Глава первая
ПРИВЕТ ИЗ ПРОШЛОГО
Джен
— Привет, серая мышка! — хмыкнула я, глядя в треснувшее пыльное зеркало.
Патри не преминула отреагировать:
— Ты к себе слишком строга, Джен.
— При чем здесь я? Вон мышь в углу сдохла.
Подвал выглядел так, словно в него не заглядывали долгие годы. На досуге займусь этим, надо заставить жилищное управление работать! Здесь слишком много высоток с подвалами и чердаками, чтобы оставить их без внимания.
Там, где я жила в детстве, в Ньюривере, не было огромных высоток и подземных парковок, там с подвалами было проще. Почти все дома были частными, а в частном доме довольно трудно спрятать жертву похищения, если только дом не принадлежит тебе.
Луч мощного фонаря осветил все углы помещения, но никаких следов пребывания девушки не нашел.
— Пошли отсюда, — сказала я.
Обследовать квадрат мы закончили. В динамике слышались переговоры ребят, которые тоже заканчивали сегодняшний обход, но ни от одной команды не поступило желанного положительного сигнала. Вместе мы выбрались из подвала, и я увидела, что уже почти стемнело. По крайней мере, вся подсветка включилась, и фонари освещали тот переулок, где мы лазили.
— Закругляемся, — сказала я в микрофон, болтавшийся на воротнике. — Темнеет.
Не знаю, как остальные координаторы, а я группу гонять по ночному городу не стану. Сейчас мы ищем одну пропавшую девушку, а потом искать еще и своих не хочется. Всегда есть риск наткнуться на труп, но гораздо хуже наткнуться на психопата, который этот труп организовал. Темнота здесь не помощник.
Я машинально отмечала ориентировки на информационных стендах. Почти везде горели яркие красные буквы «ПРОПАЛА!». Там, где ориентировки уже успели убрать алчные владельцы рекламных стендов, я восстанавливала их, прикладывая чип к сканеру. В прошлом году у нас появились связи в рекламной компании города, и теперь все коды для внесения объявлений были всегда с нами.
Мы направились к стоянке, где был припаркован мой флаер и мотолет Патри. Она, как всегда, усмехнулась, когда я достала ключи.
— Почему ты не купишь себе мотолет?
— Жить хочу, — буркнула я. — Вот сбросит кто-нибудь этажа с девяностого бутылку, и все, нет больше ни тебя, ни мотолета. А моему флаеру плевать.
Патри собиралась было что-то ответить, но я прервала ее, указав на располагавшуюся неподалеку кофейню:
— Были там?
Девушка покачала головой.
— Езжай, я с ними поговорю.
Все же у нее был маленький ребенок, а меня уже давно ждал дома горячий ужин и расправленная постель. При мысли об этом стало очень хорошо, несмотря на гадкое ощущение беспомощности. Девушка пропала почти неделю назад, и с каждым днем надежды найти ее живой было все меньше и меньше. На нас давила полиция, давила общественность, возмущенная участившимися сообщениями о пропавших без вести. А сделать мы ничего не могли. Пропала она, как в воду канула! Впрочем, может, и в нее. Если в Новую реку, то тело отыщем. А если в Старую… это уже не река, это свалка отходов. И там даже искать никто не будет.
Я мельком взглянула на телефон. Едва ли не сотня сообщений, несколько десятков вызовов. Я наспех пролистала ленту, но ничего, кроме интересующихся результатами поисков любителей скандалов и псевдоэкстрасенсов, не было. И вторая линия молчала: значит, девушку не нашли и новой информации не поступало. К счастью, из полиции тоже не звонили. Что ж, обойдусь без ехидных вопросов лейтенанта. Он любил спрашивать, зачем нас кормит Федерация, если мы не приносим результатов. Затем, что в полиции служат обученные люди, а у нас — все, кто готов лазить по злачным местам в поисках очередной жертвы наркоманов, маньяков и просто сволочей. И надо ли говорить, что в полиции зарабатывают как кинозвезды, а мы — как курьеры-внештатники в фирме по разносу горячих обедов.
Я пересекла дорогу наземного движения и вошла в уютный кофейный бар из тех, что торгует лишь кофе и кое-какой выпечкой. Бариста за стойкой программировал робота-официанта и меня заметил не сразу.
— Кофе? — спросил он, когда наши взгляды встретились.
— О нет, я вторые сутки на ногах. Если выпью кофе, меня увезут в госпиталь.
— Тогда, может, успокаивающего чая? Есть зеленый и синий.
— Синий? Давай.
Фруктовый, приятный, горячий… мм, после сырого темного подвала — то что надо.
— Вообще, я по делу. У вас там висит информационный экран. Сможете повесить ориентировку? Пропала девушка, десятый день не можем найти. Развешиваем по городу ориентировки и прочесываем подвалы.
Парень был хороший: мигом посерьезнел, протягивая мне стакан с чаем.
— Уже подвалы?
Вместо ответа я пожала плечами. Две группы завтра будут обследовать Новую реку. Правда, если тело сбросили туда, найти его будет крайне сложно. Но мы уже подключили соседний район. Вообще, отец этой девчонки молодец. Сразу обратился к нам, поднял на уши весь район. Ее ищут почти пять тысяч человек, из которых две тысячи прочесывают город. Если она еще жива, мы найдем ее в ближайшее время. Если нет… найдем чуть позже.
— Размещай, — кивнул мне парень. — Код стенда — наше название, без пробелов и заглавных.
Поблагодарив за напиток и расплатившись, я вышла и быстро загрузила ориентировку. На большом, формата А2, баннере появилось лицо красивой молодой девушки в очках.
— Пропала, — вздохнула я. — Найдем тебя, Зара Торрино. Найдем.
И направилась к флаеру, мечтая отдохнуть хотя бы пару часов.
Я тихонько проскользнула в квартиру, стараясь не разбудить бабулю. Но она, естественно, не спала. Ждала меня, как и всегда после поисков. На столе уже ждал ужин, по старинке накрытый небольшим кухонным полотенцем. Хорошо, уютно.
— Нашли? — Бабушка всегда волновалась за ребят, которых мы искали.
Она вообще была против моей работы. Когда я ушла из магазина и бросила институт, она очень переживала. А я в поисках новых, еще не испробованных способов пробить это равнодушие ко всему окружающему нашла «Денеб». И хотя вожделенных эмоций не получила, работа мне понравилась. По крайней мере, я чувствовала себя кому-то нужной. И делала полезное дело, а не говорила беспрестанно: «Здравствуйте, меня зовут Джен, я могу рассказать вам все об этих стиральных роботах». Ужасно. Как вспомню, так вздрагиваю.
И дресс-кода нет. Можно носить рваные джинсы, удобные ботинки, футболки и кожаные куртки. Это, во-первых, удобно, а во-вторых, создает нужный образ. Сплошные плюсы, за исключением тех моментов, когда был мой дежурный месяц. Им у нас назывался период, когда конкретный человек отвечал за сообщение новостей родственникам. Чаще всего это был просто отчет о ходе поисков. Реже — сообщения, что родственник найден. Не более часто — что погиб. Вот из-за последней вероятности дежурные месяцы я и не любила.
— Отдыхать будешь? — спросила бабушка, когда я допивала чай. — Завтра как, выходной?
Задумавшись, я покачала головой:
— Завтра поеду с водолазами на Новую реку, будем искать тело в воде. Вернее, они будут искать, а я организую полевую кухню и заодно попробую найти свидетелей того, как она вышла из дома. Не может же человек выйти из подъезда и провалиться без следа! Кто-то же должен был ее видеть.
Бабушка покачала головой. Она в свои шестьдесят пять все еще была стройной и энергичной. Порой даже более энергичной, чем я. Близился сезон зимних видов спорта. Наверняка опять начнет уговаривать меня дать пару кругов на стадионе. Ненавижу лыжи! Ненавижу холод! Ненавижу поиски в холодное время!
Хотя… применимо ли ко мне слово «ненавижу»? Впрочем, плевать.
Я улеглась у себя в комнате и долго не могла уснуть. Перед глазами стояло лицо симпатичной девушки в очках. Так иногда бывало, когда я чувствовала, что мы вряд ли найдем человека живым. Я уже заранее готовила слова для ее отца, который сделал намного больше, чем сделал бы любой человек на его месте. Он бросил все, чтобы найти дочь, а надежда утекала с каждым днем.
Пожалуй, такие мысли были существенным минусом работы. Но в итоге я все-таки заснула, к счастью, без снов. Похоже, лишь для того, чтобы через несколько часов, когда еще луна была на самом пике своей яркости, проснуться от стука в дверь.
Я сразу же вскочила, пока бабушка не поднялась открывать. Впрочем, она вряд ли слышала стук, он был не такой уж и громкий. Кому приспичило прийти ко мне… я взглянула на часы… в три ночи, да еще и стучать, хотя на двери есть звонок?
Я достала пистолет. Сама не знаю зачем, просто чувствовала себя с ним спокойнее. Разрешение на оружие мне выдали, когда стало ясно, что активные поисковые группы постоянно сталкиваются с людьми, которых и людьми-то назвать сложно. Поисковик должен в первую очередь думать о себе и уже потом — о пропавшем. Иначе можно пополнить коллекцию трупов на местном кладбище, а еще получить памятную дощечку на стене с именами погибших при исполнении.
Видеодомофон не так давно сломался, и я никак не могла вызвать мастера, чтобы его починили. А теперь жалела, ибо это был слишком большой риск.
Я приложила палец к замку на двери, и красный огонек сменился зеленым, открывая дверь. Потом я резко распахнула ее, спрятав пистолет за бедро. И ахнула, когда рассмотрела гостя.
Он шагнул в коридор, воспользовавшись тем, что я на пару шагов отступила. И слабый свет от единственного ночного светильника явил мне все ту же темно-синюю кожу и ярко-зеленые, насыщенные, лишенные век и ресниц глаза.
— Здравствуй, Джен, — улыбнулся этот… нелюдь. — Ты так выросла, настоящая красавица.
Я выставила вперед пистолет, и он отшатнулся, а в зеленых глазах промелькнул испуг.
— Джен, не бойся меня! Я — Артен, помнишь? Ты спасла меня восемь лет назад, когда мой корабль потерпел крушение. Ну же, Джен, ты не могла забыть!
— Что ты здесь делаешь?
Я заметила, как дрожит рука, в которой был пистолет. Значит, проняло немного. Следовало ожидать. А его папочка не рядом ли ошивается?
— Мне нужна твоя помощь, Джен, — вздохнул Артен. — Сначала срочная, а потом та, ради которой я прилетел на твою планету. Пожалуйста, помоги мне спрятать корабль! На Земле не очень плотно сотрудничают с представителями других систем. Если я нарушу концепцию невмешательства, меня убьют! Джен, давай как-нибудь спрячем корабль, а потом я тебе все расскажу. Ты спасла меня один раз, спаси еще раз.
Немного подумав, я опустила оружие.
— Ладно, проходи, — кивнула и заперла за неожиданным гостем дверь.
Да… с Артеном я была знакома и действительно восемь лет назад спасла ему жизнь. А теперь он снова в нее ворвался. Когда я уже успела убедить себя, что все это мне пригрезилось. И не было никакого мальчика с далекой планеты, не было его отца. Не было боли, а потом — апатии.
— Это срочно! — взмолился Артен.
— Мне бежать в пижаме? — скептически хмыкнула я.
Инопланетянин вздохнул и покачал головой.
Бабушка, естественно, вышла в коридор на шум, и я быстро впихнула парня в свою комнату. Не стоит вот так показывать ей моего старого знакомого. Еще тогда бабушка мне не поверила, сейчас же и вовсе может перепугаться, увидев наглядное доказательство существования иных форм жизни.
— Джен? — удивленно посмотрела она на меня. — Ты чего не спишь?
Я старательно прятала пистолет, чтобы не пугать ее.
— Друг зашел, просит помочь.
— Это как-то связано с поиском?
— Нет, — я отмахнулась, — у него флаер заглох неподалеку. Замерз и устал. Сейчас я его чаем напою и пойдем посмотрим.
Бабушка объяснение приняла: мой флаер был старым, и я частенько пропадала в гараже, приводя его в надлежащий вид и работоспособность. Логично, что неизвестный друг обратился ко мне за помощью. Вот только флаер его вряд ли будет выглядеть, как наши.
— Там пирог еще есть, угости, — напоследок посоветовала бабушка. — Или давай я разогрею…
— Спи. — Я шикнула на нее. — Что я, человека не накормлю? Утром поговорим, мы тихо будем.
Бабушка, кивнув, скрылась у себя, а я отправилась в свою комнату, где на краешке кровати чинно сидел Артен.
— Где корабль? — спросила я.
— На крыше, — незамедлительно последовал ответ.
— Что?! Ты сел на мою крышу и оставил там корабль?!
Ну почему именно сейчас?! Чем я провинилась перед Вселенной, что она послала мне этого парня дважды? Первый раз для меня эта встреча закончилась более чем плачевно. Второй — еще посмотреть надо, что там за помощь требуется. За помощью не летят к едва знакомой девушке через всю Галактику. И не рискуют обнаружить себя на отсталой планете. Из-за пустяков, во всяком случае.
Пока я одевалась, все же решилась задать вопрос, мучивший меня с первого мига, когда я увидела Артена:
— Ты один прилетел?
— Сюда — да. Нормальный межзвездный корабль ждет на орбите, там же и отец.
Вот с его отцом я точно не хотела встречаться. И если бы он объявился у меня на пороге, весь дом был бы перебужен выстрелами. По крайней мере, за восемь лет мои обида и злость не улеглись.
— Какого размера корабль на нашей крыше? Она вообще не приспособлена для посадок!
Как еще жители верхнего этажа не оказались размазанными по полу, остается только удивляться.
— Он легкий, — отмахнулся парень. — Размером… ну, с половину этой комнаты.
Я прикинула. В гараж влезет, если отгоню куда-нибудь свой флаер. Придется оставить на стоянке, но прежде надо вывести его и загнать корабль Артена. Вот будет весело, если народ утром проснется, а на крыше инопланетная машина.
— Пошли. — Я закончила шнуровать ботинки и подхватила ключи.
— Джен, — Артен устремился за мной, — я это…
— Ну?
— Я есть хочу.
В темноте парень не заметил, как я закатила глаза, и хорошо. Я быстро прошла на кухню, достала из еще теплого духового шкафа блюдо с пирогом и отломила здоровый кусок.
— Что это? — Артен удивленно моргнул.
— Пирог! Ты же есть хотел! Уберем твой драндулет, накормлю чем-нибудь посерьезнее. Пока перекуси.
— А из чего он?
Я чуть лбом о стенку не ударилась. Он на волоске от больших проблем, а интересуется составом пирога! И как ему объяснить, что такое пирог?
— Тесто, в которое завернуты картошка и мясо.
— Что такое картошка?
Что такое мясо, он, очевидно, знал.
— Это овощ. Ешь давай!
Мы вышли в безлюдный темный подъезд, света в котором не было. Пару лет назад жилищное управление отказалось использовать датчики движения, дабы не устраивать в коридорах дискотеку: дальность действия датчиков и расстояния между ними приводили к тому, что, когда человек шел по коридору, датчики включались и выключались весьма нерегулярно. Это мерцание довольно сильно мешало. Так что во всем подъезде было теперь ручное управление светом, который я не стала включать. В темноте Артена скрыть проще.
— Это же очень вредно! — вдруг среди жевания раздался голос Артена. — Я проанализировал содержание жиров, углеводов и энергетическую ценность… это очень вредная пища!
— Жри, зараза, что дали! — разозлилась я. — Артен, ты приехал сюда критиковать пирог или просить о помощи? Даю подсказку: вывести меня из себя — не лучший способ получить поддержку.
— Стоп! Я не сказал, что он невкусный. Не заводись.
И инопланетянин принялся самозабвенно жевать. Я опять закатила глаза. Если он будет вести себя как ребенок, мои глаза в этом положении так и останутся навсегда.
Артен своим визитом нарушил размеренное течение моей жизни, всколыхнул давние воспоминания. Не то чтобы слишком приятные, стоит заметить. И теперь я должна была ему помочь? Ему — возможно, но не его отцу. Из-за которого в моей жизни отсутствует важная ее часть, а я буду им помогать?
— Надо было оставить тебя в разбитом флаере, — буркнула я, но Артен не услышал.
Все его существо было поглощено пирогом.
Корабль Артена по форме выглядел как стрекоза, если бы у нее было шесть крыльев. Во всяком случае, огромные иллюминаторы напоминали стрекозиные глаза. Понятно, почему парень волновался: на Земле такой техники не видели.
Я задумалась, глядя на этот шедевр инопланетной инженерной мысли. Потом прикинула и поняла, что минуты за три мы управимся.
— Значит, так, — скомандовала я Артену, — садишься и летишь в мой гараж, он закрытый, ведь помимо флаера я храню там свое рабочее снаряжение, никто туда не проникнет и ничего не увидит. Я сейчас отгоню флаер на стоянку, и гараж будет пустой.
Я заглянула в кабину и сразу поняла, что самостоятельно с вводом координат не справлюсь. Поэтому просто сказала их парню и понеслась отгонять флаер. Вместо того чтобы отдыхать, я бегаю по подъезду и пытаюсь спрятать инопланетный межзвездный корабль, принадлежащий парню, которого восемь лет назад я вытащила из обломков почти такого же корабля. И чей отец потом спустил на меня всех собак, не разобравшись в ситуации. Кому расскажешь, не поверят.
Я заплатила за парковку и вернулась к гаражу, куда Артен быстро и ловко вкатил корабль. Что ж, с этим он справился, и на том спасибо. Он вылез из кабины чрезвычайно довольный собой. Даже смешно на пару мгновений стало.
Только сейчас я его как следует рассмотрела. Между тем ребенком и этим юношей осталось сходство. Правда, только в цвете кожи да огромных зеленых глазах. В остальном он изменился довольно серьезно. Стал выше меня ростом, не меньше ста восьмидесяти сантиметров. Короткие жесткие темные волосы чуть взъерошены. И сложен он отлично, крепкий, спортивный. Либо занимается, либо просто особенность расы. Немного жутко было видеть его странные глаза и черный язык… Я не до конца осознавала, что это не сон.
Потом потрясла головой.
— Так, пошли домой, пока народ не проснулся. Полагаю, тебе нужно не только скрыть флаер. Как ты меня нашел, кстати?
— Отец нашел. Тогда… он загрузил кое-какие данные о тебе. На орбите есть спутник, возможности которого превышают возможности ваших. Если коротко, то каждый мозг имеет определенное… излучение, что ли. И оно — индивидуально, как отпечатки пальцев у вас или узор языка у нас. Наш спутник умеет искать по этому излучению людей. Нужно только знать специальный код или же полную информацию о человеке.
— Удобно.
Я задумалась. Такой спутник открывает широкие возможности… посмотрим, что попросит Артен. И что я попрошу взамен. Больше я безвозмездно этой семейке не помогаю.
Мы вернулись домой, где я разогрела еду, не став вдаваться в уточнения, завтракаем мы или ужинаем, и уселись на кухне. Бабушка спала, и опасаться, что Артен ее напугает до полусмерти, не стоило. Пока что. Парень ел так, словно его неделями не кормили. Его даже не беспокоило, как отразятся земные продукты на организме. За пару минут был проглочен суп, затем подошел черед еще одного куска пирога, потом чай с вафельным тортиком, и в довершение Артен впервые попробовал кофе. Когда я его варила, он смотрел на меня со смесью подозрения и вожделения. Запах-то был шикарный. Уж на кофе мы не экономили никогда, я слишком много его пила.
В этот раз мне и кофе не помог. Спала я катастрофически мало и чувствовала, как болит голова и то и дело закрываются глаза. Но едва Артен наелся и заговорил, сон как рукой сняло. Особенно после таких его слов:
— Джен, моя сестра умирает. И ты можешь ее спасти.
Его отец овдовел в тот памятный год, когда мы и познакомились. Неподалеку от моего дома разбился корабль, на котором были жена Брэнда, их маленький сын Артен и… жесткий диск с крайне важными данными для программы «Амбивалент», в которой их семья согласилась участвовать. Эта программа должна была подарить им ребенка — после продолжительной болезни жена Брэнда потеряла возможность иметь детей, а им так хотелось еще малыша, хотя бы одного.
Куда лежал их путь, составленный так, что проходил мимо Земли, Артен предпочел умолчать.
Но в момент прохода в опасной близости от орбиты маленькой голубой планеты что-то произошло с кораблем. И матери Артена пришлось срочно сажать корабль. Уже было плевать на все правила и законы — она спасала сына и будущую дочь. Но, к сожалению, повреждения корабля оказались серьезными. И случилась катастрофа, свидетельницей которой стала юная пятнадцатилетняя девушка. Я то есть.
Я вытащила Артена из загоревшегося корабля, который, вопреки стереотипам, был небольшим. Женщину не успела. Может, она была к тому времени мертва, может, погибла при взрыве, сказать не смогу. И вряд ли кто-то сможет, но факт остается фактом: спасти удалось только Артена.
Брэнд непостижимым образом оказался на месте трагедии буквально через час. И без особых проблем нашел постороннюю девчонку с его сыном, которые и уйти-то далеко не успели, ведь на протяжении многих миль было поле. Я часто гуляла там или летала на борде. До дома было ходу не больше получаса, но Артен хромал, а нести его я не могла, он был слишком большим.
Брэнд не сразу разобрался в ситуации и закономерно подумал, что я собираюсь похитить ребенка. Он схватил Артена и перепугал меня до смерти, а потом достал какой-то прибор и приставил к моей шее. Позвоночник охватила боль, я закричала. Из флаера неподалеку выскочил еще один мужчина. Он с трудом угомонил Брэнда и убедил его, что я помогала Артену, а не пыталась похитить его. Они забрали ребенка и оставили меня посреди поля с жуткой болью и ощущением, будто внутри все выскребли.
— Отец признал, что совершил ошибку, — вздохнул Артен и плеснул себе еще кофе. — Он был в шоке после смерти мамы. Мы все вместе направлялись на одну станцию рядом с Солнечной системой. Но по пути пришлось остановиться из-за неполадок. Ничего серьезного, но отец не хотел терять время и отправил нас с мамой на портативном флаере, благо до станции было недалеко. И что-то в пути произошло… мы не знаем, почему случилась катастрофа.
— Я видела вспышку, — медленно произнесла я.
Артен покачал головой:
— Скорее всего это был вход в атмосферу. Что-то случилось раньше. И это «что-то» убило мою мать. Прости отца, он тогда был неадекватен. И поэтому причинил тебе боль.
— Что с твоей сестрой? — Я бы предпочла никогда не вспоминать о своем знакомстве с его отцом.
Потому что боль — единственное, что у меня осталось после встречи с ним. Я не знаю, что он сделал, какой прибор использовал. Но после этого вечера я перестала быть жизнерадостным и эмоциональным ребенком. У меня будто забрали все эмоции, ощущения. Я не испытывала радости, иногда переживала слабый страх, никогда не волновалась. Не чувствовала влюбленности или влечения. Жизнь мгновенно стала черно-белой, утратила все краски, которые дают простые человеческие эмоции.
И если бы кто-то спросил меня, как я отношусь к отцу Артена, я с уверенностью ответила бы, что ненавижу. Хоть эта эмоция мне знакома очень отдаленно.
— Тогда, когда погибла мама, у нее с собой был жесткий диск, на котором были данные для программы. Это экспериментальное исследование генетического программирования. Иными словами, имея чей-то генетический код, мы можем менять его, подстраивая под нужные параметры. Мама везла этот самый код, который должны были использовать для создания моей сестры. Но диск был уничтожен во время катастрофы. И, поскольку мама погибла, вынашивать плод тоже стало некому.
— Тогда как появилась на свет твоя сестра?
С каждым его словом я понимала все меньше и меньше. Генетическое программирование… На Земле это было чем-то вроде сюжетов для фантастических фильмов или, может, темой статей желтых ресурсов.
— Отец принял решение участвовать в проекте и без мамы. Ребенка родила и выносила другая женщина, а после девочку отдали в нашу семью, где она и жила. Естественно, за ней вели тщательное наблюдение. Но потом исследования закрыли, а детей или оставляли в семьях, или изымали. Отец отказался отдать сестру. Собственно, так мы и жили втроем: папа, я и Миранда. Пока она не заболела.
Артен тяжело вздохнул, и мне даже стало жаль парня. В глазах было столько грусти… наверное, он любил сестру.
— Что-то в программе пошло не так. Или, может, просто так совпало. Миранда сильно заболела. К сожалению, одной из тех болезней, которые мы еще не научились лечить. Если точнее, наша медицина позволяет лечить такие болезни на ранних стадиях. И выявлять там же. По сути, мы не умеем лечить только последнюю стадию, и то если не найдется донора. В общем, мы каким-то образом пропустили момент, когда Миранда заболела. Она не жаловалась. Была активной, веселой. А три месяца назад слегла, и теперь ей нужны новая печень и костный мозг. А поскольку она — участница секретной программы и имеет… некоторые особенности, искусственно выращенные органы с ней просто несовместимы!
— Сочувствую.
Я видела много расстроенных родственников, но впервые не знала, что сказать. После потери матери для Артена потерять сестру, наверное, очень больно. Его глаза выдают его отношение. Старший брат волнуется за сестричку.
— Но, Артен, чем я могу помочь твоей сестре? Я ведь даже не перспективный ученый-медик, чтобы лететь ко мне через всю Галактику за консультацией.
— Когда ты спасла меня и пыталась увести от сгоревшего флаера, отец кое-что сделал, помнишь?
Как не вспомнить. Благодаря пережитым тогда ощущениям я не боялась, когда мне без анестезии зашивали рану.
— Он считал твой генетический год. Чтобы отвезти его взамен кода Миранды.
— Не поняла.
Появилось предчувствие чего-то очень нехорошего. Жуткого.
— Когда отец узнал, что жесткий диск уничтожен, он понял, что ему не дадут ребенка. И взял все необходимые данные у тебя, вот почему ты тогда чувствовала боль. Он отвез данные на станцию, и там создали… Миранду.
— Она — мой близнец?! — выдохнула я.
— Внешне — нет. Программирование фенотипа — один из этапов программы «Амбивалент». Но вы идеально совместимы. Джен, я прошу тебя полететь со мной и стать донором для Миранды.
— Что?!
Я резко вскочила и уронила стул, но успела его подхватить, прежде чем наделать грохоту.
— Не кричи, погоди! — Артен поднял руки. — Выслушай меня! Для тебя процедуры абсолютно безопасны. Миранде пересадят часть твоей печени, такие операции делают даже у вас! В зоне риска только она, ты — абсолютно здорова и в госпитале проведешь всего несколько дней. А потом мы отвезем тебя на Землю. И все будет нормально! Джен, пойми, моя сестра умирает. Иных вариантов нет. У нее осталось несколько месяцев, а ты — единственная, кто может помочь. Поэтому я и нашел тебя.
Мы молчали. Я, будучи в шоке, тупо уставилась в окно — снаружи уже вылетали первые роботы-дворники. Артен мелкими глотками пил кофе.
— Я прилетел, чтобы уговорить тебя. Джен, я никогда не одобрял действия своего отца, хоть и любил его. И до сих пор не одобряю, но он заботится о нас. Пожалуйста, не усугубляй положение. Ты уже видела, на что он способен, когда его ребенку угрожает опасность. Сейчас он воспринимает тебя не как шанс для Миранды, а как угрозу.
— То есть?!
Хотя… чего еще можно ожидать от Брэнда? Только нового витка озлобленности на весь мир.
— Он считает, что ты не согласишься. Но он полон решимости спасти Миранду. Понимаешь?
— Честно говоря, слабо. — Я догадывалась, о чем говорит Артен. Но пусть, черт возьми, скажет это вслух!
— Если ты не согласишься, боюсь, отец просто увезет тебя силой.
Вот так вот. В этом я и не сомневалась.
— А силенок хватит?
Мне уже не пятнадцать. А пистолет — не игрушечный. Сунься сюда Брэнд, получит теплый прием.
— Хватит, Джен. Он изначально готов к таким действиям, и он знает о тебе все. Это займет не больше получаса. Слушай, я убедил его отпустить меня, чтобы поговорить с тобой. Всем будет проще, если ты поедешь добровольно, потому что, если откажешься, я не смогу тебе помочь, против отца мне не устоять. Это твой шанс, Джен. Повидать Галактику, отдохнуть — после операции будет небольшой период восстановления в хорошем отеле, — завести новых друзей, познакомиться с Мирандой. Она чудесная девочка. Я не хочу, чтобы тебе причинили боль, ты спасла меня и не должна снова страдать из-за моего отца. Соглашайся. Поверь, через пару месяцев ты и не вспомнишь, что была какая-то операция!
— Артен… что ты несешь?! Ты… ты вообще понимаешь, что ты говоришь?
— Я пытаюсь тебе помочь! — не выдержал и рявкнул парень. Но продолжил уже тише: — Джен, он увезет тебя силой. Не будет спрашивать, готова ли ты помочь Миранде, а просто увезет, и не факт, что ты будешь в сознании. Я пытаюсь хоть как-то это предотвратить!
Я потерла глаза. Сейчас бы упасть на кровать и там остаться. И не думать ни о чем, не принимать никаких решений, не видеть этого кошмара из давнего прошлого.
— Как я все это бабушке объясню? — зачем-то пробормотала я, опускаясь на стул.
Артен незамедлительно сунул мне в руки дымящуюся чашку. Кофе. Да хоть бы и кофе, лишь бы прийти в себя.
— Джен, помимо всего прочего, что я тебе наговорил, — Артен замялся, — я тебя умоляю. Спаси мою сестру!
— Ладно, — выдохнула я. — Только ты мне кое-что должен взамен. Я помогаю Миранде, а ты поможешь девушке, которую я ищу.
— И каким образом?
Радость от того, что я согласилась, похоже, затмила все остальные чувства Артена. И он готов был для меня луну с неба достать. Я порыв не оценила: прикидывала, что скажу бабушке, ребятам из отряда, просто друзьям. Ох и подкинули задачку посреди ночи.
— Мы ищем девушку, Зару Торрино. Она пропала недавно. Ты сказал, что спутник может отследить человека по каким-то данным. Что нужно, чтобы получить информацию?
— Идентификационный код человека или уже готовый код его мозга. И код доступа к информации со спутника.
— Полагаю, код доступа у тебя есть. А у меня есть ее идентификатор.
Когда человека объявляли в розыск, номер идентификатора сообщался волонтерам на случай, если какой-то сканер его обнаружит, но не считает имя и фамилию.
— У меня нет, но есть у отца, — кивнул парень. — Я свяжусь с ним и попрошу информацию. Но ты ведь понимаешь, что никому нельзя говорить, как ты ее нашла?
— Не волнуйся.
Я нашла номер Зары и сунула под нос Артену:
— Звони отцу и найди мне эту девушку! Я пока попытаюсь объяснить все бабушке и собрать вещи.
— Спасибо, Джен, — тихо вздохнул парень.
Пока бабушка не проснулась, я стала наспех собирать сумку. Кидала в основном универсальную одежду: джинсы, майки, несколько шорт, одно легкое платье, пару свитеров, шарф, запасные ботинки, белье. Отдельно сложила косметику и небольшую аптечку. Быстро заплела волосы в косу и прислушалась. Из кухни доносились голоса, причем голос Артена я слышала отчетливо, а вот поймать голос его собеседника не могла.
Надо же… я совсем не помню его отца. Словно его образ намеренно стерли из моей памяти. Ни голоса, ни внешности, ничего. Только смутно припоминаю, что вроде Артен был совсем не похож на него. Его отец выглядел человеком… во всяком случае, мне так показалось. И все же знать, что там он говорит с отцом, было странно. Я прислушивалась изо всех сил, но так и не смогла разобрать голос. Хотелось хоть как-то подготовиться к предстоящей встрече, которая состоится вот-вот.
— Джен! — тихо позвал Артен. — Я задал поиск, идем.
По всему экрану моего лэптопа бежали ряды символов и цифр. Потом экран почернел, и медленно, словно не хватало мощности (хотя, наверное, так оно и было), показалась карта Земли. Довольно схематичная, к слову.
— И?
Артен вздохнул:
— Спутник не фиксирует излучение. Он не может найти Зару Торрино.
— Что это значит?
Впрочем, можно было догадаться. Жаль, я так надеялась дать отбой водолазам.
— Где бы она ни была, в живых ее нет.
Я резко закрыла лэптоп. Спи спокойно, Зара. Прости, что не успели.
— Поговорю с бабушкой, и готова. Не высовывайся, я не хочу, чтобы она знала. Для всех я лечу на острова по учебной программе.
Артен послушно отодвинулся, чтобы из коридора его не было видно. Подумал немного, да и решил доесть уже пирог. Похоже, с вредной пищей у них напряг. А мне остается лишь верить в его порядочность. В порядочность его отца почему-то не верилось.
