производство, которых просто не возможно.

Новое общество сможет дать людям право на свободную творческую самореализацию, самоактуализацию, самовыражение. Право жить в гармонии с собственными стремлениями и интересами, освободившись от навязанного поденного труда, от унизительной работы на чужих условиях. Люди получат право активно участвовать в управлении своей страной и компанией, свободу от власти бюрократии и собственников. Большинство традиционных прав (свобода слова, совести, собраний, демонстраций, избирательное право) гарантируют возможность говорить, голосовать и доверять власть другим. В будущем люди должны поучить возможность самим быть властью.

Я попробовал сформулировать современную версию некоторых базовых прав человека, основанных на технологических возможностях Интернета, прямой политической и экономической демократии, свободном обмене информацией и творческими достижениями.

1. Право непосредственно участвовать в управлении обществом.

Каждый человек имеет право напрямую участвовать в управлении своей страной, регионом или населенным пунктом с помощью инструментов прямой демократии (прежде всего электронных собраний граждан).

2. Право на равное участие в доходах от природных ресурсов своего общества

Каждый человек имеет право:

• на равную с другими долю в доходах от эксплуатации природных ресурсов своей страны,

• напрямую участвовать в управлении процессом эксплуатации этих ресурсами.

3. Право брать обязательства перед обществом и отказываться от них

Каждый человек имеет право:

• брать на себя обязательства перед обществом (платить налоги, служить в армии, исполнять другие гражданские повинности) или отказаться от этих обязательств,

• не нести никаких гражданских повинностей, не участвовать в управлении обществом, не получать от него преференций и гарантий.

Никто не может принуждать человека к действиям, направленным на выполнение обязательств перед обществом, против его воли.

4. Право на творчество, труд и отказ от востребованной обществом деятельности

Каждый человек имеет право:

• тратить время своей жизни так, как хочет он сам, не подвергаясь насильственному или экономическому принуждению к тому или иному виду деятельности,

• на безусловный основой доход, позволяющий заниматься любой деятельностью, не направленной против прав других граждан, или посвятить себя созерцанию мира, имея гарантии удовлетворения, как минимум своих базовых материальных потребностей (в еде, жилище, медицинском обслуживании),

• на безвозмездное содействие общества в достижении творческой самореализации, на получение информации, образования, интеллектуально-эстетических и базовых материальных ценностей необходимых для свободного занятия творчеством.

5. Право участвовать в управлении любым сообществом, в работу которого человек вкладывает свой труд, и отказываться от продажи своего труда

Каждый человек имеет право:

• участвовать в управлении любой экономической структуры, в которой он работает,

• иметь социальные гарантии от общества, защищающие от экономического или иного принуждения к продаже своего труда или вступления в трудовые отношения, условия которых он считает не справедливыми.

6. Право на свободное потребление и распространения любой информации и информационной продукции

Каждый человек имеет право:

• обеспечивать свои интеллектуально-эстетические потребности в любой продукции, которую можно автоматически копировать (музыкальной, видео, аудио, текстовой, программной и т. д.).

• свободно и беспрепятственно распространять любую информацию, не являющуюся личной тайной других людей, в том числе любые сведения о работе государственных органов.

Очевидно, что после появления интернета стало намного проще получать, генерировать и передавать информацию. В результате резко выросла интенсивность интеллектуального взаимодействия между людьми, намного лучше стали условия для творческой деятельности, развития науки и технологий. Следует ожидать, что в ближайшее время произойдет переход растущего количества информации и коммуникаций в новое качество. Об этом часто говорят как об исключительном в мировой истории явлении, т. н. технологической сингулярности. Хотя ничего нового в этом нет. Как и в конце XIX – начале XX века, в результате очередного скачка научно-технического прогресса в течение нескольких десятилетий человечество может получить ряд технических достижений, в корне меняющих жизнь людей.

Технологические и социальные перемены в истории всегда подстегивали друг друга. При этом социальные перемены периодически отставали от развития технологий. Эти периоды застоя заканчивались революционными рывками к новым социальным отношениям.

Представительная демократии, частная собственность и рынок, после краха коммунистического эксперимента начали восприниматься на Западе как вершина развития общества. Эти социальные инструменты стали объектом почти религиозного поклонения как некая абсолютная ценность. Однако на смену любым общественным институтам рано или поздно должны прийти новые, лучше соответствующие изменившемуся уровню развития общества.

Начало XXI века стало временем начала новой полосы нестабильности. Глобальный экономический кризис, экологические, климатические угрозы, противостояние с исламскими радикалами – все эти вызовы требуют серьезных социальных перемен, максимально реализующих творческий потенциал общества.

В прошлом наиболее популярной социальной альтернативой существующей социально-экономической системе, условно называемой капиталистической, была марксистская коллективистская утопия. Его последователи были уверены в том, что бурно развивающееся производство призвано стать могильщиком капитализма и основой для новой формации, идущей за ним вслед. Это убеждение диктовало им концепцию построения общества как единой фабрики. Логика была проста: если экономика основана на крупном производстве, то и общество должно управляться как единый большой завод. По этим лекалам была создана сталинская модель социализма, т. н. командо-административная система, окончательно развалившаяся в конце XX века.

Сообщества номадов не привязаны к какой-либо территории или стране. Номады работают через интернет, многие не заводят постоянного жилья и собственности, периодически меняются друг с другом домами в разных частях света.

Развитие современного информационного общества формирует новую, не коллективистскую, а индивидуалистическую альтернативу капитализму, не имеющую ничего общего со сталинским социализмом. На смену концепции общества-фабрики пришел образ общества-сети, основанного не на вертикальных иерархических, а на горизонтальных свободно формирующихся социальных коммуникациях.

Новая реальность, когда «физический капитал, необходимый для производства, то есть общедоступные персональные компьютеры и доступ к сети, распределен по всему обществу» (Й. Бенклер) предполагает формирование экономики свободного индивидуального и коллективного сетевого творчества; социальной системы без частной собственности и наемного труда. В политической сфере граждане с помощью тех же новых информационных технологий могут напрямую формировать органы власти, обходиться без посредничества политиков, самостоятельно выполнять функции парламентариев. Становится реальным переход от представительной к прямой демократии.

Наиболее вероятно, как это всегда бывало в истории, провокатором глобальных перемен станет жестокий системный кризис, предвестники которого видны уже сейчас.

После великого мирового кризиса в 20-х года XXI века разорились крупные корпорации и банки, мирровые валюты обесценились. Общество спасли новые социальные и производственные технологии, которые стали основой экономики. Их создают в основном международные сообщества программистов, ученых, инженеров (за кочевой образ жизни таких специалистов принято называть «номадами»). На основе этих технологий работают новые полностью автоматизированные, рациональные и экономные производства.

Номады. Сообщества номадов не привязаны к какой-либо территории или стране. Номады работают через интернет, многие не заводят постоянного жилья и собственности, периодически меняются друг с другом домами в разных частях света. Целые области с наиболее привлекательным климатом и природой существуют исключительно за счет живущих там номадов (Греция, Испания, острова в южных морях, некоторые области Латинской Америки, Азии и Океании). Это так называемые «зоны оффшорного проживания». Однако номады живут не только там, но практически по всей планете. Они – главная производительная сила новой экономики.

Номады подорвали экономическую базу государственной бюрократии. Они создают адхок-коллективы, участники которых одновременно работают в разных концах света, постоянно перемещаются по планете, продают свою творческую продукцию во многие страны. Ни одна национальная налоговая служба не может уследить за всеми этими передвижениями денег, услуг, людей. Да и не очень понятно, в бюджет каких стран должны платить номады. Тех, в которых они родились? Но они зачастую давно потеряли какую-либо связь с родиной. Где живут в момент подачи декларации? Но ко времени, когда по этой декларации придется платить налог, номад уже может работать в другой стране.

Смерть государства. Так как экономическая деятельность граждан перестала быть привязана к территории конкретной страны, у государств исчезла возможность отслеживать доходы и собирать налоги со своих граждан. Выделение денег на общественные нужды стало добровольным делом. Отчисления в форме пожертвований от граждан стали поступать не в государственные бюджеты, а на конкретные нужды в бюджеты различных добровольных и территориальных сообществ, в которые входит данный номад.

Таким образом, государства в современном виде престали существовать. Вместо них появилась неиерархичная система местных (городов, районов и т. д.) или не привязанных к территориям целевых сообществ.

Профессиональные чиновники и политики остались в прошлом. Добровольная военная милиция, формируемая территориальными сообществами, взяла на себя функции борьбы с преступностью на местах. Милиция, судебная система, коммунальные и социальные службы управляются населением, объединенным в местные сообщества напрямую через интернет. Так же непосредственно через сеть, на конкурсной основе, сообщества нанимают менеджмент этих служб.

В связи с переносом основных человеческих и материальных ресурсов в творческую сферу, произошел новый виток научно-технической революции, радикальная рационализация потребления, автоматизация производства и услуг. Потребление энерго– и материалоемких товаров и услуг стало предметом общественного осуждения. Они перестали пользоваться спросом (например, автомобили на бензине или дизеле, большие торговые центы и т. п.).

Значительную часть необходимого производят сами пользователи с помощью 3D принтеров у себя дома. Массовое производство сократилось, а то, что осталось основывается на энергосберегающих, экологически чистых технологиях. Электроэнергетика и теплоснабжение были переориентированы на альтернативные источники энергии. Все оставшиеся предприятия и фермы были практически полностью автоматизированы. Они принадлежат местным общинам.

Прошло время господства брендов, рекламы и потребительской гонки. В связи с развалом государств некому стало защищать копирайт на бренды. Кто угодно может производить что угодно под любым лейблом. Таким образом брендинг и реклама вообще потеряли смысл. «Потреблядство» вышло из моды. Модно стало творчество, спорт, путешествия, поиск впечатлений, новых мест для жизни и работы.

Новые социальные страты: номады, созерцатели, традиционалисты и крейзи. Помимо номадов существует другая многочисленная категории граждан. Это – «созерцатели», сознательно выбравшие созерцательную жизненную стратегию. Они живут за счет постоянного безусловного дохода, который получают от добровольных взносов номадов в местные фонды социальной солидарности.

Интересно, что номады довольно часто бросают свое дело и сами становятся созерцателями. Реже происходит обратное. Номады кормят созерцателей, поддерживая низкий уровень преступности и социальную стабильность. Многим номадам также важно иметь потенциальную возможность в любой момент самим стать созерцателями. Обеспечивая благосостояние этих новых хиппи, номады гарантируют себе свободу выбора будущего. Некоторые созерцатели открыто употребляют наркотики в условиях полного легалайза.

Третья категория населения – традиционалисты. Они демонстративно придерживаются местных и национальных традиций, оседлы, семейны. Чаще всего занимаются архаичными ремеслами и услугами (содержат рестораны, фермы, гостиницы, мастерские). Результаты труда продают номадам и друг другу, за счет чего и живут. Семьи в привычном смысле остались только у традиционалистов. Все другие категории перешли к свободным временным союзам.

Еще одна, немногочисленная категория жителей – т. н. «крейзи», сознательно отвергающие цивилизацию, интернет, новые технологии, ведущие отшельнический образ жизни, часто придерживающиеся различных религиозно-мистических учений (номады и созерцатели – не религиозны).

Транспорт, торговля сельское хозяйство, строительство. Города избавились от автомобилей. Транспорт остался только общественный, в виде небольших электромобилей-такси с автоматическим управлением, которые можно вызвать через интернет в любую точку и задать маршрут поездки.

Сбылись мечты Заболоцкого. Новые биоинженерные технологии позволяют выращивать мясо, как белковую массу разного состава (имитация различных видов и сортов) на автоматических биопредприятиях. Права животных защищаются законом, убивать и есть их строго запрещено. Последние домашние звери торжественно освобождены в 2040 году. Они и их потомки живут на свободе или в фермах, где за ними ухаживают добровольцы.

Оффлайн торговля, торговые центры, посредники-оптовики разорились еще во время кризиса. Остались только прямые дистанционные продажи производителей потребителям. На основе интернет-заказов сообщества производителей долгосрочно планируют производство товаров. Продают свою продукцию напрямую заказчикам с доставкой на дом электромобилями-автоматами.

Происходит постепенная деурбанизация – рассредоточение людей из крупных городов в маленькие поселки на природе, построенные с помощью новых дешевых технологий индивидуального строительства.

Радикальный рост продолжительности жизни. У каждого человека существует набор заранее выращенных для него с помощью биоинжинерии «запасных» органов (сердце, печень, почки и т. д.). Он хранится в особом биобанке. При необходимости проводятся операции по замене органов на запасные. Средняя продолжительность жизни перевалила за 100 лет.

Деньги. Единого эмиссионного центра не существует. Всеобщим эквивалентом является ресурс внимания (измеряемый по числу посетителей информационных ресурсов). Его меняют на продукты материального производства, услуги, технологии.

Метаморфозы. Андре Масон

Повышение посещаемости интернет-ресурсов конвертируется в дополнительные материальные блага для их владельцев. Существует добровольно соблюдаемое правило скачивать творческую продукцию бесплатно, но только с сайта ее производителя. Причем при условии размещения потребителем у себя в блоге ссылки на ресурс, с которого продукция была скачена. Таким образом, создатель творческой продукции получает высокую посещаемость своего ресурса и может обменять ее на материальные блага, разместив у себя информацию об их производителях. А те, в свою очередь, размещают у себя информацию, например, о производителях необходимых им комплектующих, в обмен на их продукцию и т. п.

Такие цепочки пронизывают рынок, как знаменитая формула Маркса: Товар-Деньги-Товар. Только место денег заняло внимание: Товар-Внимание-Товар. В новом обществе товарообмен обеспечивается с помощью возможностей «покупателей» (отдающих ресурс внимания) привлечь внимание других «покупателей» к «продавцу» (получателю ресурса внимания).

Миграция. Территориальные сообщества дают разрешение на въезд и проживание на своей территории «иногородних». Предпочтение отдается тем, кто вносит материальный и творческий вклад в жизнь сообщества, т. е. номадам.

Номады создали систему дистанционного бесплатного образования через интернет для жителей Третьего мира. Этот новый образовательный «план Маршала» для слаборазвитых, в т. ч. исламских стран, включает пропаганду атеистического естественно-научного мировоззрения. Благодаря ему новые поколения исламских народов освобождаются от религиозного опиума. Более того их представители составляют значительную часть самих номадов.

Виртуальная реальность. Пользователи через нейро-компьютерный интерфейс входят в виртуальную реальность, в интернет, фактически живут там полноценной жизнью, создают свое виртуальное тело, общаются друг с другом, испытывают ощущения близкие к реальным. Многие живут как бы «на два дома»: в реальности и виртуальном мире, куда периодически погружаются.

Люди перестают быть пассивными потребителями медиа и киноиндустрии. Самое модное произведение искусства – новый виртуальный мир, в котором разворачивается та или иная история. Виртуальные миры могут копировать историческую реальность, художественные произведения или быть плодом чистой фантазии авторов-программистов. Пользователи могут войти в него, принять участие в действии, испытывать те же эмоции, что и герои, влиять на сюжет. Они могут стать участниками Бородинской битвы или заседания Политбюро ЦК КПСС, полюбить и спасти Анну Каренину или заставить Раскольникова пощадить старушку и, конечно, поучаствовать в новых виртуальных мирах и сюжетах, созданных современными художниками-программистами.

Электронный помощник и цифровая копия интеллекта. Созданы интеллектуальные электронные помощники (ИЭП) людей. Базовая часть такой системы универсальна: умный поиск, интеллектуальный анализ баз данных, набор программ, помогающих создавать творческую продукцию: от технологических ноу-хау до исторических исследований. В эту систему также могут быть закачены персональные интересы и взгляды человека по любым вопросам. Таким образом ИЭП может эффективно реализовывать любые персональные творческие задачи.

Появляются и более сложные программные системы, знающие и воспроизводящие не только интересы и взгляды людей, но и индивидуальную специфику мышления, анализа информации, творческие методы, манеру излагать мысли. Такие помощники, по сути, становятся цифровыми копиями интеллекта (ЦКИ).

Система не только подбирает необходимую информацию и делает ее первичный анализ, но способна на основе интеллектуального багажа человека создавать за него новый контент.

ЦКИ может за «своего хозяина» давать интервью, писать работы на заданные темы, вести блог, дискутировать с оппонентами, сотрудничать с единомышленниками и т. д. Ведь в ее памяти ваши позиции по важным вопросам, оно «обучен» вашим методам, логике и т. д.

Электронный слепок интеллекта продолжает работать на благо общества и после смерти его «хозяина». Созданы ЦКИ великих людей, умерших еще в доинформационную эпоху. Специальная программа, проанализировав созданные ими тексты, воссоздает их интеллектуальные методы и возможности. Таким образом, электронные клоны интеллекта Эйнштейна или Бора участвуют в научных проектах XXI века. «Пообщаться» с цифровыми копиями интеллекта Ленина или Пушкина, получить их компетентное мнение по любому поводу – проще простого. Конечно, копии не могут стопроцентно заменить личности великих людей прошлого, но дают реальное приближение к ним.

Помимо копий интеллектов конкретных людей созданы синтетические варианты цифрового интеллекта. В них интегрированы интеллектуальные возможности разных индивидов. Более того, такие программы могут самосовершенствоваться. Возникает угроза конкуренции реальных людей и синтетических электронных интеллектов.