Комментарии

Вводная заметка к тому Е. И. Покусаева. Подготовка текста и текстологические примечания В. Э. Бограда.

Авторы комментариев: А. А. Жук – «Наша общественная жизнь», январь-февраль (I), март (II), апрель (III), май (IV) 1863 г.; Н. Ю. Зограф – «Наша общественная жизнь», ноябрь (VI) 1863 г. (участие в комментарии); В. Я. Кирпотин – «Современные призраки»; Р. Я. Левита – «В деревне»; С. А. Макашин – «Наша общественная жизнь», ноябрь (VI) 1863 г. (участие во вступительной заметке), апрель (XI) 1864 г. (вступительная заметка); В. А. Мысляков – «Как кому угодно»; Е. И. Покусаев – «Наша общественная жизнь», сентябрь (V) (участие во вступительной заметке), декабрь (VII) 1863 г. (вступительная заметка); П. С. Рейфман – «Наша общественная жизнь», январь (VIII), февраль (IX), март (X), апрель (XI) (при участии С. А. Макашина), октябрь <?> (XII) 1864 г.; Л. М. Розенблюм – «Неизвестному корреспонденту», «Литературные мелочи», «Стрижам», «Заметка», «Журнальный ад», «Литературные кусты», «Но если уж пошла речь об стихах…», «Гг. «Семейству M. M. Достоевского, издающему журнал «Эпоха»; Г. Ф. Самосюк – «Наша общественная жизнь», сентябрь (V) (при участии Е. И. Покусаева), ноябрь (VI) (при участии С. А. Макашина и Н. Ю. Зограф), декабрь (VII) 1863 г. (при участии Е. И. Покусаева).

В шестой том настоящего издания входят публицистические произведения Салтыкова 1863–1864 гг.: а) хроникальное обозрение «Наша общественная жизнь»; б) тематически примыкающие к этому циклу статьи и очерки «Современные призраки», «Как кому угодно», «В деревне»; в) материалы журнальной полемики Салтыкова с «Русским словом» и «Эпохой».

Большинство вошедших в настоящий том статей и очерков осталось в журнальных публикациях, а некоторые произведения, по разным причинам не увидевшие света при жизни Салтыкова, – в рукописях или в корректурных гранках набора. Лишь отдельные фрагменты этих произведений позднее были включены автором в крупные очерковые циклы («Признаки времени», «Благонамеренные речи»).

Цикл «Наша общественная жизнь» – одно из самых блестящих творений русской демократической публицистики – разделил судьбу других статей настоящего тома. Отчасти объяснялось это строгостью критериев, с которыми подходил автор к решениям о переиздании своих произведений, находя некоторые из них либо слабыми, либо слишком приуроченными к политической «злобе дня» минувшей эпохи. Кроме того – и, возможно, это главная причина, побудившая оставить «Нашу общественную жизнь» в первопечатной публикации, – цикл оказался незаконченным из-за грубых нажимов цензуры, а также вследствие внутриредакционных споров и осложнений (см. подробнее: С. А. Макашин. В борьбе с реакцией. – ЛН, т. 67, М. 1959, стр. 327–328).

Впервые названные публицистические произведения Салтыкова были собраны в шестом томе изд. 1933–1941 (редакция текста и комментарии С. Л. Белевицкого).

К настоящему времени обнаружено два новых произведения Салтыкова, относящихся к его публицистическим и полемическим циклам 1863–1864 гг. Это – вторая часть апрельской (XI) хроники «Нашей общественной жизни» за 1864 г. («Археологи свидетельствуют…») и полемическая статья 1864 г. «Литературные кусты» (ЛН, т. 67, публикация В. Э. Бограда).

Кроме того, для установления текста четырех хроник «Нашей общественной жизни», а именно II, VI, VIII и IX, использованы неизвестные ранее или не учитывавшиеся в изд. 1933–1941 источники – корректуры набора (чистые и с авторской правкой).

Большинство вошедших в настоящий том статей и очерков появлялось в печати без подписи. Относительно цикла «Наша общественная жизнь» это далее каждый раз не оговаривается.

Цензурные преследования, резко усилившиеся в условиях политической реакции, побуждали Салтыкова, занявшего (1863 г.) в «Современнике» после ареста Чернышевского место первого публициста, к широкому использованию всякого рода иносказаний, эзоповских прикрытий мысли, «фигур и уподоблений». Проистекающее отсюда своеобразие «тайнописи» салтыковской публицистики очень точно охарактеризовал И. А. Гончаров, в то время член Совета по делам книгопечатания.

«В моем отчете о рассмотренных журналах за последние шесть месяцев, – сообщал Гончаров Совету в январе 1864 г., – я упомянул о статье «Наша общественная жизнь», как замечательной по запутанности, темноте, очевидно проистекающей из желания автора сказать больше, чем дозволяет цензура. Имея даже отчасти ключ к этой и другим статьям под тем же заглавием, я должен сознаться, что, благодаря обилию намеков, иносказаний и обходов, я многого в ней не понимаю. Ключ этот вот каков: еще в начале прошлого года, до учреждения Совета по делам книгопечатания, когда «Современник» выражался гораздо откровеннее, в одной из его книжек (если не ошибаюсь, в первой) в подобной же статье автор враждебно высказался к старым поколениям и с сочувствием к новым, сославшись на то, что некогда булгаринская партия преследовала новых деятелей за тогдашние опасные мечты, которые между тем разрешались в реформах. Такой же исход автор предсказывает и нынешней борьбе двух направлений, отживающего и возникающего.

С тех пор во всех статьях под заглавием «Общественная жизнь» автор развивает ту же тему. Он перебирает явления общественной жизни желчно, местами злобно, всегда оригинальным языком и вообще с замечательным талантом. На литераторов, журналистов, на их старые идеи, особенно на вражду к новому, он нападает открыто, также на предрассудки, застой, порчу общества и т. п. Там же, где он проводит свой взгляд вообще на современный порядок вещей, свои идеи, он впадает в темноту, о которой я говорил, и делается совершенно непонятен».

Эта «темнота», действительно имевшая причиной «желание автора сказать больше, чем дозволяет цензура», не помешала, впрочем, Гончарову обнаружить в публицистике Салтыкова ее «ключ»: явную враждебность к «современному порядку вещей». «Ключ», найденный Гончаровым, раскрывает лишь самое общее содержание «Нашей общественной жизни» и других публицистических и полемических произведений настоящего тома. Демократический читатель – современник Салтыкова – за эзоповской оболочкой салтыковской сатиры и публицистики умел распознать ее сокровенный истинный смысл как в целом, так и в деталях. Читатель нашего времени для сколько-нибудь полного и ясного понимания «фигур и уподоблений», а также отдельных намеков публицистики Салтыкова нуждается в помощи детального комментария: реально-исторического и «толкового», раскрывающего наиболее трудные иносказания эзопова языка.

«Наша общественная жизнь» относится к тем произведениям Салтыкова 60-х годов, которые подверглись наиболее разрушительным ударам цензуры. Кроме того, авторские намерения в отношении некоторых статей как «Нашей общественной жизни», так и выступлений в журнальной полемике 1863–1864 гг., были осложнены внутриредакционными спорами этих лет в «Современнике». Наконец, текстовыми источниками для появившихся в печати хроник «Нашей общественной жизни», кроме публикаций «Современника», изуродованных цензурой, являются в подавляющем большинстве случаев только чистые корректуры набора. Ни автографы, ни правленные автором гранки не сохранились или не найдены (исключая лишь неполную рукопись IV хроники и частично сохранившиеся правленые корректуры хроник VI и X). Всеми этими обстоятельствами определяются значительные трудности текстологической подготовки материалов настоящего тома. В примечаниях указываются наиболее существенные случаи освобождения первопечатного текста «Современника» от изменений цензурного происхождения.