Книга: Невидимый
Назад: Глава седьмая
Дальше: Глава девятая

Глава восьмая

Мне следует радоваться. И большую часть времени я радуюсь. Большую часть времени «радость» – слово, которого едва ли хватит, чтобы описать мое состояние. Я теряю себя в Стивене, не чувствуя себя потерянной. Я нахожу себя в Стивене, поскольку раньше я даже не знала: я ждала, чтобы меня нашли.
Когда он говорит со мной, когда он ко мне прикасается, я испытываю такое головокружение, у меня так широко раскрыты глаза, что я боюсь, как бы не выплеснуть все это сентиментальное месиво из розовых лепестков и леденцовых сердечек, скопившееся у меня внутри. Я этого не хочу. Это совсем не в моем стиле, и я до сих пор слишком боюсь все испортить. Раньше я никогда не чувствовала, что мне нужен кто-то кроме моей семьи. Стивен сумел это изменить.
Если отбросить в сторону романтику – выпученные глаза и глупую ухмылку, – я испытываю неловкость. И это беспокойство совсем не из тех, что естественным образом сопутствуют страху быть отвергнутой. Ощущение «что-то не так» овладевает мной, когда мы порознь. Я пытаюсь его игнорировать, делая вид, что не замечаю: в самой глубине моего подсознания возникает сомнение. Но оно там есть, и от него все сложнее отделаться.
Я виню в этом свою семью. Не то чтобы я очень сердита, но я устала от этой манеры – вечно искать, кого назначить ответственным. Мама, немного освоившаяся со своими обязанностями в больнице, все еще подолгу работает, но теперь она чаще появляется, чтобы поужинать с нами или посмотреть кино. Лори объявил своей новой миссией расширение нашей коллекции DVD, поскольку, хотя «Охотники за привидениями» и потрясающий фильм, он все-таки не может смотреть его больше двух раз в неделю. Действительно, мы смотрим «Охотников за привидениями» каждый раз, когда больше смотреть нечего, потому что это единственный фильм, который нам всем нравится. Мой выбор – «Хранители» и «Донни Дарко», – но и мама, и Лори закатывают глаза, когда я предлагаю посмотреть эти фильмы. Маме нравятся зарубежные фильмы, а мне нет, потому что вместо действия там обычно какие-то суровые и тягостные рассуждения о жизни, да и Лори говорит, что не может следить за действием, поскольку постоянно отправляет эсэмэски во время просмотра. Лори навязывает нам Кэри Гранта, что в принципе неплохо, только мы с мамой устаем от черно-белого кино. В общем, мы решили, что не так уж и плохо, если Лори возьмется решить нашу проблему. Подозреваю, что ему просто нужен повод, чтобы выполнить означенную миссию вместе с Шоном в качестве подельника. Этот мямлящий лентяй больше не бывал у нас дома… по крайней мере, я его не видела… но я несколько раз видела, как Лори что-то бормотал по телефону. Когда я попыталась привлечь его внимание, он посмотрел на меня взглядом, означающим «Пошла вон отсюда, или я с тобой не разговариваю», и я не стала настаивать на своем.
Но после ужина, когда он торжественно предъявляет нам «Призрака в доспехах», я уже не могу молчать. Я сразу же попадаю на крючок, поскольку это аниме, а мама заинтригована, потому что фильм японский. Лицо Лори сияет самодовольной усмешкой, когда мы обе одобрительно хмыкаем. Но невозможно поверить, что он сам выбрал этот фильм.
– А вот и доказательство того, что у твоего нового приятеля хороший вкус, – говорю я.
– Что-что? – оживляется мама.
– Заткнись, Элизабет, – говорит брат. – Или я отнесу назад «Беглецов», которых купил твой дружок и заставил меня забрать.
Сидя лицом к лицу за кухонным столом, мы с братом словно зеркальные отражения друг друга. Скрещенные руки, напряженные улыбки, ядовитые взгляды.
– По-моему, нам не нужно никакого фильма, – произносит мама. – Смотреть, как вы сражаетесь из-за своих тайных страстей, – отличное развлечение.
Легкой маминой насмешки достаточно, чтобы наши гневные ухмылки сменились смущенным румянцем. Она мастер снимать напряжение, и, наверное, по этой причине ей всегда с легкостью удавалось получать лучшие административные должности в известных больницах.
– Ну, кто расскажет мне первым? – спрашивает мама.
Щеки у Лори, словно розы, и чувство вины за то, что я его задразнила, вынуждает меня первой сделать признание.
– Я встретила мальчика, – начинаю я, думая, что более по-детски выразиться невозможно.
– Он существует, – подтверждает Лори. – Я говорил с ним по телефону.
– В последний раз повторяю, – говорю я, бросая гневный взгляд на Лори, – с какой стати я стала бы придумывать себе парня?
– Понятия не имею, – признается Лори. – Ты же писательница… или типа того. Может, что-то вроде работы над ролью методом перевоплощения.
У меня из горла вырывается нечто среднее между спазмом и рычанием.
Мама хлопает меня по руке.
– Как его зовут?
– Стивен.
Когда я произношу его имя, мой голос меняется. Я сама его с трудом узнаю. Мамина улыбка – удивленная, но нежная, говорит о том, что она прекрасно понимает мои чувства. Мне больше ничего не нужно говорить.
Она поворачивается к брату.
– Итак?
– И что, это все? – Он бросает на меня обвиняющий взгляд. – Ты же только имя ей сказала.
Я не обращаю на него внимания.
– Лори, я жду, – говорит мама, обрывая всякое дальнейшее обсуждения моего начинающегося романа.
Ища способа подразнить меня за то, что у него есть сладостная возможность рассказать о своих похождениях, Лори нелепо ухмыляется.
– Он живет в этом доме, – говорит брат. – Двумя этажами выше нас. Его зовут Шон. Ростом он где-то метр восемьдесят. Поджарый, но не слишком худой. У него чудесные волосы, и они падают ему на глаза самым восхитительным образом. И он о-о-о-очень умный. Даже Элизабет не такая умная.
– Спасибо, – говорю я.
Мама улыбается мне.
– Видимо, это серьезно.
Я торжественно киваю ей.
– Эй вы, – скулит Лори, – нечего надо мной потешаться. Он мне действительно нравится.
– Мы посмеиваемся любя, милый, – улыбается мама. – Я рада, что у тебя новый друг.
Лори в таком экстазе от своего нового увлечения, что, по-моему, едва не падает со стула.
– Не забывай дышать, Тигра, – напоминаю я.
– Раз уж мы услышали о Шоне, – продолжает мама, – будет справедливо, если ты еще немного расскажешь нам о Стивене, Элизабет.
В отличие от Лори, для которого новое знакомство непременно сопровождается бурным выплеском чувств, я испытываю неловкость. Мои пальцы вцепляются в сиденье.
– Гм… Он славный.
– И?
– Живет через две квартиры от нас.
– Правда? – Мамины брови изумленно подняты. Она переводит взгляд с меня на Лори. – Что-то слишком много новых увлечений для одного дома. Если вы не будете осторожны, это может обернуться французским фарсом.
Мама сама смеется над своей шуткой, потому что мы смотрим на нее непонимающе. Осознав, что ее шутка не удалась, мама становится серьезнее.
– А как насчет родителей? – интересуется мама.
– Шон не очень-то ладит со своими, – отвечает Лори. – Похоже, они придурки.
– Ты с ними еще не знаком, – наставительно произносит мама.
– Я сужу по тому, что мне сказал Шон, – гнет свою линию брат. – Они точно придурки. Мы никогда не ходим к нему, если они дома.
– Понятно, – говорит мама, переводя взгляд на меня. – Элизабет?
– Мама Стивена сейчас в Лондоне, а с его папой мы познакомились вчера вечером.
Говоря это, я хмурю лоб. Я пришла в такое воодушевление, когда Стивен захотел, чтобы я встретилась с его папой, но в этом было нечто неловкое, что усилило мое необъяснимое беспокойство по поводу наших отношений.
– Ой-ой-ой, – вздыхает мама, сцепив пальцы. – Что ж, похоже, я не могу рассчитывать, что за вами приглядит кто-то из взрослых – так же, как они не могут рассчитывать на меня.
– Приглядывать за нами?! – Лори соединяет пальцы крест-накрест. – Как же!
– Меня часто не бывает дома, – говорит мама, глядя на Лори и качая головой. – И я знаю, что вы достаточно сознательны и вас можно оставить без присмотра. Но дружба и любовь могут привести к необдуманным решениям.
Мы с Лори стонем от нетерпения – куда же она клонит? Но мама идет на попятный, несмотря на наши протесты.
– Полагаю, когда в этом возникнет необходимость, вы обсудите со мной то, что необходимо для вашей безопасности. И знайте: вам лучше бы воз держаться от сексуальных отношений, пока вам не исполнится восемнадцать… по меньшей мере. Вы оба еще не до конца сформировались – физически и эмоционально.
Мне кажется, я вот-вот взорвусь, а Лори выглядит ошеломленным. Возможно, мама отлично умеет решать конфликты, но когда речь идет о здоровье, она всегда говорит тоном медика.
Мама кладет салфетку на пустую тарелку и расправляет юбку.
– Раз мы с этим разобрались, давайте все уберем и посмотрим фильм.

 

Тарелки вымыты, вытерты и убраны, я устраиваюсь на диване. Лори ставит диск с фильмом, пока мама солит попкорн, который уже блестит от растопленного масла; все так, как мы любим, – никакой пищевой ценности, никакой пользы для здоровья. Лори все еще без умолку трещит о красоте волос Шона, падающих на лоб, и я улыбаюсь, понимая: хотя Лори набросился на меня за то, что я рассказала маме о Шоне, сам он умирал от нетерпения поговорить о своем новом друге. Шон – первый, с кем брату удалось подружиться, и хотя я до конца не уверена, в каких они отношениях, Лори явно счастлив. Когда я думаю об этом, нечто внутри меня – что-то острое и хрупкое, – начинает смягчаться. Старая рана начинает зарубцовываться.
Мы с Лори устраиваемся по обеим сторонам от мамы, и внезапно я чувствую такое умиротворение, что у меня в уголках глаз начинают пощипывать слезы. Единственное, чего мне не хватает, – это чтобы Стивен тоже здесь был. Теперь, когда я рассказала о нем маме, послушала, как он говорит с Лори по телефону, – да еще и получила такой чудный подарок, который Лори должен был принести мне, – я хочу, чтобы он познакомился с моей семьей.
Я вытаскиваю телефон из кармана, но потом вспоминаю, что он ужинает с отцом.
Когда я увидела отца Стивена, мне стало не по себе. Комната показалась мне слишком маленькой, воздух – слишком спертым. Вспоминая о том, какой вердикт Лори вынес родителям Шона, я подумала, что, может быть, Стивен и его папа ссорились до того, как я к ним пришла. Но зачем тогда было приглашать меня? Потому что он не хочет скрывать от меня свою жизнь – даже плохое. Только так мы можем быть вместе. Вот поэтому я лю….
Эта мысль застала меня врасплох. Вот, значит, о чем я думаю. «Поэтому я люблю его».
– Что, испугалась? – спрашивает Лори, вытаскивая меня из глубин моего сознания. – Это всего лишь анонс.
Я опускаю глаза и вижу, что невольно прижимаю к груди диванную подушку.
– Нет, – быстро отвечаю я, – только слегка про студилась.
– Серьезно? – Брат удивленно уставился на меня. – На улице, наверное, миллион градусов.
– Надеюсь, ты не больна, – озабоченно говорит мама.
– Все в порядке, – отвечаю я, отводя ее руку, прежде чем она успевает потрогать мой лоб. – Давайте просто смотреть фильм. Мне ужасно интересно.
Я благодарна маме и брату за то, что они не пытаются муссировать эту тему. Все еще немного трепеща из-за того, что призналась себе в чувстве, сотрясающем все мое тело, я пишу Стивену эсэмэску.
«Беглецы» классные. Ты мой герой. Наверно, ты и для Лори герой, потому что он все время трещит о Шоне. Надеюсь, ужин проходит хорошо. Скучаю по тебе».
Я хочу написать «Люблю тебя», но слишком боюсь так рисковать. Даже думать об этом все еще страшно.

 

К тому времени, когда я ложусь спать, ответа от Стивена так и не пришло. Когда я просыпаюсь, ответа все еще нет. Что, если он все-таки вычитал мое тоскующее «Я люблю тебя» между строк сообщения, и это его отпугнуло? А что, если их с отцом ужин прошел неудачно, и Стивен слишком огорчен, чтобы позвонить? Что, если их такси трагическим образом попало в аварию, и теперь они в палате интенсивной терапии в больнице моей мамы? Мои объяснения того, почему Стивен не пишет и не звонит мне в течение последних двенадцати часов, становятся все более дикими. В самой последней версии участвуют обезьяны, сбежавшие из зоопарка в Бронксе, и запряженные лошадьми кареты в Центральном парке. Тревога заползает мне под кожу, из-за чего я разгуливаю по дому в пижаме, пока Лори зачитывает мне список ингредиентов кексов «Поп-тартс», чтобы доказать, что они на 99 процентов искусственные.
– Зачем ты тогда их ешь? – спрашиваю я, глядя на телефон в миллионный раз.
Он пожимает плечами.
– У них отличный вкус. Я пристрастился к искусственным фруктам и консервантам.
– Интересный диагноз ты себе поставил, – говорю я брату.
– Я обладаю необъяснимыми возможностями в том, что касается оценки моего состояния. Например, судя по последним данным, я серьезно пристрастился к искусственной чернике.
– Ох…
Лори слизывает с пальцев крошки «Поп-тартс».
– Ну, когда же я его увижу?
– Что? – спрашиваю я, снова уткнувшись в телефон и почти не слушая.
– Твоего загадочного, но не воображаемого парня, – говорит брат. – Стивена. Похоже, ты не на шутку им увлеклась. И хотя тот разговор по телефону был вежливым первым шагом, я хочу убедиться в том, что могу одобрить его кандидатуру. А упомянутое одобрение предполагает встречу лицом к лицу.
Я не отвечаю, уставившись на Лори.
– Разве ты не хочешь, чтобы я с ним увиделся? – Похоже, Лори упал духом.
– Конечно, хочу, – говорю я.
До меня доходит, что брат предложил мне идеальное решение кризиса, который у меня происходит. Стивен пригласил меня встретиться со своим отцом. Это серьезный шаг в отношениях. Значит, следующим шагом будет предложить ему встретиться с братом. Лори – прекрасная кандидатура. Все-таки во встрече с родителями есть нечто пугающее, и я уверена, что, будь у Стивена брат или сестра, он сделал бы так, чтобы я сперва встретилась с кем-то из них. К тому же его отец не всегда бывает в городе, значит, нужно было встретиться с ним, когда представился случай.
– У тебя есть несколько минут до выхода? – спрашиваю я Лори.
– Я планировал насладиться еще одним кексом, – признается брат. – А что, хочешь пригласить чудо-мальчика прямо сейчас?
Я прикусываю губу.
– По-твоему, еще слишком рано?
– Да нет, – говорит Лори, оглядывая меня с ног до головы. – Просто нельзя сказать, что ты как следует причесана.
– Так ты хочешь с ним встретиться или нет? – спрашиваю я.
– Если тебя устраивает роль девушки в пижаме и с растрепанной головой, не буду становиться у тебя на пути.
«Поп-тартс» выпрыгивает из тостера. Лори нюхает его с таким видом, словно определяет вкусовые оттенки хорошего вина.
Меня немного смущает перспектива увидеть Стивена до того, как я приняла душ, но я не хочу упустить шанс. Я беспокоюсь и из-за того, что он мне не позвонил, и из-за того, что потом мне не хватит духу устроить их встречу с Лори, если я не буду действовать под влиянием внезапного порыва.
Я набираю номер Стивена. Раздаются два гудка.
– Привет. – У него усталый голос.
Я совершила ошибку.
– Я разбудила тебя. Извини.
– Нет, – отвечает он, – не разбудила. Я не сплю. Я вообще не спал.
– Ой, – говорю я. Он не спал всю ночь и не смог отправить сообщение или позвонить. У меня такое ощущение, что мое сердце куда-то проваливается. – У тебя все в порядке?
– Я пытаюсь в этом разобраться, – отвечает Стивен. – Как прошел киносеанс?
Его голос звучит не так мрачно, и я улыбаюсь с облегчением.
– На самом деле, здорово… – Я бросаю взгляд на Лори, чьи глаза закрыты, поскольку он, видимо, достиг нирваны от поедания «Поп-тартс». – Может, заглянешь?
– Прямо сейчас? Ты одна?
– Да, – отвечаю я. – Я…
От чувства вины у меня пересыхает в горле. Я буду одна довольно скоро, но пока что я хочу, чтобы Лори встретился со Стивеном. Это ведь не очень большая ложь, верно?
– Хорошо, – говорит Стивен, перебивая меня. – Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
Улыбка исчезает с моего лица, а мое сердце словно разбилось вдребезги. Разговор. Он хочет поговорить о том, что нам нужно расстаться. Он каким-то образом вычитал «я люблю тебя» между строк моего сообщения, решил, что я слишком назойлива, и хочет прийти, чтобы поговорить со мной о расставании. А когда он увидит меня непричесанную, в мятой пижаме, у него появится дополнительный повод меня бросить.
Я пытаюсь заговорить, чтобы задержать его, – хочу сказать, что я передумала и нам сейчас не следует видеться. Но у меня словно вата во рту, а губы онемели.
– Я сейчас зайду, – говорит он и вешает трубку.
Я кладу телефон на столик.
– Ну что, он идет? – спрашивает Лори.
Я киваю. Он соскальзывает со стула и подходит ко мне, гримасничая.
– Что-то не так? У тебя такой вид, словно тебя сейчас стошнит.
Я не хочу отвечать, потому что мне кажется, что меня и правда стошнит, если я открою рот.
Слышится легкий стук в дверь, и она распахивается.
Лори оборачивается и говорит с улыбкой:
– Видно, она действительно к тебе неравнодушна, если ты привык заходить сюда так, словно ты здесь живешь.
Если бы меня не трясло от сознания, что меня сейчас бросят, я бы улыбнулась. Я всегда оставляю дверь открытой для Стивена. Я люблю, когда он входит, всегда открывая мне объятья еще до того, как мы поздороваемся.
– Странно.
Лори смотрит на открытую дверь, куда-то мимо Стивена, застывшего в нескольких шагах от порога.
Лори глядит на меня.
– Кажется, кто-то стучался?
– Это Стивен. – Мой голос похож на воронье карканье.
Стивен так и не пошевелился. Он явно не хочет рвать со мной в присутствии моего брата – так же, как я этого не хочу. Однако мы все здесь.
– Стивен, это Лори, – говорю я. – Он как раз собирается в школу. Я думала, вы можете поздороваться, прежде чем он уйдет.
Мне и самой невдомек, почему я пытаюсь способствовать этой неловкой – первой и последней – встрече моего брата с мальчиком, намеревающимся растоптать мое сердце, но я не знаю, что еще делать.
– Элизабет… – хмуро тянет Лори. – Здесь же нет никого.
– Опять ты за свои шутки про воображаемого друга, – говорю я. – Это не смешно.
Брат бледнеет.
– Между прочим, я не шучу.
Лори не отвечает, но снова поворачивается к двери и смотрит туда.
– Стивен, это ты его подговорил? – тихо спрашиваю я.
Стивен по-прежнему не двигается, но теперь сжимает кулаки, держа руки по бокам.
– Да что, черт возьми, происходит? – спрашивает Лори и трет глаза.
– Лори, – тихо, но твердо говорит Стивен.
– О господи! – Лори отпрыгивает, сбивая локтем стакан сока. Стакан падает и разбивается. – Кто это?
Теперь Стивен смотрит уже на меня. Наши глаза встречаются – у него грустный взгляд. Его плечи поднимаются и падают; он вздыхает. Отсутствующие детали мозаики начинают вставать на свои места.
Происходит нечто такое, чего никогда со мной не происходило. Даже когда я видела, как Лори увозит «Скорая помощь». Я начинаю кричать и не могу остановиться.
Назад: Глава седьмая
Дальше: Глава девятая