Ноябрь.
Всякие мелочи, не считая двух невероятных событий, хорошего и плохого
4 ноября, среда
— Что же из этого следует? — спросила Алена. — Как ты сама думаешь? Он тебя уже давно обманывал с этой блондинкой или просто быстро утешился?
Я ненавижу, когда говорят: «Он тебя обманывал с этой блондинкой». Как будто Андрей — моя законная собственность, а дурит меня как хочет. Как будто я на рынке купила Андрея с вечной гарантией, а когда принесла домой, оказалось, что он какой-то левый, без гарантии…
Люди же не принадлежат друг другу, значит, никто меня и не обманывал…
— Что же из этого следует? Следует шить, — пропела я, — шить сарафаны и легкие платья из ситца…
— Кстати, о платьях… Тебе необходимо рассеяться! — командным голосом произнесла Алена. — Сначала «Пассаж», потом кафе. А потом ты поедешь с нами в Европу. Правда, Никита никак не может решить, куда ехать. Буквально уже весь мир объездили, нечего посмотреть, о чем только думают эти турфирмы, почему не разрабатывают для нас новые маршруты?!
Я бы лучше поехала к Алене на дачу на выходные. У нас дачи нет, потому что мои родители считали, что человеку скучновато иметь недвижимость, — дом строй, грядки копай, — и не успеешь оглянуться, как сам станешь собственностью этой своей собственности. Уверена, что это были чистой воды интеллигентские штучки, а на самом деле им было просто лень, ведь у них было так много интересного: и Коктебель, и Военно-Грузинская дорога, и кусочек Запада в Прибалтике, и палатки на озере Селигер, и Белозерский монастырь! А деревня в Тверской области — это вообще что-то невероятное! Как это им хватало бывшего Советского Союза?
Рассеиваться решили в подвальчике «Аврора». Я его люблю за пухлые красные диваны и за то, что из окна можно смотреть на Невский снизу вверх, как из подземелья.
Капучино мне, эспрессо Ольге, горячий шоколад с куском торта «Графские развалины» Алене. Алена еще заказала пирог с вишнями, потому что сегодня у нее последний день перед кремлевской диетой.
— Ну как ты? — сочувственно спросила меня Алена.
— Да так… пока держусь… — ответила я (уверена, что подругам будут интересны подробности моего несчастья).
— Понятно, — деловито сказала Алена, вытащила блокнот и приготовилась зачитывать свои записи, наверняка психологические советы для меня.
— Значит, так, девочки, все, что вы не знали о сексе, но боялись спросить, — сказала Алена. — На сайте www.potencia.ru я прочитала, что все лекарства для Никиты делятся на две группы: мгновенного и длительного действия.
— А нам что надо? — поинтересовалась Ольга.
— Мгновенного действия, — стесняясь, ответила Алена. — Вот, например, виагра. Препарат расширяет кровеносные сосуды сами знаете чего. В результате… в общем, наступает нормальная эрекция.
— У Никиты она ненормальная?.. — тоненьким голосом спросила Ольга, покраснев и озираясь по сторонам.
— А я откуда знаю. Позавчера он устал, а вчера у него был насморк. Так вот, я продолжаю. Кроме эрекции виагра может вызвать: головокружение, головную боль, нарушение пищеварения и заложенность носа, — зачитывала Алена голосом первой ученицы.
Я представила, как Никита недоуменно спрашивает: «Почебу у медя все бремя дасморк, расстройство желудка и постоянная эрекция?»
— А также нарушение зрения и изменение цвета объектов…
— Все стало вокруг голубым и зеленым, — застенчиво пропела Ольга. — Бедный, бедный Никита…
— Есть другой вариант, — прошептала пожилая официантка, наклонившись над нашим столом. Оказывается, она давно уже стояла над нами с подносом с капучино, эспрессо, горячим шоколадам, тортом «Графские развалины» и куском вишневого пирога.
Официантка достала из кармана фартука упаковку таблеток. Неужели в городе так участились случаи невыполнения супружеских обязанностей, что каждая женщина имеет при себе допинг?..
Алена сделала резкий жест, словно отказывалась от вишневого пирога, но тут же сообразила, что ее проблемы интимного свойства стали достоянием обслуживающего персонала.
— Как вы смеете! — возмутилась она. — Безобразие! Сейчас же покажите таблетки и отойдите от стола.
— Неопотенциале, — добрым голосом сказала официантка, — срок действия три месяца.
— Ха! — непримиримо заявила Алена. — Ха! Три месяца!..
— Повышает выносливость организма в целом, — ласково уговаривала официантка, — увеличивает объем и силу мышц…
— Ах, в целом! — капризничала Алена. — Зачем мне его выносливость в целом!..
Зазвонил телефон, и мы все трое одновременно приложили к ушам свои сумки.
— Это мой, — встрепенулась Алена. Она несколько минут послушала, положила трубку на стол и сказала: — Каждый имеет право на счастье. Это она так говорит — каждый имеет право на счастье.
— Прекрасно сказано, — подтвердила Ольга.
— Ей кажется, что Никита принял решение, — сказала Алена.
— Ну и какое же решение? Куда вы на этот раз едете?
— Никита принял решение, что он не может больше жить без любви. — Алена произносила слова медленно и старательно, словно не вполне понимала их смысл.
— А-ах… — Оказывается, пожилая официантка все еще была с нами и теперь так сильно шмыгала носом, словно наелась виагры.
— Ей кажется, что он любит другую женщину, ему с ней очень интересно, — так она сказала.
— Там у него любовь с интересом, там у него лежбище, — произнесла Ольга и тут же спохватилась: — Ой, прости, я машинально.
Кинокритик, что с нее взять…
— Да кто «она»? — спросила я. — Кто тебе звонил?
— Любовница евонная, кто же еще, — со знанием дела отозвалась пожилая официантка.
— Нет, не любовница, — растерянно сказала Алена. — Это доброжелатель. Так она сказала: «Я доброжелатель».
В сложных ситуациях, как и в любых других, человек прежде всего думает о себе. Вот и я тоже сидела и думала: «Я ужасная гадина или обычный, ничем не примечательный человек? Потому что, прежде чем ощутить весь ужас происшедшего, я испытала мгновенную радость. Теперь можно будет утешать Алену, а не только меня, опять меня, как всегда, меня…»
Дальше я плохо помню. Сначала как будто темнота, а потом как будто пожар. Я не допила капучино, Ольга эспрессо, а у Алены еще оставался маленький кусочек вишневого пирога. Мы засуетились и собрались ехать. Куда? Не помню…
— Девочки, не теряйте голову, — напутствовала нас официантка, за это время успевшая стать нам родной матерью.
5 ноября, четверг
Сутки провела у Алены с перерывами на лекции. Мурка звонила мне как кукушка, раз в полчаса, и подвывала, что она тоже хочет утешать Алену, к тому же у нее так мало развлечений.
— Я тоже люблю Алену, я тоже ее лучший друг, — кричала она в трубку.
Это правда, Мурка любит Алену, но слишком уж у нее глаз горит на всякие драматические события жизни. Однажды ей даже удалось обсудить с Аленой ее сексуальные отношения с Никитой. А все потому, что у нас с Мурой похожи голоса, а Алена любит говорить сама. Ей достаточно, чтобы ее партнер по интересной беседе лишь изредка отмечался словами: «Да ну?.. Что ты говоришь…»
Ирка-хомяк тоже очень хотела участвовать: сидеть у Алены на кухне, курить одну сигарету за одной и многозначительно говорить: «Да-а…». Но я была тверда: считала, что Аленино несчастье — не повод для тусовок.
На самом деле у Алены дома не чувствуется никакого несчастья, а, наоборот, очень деловая обстановка, — как будто объявлена всеобщая мобилизация по случаю конца света.
Вызваны Никитины родители с дачи, Аленины родители с соседней улицы, врач из районной поликлиники для мальчишек. Раз уж их отец такой подлец, Алена не пустила их в школу, и теперь нужна справка, чтобы им не поставили прогул.
Аленин план очень четкий. Все будут действовать согласованно: Никитины родители скажут Никите, что он им больше не сын. Мальчишки скажут, что он им больше не отец. Аленины родители скажут, что у Алены был сердечный приступ, лучше два. Я скажу, что Алену хотели забрать в больницу, но она предпочитает умереть на Никитиных глазах.
Я робко сказала Алениной маме, что препятствия только распаляют чувства влюбленных. Вообще-то, это не я говорю, а литература и искусство. Например, Ромео и Джульетта. Если бы Монтекки и Капулетти так на них не давили, они бы скоро забыли свое робкое юношеское чувство, и им не пришлось бы умирать назло родственникам.
И что мне сказала Аленина мама в ответ на этот научный факт?
Она сказала:
— Сдуй трибуну, ты не на лекции…
А Никитина мама сказала мне так:
— Ты тут у нас на чьей стороне? А?..
Тогда я шепотом напомнила Алене, что она девушка с филфаковским образованием и хорошо бы ей вспомнить, чему ее пять лет учила русская литература: гордость, уважение к своей и Никитиной личности и все такое. Или, как минимум, при чем тут дети.
И что же мне сказала Алена?
Она сказала мне:
— Иди ты на… — вот что она сказала.
Я уже надела куртку и заматывала шарф, когда в прихожую как фурия выскочила Алена. В первое мгновение мне показалось, что она выгоняет меня из дома. И пока она за воротник волокла меня к двери, я думала, что не буду на нее обижаться, потому что я действительно еще ни разу не оставалась одна с двумя детьми.
Но потом оказалось, что Алена меня не выгоняет, а просто хочет как можно быстрее выйти со мной на лестничную площадку.
Мы уселись на подоконник. Никита уже успел отремонтировать свою личную лестничную площадку, даже выложил подоконник мрамором.
— Тебе-то хорошо… — заплакала Алена.
— Алена, мне очень плохо, Алена, — заплакала я, — ты прости меня, Алена, я больше никогда не буду говорить про гордость и уважение к Никитиной личности…
— Ты что, на его стороне? — всхлипывала Алена.
— С ума сошла, — всхлипывала я. Бедная Алена, страшно представить, как ей сейчас больно и ревниво!..
— К тебе Андрей вернется, — сказала Алена. Добрая, милая моя Алена.
Я мгновенно перестала плакать, как будто меня выключили.
— А мне и не надо, — сказала я, — я сама с ним рассталась.
— Я же говорю, тебе хорошо… — сказала Алена и тоже перестала плакать, как будто ее выключили. — Знаешь что? Он у меня еще попляшет.
Я кивнула: попляшет, Никита у нас еще попляшет.
Перед уходом договорилась с Аленой, что она сейчас отменит тревогу, распустит родственников, накрасится, испечет пирог. И пока ничего не скажет Никите. Сначала мы сами все выясним, а уже потом он у нас попляшет.
За Алениными делами я почти что забыла о собственной драме. Еще я забыла купить продукты, поэтому у нас с Муркой был замечательный ужин, ужин, который особенно подходит для драматических событий.
Может быть, нехорошо, что Аленины неприятности послужили поводом для вишневого компота? Кажется, это Энгельс писал, что люди смотрели бои гладиаторов и думали: «Как здорово, что все эти бои происходят не с нами, а мы тут сидим тихонечко на трибуне…» Хотя Энгельс не мог точно знать, что они думали, — он же тогда еще не родился. Но люди и правда немного любят чужие неприятности за то, что они позволяют ненадолго забыть о своих.
Ровно в 12 ночи чудное психотерапевтическое действие вишневого компота закончилось, и я зачем-то вытащила из шкафа эту дурацкую шляпу Андрея. Думаю, в таких шляпах с занавеской от мошкары геологи шагают по тайге.
00.01. Надела шляпу и немного прошлась по комнате — подбородок вперед, глаза суровые…
00.07. Сняла шляпу, убрала обратно в шкаф, — я же не шляпная фетишистка, чтобы в ней, к примеру, спать.
00.08. Приняла решение не думать об Андрее. Также приняла решение не думать о блондинке.
00.15. Ничего не вышло. Всем известно, что стоит только сказать себе: «Эй ты, дурочка, не думай о белой обезьяне!» — как будешь думать только о белой обезьяне.
00.16. Проверяла, смогу ли я не думать о белой обезьяне.
00.30. Оказалось, я легко могу не думать о белой обезьяне, потому что все время думаю об Андрее и его блондинке. А еще говорят, что невозможно не думать о белой обезьяне.
Продолжала думать о блондинке, пока не заснула. Чем она лучше меня как человек и как женщина? Почему вообще блондинки считаются лучше? Почему женственность упорно ассоциируется со светлыми волосами? А если бы у меня были крашеные волосы? Стала бы я с ними лучше как человек? А как женщина?
И Алену тоже было очень жалко.
6 ноября, пятница
Сегодня у меня была короткая встреча с Аленой. Она заехала ко мне, попросила выйти во двор к машине и ни за что не хотела подняться и выпить чаю. Сидела в машине и дрожала.
— Разведусь, — сказала Алена, — не могу это пережить.
— Алена, существуют научные правила поведения жены в ситуации измены мужа. Ты НЕ должна вышвыривать его вещи на лестницу. НЕ должна орать: «Все, развожусь, к чертовой матери!» Алена! — строго прикрикнула я. — И в любой книге написано, что ты НЕ должна рвать на мелкие кусочки Никитино генеалогическое древо.
Генеалогическое древо Никита составил, заказал художнику и поместил в раму в прошлом году, к переезду в новую большую квартиру.
По Алениному мечтательному взгляду было понятно, что именно так она и собиралась поступить, и уже внутренне потирала руки, представляя, как развеет по ветру Никитину тетушку Евдокию Иванну и дядюшку Федор Степаныча из деревни Пеньково Псковской области.
— Алена, это все не я тебе говорю, Алена, — сказала я.
— А кто?
— Это наука, Алена.
Алена вытащила из сумки блокнот.
— Погоди, я запишу.
— Алена, еще ты НЕ должна произносить слов «развод», «раздел имущества».
Может быть, я не права и вообще дура, но совершенно уверена, что пока не сказаны важные сюжетообразующие слова, к примеру, «развод» (похоже на металлическую дверь) или «люблю» (похоже на полевой цветок колокольчик), то ничего такого и не существует.
Кстати, Андрей ведь не сказал, что мы расстаемся. Могу ли я считать, что этого нет?..
— Выгоню к чертовой матери! — мрачно проговорила Алена и добавила: — И, кстати, он уйдет от меня голым.
Плохо дело, дело плохо, совсем плохо дело…
— Алена, — жалобно сказала я. — Ты у меня только попробуй разведись, Алена!
Алена сказала, что сегодня вечером пока не будет разводиться: герой-любовник уехал в служебную командировку на пригородный завод заказывать специальную систему полива петрушки.
— Листики должны быть мокрыми, а стебельки сухими, тогда петрушка получается крупная, — объяснила Алена.
Услышав про систему полива, я немного успокоилась. Человек, мечтающий вырастить у себя на даче петрушку размером с баобаб, в ближайшее время не оставит грядки и семью, а значит, у нас есть время для маневра.
Алена уселась в машину, тронулась с места, но, проехав пару метров по двору, остановилась и посигналила мне.
— Ты только подумай, все это время, которое я как дура провела за чтением сайтов potencia.ru и prostata.ru, он крутил роман с этой тварью, — высунулась она из окна машины.
— А ты что, уже знаешь, кто она? — спросила я.
— Вот ты и узнаешь, — сказала Алена.
— Нет.
— Да, — твердо заявила Алена.
Мой принцип — свобода личности. Никитина личная жизнь — не мое дело. Еще — идеал женщины в русской литературе, достоинство и правила поведения приличных обманутых женщин. Но у меня нет никаких шансов. Я знаю, что Алена заставит меня предать все мои принципы и пошлет следить за Никитой пешком и на машине.
Мой диагноз — когнитивный диссонанс, очень мучительный диагноз.
Я очень страдала от этого диагноза, пока поднималась по лестнице домой. Но уже на втором этаже мне в голову пришла Спасительная Мысль.
Моя Спасительная Мысль такая: «К черту принципы. Алена — моя лучшая несчастная подруга. Все».
7 ноября, суббота
Каникулы. Школьные каникулы ужасно обостряют противоречия между бедными и богатыми.
Сегодня у меня в гостях одновременно были Ирка-хомяк и Лиля, наша преподавательница немецкого. Делились неприятностями.
— У меня жуткие, просто жуткие проблемы, — сказала Ирка-хомяк, стараясь сохранять лицо абсолютно неподвижным. У нее новая идея — если не пользоваться лицом, оно будет меньше снашиваться.
На прошлой неделе Ирка-хомяк присмотрела в магазине «Лена» чудное кожаное пальто. Отошла в кафе подумать, а когда вернулась — пальто увели из-под носа. Ну не подлые ли люди! Тогда Ирка-хомяк решила слетать за пальто в Европу, и что оказалось? Все билеты в Париж раскуплены! Эти турфирмы думают о чем угодно, только не об Ирке. Но и это еще не все. Билетов в Берлин не достать! На Сицилию уже полный самолет! Ну что им всем надо на Сицилии? Сицилия Ирку уже окончательно добила.
И все это потому, что на школьные каникулы все отправились с детьми в Европу.
— Кто эти все? — грустно спросила Лиля.
У Лили тоже проблемы. Она не отправила своего ребенка Женечку на каникулы в Литву. Поездка в Литву стоила триста евро. Почти весь класс поехал, а ребенок Женечка нет, остался дома.
Лиля просто не смогла поменять деньги, свою зарплату около тысячи рублей, на триста евро.
— Каким словом можно заменить слово «зарплата» применительно к тысяче рублей за шестнадцать учебных часов в неделю? — спросила Лиля. — Ирония? Сарказм? Зубоскальство?..
Ирка-хомяк погрустнела и вызвала меня на кухню при помощи пинка под столом.
— Вот как люди живут! Куда только президент смотрит! А ты еще его любила!
— Это была не любовь, а увлечение… — защищалась я.
— Жалко Женечку… Но, во-первых, все равно весь класс уже уехал, а во-вторых, ПетрИваныч не может помочь всем… Слушай, меня осенило! Пусть Лиля эмигрирует!
А что? Неплохая мысль. Во всем другом цивилизованном мире общество оплачивает необеспеченным детям то необходимое, что есть у их обеспеченных соучеников, — тетрадки, классные поездки, выпускное платье… Иначе ребенок вырастет с психологической травмой в анамнезе, станет невротиком и обидится на общество навсегда. Это необязательно, но вполне вероятно. А свои обиды на общество этот ребенок может реализовать разными способами. Например, стать олигархом, которому все равно, что кто-то голодает под его окном. Или бандитом, или революционером.
Думаю, в этом все дело. Это хитрое западное общество просто не хочет, чтобы у них завелось чересчур много Робин Гудов, которые начнут тянуть у граждан мобильные телефоны в трамваях или воровать крупу и велосипеды на чужих дачах…
Может быть, я тоже эмигрирую, и Алена пусть тоже эмигрирует на всякий случай — вдруг она останется одна с мальчишками… Нужно будет ей предложить.
— Давайте съедим тортик и пирожные из «Севера», пока мы еще не эмигрировали, — предложила Лиля.
…Мы съели тортик и пирожные и пошли гулять.
День седьмого ноября — красный день календаря. Раньше в этот день мы ходили на демонстрации с разноцветными шариками, мальчики пили портвейн в подъезде, а я всегда вела какую-то текущую любовную интригу… Почему-то в этот день всегда шел снег и было ощущение счастья.
Мы немного прошли по Невскому втроем под руки, как будто мы демонстрация. Мои друзья-эмигранты не могут пройти по Невскому как будто они демонстрация, а я могу.
Может быть, я пока останусь жить в России.
10 ноября, вторник
Мне звонил Никита, хочет со мной встретиться. Вернее, не совсем так. Это я звонила Никите, хочу с ним встретиться. По работе.
Алена туманно намекнула обеим мамам, своей и Никитиной, что у них с Никитой не все в порядке. Подробностей она им не рассказала, но обе мамы на всякий случай встали в стойку и детально меня проинструктировали.
Я должна сказать:
1. Ты зря думаешь, что у тебя любовь. А у тебя просто молодая длинноногая секретарша. Ей нужны твои деньги, а не ты. Седина в бороду, бес в ребро.
2. Квартира, дача и половина фирмы принадлежат Алене.
3. Подумай о детях.
4. Э-эх, старый ты дурак… (по-моему, это слишком, но Аленина мама особо на этом настаивала).
Но у меня свой собственный план, научный. Сначала я хитростью внушу Никите, что у него не любовь, а просто молодое длинноногое увлечение, потом намекну о даче и половине фирмы и только потом, пользуясь специальными психологическими терминами, скажу: «Э-эх, старый ты дурак!..»
Никита будет моей легкой добычей. Он представляет собой несложный в обращении психологический тип: очень внушаемый и зависимый, капризничает, хочет, чтобы его уговаривали и обещали пятиэровую монетку за кусачий шарф. Ноет, рычит, спорит, а потом все равно слушается и доволен как дитя.
Уверена, что без проблем справлюсь с Никитой. В конце концов, кто я — профессиональный психолог или кот дрожащий?
Встретилась с Никитой в ресторане «Улицы разбитых фонарей». Не потому, что Никита такой уж любитель «Ментов», а просто его офис находится в соседнем доме.
Никита уже сидел за столом и изучал меню, а я вдруг внезапно увидела его со стороны как совершенно нового, неизведанного человека. Мне очень понравился этот неизведанный человек. И намек на лысину, и живот его не портят, а как-то даже усиливают зрелое обаяние… Интересный, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил.
Никита оторвался от меню и, вывернув голову вслед официантке в короткой юбке, проводил ее взглядом.
Хм… Алена считает, что у Никиты позднее половое созревание, а на самом деле… Неужели Никита — тайный эротоман?..
В моей сумке зазвонил телефон. Так и знала, это Алена! У некоторых людей нет никакого терпения.
— Слушай, я тут кое-что почитала и подумала… А нет ли у него интереса к мужчинам? — сказала Алена и зашуршала страницами. — Латентный гомосексуализм ведет к подавлению неосознанных желаний и кидает мужчину от партнерше к партнерше — совершенно безуспешно, потому что на самом деле он ищет совсем другого.
Аленин диагноз — помрачение ума. Она бросается в самые прихотливые измышления, лишь бы не признавать неприятной правды.
Я направилась к Никитиному столу, а в это время Никита опять оторвался от меню и, вывернув голову вслед официанту, проводил его взглядом.
Хм… Неужели Алена права? Неужели мой друг Никита — бисексуальный маньяк, тайный эротоман, любитель официантов?..
Вообще-то у каждого есть какая-нибудь одна очень большая тайна. У меня, например, в тумбочке у кровати тоже лежит кое-что неприличное, и я не показываю это кое-что никому, даже самым близким людям. Это «Кондуит и Швамбрания», «Орден Желтого Дятла» и еще «Карлсон» и «Катя и крокодил». А у Никиты может быть другая тайна… Неужели этот внешне послушный Алениной воле человек ведет тайную извращенную жизнь в перерывах между поливом огурцов и оптовым складом?..
Никита наконец заметил меня и улыбнулся. Я тоже улыбнулась, и передо мной опять оказался мой друг Никита: живот, намек на лысину, капризы, уклончивость, эгоизм, детская непосредственность желаний — в общем, обычный мужчина, нисколечко не бисексуальный маньяк.
— Ну что, салатик? Горячее? — нежно спросил Никита. Нежность относилась не ко мне, а к салатику и горячему. Никита владеет несколькими продуктовыми магазинами, и это как раз тот редкий случай, когда профессия совпадает с хобби, — он очень любит продукты.
Я не буду ничего заказывать. Не годится угощаться во время выполнения специальной миссии. И вообще, мы с Никитой сейчас противники, враги, а с врагами не преломляют хлеб.
— Овощной салат и лосось?
— Лосось без гарнира, — сухо сказала я. Хлеб не преломляют, а лосось без гарнира преломляют. — И шарлотку на десерт.
— С шоколадом или со сливками? — спросил Никита.
— Без всего, — отрезала я. Пусть знает, что мой визит в ресторан чисто деловой.
Я сказала Никите, что прямо сейчас буду собирать у него материал для докторской диссертации.
— Не знал, что ты пишешь докторскую. А какая тема?
— Тема? А тема — «Любовь и секс как способ преодоления кризиса среднего возраста», вот какая тема. Ты, Никита, очень развитый, продвинутый человек, поэтому я тебя и выбрала для своего исследования. У тебя кризис среднего возраста. Не возражай, у тебя кризис, я знаю. Ты уже реализовал все свои мотивации — построение семьи, фирмы, магазинов… и вот сейчас у тебя начался кризис идентичности, поиск смысла жизни, а также сомнения в правильности выбранных ценностей. Я смотрю на тебя и ясно вижу, что твое Эго вышло за пределы личностных ценностей в сферу коллективных смыслов.
— Да?.. — сказал Никита. — Ты лимончик-то выжми на лосося…
Через некоторое время я вдруг очень занервничала, поняла, что лучше бы я взяла лосося с гарниром. Тогда у меня был бы еще небольшой временной люфт, а так дело довольно быстро приближалось к цели, и вот уже совсем скоро мне придется сказать моему другу Никите, что он старый дурак с седой бородой и бесом в ребре. И лучше бы я не заказывала шарлотку, потому что во время шарлотки случилось ужасное — я предала Алену. Наелась, расслабилась и на минуту совершенно забыла, как Никита перед нами виноват.
— Отвечай быстро, не задумываясь, да или нет, — велела я.
(Сейчас я так ловко задам свои вопросы, что он покраснеет, отведет от меня виноватый взгляд, и тогда я скажу «Aral»)
1. Чувствуешь ли ты печаль, растерянность или обиду из-за уходящей молодости?
— Да.
2. Можно ли вернуть молодость при помощи связи с юной девушкой?
— Да.
3. С молодой длинноногой секретаршей? Которая годится тебе в дочери, — уточнила я.
— Да.
4. Ей нужны твои деньги или ты?
— Да.
5. Кому принадлежат квартира, дача и половина фирмы?
— Да.
6. Считаешь ли ты, что к тебе можно применить утверждение: «Э-эх, старый ты дурак…»?
— Да.
— Хорошо, спасибо, сейчас я сообщу тебе твой диагноз, — сказала я. — У тебя налицо кризис среднего возраста.
— Не уверен. Могу проверить свой ассортимент по всем торговым точкам, но так, навскидку, вроде нет… — сказал Никита, уставившись на меня остекленевшим взглядом, и даже приоткрыл рот, изображая тупую старательность.
Солидный дяденька в самом расцвете сил, а играет со мной в клинического идиота!.. Надеюсь, ему не придет в голову вывешивать язык и подволакивать ногу прямо за столом в ресторане.
Я довольна. Считаю, что очень хорошо все выяснила у Никиты и четко дала ему понять о наших планах.
Осталось только одно.
— Никита, а кто она? — в лоб спросила я, убежденная, что прямой путь самый лучший.
Глядя мне в глаза, Никита с подкупающей откровенностью сказал, что у него нет ни одной любовницы, ни молодой, ни среднего возраста, ни старой.
Поздравляю вас, гражданин Соврамши…
Мой старый друг Никита лжет.
Любой проф. психолог может с легкостью распознать ложь. Есть множество признаков — сначала мгновенная растерянность, затем взгляд уходит наверх и вправо, а рука тянется к кончику носа. Еще может измениться тембр голоса, но это бывает не всегда, поэтому многие предпочитают врать по телефону. Еще хорошо врать по радио, значительно лучше, чем по телевизору. Хотя и по телевизору только в этом году нам наврали столько, что хватит на целый учебный фильм. Особенно наглядно врали по разным нашумевшим делам, и если бы я не боялась, что мой Дневник найдут и опубликуют, я бы непременно написала, по каким именно, — по количеству заложников и по делу ЮКОСа.
Вот и Никита — насмотрелся вранья по телевизору и солгал мне, своему старому другу…
У Никиты зазвонил мобильник.
Никита взял трубку и принялся что-то записывать на салфетке. Из трубки неслось: орехи, зелень, чистящие средства, изюм, индейка, миндаль, сметана сорок два процента жирности и не процентом меньше…
— Алена будет индейку фаршировать, — пробормотал Никита, — она в последнее время совсем уж раскомандовалась, прямо как ефрейтор на сборах…
Бедная Алена, она боится задать Никите свой главный вопрос, и поэтому ей сейчас гораздо легче отдавать приказы.
Мы попрощались. Никита пошел к себе в офис, а я пошла к себе в машину. Достала из сумки поющий телефон. Алена, конечно, кто же еще…
— Пожалуйста… Ты… проследи за ним немножко, а?.. Ну, пожалуйста…
Если бы Алена, как обычно, обратилась ко мне в своем любимом командном стиле. Если бы у Алены не был такой внезапно жалобный голос, как будто она тонула, а я была ее последним кустом, растущим посреди водной глади. Если бы я в последний раз не слышала от нее «пожалуйста» на экзамене, когда она выпрашивала у меня шпаргалку прямо перед носом преподавателя истории. Если бы я не была психологом и не поняла, что она перешла ту самую границу, за которой человек уже ничего не стесняется, потому что ему очень больно… если бы не все это, я бы ни за что!..
А так я сразу поняла: шпионить за Никитой нехорошо, а собирать материал для докторской диссертации — хорошо. Отъехала в переулок, выскочила из машины и, озираясь по сторонам, как настоящий ученый-экспериментатор, перебежала дорогу и заняла наблюдательный пост в подъезде наискосок от Никитиного офиса.
Как пишут в детективах, казалось, время остановилось, и мгновения текли бесконечно, но я терпеливо ждала, когда же моя преданность Алене увенчается успехом.
А в детективах, кстати, пишут неправду, если бы я знала, что я увижу, если бы я только знала… Лучше бы моя преданность Алене увенчалась неудачей…
Вообще-то у меня с собой кое-что было. Один Реверте, один Шопенгауэр и один Довлатов — вот сколько у меня с собой было маленьких книжечек. Эти маленькие книжечки в мягких обложках произвели революцию в моей жизни. Если бы я шпионила за Никитой до перестройки, мне бы пришлось читать один толстый том с золотым обрезом. Так что я немного отвлеклась от своей слежки и полистала Довлатова и Шопенгауэра, а когда решила проверить свой объект, то увидела, что Никита стоит у своей машины и держит за руку женщину…
Плохо… С другой стороны, хорошо, что это хотя бы женщина, а не официант…
Я сразу же поняла, что эта женщина и есть Никитина любовница. Не знаю, все ли почувствовали бы эти невидимые глазу любовные токи между ними или только я как психолог. Любовница мне не понравилась — никогда не встречала такую неприятную, необаятельную, отталкивающую особу. Не важно, что я ее вообще не видела, потому что она стояла ко мне спиной, все равно первое впечатление самое верное.
Зачем я уступила Алене, зачем? Зачем играла в Джеймса Бонда, собирающего в подъезде материал для докторской диссертации? Я все равно не смогу описать Алене фигуру любовницы, потому что Алена бы расстроилась, — наша любовница была высокой и стройной.
Любовница развернулась в мою сторону, и тут мне наконец повезло — я смогу сказать Алене: маленьким, неприятным нам личиком Никитина любовница напомнила мне какого-то несущественного зверька… ласку, хорька, возможно, варана. Нужно будет дома заглянуть в «Большой атлас животных». «Большой атлас животных» — это я образно, думаю, млекопитающих будет достаточно.
Еще я ни за что не скажу Алене, что ее муж два раза поцеловал варана — один раз в правую щеку, а другой раз не знаю куда — я вовремя успела закрыть глаза.
И тут в меня вдруг вселился настоящий друг и борец за права Алены. Этот борец вышел из подъезда и, чеканя шаг, направился к Никите с тем, чтобы сказать: «Ага!»
— Ой, привет, а я… решила вернуться и съесть еще один десерт, — сказала я. — А почему ты нас не познакомишь?
— Это Лерочка Васильева, — дурацким голосом сказал Никита, не сводя глаз с любовницы. Не помню, чтобы он так нежно смотрел на что-нибудь, не относящееся к еде.
— Валерия Петрова, — поправила любовница. В целом все было ясно, но у меня оставалось еще несколько вопросов:
1. Почему Никита нетвердо знает фамилию своей дамы?
2. Почему взрослые люди целуются на улице как школьники? И если уж на то пошло, почему Никита целует свою любовницу в щеку?
3. Почему неплохо знакомый с правилами политеса Никита держит в руке крошечную дамскую сумочку?
Любовница забрала у Никиты свою сумочку, вежливо попрощалась со мной и уселась в Никитину машину, а мы с Никитой все стояли на тротуаре, словно я была женой, застукавшей мужа с чужой сумочкой…
— Ну, пока, — сказал Никита и посмотрел на меня несчастными глазами, как будто ему вдруг стало шесть лет и он еще такой маленький, что надеется на понимание взрослых. Но он уже большой и знает, что фига ему, а не понимание, — все равно весь мир против него…
— Из-за тебя я бессмысленно скоротала время в подъезде. Зачиталась и ничего не видела, кроме Никиты, — он один вышел из офиса, один сел в машину и уехал тоже один, — доложила я Алене.
Мое сердце разрывается пополам между моими друзьями, что делать?..
11 ноября, среда
Мне так жалко Алену! Всем известно, что мужчины от природы полигамны, мы даже в университете это проходили. Вот и Никита оказался от природы полигамным, а уж от него мы этого совсем не ожидали…
Весь день думаю, рассказывать ли мне Алене о результатах слежки или встать на сторону природы?
Почему природа совсем не подумала об Алене? Все устроено неправильно, несправедливо для женщин…
Мне так жалко Никиту…
Когда-то давно мама стыдила Муру за то, что она подралась в песочнице:
— Как тебе не стыдно, ты же девочка…
И тут у Муры заблестели глаза.
— А если я буду мальчик? — спросила она с живым интересом к возможной перемене имиджа.
Вот я сейчас и подумала: а что, если бы у меня был какой-то отдельный кусочек организма, например хвост, и этот хвост специально появлялся бы только для секса, но я бы никогда точно не знала, как он себя поведет. Я бы каждый раз нервно нашептывала хвосту: «Пожалуйста, дорогой хвост, вы же мне обещали вести себя как следует!»
Ужас! Еще хорошо, если бы мне повезло и я была бы таким простым мужиком без комплексов. А если бы я была невротиком? Не исключаю, что я бы приняла решение вообще не заниматься сексом, чем каждый раз волноваться, как сегодня пройдет проверка моего специального хвоста.
Я не умничаю, а всего лишь имею в виду, что мне жалко Никиту…
Почему мы должны травить его всем миром за то, что у него любовь? Или даже просто желание секса с кем-то, кроме Алены? Неправильно все устроено, несправедливо для мужчин…
Вечером оказалось, Алена сама уже все знает. Все были правы, а я нет, странно. Это действительно секретарша. Не молодая, не длинноногая, но секретарша.
Месяца два назад Никита ходил на вечер встречи в свою школу. Там-то они и встретились — Никита и его школьная любовь. Видимо, у школьной любви были временные проблемы с трудоустройством, либо же она не совсем реализовалась профессионально, но уже через неделю после вечера встречи школьная любовь работала у него в офисе секретарем-референтом. Школьная любовь не замужем, детей у нее нет. Всю эту информацию Алена получила от своего доброжелателя за две тысячи рублей. Она могла бы легко получить эту информацию бесплатно, потому что доброжелателем оказалась прежняя Никитина секретарша, но Алене показалось, что за деньги информация будет получше.
— Он был в нее влюблен с третьей четверти восьмого класса… ну, и по десятый класс включительно, — уточнила Алена.
Я почти никогда не пользуюсь ненормативной лексикой, но тут я сказала про себя: «Ах, черт…» — потому что это был самый ужасный вариант из всех возможных.
Вот я и получила ответ на все свои вопросы. Никитин диагноз — чистой воды регрессия, возврат к прошлому. А свое замечательное настоящее он отрицает, иначе не хватал бы дамскую сумочку как будто это школьный портфель. И не представлял бы свою даму девичьей фамилией, словно мысленно слышит: «Васильева, к доске!»
И целовался бы с ней в гостиничном номере, а не на улице («Васильева, завтра же родителей в школу…»).
Я бы вообще запретила Никите эти вечера встреч, это ностальгическое сидение за одной партой со своими бывшими Любовями. Считаю, эти вечера — просто специальное место для разрушения браков, в крайнем случае рассадник измен. Мужья и жены как дураки сидят дома, а на школьном вечере за одной партой встречаются сексуально активные люди и, конечно, сразу же хотят реализовать свои детские отношения на взрослом уровне.
Это очень опасно для Алены, потому что против этого никуда. Любовницы бывают разные, и лучше бы наша была благоприобретенная Валерия Петрова, чем Лерочка Васильева из Никитиного детства. К ней у Никиты уже готовые чувства. Ведь чувства никуда не деваются, они просто засушиваются как цветок и лежат себе до времени в душе… И что нам теперь с этим Никитиным цветком делать?
12 ноября, четверг
Необходимо было отвлечь Алену от грустных мыслей, поэтому мы отправились в бутик «Дикая роза».
На пороге бутика нас приветливо встретила маленькая толстенькая продавщица с начальственно важным лицом, вылитый Главначпупс.
— Женщина, здесь вашего размера нет, — радостно сообщила она Алене.
Был скандальчик.
Ольга куксилась и шептала: «Пошли отсюда», хотя она-то вполне могла честно смотреть Главначпупсу в глаза в смысле размера — она маленькая и тоненькая.
Поставив Главначпупса на место, Алена бросилась к стойке и приложила к руке крошечные трусики-стринги.
— Вот! — победительно сказала она, — видите, в самый раз…
Возможно, злоязычный Главначпупс и мог бы назвать Алену толстушкой, но незлые языки сказали бы, что у Алены просто всего много: губ, щек, аппетита и других желаний.
— Я сейчас тут все куплю! — кричала Алена. — Я хочу это, и это, и то, и еще вон то бюстье в полоску!
Но Главначпупс не сдавалась и хотела как следует нас обслужить.
— Женщины, вы знакомы с нашей ценовой политикой? — проговорила она ледяным тоном. — Дорого у нас. Не всем по карману.
— Ха, — лаконично отозвалась Алена. — Ха-ха.
Через пару минут мы все трое оказались в закутке с тремя кабинками и прихожей с плюшевым креслом и большим зеркалом. Очень удобно, можно мерить, переговариваться и показываться друг другу, как будто находишься в своей маленькой квартирке, только немного странно — что здесь делает Главначпупс?..
Алена сгребла в свою кабинку кучу кружев, ленточек и разноцветного пуха, мне приглянулась белая шелковая ночная рубашка (необходимо прекратить спать в футболках и прямо сейчас стать настоящей женщиной в шелках и кружевах), а Ольга — одну белую хлопковую маечку.
— Женщина, лучше возьмите это, — Главначпупс просунула мне в кабинку ярко-красный пеньюар в черных кружевах.
Я вышла из кабинки в ярко-красных шелках и черных кружевах — посоветоваться, не купить ли мне к этому еще черный пояс с красными подвязками и смогу ли я в таком наряде получить звание заслуженного члена борделя.
И вдруг кто-то закрыл мне сзади глаза и противным голосом сказал:
— Угадай, кто это?
Кто-кто, Мура, конечно…
— Муру пригласила я. Она необходима мне для принятия решения, — страдальческим голосом сообщила Ольга из соседней кабинки. Мура важно кивнула и плюхнулась в кресло.
— Какое решение?! Мурке нужно уроки делать, а ты не можешь без нее купить маечку, — рассердилась я.
Ольга вышла из кабинки и замерла перед зеркалом.
— Я в такой маечке ходила на физкультуру в детском саду, — мечтательно сказала она.
Главначпупс строго посмотрела на нее:
— Женщина, я не понимаю, как вы можете мерить ЭТО. Вот я, например, ношу только французское белье. Наденешь и знаешь, сколько оно стоит.
— Я выхожу замуж, — прошептала Ольга и бессильно свесила голову набок, как промокший Пьеро.
— Девочки, как я вам? — Алена вышла из своей кабинки и выставила вперед правое плечо и левую ногу. Такие фотографии любят вывешивать в клубах шейпинга, там рядом висят два изображения одной и той же женщины — «что было» и «что стало», но, по-моему, у них обычно немного разные лица.
— Слишком вызывающе, — отозвалась Ольга, неодобрительно покосившись на потерявшиеся в Алениной пышности трусики-стринги с клочком красного пуха, — я бы постеснялась…
— Значит, надо брать, — бодро кивнула Алена. — Ну а замуж-то за кого, за Васю?
Ольга махнула рукой.
— У Васи флюс. То есть сначала у него просто болел зуб, но он сходил на прогревание, и образовался флюс.
— Значит, за Лежачего, — печально проговорила я и скрылась в кабинку.
Я так расстроилась, что примерила вторую рубашку — белоснежный шелк и нежно-кремовые кружева — и вышла показаться девочкам, что я как непорочная невеста в свадебном наряде.
— Он кантату сочиняет, — сказала Ольга, — правда, он не может записать ее нотными знаками, но это ничего — изобретет собственную систему музыкальных символов, и все.
— Красиво получается? — насмешливо поинтересовалась я.
— Да, очень. Вот так — аа-а-аа, — напела Ольга, высунувшись из своей кабинки.
— Ну все! — строго сказала Мурка со своего кресла. — Хватит о грустном. У человека только-только впереди забрезжила надежда на счастье, поэтому предлагаю подумать о свадьбе.
— С кем свадьба? — неожиданно подала голос Главначпупс.
— Ха-ха-ха, хи-хи, ха-ха, — сказала Мура, — вы не знаете, а я знаю! Свадьба с Олегом!
Господи, ну какой же Мурка еще ребенок и ничего не понимает в жизни!
С Олегом Ольгу познакомила я. Летом Андрей с Олегом вместе играли в теннис, Олег — тренер по теннису.
Из Ольгиного мычания и молчания мне как психологу было совершенно понятно, что ничего у нее с Олегом не вышло. А жаль. Он вполне положительный, не хуже Васи, и может поддержать разговор о прекрасном — в меру, как любой человек с высшим техническим образованием.
— Да-а… за Олега… — томно подтвердила Ольга и переложила голову на другое плечо, — выхожу…
Я поняла, что это правда, по Муркиному торжествующему лицу. Если кто и знает все тайные движения Ольгиной души, так это Мура. Она часто подолгу разговаривает по телефону, а на вопрос, с кем говорила, делает такой вид, что якобы она говорила с мальчиком из класса и другими претендентами. А на самом деле она ведет долгие приватные беседы с Ольгой. К тому же Ольга явно чувствовала себя неловко. Еще бы, столько лет требовала к себе особенного отношения из-за неповторимого своеобразия своей личной жизни, и вдруг выходит замуж в примерочной кабинке в белой хлопковой маечке…
…Как замуж, почему замуж, почему Ольга?! И почему Андрей ни разу в жизни не сделал мне предложения?.. Правда, я и сама не хотела выходить замуж. Замуж — это бессмысленная формальность типа штампа в паспорте и уверенности в завтрашнем дне. Большей обиды я не испытывала с тех пор, как приз за лучшую мягкую игрушку на моих глазах достался не мне, а ведь мой медвежонок из старого шерстяного носка был самый хорошенький на конкурсе…
Почему Ольга, почему не я?.. Тем более я уже нахожусь в свадебном наряде непорочной невесты…
Я профессионально умею владеть своим лицом и телом, поэтому быстро нырнула в кабинку, чтобы на моей спине читались только радость за Ольгу и ни одной гадкой, завистливой мыслишки.
— Мамочка, не расстраивайся, ты тоже когда-нибудь скоро женишься, — сказала Мурка.
В кабинке я полностью отдалась своим горьким размышлениям. Почему, ну почему Ольга не могла выйти замуж за кого-нибудь другого, а не за приятеля Андрея?! Я почувствовала себя так, словно всех, всех без исключения, приняли в пионеры, а меня нет. Теперь Ольга будет принимать Андрея у себя дома, говорить ему: «Как я рада тебя видеть, хочешь чаю?» А ведь это я должна была… ах, ну ладно!..
Мне все-таки удалось взять себе в руки. Хорошо, что жизнь полосатая, — черная полоса у меня и Алены, зато светлая — у Ольги.
Никаких возражений против Олега у меня нет. Не всем же быть умными небритыми красавцами, как Андрей, бывают ведь и обычные люди-женихи, в меру невысокие, лысоватые, с небольшими животиками.
Странно другое. Некоторые люди подробно рассказывают обо всех мелочах своей жизни и ни за что не расскажут о главном. Такие люди небрежно говорят — я вчера купила то-то, ела то-то, да, и кстати, вышла замуж… Ольга к ним не относится — она подробно, очень подробно рассказывает обо всем. Почему же она скрыла от меня свой роман с Олегом?.. Думаю, она сама не знала, что так получится. И романа никакого не было, просто она устала от Лежачего и Васи, а тут Олег — обычный человеко-жених, в меру невысокий, лысоватый, с небольшим животиком, и нечего тут особенно обсуждать — замуж, и все. Или все было совершенно иначе: Ольгу охватила дикая страсть, и нечего тут особенно обсуждать — замуж, и все. Ольга говорит, что Олег свободен как ветер, никаких ошибок молодости, ничего такого.
Но, в общем, Мура права: все возражения потом, а прежде всего необходимо подумать о свадьбе.
И мы разошлись по своим кабинкам — переодеваться и обсуждать свадьбу.
Не представляю, что бы мы делали без Мурки! Наши представления о свадьбе оказались такими ограниченными — мы хихикали и не могли предложить ничего, кроме осмотра достопримечательностей Северной столицы в машине с куклой на капоте.
А Мурка в своем кресле была на высоте. Вот приблизительный список идей, предложенных Мурой для Ольгиной свадьбы:
1. Молодые должны кусать каравай, который им преподнесет кто-нибудь, например Мура. Ольга должна заранее потренироваться, чтобы откусить побольше, тогда она будет в семье главной.
2. Швырять в молодых рисом — на счастье. Отв. — Мура.
3. Украсть Ольгу и потребовать выкуп. Отв. — тоже Мура.
4. Мальчик и девочка будут собирать с гостей деньги. Если больше соберет мальчик, то у молодых первым родится мальчик. Мура уверена, что соберет больше, поэтому у Ольги родится девочка.
— О господи, Мура, — вздохнула Ольга, — при чем здесь родится…
— Одна женщина родила в шестьдесят, — доброжелательно сообщила Мура из глубины плюшевого кресла, — тройняшек, — от широты душевной добавила она.
Ольга замерла в своей кабинке. Упала в обморок?
— Ну и конечно, подружки невесты должны быть в вечерних нарядах, — продолжила Мурка.
У меня нет вечернего платья, поэтому я предположила, что это может быть свадьба-маскарад, и я могу принять в ней участие в костюме огурца. Давно мечтаю побыть где-нибудь в костюме огурца. Это несложно — просто обмотаюсь зеленым покрывалом, а снизу будут торчать ножки… Если нужно, огурец может швыряться в молодых разной крупой…
Алена хохотала басом, Мурка икала (она всегда икает, когда сильно смеется), Ольга плакала (она всегда плачет от смеха) — в общем, ситуация складывалась таким образом, что в этот незабываемый для всех день нас могли вывести из бутика «Дикая роза». Поэтому мы ушли сами.
Бедная Мурка, конечно, она понимала, что рис и каравай не пройдут, но к сбору средств в пользу будущего младенца отнеслась всерьез и вообще рассчитывала играть на Ольгиной свадьбе заметную роль.
Я немного замешкалась и услышала, как Главначпупс прошептала кассирше:
— Этой, толстой, ей бы не забыть вставную челюсть перед сексом снять, а туда же — стринги!
Неужели Главначпупс заметила Аленину фарфоровую коронку на шестом зубе справа?
— А эта, тощая, — откуда у нее три жениха, когда у всех нормальных людей ни одного? — шипела Главначпупс.
Почему Главначпупс такая злая? Даже наши доисторические предки неплохо относились к своим более пожилым сородичам, например, прожевывали пищу для тех, кто уже не мог делать этого для себя сам. Окажись мы с Главначпупсом в одной пещере, Алена с Ольгой совсем бы там пропали. Фигу бы Главначпупс что-нибудь для них прожевала.
Кстати, про меня она ничего не сказала — это потому, что ей ни за что не догадаться, что я ее намного старше.
Мы ушли — впереди мчалась Мурка, затем Алена, грудью вперед, волоча за собой Ольгу и три-четыре килограмма пуха и перьев.
— Знаешь, мне все это мало, — доверительно оглянулась на меня Алена, словно мы с ней были совершенно одни в стане врагов, — но ведь я все равно собираюсь худеть.
Ольга сказала, что она еще подумает о возможности покупки белой хлопковой маечки — такие вещи сразу не делаются. А вообще она уже с утра устала от одной мысли о магазинах.
Забавно все же, что внезапная брошенка Алена накупила столько белья, словно она невеста, а настоящая невеста Ольга не купила даже маечку.
Что же касается меня, я решила подлизаться к Главначпупсу и купить обе рубашки, чтобы не мучиться, кто я — непорочная невеста или заслуженный член борделя. Еще я выбрала себе два комплекта французского белья, потому что себя нужно любить (это говорит наука, не я).
Я подтащила свою добычу к кассе, полезла в сумку и задумалась. Не хотелось бы акцентировать на этом внимание кассира, но у меня нет денег. Кассир, как и все остальные люди, должна знать — всему на свете приходит конец, и тумбочке тоже пришел конец.
Мама говорила, что к хорошему привыкают быстро. Ничего подобного! Я очень быстро привыкну к тому, что в тумбочке больше ничего нет, кроме моей неприличной тайны: «Кондуит и Швамбрания», «Тайна желтого дятла», «Карандаш и Самоделкин», «Катя и крокодил», и все. Не говоря уж о «Карлсоне».
13 ноября, пятница
Читать лекции вечерникам — очень неоднозначное дело. Сначала лениво и обидно — в то время как все люди собираются за ужином у телевизора или идут в театры и рестораны, я почему-то должна уходить из дома в ночь. Зато потом очень приятно — взрослые работающие люди знают, зачем они пришли на лекцию, и, более того, долго не хотят уходить домой, а задают разные вопросы.
Поэтому, когда после лекции ко мне подошла девушка, я ничуть не удивилась и подумала: «Господи, ну что это, мне уже давно пора спать, а ей хочется еще и еще знаний…»
— А я вас жду, — сказала она, — мне поручили взять у вас интервью.
Я растерялась, но тут же пришла в себя, приосанилась и скромно и чуть устало ответила: «Да, пожалуйста…»
«Вот она, слава», — подумала я. Когда в прошлом году вышла моя книжка (так, пустяки — про жизнь, про любовь, про моих подруг и знакомых), я была уверена, что… ну, в общем, я ждала, что…
Но ничего такого, вроде всенародной славы, я не дождалась. Оказалось, что моя книжка — невероятно огромное событие в масштабе меня.
Ни одной хвалебной критической статьи. Ни один человек не бросился ко мне на улице с просьбой написать что-нибудь еще, хотя бы рассказ или несколько строк. И ни одна душа в мире, кроме Муры, не написала мне письмо: «Дорогой писатель! Ваше произведение перевернуло всю мою жизнь. И тронуло меня до глубины души. Спасибо. Благодарный читатель».
И вот, пожалуйста, — интервью! Моя книга нашла своего читателя и свою прессу!
Мы сели в машину и поехали ко мне домой (интервью лучше давать в домашней обстановке).
Ехали молча. Я обдумывала, что мне ответить на вопрос о моих творческих планах, и решила, что скажу так: «Сейчас я работаю над текстом».
Оставалось много нерешенных проблем, например: как мне фотографироваться? В очках за письменным столом — в имидже настоящего большого писателя или же с Муркой, Львом Евгеньичем и Саввой на руках — совсем в другом имидже…
Писателю в очках могут дать Букера, и тогда мне будет почет и уважение. А если я сфотографируюсь с Муркой и зверями на руках, то меня начнут приглашать на ток-шоу. Я была приятно возбуждена, понимая, что прямо сейчас, пока мы не доехали до дома, должна решить, на какое место в литературе я претендую.
Во дворе охранник Шура заставил меня два раза переставлять машину как ему больше нравится.
— Что ты растопырила свой танк посреди двора! Руль, влево-влево, влево-вправо, вправо-вправо! Да ты, блин, не понимаешь, что ли, крути руль до упора, дурья твоя башка! — кричал Шура. Мне, популярному российскому писателю, да еще в присутствии прессы…
— А заднего стекла-то у танка нет, — сказал мне охранник.
— Не может быть, — беспечно ответила я. У танка много чего нет: не работает печка, не опускается боковое стекло (я прижимаю его столовым ножом, очень удобно), нет даже части бампера… Но что касается заднего стекла, то оно как раз у него есть.
…О ужас! Действительно, нет заднего стекла, нет как нет!.. Вырезали мое стекло, да как аккуратно, ни одного осколка…
Что же мне делать, что?! Мой джип можно назвать джипом только условно, он, прямо скажем, не новый и не дорогой, но все же нехорошо, когда не хватает такого заметного элемента…
Необходимо было действовать четко и собранно, и я немедленно позвонила маме, сообщила, что у меня все хорошо, и не знает ли она, как вызвать милицию.
Жизнь сама расставляет все на свои места, и не скажу, что спасение пришло мгновенно, — не буду преувеличивать, — но минуты через три в моих неприятностях приняли участие:
1. Лысый. Он высказывался в том смысле, что если человек доехал до дома и не заметил, что у него начисто отсутствует заднее стекло, то самым подходящим для него транспортным средством будет самокат. Почему?
2. Два представителя страховой компании. Их вызвал Лысый. Порылся в документах на машину и откуда-то узнал, что надо делать. Откуда? Кажется, я припоминаю, что Андрей зачем-то застраховал мою машину…
3. Три милиционера, их тоже вызвал Лысый. Милиционеры приехали на машине с мигалкой. Неужели это все для меня?
Каждый занимался своим делом: представители страховой компании составляли акт о возмещении ущерба, милиционеры составляли акт о краже стекла, а Лысый быстро почувствовал себя главным и оперативно договорился по телефону, что сейчас мне привезут заднее стекло прямо во двор.
Все были радостно оживлены, ходили вокруг машины, прицокивали языками и обсуждали, что вороватость населения достигла просто ужас чего. Вот в таком ключе шла дискуссия, и все были очень довольны друг другом и мной, беспомощной женщиной без всякого соображения и заднего стекла.
И вдруг один милиционер заглянул в машину, где-то там в глубине поковырялся и говорит:
— Вот же оно, заднее стекло…
— Где, где, как, почему, — забегал Лысый, и остальные тоже удивились.
— Просто она из машины выходила, случайно нажала кнопку и опустила стекло. Она что, первый день на этой машине и даже не знает, что у нее заднее стекло опускается?
Я поняла, что Она — это я, и сделала несколько шагов к своему подъезду.
— Отменить тревогу по джипу! — скомандовал милиционер всем присутствующим.
…Милиционеры и представители страховой компании не сердились на меня за ложный вызов и за то, что я езжу на этой машине пять лет.
И только Лысый смотрел на меня зверем, и все потому, что ему не удалось побыть Главным Решателем всех вопросов и Спасительным Доставателем заднего стекла.
А я вспомнила про журналистку. Все это время она тихой мышью сидела в машине.
— Мужчины любят оказывать первую помощь… Замечательные у нас мужчины, одни добрые, другие умные! — светски сказала я.
Пусть думает, что я нисколько не смущена, и все это для меня самое обычное дело, и, приезжая домой, я обычно всегда вызываю себе двух-трех милиционеров на машине с мигалкой.
Я выбрала промежуточный имидж, так как решила, что хочу все — и Букера, и ток-шоу. Поэтому я уселась за кухонный стол, предварительно завалив его книгами, прижала к себе Савву Игнатьича, взяла за поводок Льва Евгеньича и приготовилась давать интервью.
Журналистка вытащила из кармана смятый листок и слабым детским голоском без выражения зачитала вопросы:
1. Что делать, чтобы отношения между тобой и твоим другом всегда были гармоничными?
2. Что делать, если отношения между тобой и твоим другом вдруг перестали быть гармоничными?
3. Что делать, если твоему другу понравилась другая девушка?…
И так далее, общим счетом до десяти.
Что это, что?.. Почему никто не интересуется моими творческими планами, методами работы или, на худой конец, где я беру сюжеты для своих произведений, которые я когда-нибудь скоро напишу?
Случилась неприятность. Журналистка оказалась вовсе не журналисткой, а студенткой первого курса. Ей дали задание взять у меня интервью для университетской студенческой газеты. У меня как у психолога.
Опять как у психолога, всегда как у психолога! И никто-никто в целом мире не знает, что я писатель прекрасной книги про моих друзей и знакомых…
Я ответила на все вопросы и в конце предложила читательницам газеты небольшой тест.
«Надевая утром колготки, Вы, как и все остальные на свете, замираете в позе мыслителя (локти на коленях, рот приоткрыт, взгляд бессмысленно устремлен в сторону шкафа). При этом Вы находитесь в колготках, натянутых до колен:
а) на одну ногу;
б) на обе ноги;
в) вообще никогда так не делаю.
Результат теста:
при ответе а) — вашим гармоничным отношениям с любимым ничто не угрожает;
при ответе б) — вашим гармоничным отношениям с любимым тоже ничего не угрожает;
при ответе в) — вы юноша».
Бывшая журналистка Наташа все записала. При свете она оказалась вылитая макаронина — тонкая и длинная, как раз такая, как все девушки Лысого.
Лысый, кстати, тоже был с нами. Сказал, что должен отойти от стресса и побыть с людьми. По-моему, это был просто предлог для знакомства с этой Наташей.
Лысый с бывшей журналисткой ушли вместе. В прихожей я спросила, есть ли бывшей журналистке восемнадцать. Просто на всякий случай.
А Лысый вдруг обернулся от двери и неодобрительно сказал:
— Я смотрю, у вас, как всегда, жизнь кипит, — заднее стекло опускаете, интервью даете, то-се… А Андрей-то, ваш бывший, тоже, между прочим, не горюет… Смотрите, такого мужика не каждый день встретишь! Прохохочете.
Андрей с Лысым когда-то познакомились во дворе по автомобильной части, хотя это знакомство отнюдь не перешло в крепкую дружбу… но Питер город маленький, и вот даже Лысый откуда-то уже знает, что у Андрея есть блондинка…
Очень болезненно, когда рушатся все надежды — сразу и на Букера, и на ток-шоу.
Но ведь я могу написать еще одну книгу! Например, Стендаль написал «Пармскую обитель» за три недели, ура! Я люблю, когда все делается быстро. Например, мне очень нравится реклама, которую я регулярно нахожу в своем почтовом ящике: «Как похудеть за неделю на 20 килограммов». Я подсчитала: если мне нужно похудеть на три килограмма, я могу это сделать всего за полдня. Очень обнадеживает.
Самое правильное будет пока ничего не писать, а с 20 января по 8 февраля (это зимние каникулы) спокойно, не торопясь, создать свое новое произведение.
14 ноября, суббота
Сегодня самый счастливый день. Имею в виду, в Ольгиной жизни, хотя мы с Аленой тоже очень счастливы.
На Ольгиной свадьбе со стороны жениха никого не было. Я так надеялась, что у Ольги будет настоящая свадьба, с рисом, караваем и куклой на капоте, но нет — Андрея на свадьбе не было.
Ну, Олег, конечно, был, и ДР, а больше со стороны жениха никого. На самом деле «ДР» — это не «др», а в смысле другие, а ДР — сокращенно Дарья Ростиславовна, мама Олега. Ольга ее сократила, потому что в месте «стисл» у нее губы запутываются в трубочку.
Со стороны невесты были: Ольгина мама Софья Борисовна, Алена, Мура, я.
От Ирки-хомяка свадьбу пришлось скрыть. Считаю, Ольга могла бы позвать Ирку — Хомяк обожает ходить на свадьбы. Но Ольга сказала: да-да, она бы непременно пригласила Ирку, если бы среди гостей были Вася и Лежачий. Но они, к сожалению, не смогли. Тогда, решила Ольга, пусть будут только самые близкие.
Вася приболел, ходит на прогревания, а у Лежачего новый проект — хочет сделать сценарий по «Мастеру и Маргарите». Ольга говорит: ничего, что многие уже делали, у него совершенно иное видение романа и кинематографическая трактовка тоже.
— Учти, что вся ответственность за этот брак лежит на тебе, — шепнула мне Ольга.
Почему вся? Я же совсем не знаю Олега, я только познакомила его с Ольгой.
Обе мамы непрерывно разговаривали между собой, и мы радовались, что они так подружились и наслаждаются беседой друг с другом.
— Я сейчас пью кавинтон. Это сосудистое, для головы.
— Картошка у меня на балконе, три мешка.
— Кавинтон принимают при возрастных изменениях в мозгу. От маразма тоже хорошо, от скудоумия.
— Морковь я держу в тумбе под телевизором. Кабачки под кроватью, на газете. А тыквы на шкафу.
— Головное сосудистое всем хорошо. Не только для пожилых, и Ольге могут выписать кавинтон, и Муре.
— А сейчас я хочу с вами поговорить о некоторых интересных сортах тыквы…
Пока Софья Борисовна разговаривала с ДР про лекарства, а ДР разговаривала с Софьей Борисовной про овощи, Ольга наклонилась ко мне:
— У нее дома овощи в промышленных количествах, как на овощной базе. Как-то это неженственно, правда? По-моему, ее интересует только картошка. Еще морковь, кабачки и в меньшей степени тыква…
— Откуда у нее овощи в промышленных количествах?
— Выращивает. Живет на даче по полгода, с апреля по ноябрь… Без кино, без театров, без прессы… Апрель уже скоро… По-моему, она похожа на Петра Первого, крупная такая… По-моему, у нее грубоватый голос… А так она очень приятная женщина, правда?
Я кивнула. Хорошо, что Ольге нравится ее свекровь. Я, например, очень любила свою свекровь. Она как-то так устроила, что я ее включила в список своих ежевечерних звонков, сначала звонила Алене и Ольге, а потом ей. «Ну, а что у Алены? — спрашивала моя свекровь. — А у Ольги?..» Она давно умерла, но навсегда осталась моим близким другом. Может быть, и ДР станет Ольге родным человеком. В крайнем случае ДР может писать ей с дачи письма, и тогда она станет Ольгиным хорошим другом по переписке.
— Ску-учно… — прошептала Мурка, и, если честно, она была права: невесту не украли, рисом молодых не посыпали, ничего. И это у вас называется свадьба?
— Это, Мура, не скука, это жизнь, Мура, — философски заметила я. — Посмотри в окно, и ты увидишь тысячи горящих окон, и за всеми окнами сидит человечество и обсуждает свои овощи и лекарства.
За чаем Олег немного повздорил со своей новой тещей, потому что на столе был торт «наполеон», а «наполеон» не простой торт. Я давно заметила — где «наполеон», там непременно распри, ссоры, взаимное недовольство и атмосфера нездоровой соревновательности.
Один «наполеон» испек Олег, а другой — Софья Борисовна.
— У меня другая позиция по «наполеону», я делаю крем из вареной сгущенки, — сказала Софья Борисовна, выделив голосом «я». — Вкусно, Мурочка?
— Мымм, — ответила Мура с «наполеоном» во рту.
— Ну что вы, Софья Борисовна, классический «наполеон» — это крем «шарлот», все остальное профанация, — сказал Олег. — Мура, попробуй мой.
Софья Борисовна надулась и демонстративно спросила Муру:
— Мурочка, детка, тебе завернуть с собой мой «наполеон»?
— Да! И Олег пусть тоже свой завернет, — ответила Мура.
— Зачем тебе «наполеон»? — сказала ДР. — Куда лучше картошку поджарить или кабачок… тыкву еще можно, капусту…
Обе мамы собрались домой одновременно.
Свекровь прошла по Ольгиной квартире большими шагами, простодушно заглядывая в ящики шкафов.
— Я тебе кабачков дам. Ты книжные полки освободи и кабачки положишь… В прихожей мешок моркови поместится, — деловито сказала она Ольге, — а у кровати можно ящик со свеклой поставить.
Олег заметил, что Мурка фыркнула и подмигнула Ольге, но улыбнулся и нисколько не застыдился моркови и свеклы. Неужели Ольга наконец встретила хорошего человека?..
— Завтра приезжай, — сказала ДР Олегу, — ветер переменился… Мы с тобой картошку с балкона переставим в комнату. И не забудь привезти мне камень для прижимки грибов.
Олег вздохнул: «Всю жизнь вожу камень для прижимки грибов от мамы к тете и обратно».
— Почему нельзя взять любой камень? — удивилась Софья Борисовна. — Так сказать, придорожный?
— Вы что?! У меня очень хороший, подходящий камень, — пожала плечами ДР, натянула пальто и ботинки и ушла.
А полностью готовая к выходу Софья Борисовна еще долго вела беседу в прихожей, потом засмеялась, кокетливо сказала: «Привыкайте, Олег, евреи прощаются и не уходят» — и еще минут десять болтала о том о сем.
Выводы по Ольгиной свадьбе:
1. «Наполеон» Олега с кремом «шарлот» лучше, чем «наполеон» Софьи Борисовны с вареной сгущенкой.
2. И это открывает Ольге неплохие жизненные перспективы.
3. Олег возит камень для прижимки грибов и переставляет картошку с балкона в комнату — он хороший сын ДР и будет хорошим мужем Ольге.
4. Кавинтон помогает при скудоумии, буду иметь в виду на всякий случай.
Алена довезла нас с Муркой до дома и зашла к нам — на минуточку. Мы выгнали Муру из кухни и закрыли дверь, чтобы Мурка не подслушивала взрослые разговоры.
— Я уже на пределе, больше не могу! Сорвусь и разведусь, — угрожала мне Алена. — Я с ним все время скандалю. Мамы ходят с лицами. Мальчишки с ним не разговаривают. Что я еще могу сделать?
Что мы можем сделать, чтобы Никита обратно полюбил Алену, что?!.
— Какие у нас варианты? Скандалить? Ты уже и так скандалишь. Молчать и быть ангелом? — рассуждала я.
— Ангелом, еще чего! — рассердилась Алена. За дверью что-то зашуршало. Думаю, это Мура устала стоять ухом к двери и поменяла позу.
— Мура! — строго крикнула я.
— Не волнуйтесь, Мура подслушивает под дверью, — сказала Мурка, появляясь на кухне. — Я только попью, поем и вообще посижу с вами. Тем более у меня есть план.
Мурин план был такой. У них в классе есть одна девочка, Катька. Катька любит одного мальчика. А мальчик вдруг стал поглядывать на уроках на другую девочку. Тогда Катька стала всюду брать ее с ними, мальчик быстро понял, что она дура, и теперь у Катьки с ее мальчиком опять все хорошо.
— Поняли? — покровительственно спросила Мура и удалилась. Глупая Мура не понимает — Катьке-то хорошо, какие ее годы, а Алена рискует всем. К тому же это попахивает опереттой и вообще ужасно надуманно.
— Знаешь что? — спросила Алена, и я вдруг вспомнила, как она на физкультуре прыгала в высоту — она сбивала и сбивала планку и все равно продолжала прыгать, и лицо у нее было как сжатый кулак, в точности как сейчас. — А что я теряю? Уже все так плохо, что хуже некуда. Приглашу эту заразу домой, а там посмотрим. Врага надо знать в лицо.
Я растерялась.
— Это как-то неловко…
— Ловко.
— Неэтично…
— Этично!
— Ни в какие ворота не лезет!
— Лезет. Всё.
Алена ушла, а я подумала и решила — а что, неплохой план. Можно сказать, очень хитрый психологический план, сокращенно ХПП. Поскольку Никита воспринимает своего секретаря-референта как школьную любовь, то есть как что-то лирическое, можно попробовать лишить ее этого лирического флёра времен промокашек и поцелуев в раздевалке.
— По-моему, у Алены все получится, — важно сказала Мурка, — а если возникнут вопросы, спросим у Катьки.
20 ноября, пятница
Мамин недовольный голос бывает просто недовольным, как всегда, а бывает НЕДОВОЛЬНЫМ ГОЛОСОМ С ТРАГИЧЕСКИМ ЛИЦОМ. От такого голоса у меня внутри начинается волнение — это я опасаюсь, что мне очень сильно попадет.
— Ты все время занимаешься чужими делами! — сказала мама недовольным голосом с трагическим лицом.
Интересно, каждый человек в момент разговора по телефону с собственной мамой точно знает, какое у нее сейчас лицо, или только я, потому что я психолог?
— Что такое?
— Кто сутки просидел у Алены в то время, как Мура была без котлет? Ребенок мне так прямо и сказал — я проживаюсь без котлет.
Я молчала и боялась.
— Кто постоянно болтается по магазинам без денег? И не думай, что тебе удастся хоть что-нибудь от меня скрыть.
Я и не думаю.
Мама права. Пришла пора заняться Муриным будущим. Проверю-ка я сегодня у Муры уроки и после контрольной проверки уже окончательно определю ее будущее.
— Мура, ты сделала уроки?
— Ничего не задано.
— А какие завтра уроки?
— Пение, рисование, труд.
Вот такой диалог повторяется у нас каждый день. Почему Мура в выпускном классе гимназии ежедневно поет, рисует и клеит коробочки, непонятно, но факты таковы: каждый день пение, рисование, труд. Считаю, безобразие творится в этой гимназии.
— Мура, а отметки у тебя какие-нибудь есть?
— Нет, ни одной отметки нет, — сказала Мура, но, увидев мое расстроенное лицо, вспомнила: — Есть, есть у меня для тебя одна отметочка! Пятерка по физкультуре за лучший результат в беге на один километр! Лучший результат в классе.
— Ух ты, молодец! — восхитилась я. Приятно, когда ребенок способный и легко учится. — Неужели лучший результат?
Оказалось, что Мурин класс должен был пробежать два круга в Таврическом саду. Мура приняла позу «на старт!», мгновенно оценила себя на предложенной дистанции, ринулась в кусты, пулей выскочила за ворота, ловко поймала такси и за двадцать рублей финишировала на такси быстрее всех. Для правдоподобности она еще минут пять потусовалась за ближайшим кустом.
— Это чтобы меня не забрали в большой спорт, понимаешь?
Понимаю.
Интересно, что скажет мама про такое Мурино будущее — ездить на такси за общество «Динамо» или «Трудовые резервы»? Хотя, может, и неплохо, — любой труд почетен, особенно для Муры.
Недавно Савва Игнатьич стащил у Мурки листочек с контрольной работой, поиграл и спрятал в ящике шкафа, а я случайно нашла. На этом листочке Мура занималась тригонометрией — sin х разделила на cos х, сократила х и получила sin делить на cos.
— Мура, ты кретин? — спросила я, потрясая листочком с контрольной у Муриной физиономии, просто очень волновалась. Ведь если Мура кретин, то ей уже никогда не быть инженером…
— Я просто хотела, чтобы на моем листочке было поменьше этих иксов.
А-а, тогда ладно, это совсем другое дело. Я так и думала, что Мура не кретин.
Языки она недолюбливает, к математике питает неприязнь, историю еле терпит, к литературе не испытывает особенного интереса, в пении не сильна…
— А что, если мне поступить в Институт туризма? — предложила Мура, и я очень обрадовалась, что у ребенка наконец обнаружилось призвание. — Закончу Институт туризма, буду туристом.
Неплохая перспектива для Муры. Судя по тому, как ловко Мура ведет все свои дела, она точно не кретин…
Все мне ясно с Муриным будущим. Мура будет врачом-стоматологом, потому что кем же ей еще быть?
Но в медицинский институт не поступают просто так, как на многие другие престижные специальности, — заплатил и поступил. Нужно заниматься с репетиторами.
Репетиторы. Вот истинная причина, по которой я так долго оттягивала решение Муриной судьбы. Это вовсе не моя безалаберность, как считает мама, а, наоборот, — деньги.
Единственное, что меня беспокоит, это деньги, — сегодня я в который раз тщательно проверила все ящики и убедилась, что бесконтрольная тумбочка закончилась.
Хорошо бы я была другом президента. Один депутат рассказал мне по радио, что президент назначил своих друзей на посты глав нефтяных концернов. По-человечески я его понимаю. Если бы я была Гарантом Конституции, я бы назначила Алену президентом самого большого холдинга, а Ольгу — министром культуры. А Муру я бы назначила и.о. президента компании «Роснефть» или «ЛогоВАЗ», пока она не закончила школу, а когда закончит, можно уже не и.о., а настоящим президентом. Единственное, от чего я бы отказалась, — это от нефтяной компании ЮКОС. Сказала бы: спасибо за дружбу, за заботу, но мне чужого не надо.
Но я не Гарант Конституции и даже не друг Гаранта Конституции. Глупо как-то получилось.
Знай я, что все сложится именно так, могла бы подружиться с президентом, когда училась с ним в одной школе. Давно уже была бы главой нефтяного концерна и горя не знала насчет Муриных репетиторов.
А теперь мне придется выкручиваться самой.
Все дело в том, что, когда я была с Андреем, неприятное слово «алименты» как-то незаметно ушло из моей жизни. А теперь мне нужно, чтобы оно опять пришло. Сама я точно не справлюсь — репетиторы очень-очень дорогие.
Но у Муры же есть отец! Мне всего лишь нужно позвонить и сказать: «Я — очень бедная бедняжка, у меня не удалась…Что? Моя новая семья? Так вроде это была еще не совсем семья. Любовь? Нет, любовь как раз удалась».
Если что-то ужасно неприятно, нужно просто закрыть глаза и очень быстро это сделать.
Я закрыла глаза, набрала номер Дениса и сказала ключевые слова — Мура, институт, репетиторы. Я была холодна — от обиды, что приходится просить денег и тем самым признаваться в неудаче личной жизни. Денис тоже был холоден — потому что я была холодна. Вот так мы и обижаем друг друга, зачем?..
Завтра же займусь репетиторами. Сейчас в дипломах медицинских институтов пишут: «Диплом врача России».
Моя Мура будет врачом России.
Чуть не забыла. Сегодня видела в университете Наташку, бывшую журналистку, студентку первого курса. Наташа бросилась ко мне так, словно мы близкие и родные люди, долгое время были разлучены и вот теперь встретились в университетской столовой за свекольным салатом.
У некоторых людей нарушено ощущение дистанции, и они слишком близко подходят к собеседнику. Наташка практически уселась ко мне на руки, приблизила губы к моему уху и принялась горячо нашептывать свои секреты. Девочка находится в эйфории от своего взрослого романа с Лысым.
— Я!.. Он!.. Он сказал, что я, скорей всего, его судьба!
— А он твоя? — рассеянно спросила я. Неужели Лысый нашел свою судьбу в нашем дворе?
Вопрос только в том, как он отличил свою судьбу от других девушек? Сама по себе Наташа очаровательна: высокая, тоненькая, светлые волосы по плечам, длинные ножки, тонкие ручки, накрашенные глазки, но ведь у него в прошлом месяце уже была точно такая же высокая, тоненькая, волосы по плечам, ножки, ручки, глазки…
— Девочки говорят: «Может, он тоже твоя судьба или, в крайнем случае, спонсор…»
— Зачем тебе спонсор? Ты собираешься в шоу-бизнес? — удивилась я.
Нет. Наташка не собирается в шоу-бизнес. Просто у многих девочек есть спонсоры. Оказывается, спонсор — это взрослый обеспеченный мужчина типа Лысого. Девочка не обязательно любит своего спонсора, скорее нет, чем да.
21 ноября, суббота
Когда идешь на опасное, рискованное дело, самое главное правильно выглядеть. Ничего розового, ничего джинсового, все темное и дорогое — но в меру дорогое. Мои вещи должны скромно и уверенно говорить за меня: «Да, мы в состоянии оплатить Мурино обучение. Нет, мы не намерены переплачивать».
Одетая в свои самые скучные пиджак и брюки, я зашла в деканат медицинского института. И немного там постояла, прижимая к себе огромную коробку конфет и озираясь вокруг. Важно не ошибиться и правильно выбрать того самого человека, который поможет нам с Мурой стать врачом России.
— Порекомендуете мне репетитора? — интимно прошептала я, подсовывая коробку конфет самой солидной из деканатских дам.
— Репетитора? — спросила дама, прибирая конфеты. — Вам чтобы заниматься?
— Нам чтобы поступить, — ответила я, с намеком вращая глазами по сторонам.
— Да? — многозначительно спросила дама, ответно вращая глазами.
— Да! Да! — с намеком ответила я, изо всех сил вращая глазами. И тактично подмигнула, без лишней навязчивости, так, чтобы при желании мое подмигивание можно было расценить двояко — как нервный тик или как готовность отдать за поступление почти все, что у меня есть.
Пожилая дама выдала мне бумажку с адресом, поманила пальцем и немного пошептала мне на ухо, в основном цифры.
— Ой! — сказала я.
Дама потянула бумажку с адресом обратно к себе.
— Нет, не ой, не ой! — Мне удалось опять ухватить бумажку. — Не ой, а совсем наоборот, большое вам спасибо.
Я бережно вынесла бумажку с адресом в коридор. Я знала, что это очень дорого, но это оказалось очень-очень дорого…
— Ведь можешь же, когда захочешь! — сказала мама, увидев, что я вернулась из деканата без конфет. Все это время мама стояла за дверью и боялась, что наша дорогая Мура останется без высшего образования, и как же она тогда будет лечить людям зубы?..
И уже в шесть часов вечера Мура сидела на диване у репетитора и писала под диктовку репетитора конспект.
Муре повезло, что ей удалось захватить часть дивана, потому что находилась она у репетитора не одна, а вместе с десятью сотоварищами. Сотоварищи распределились по комнате хаотично, как горошины, выпавшие из стручка: кое-кто готовился к поступлению по двое на стуле, а кое-кто даже сидя на полу.
Иногда репетитор уставал диктовать и уходил поесть, выпить чаю, позвонить друзьям, и тогда конспект диктовали члены семьи — жена репетитора, сын — младший школьник и бабушка.
Деньги за занятие абитуриенты опускали в коробку в прихожей. Но не совсем так, как в маршрутном такси, — там деньги опускают при входе, чтобы пассажиры не могли убежать, не оплатив проезд. Здесь все было гораздо культурней. Репетитор не боялся, что абитуриенты соскочат на ходу, и разрешил им оплачивать занятие при выходе.
В девять вечера я была настоящей матерью — попросила маму, чтобы она принесла нам куриных котлет и заодно проверила, как Мура выучила конспект.
Результат потрясающий! Мура, способная девочка, оттарабанила конспект буква к букве, потому что не поняла ни слова и предпочла выучить наизусть. Я так и думала, что Мура будет прекрасным врачом!
В десять вечера пришел Лысый. Расположился на кухне, вытащил трубку и приготовился скоротать у меня вечер. Почему, почему, почему? Можно человеку наконец-то отдаться своим личным делам или по крайней мере заняться творчеством?..
— У меня проблема, — важно произнес Лысый, словно преподнес мне дорогой подарок и теперь ждал восхищения.
— Это хорошо, — привычно откликнулась я.
Зачем я когда-то сказала Лысому, что наличие у человека проблем означает напряженную духовную жизнь?
Теперь он раз в неделю выдумывает проблему и приходит ко мне ее обсуждать.
В этот раз Лысый говорил о программе занятий. Сначала гимнастика, затем занятия с астрологом и психологом, затем бассейн и напоследок рисование.
Я думала, что Лысый открывает детский сад, но оказалось, нет. Дело в том, что у Наташки нет серьезных интересов, а одни дискотеки на уме. Вот Лысый и нашел очень хороший женский клуб. Хочет сдавать туда Наташку после занятий в университете, а вечером забирать.
Очень одобрила бассейн (Наташка сутулится, как все высокие тонкие девочки), посоветовала еще прибавить изучение иностранного языка, музыкальные занятия и лепку. Лепка очень хорошо развивает мелкую моторику.
Перед сном Мурка прокралась ко мне и таинственно сказала:
— Со мной вместе занималась одна девочка… Она сидела в другой комнате, я ее сразу не заметила… У нее мама зубной стоматолог. Она обещала мне пациента. Знаешь, какой это дефицит? Я буду проводить этому пациенту ваткотерапию. Проводить ваткотерапию означает мазать пациенту ваткой рот.
Я счастлива. Всего одно занятие с репетитором, и вот уже такой огромный шаг вперед в будущее Муры, врача России.
24 ноября, вторник
Провела ужасный вечер у Алены.
Считаю, очень правильно, что Алена сама, без меня, осуществляет ХПП (Хитрый Психологический План им. одной девочки из Муриного класса). Все свои самые главные сражения человек должен вести один. А друзья могут в это время сидеть в кустах и шептать «давай-давай!».
Но сегодня оказалось, что Алена не хочет, чтобы я сидела в кустах, а хочет, чтобы я сидела у нее на диване. Ей удалось разными хитростями заманить секретаря-референта в гости, и я тоже должна прийти, чтобы составить психологический портрет Никитиной школьной любви.
Когда я пришла (немного опоздала, пробка на Невском), Алена с Валерией сидели за столом и разговаривали. Алена была вылитый Волк из «Ну, погоди», когда он старается показать Зайцу, какой он, в сущности, милый и травоядный. Секретарь-референт Валерия тоже была вылитый Волк из «Ну, погоди» и изо всех сил старалась показать, какая она милая и травоядная.
Школьная любовь рассказывала про свою жизнь. Оказывается, у Валерии раньше был муж, и недавно она от него ушла, потому что муж попался ужасное дерьмо — она сама так сказала. Такой поворот дела вызвал у меня недоумение. Вот если бы она сказала что-нибудь вроде: не сложилось, разлюбила, он разлюбил, или лучше ничего бы не говорила, — тогда было бы понятно. А если это был не муж, а ужас, летящий на крыльях ночи, как же Валерия вышла за него замуж?..
Раздался звонок. Никита никогда не открывает дверь своим ключом, он любит, чтобы Алена его встречала.
— А у нас гости, — пропела Алена и ввела его в гостиную. — Жена должна дружить с секретарем-референтом своего мужа, вот я и пригласила Валерию.
Думаю, что Никита удивился гостям, но точно не знаю, потому что я съежилась, закрыла глаза и всем своим видом показывала, что нахожусь здесь, в его гостиной, вовсе не для составления психологических портретов, а просто Алена, когда убирала гостиную, забыла убрать меня.
Если бы я не знала, что это ХПП им. одной девочки, я бы подумала, что это очень удачный вечер. Правда, сначала я ужасно нервничала и даже почти ничего не ела, кроме салата «Цезарь». А потом как-то все образовалось, особенно с креветками в кляре.
Никита выглядел таким счастливым, как будто ему подарили щенка на день рождения, оживленно рассказывал истории из своей жизни и обращался только к Валерии. Был необычно внимателен к Алене — наливал ей вино и подкладывал еду, хотя обычно это Алена заботливо кружит над его тарелкой. Алена была возбуждена, кокетничала с Никитой.
Никита показал Валерии семейный фотоальбом. Таких альбомов у Никиты целый шкаф, антресоли и кладовка. Это был один из последних восьми альбомов уходящего года, а именно альбом, посвященный одному окуню размером с ладонь, которого Никите удалось выудить при посещении какого-то водоема. Фото Никиты с окунем, фото Алены с окунем. Окунь анфас и в профиль. Окунь в фольге, окунь на тарелке с пюре. Алена ест окуня. Отдельная фотография пюре. Алена ест окуня. Фото пустой тарелки.
У Алены всегда все очень вкусно, а психологическая роль еды очень велика, поэтому даже Валерия стала мне симпатична. Пока я не заметила, что Никита держит ее под столом за руку, фу!.. И я вспомнила, что нахожусь здесь не в связи с салатом «Цезарь» и креветками в кляре.
Итак, что касается психологического портрета Валерии. Противная гадина — вот какой ее психологический портрет, совершенно объективный. Считаю, некрасиво есть Аленины салаты и держать под столом Никиту за руку.
А внешне она симпатичная, только какая-то незанятая, как свободное место. Не просто свободное место, а такое свободное место, которое очень хочет, чтобы его заняли. И, по-моему, Валерии не обязательно, чтобы его занял именно Никита.
Ночью меня разбудил звонок.
— Никита доволен. Все идет по плану, правда?
Надеюсь, что да. Очень хочу позвонить одной девочке из Муриного класса, автору ХПП.
